|
|
|
 |
Новости | Конференция | Чат | База данных | Творчество | Сообщество | О сайте | English |
|
Помощь сайту |
 |
 |
 |
 |
||
Джекпот Люблю проводить лекции на открытом воздухе. Громко сказано, конечно. Хотя с другой стороны, до купола метров пятьдесят, если мерить вверх из сада за университетом, и небо через него просвечивает, если с погодой повезло и пыли в воздухе поменьше. А сегодня как раз такой день. Можно было даже разглядеть три светлых пятна наших солнц — два красноватых и одно голубое. Студентов было немного — предмет у меня не самый популярный, да и учебный год подходит к концу. Зато пришло много левого народу. И я даже знаю зачем. — Итак, ребята, теперь скажу пару слов о предстоящем мероприятии... — начал я. — Не слишком ли фамильярничаете, профессор? — с вызовом сказала какая-то выскочка из заднего ряда. Как раз из «левых», на лекциях её ни разу не видел. Мои студенты уже зашушукались — ждали «ответку». И я не стал их разочаровывать. — Ну, во-первых, я старше... "Выскочка" открыла было рот, но я её опередил: — Для вас это слабый аргумент, не спорю. Так что во-вторых, у меня ученая степень. Вижу, не впечатлило. "Выскочка" слегка помотала головой. — И поэтому третья причина: я бородат. Всего этого, думаю, хватит чтобы уравновесить ваш юношеский максимализм. Студенты уже хихикали во всю, а выскочка стушевалась. — Ну что, продолжим? — спросил я, обводя взглядом поляну. — Как вы все знаете, на Старой Земле большая часть археологических открытий делалась не в поле, а в библиотеках. Поиск и сравнительный анализ источников были основой исторической науки. От прошлых поколений остался невероятный массив ценной информации, нужно было только суметь прочесть её. Увы, на Новой Терре мы себе такого позволить не можем. Студенты смотрели на меня с интересом. Есть среди них те, кому интересно, есть «фанаты». Не из всех выйдет толк, молодежь нынче вообще бестолковая. Но они есть. И я продолжил: — Потому что не было никакой преемственности поколений. Когда наши предки высадились на планету, они нашли остатки погибшей цивилизации, о которой мы до сих пор не знаем практически ничего. Увы, в наше прагматичное время исследования финансируются по остаточному принципу, но что есть — то есть. С окончанием учебного года я уезжаю на месяц в полевой лагерь заниматься раскопками. И могу взять с собой кого-нибудь из вас. Особого энтузиазма на лицах студентов я не заметил. — Есть два места «помощников археолога». Вы своими руками прикоснётесь к истории. Интересные находки я вам обещаю. Но придётся жить в полевых условиях, питаться консервами и много копаться в грязи и пыли. Энтузиазм улетучился совсем. Большинство студентов из куполов почти не выходили. Дети вынужденной урбанизации, куда уж им. Привыкли к комфорту. Тут нужна другая мотивация. И она у меня есть. — Разумеется, это зачтется как прохождение летней практики, и принесет вам целых двадцать квалификационных баллов. Некоторые лица аж засветились. Особенно у «вновь прибывших». — Желающие записаться — ко мне в кабинет минут через двадцать, — закончил я. — Всем остальным желаю хорошо отдохнуть. * * * Думал, что желающих будет больше. Зря. Вот они заходят в кабинет по одному, я смотрю им в лицо — и в полглаза на планшетник с личным делом — а человека-то и не видать. И вот говорю дежурную фразу — «я с вами свяжусь когда приму решение», а сам думаю — « ну и зачем я своё время трачу?». Двоечники. Первый — разгильдяй каких поискать. Но вертеться умеет. Всегда везде первый, даже в очереди у дверей моего кабинета. С преподавателями знакомится на сессии, к экзаменам готовится на экзаменах. И заболтать может кого угодно. Минут десять он у меня съел, потом удалось кое-как выставить это чудо за дверь. Второй — просто... Не любят преподаватели об этом говорить, но бывает что студент просто тупой. По жизни не включает мозг и всё. Но ты же педагог, ты обязан... Да идите нафиг! Такого человека я с собой «в поле» не возьму. Я бы вообще студентов не брал, но вот приходится. Плаксы. Два штуки, мальчик и девочка. Давят на жалость так сильно, что им даже веришь. Думаю, все преподаватели хоть раз велись на это. А потом жалели. Иммунитет приходит с опытом. Первого организма, достойного упоминания, звали Боря. Среднего роста, нестриженый и с вечно красными глазами. Но умный, этого не отнять. Занимался он в основном компьютерами, а ко мне пришел ради своей новой программы — хитрый алгоритм собирал разбитое из трёхмерных моделей кусочков. — Интересная штука, — подумал я вслух, глядя на экран с демонстрацией. — Я давно ей занимаюсь, профессор, — ответил Боря. — До диплома собираешься тянуть? — А можно? В смысле — прокатит? — Вполне, — ответил я. — Штука нужная. Археология, правда, узковата как область применения, надо еще чего-нибудь придумать, и чем больше — тем лучше. Потом красивая презентация, уверенный рассказчик без бумажки в руках — и дипломная комиссия уже жмёт тебе руку. — До диплома еще год... — задумался Боря. — А у тебя хороший задел уже сейчас. Так что на практику я тебя беру. Вот прямо сейчас, без рассмотрения кандидатов. — Круто! — расцвел Боря. — Тогда вы мне присылайте отсканированные части, а я буду пытаться из них собрать... — То есть ты будешь дома сидеть, а мы — всё сканить и присылать на обработку? — усмехнулся я. — Ну да... — Эх Борька, упал ты в моих глазах. Чего боишься-то? — Ну, это... дикое место, далеко от цивилизации... — ...никаких удобств, да? — я встал из за стола и отошел к окну. — Вот честно, ты умный парень. Но какой-то... комнатный. Так что считай я как Настоящий Педагог учу тебя не по книжкам, но тому, что пригодится в жизни. Может даже девушку себе найдешь потом. Так что я тебе вечером скину куда приходить и что с собой брать. Не опаздывай. Итак, осталось одно место. Я даже прикинул пару человек, кого можно было бы выбрать. Как раз подтянул к себе планшет, как вдруг дверь в очередной раз открылась. — Много там вас еще? — спросил я. — Да нет, я последняя, — раздалось в ответ. Голос был знакомый. Я поднял глаза и увидел ту самую «выскочку» с лекции. Короткая стрижка по последней моде, волевые черты лица, неслабые округлости под блузкой, короткие шорты и длиннющие стройные ноги. Глянул на планшет — и стало еще интереснее. Набор предметов для изучения был странноватым, без какой-то системы. Курс у нас адаптивно-селективный, главное в конце года баллов набрать. И вот баллов-то ей и не хватало. Ровно двадцать. Но зато активистка с гражданской позицией. За всё хорошее против всего плохого. Где-то даже какие-то проблемы имела из-за этого. — Итак, — я слегка демонстративно скосил глаза в планшет. — Яна. Присаживайся, рассказывай. — Что рассказывать? — ответила девушка. Но сесть — села. — Как докатилась до жизни такой, — улыбнулся я в бороду. — Представь, что пришла устраиваться на работу. Ты ведь явно не из тех кто согласится на распределение? — Этот суперкомпьютер много себе позволяет, — ответила Яна. — Машина не может лучше человека понимать человека... — Я понял, я понял, остальную часть мантры можешь не читать. Итак, «почему вы хотите работать у нас»? — Вам нужны рабочие руки. Работа тяжелая, пыльная, не думаю что у вас много кандидатов. А мне нужна оплата. — Двадцать баллов? — Двадцать баллов. Я снова глянул в планшет. Картинка начала складываться. — Скажи мне, Яна, кем ты хочешь быть в жизни? у тебя очень странный выбор учебных курсов. Не вижу системы. — Но баллы же набираю. Значит всё в порядке, процедура соблюдена. — То есть ты учишься чтобы... продолжать учиться. Ради статуса студента. — А вы умны, профессор. — Не льстите. Я не могу понять выгоду. Разве что во всём виноват проклятый суперкомпьютер... — ...который решает за людей что им надо, — закончила Яна. Похоже, я попал в болевую точку. — И? — С вами можно откровенно? — Со мной нужно откровенно. Борода мешает понимать намёки. — Пока я учусь — я свободна и живу как хочу, — вздохнула Яна. — А потом? Работа, финансовая самостоятельность... — Потом рабство. — Суперкомпьютер решил... — подсказал я. — ...что на каждую женщину должно быть не менее трёх детей, — закончила Яна. — Пока учусь — у меня отсрочка. А потом — под руки в больничку, чик-чик и всё. — Эм... замуж? — Большинство девчонок так и делает. Чтоб хоть знать от кого. Но замуж я тоже не хочу. А пока учусь — свобода. — Как третий ребенок из восьми я не совсем вас понимаю. А то что через столько лет существования колонии на Новой Терре нас всего миллион с четвертью, меня несколько печалит. — И вы туда же. — Думаю, мы поняли друг друга. Я вам отправлю все данные, куда приходить и что брать с собой. — Спасибо за помощь, профессор. — Это не помощь, — улыбнулся я в бороду. Но Яна уже хлопнула дверью. * * * Итак, двух батраков я себе обеспечил. А уж задачку подлиннее, чтоб сидели в уголке и не отсвечивали, я им на месте организую. Больше волноваться не о чем — по технической части дадут знакомого спеца, там всё будет на мази. Всё-таки люблю именно полевую работу, с выездом, а лучше перелётом куда-нибудь подальше. В колонии всё достаточно компактно расположено, и глупую непрактичную страсть к путешествиям иначе удовлетворить просто нельзя. Университетский парк в это время был уже пуст — студенты разбежались готовиться к экзаменам. Или праздновать окончание учебы. Или всё вместе. Так что я сразу заметил, что кто-то идёт за мной. Стук туфель, явно женских. И довольно частый — скорость выше средней, почти бежит. И тут она еще закричала: — Профессор! Глеб Ефимович! Подождите! Оборачиваюсь, и вижу знакомое лицо. По фотографиям знакомое, конечно. Ну просто второй такой девушки в университете не было. Сейчас в моде короткие стрижки, удобная одежда и отсутствие косметики — девушки всячески подчеркивают, что они тоже рабочая сила, а не только матери для следующего поколения колонистов. В пику «проклятому суперкомпьютеру», который из далекоидущих стратегических соображений продвигает как раз обратное. Но Лиза упорно шла наперекор сверстницам. Только длинные волосы. Макияж — в меру, конечно, но сам факт. Юбки минимум до колена. И поведение до тошноты правильное. В остальном же она будто иллюстрировала старый грустный мужской анекдот — «если на лицо красивая, то больше взгляду зацепиться не за что». Получалось этакая гимназистка из фильмов о Старой Земле. Отличница, между прочим. Даже немного жаль, что не ходила на мой курс. Ну что ж, я никуда не тороплюсь, можно и поговорить. — Здравствуй, Лиза. — Здравствуйте, Глеб Ефимович. Простите, еле догнала вас... Девушка слегка запыхалась, но зачем-то изо всех сил старалась дышать ровно. Еще и за осанкой следила, держала спину. Вот и не верь после этого слухам, что она ходит по дому с книжкой на голове и книжка не падает. — Могла бы просто зайти в кабинет. Я там весь вечер просидел. — Рассматривали кандидатов на практику? — оживилась Лиза. — В общем-то да. А почему ты спрашиваешь? Хотя... — я поскрёб бороду. — Мне и так всё ясно. Боялась, что люди скажут. Ты очень заметная, а кое-кто из студентов еще не разучился пользоваться поиском в сети. Боялась, что вспомнят твоего отца. Потому и на лекции не ходила, хотя явно хотела. — Как вы догадались? — Ленточка на запястье. Новодел, но я узнал орнамент. Девушка задумчиво потеребила пальцами ленту. — Знак для тех, кто в теме? — улыбнулся я. — Ну да. — Вот даже не знаю, смогу ли я чему-то тебя научить... Твой отец в этом разбирается намного лучше меня. — У моего отца «запрет на профессию», — помрачнела Лиза. — И он относится к нему очень серьезно. Я всё учила сама. — Хочешь ко мне на практику? — прямо спросил я. — Хочу. Честно говоря, мелькнула у меня мысль взять её с собой вместо той же Яны. Работать будет так же бестолково, только не из-под палки а за интерес. Но при этом меньше жужжать о «правах личности» и «машине угнетения». И пофиг на грехи её папочки, хотя и наломал он дров в своё время преизрядно. Но увы... — Прости, Лиза, но документы уже ушли в систему. Теперь их из блокчейна не достанешь. Два студента уже есть. — Совсем никак? — задрожала девушка. Казалось, она сейчас заплачет. — Увы, — вздохнул я. — Тебе стоило наплевать на мнение толпы и ходить на мои лекции. Тогда было бы преимущество. А сейчас уже всё. Лиза молча смотрела в землю перед собой. Я отчего-то чувствовал вину перед ней. — Прости, так вышло. Девушка не ответила. Развернулась и медленно пошла прочь. * * * В моей крошечной подземной квартирке был настоящий бардак — когда собираешь вещи, всегда теряется какая-то важная мелочь, без которой ну никак не обойтись. Потом она, естественно, окажется бесполезным грузом, но кто ж знал? Я погружался всё глубже и глубже в культурный слой на дне стенного шкафа, когда раздался звонок. Пришлось вылезать, не закончив раскопки, и идти за телефоном. Жаль, но его потерять не получится — верещит на всю округу. Заранее скрипя зубами, я принял вызов, не глядя на экран — опять же ж какую-то бумажку подписать забыл, и теперь клятые бюрократы не отстанут. Со мной такое часто бывает. Увы, не угадал. — Глеб, разговор есть, — донеслось из трубки. — Ну давай, рассказывай, — шумно вздохнул я. — Вот так просто? — на том конце трубки мне послышался сарказм. — Даже не будешь ворчать в бороду? — Олег, — начал я. — Если ты позвонил мне после сам знаешь чего и пяти лет молчания — значит есть веская причина. Так что выкладывай. Только аккуратнее со словами, а не как в тот раз. — Думаешь, машина слушает? — Технически запросто может. Тем более тебе лучше признаться что ты опять натворил. И давай в темпе — я с утра улетаю, а надо еще собрать вещи и хоть пару часов поспать. — Ладно, — вздохнул Олег. — Дело в моей дочери... — Видел её сегодня. В чем проблема? — Возьми её на раскопки, а? Вот только этого мне не хватало... доча подтянула к делу папочку. А что я его, мягко говоря, не перевариваю — не знала. — Да вы там сговорились что ли? — рыкнул я в трубку. — Нет, Глеб, ты послушай! — затараторил Олег. — Моя дочурка полезла в твою тему. В нашу тему. Интересуется, что-то ищет, читает... — Я заметил. Даже фенечки носит, для тех кто в теме. — А если кто-нибудь скажет, что от отца нахваталась? — продолжил Олег. — У меня запрет на профессию, сижу как простой работяга пасу 3Д-принтеры, в потолок плюю... — Да я верю. Обычное молодёжное верхоглядство так и сквозило. — Ну так это ты увидел, ты в теме. А мне проблемы не нужны. Я допросов хапнул с воё время, на всю жизнь хватило. А голос-то у него подрагивал... Я помнил Олега суровым и хладнокровным, по-настоящему верящим в своё дело специалистом. Пафосно, да, но по-другому не скажешь. И вот спустя пять лет он боится. Увы, помочь ему я не мог. Но и обижать как-то не хотелось. Осталось последнее средство — всё свалить на проклятых бюрократов. Мы оба их не любили. — Олег, я уже подал документы. Выезд из купола, транспорт, сухпай и остальное... — А если успею? — Изменения в учебный план, — продолжил перечислять я. — И еще гора бумаги. А все бумажные души спят уже. — Если хорошо пнуть — проснутся! Ты, главное, палец к экрану прикладывай вовремя. Договорились? — Чтоб я еще раз тебя спасал? — вздохнул я. — Ну ладно, валяй. Первый документ упал мне на почту через сорок минут. Уже заполненный, только палец приложить. На Олеговых пинках электронный документооборот наконец обрел ту скорость, ради которой его создавали еще на Старой Земле. Уж не знаю, кто кого и как уговаривал, но куча народу зашевелилась, и к утру, за два часа до вылета, у меня уже было три студента. * * * Рано утром перед воротами из купола собралась целая толпа. Боря стоял у стенки и затравленно озирался по сторонам, прижимая к груди сумку с планшетником и прочей компьютерной дребеденью. За спиной у него висел рюкзак для учебников, набитый так, что казалось вот-вот лопнет, а кругом стояли пакеты с тем, что не поместилось. Естественно, никаких рук на всё это не хватало, и для переноски большей части пакетиков предназначалась мама, которая суетилась вокруг и судорожно вспоминала, что еще забыли положить. Мне стало даже жалко парня. В самом центре расположилась Яна. Как всегда в шортиках и маечке в облипку. Через плечи крест-накрест две сумки — одна под барахло, вторая с планшетником. Вокруг еще несколько сумок и целая группа поддержки для переноски всего этого богатства. Человек, наверное, пять, причем большинство явно пришло просто потусить. Шумела вся эта компания неслабо. Лиза обнаружилась в противоположном углу. Она выглядела невыспавшейся — очевидно, сказались экстренные сборы на ночь глядя. А собирал явно папочка. Два рюкзака — один большой, для лагеря, второй маленький — под комп, термос и прочую мелочь. Волосы убраны в пучок, на ногах штаны, заправленные в ботинки. Умница. Я же шел налегке — рано утром приехал техник и всё забрал. Осталось только организовать погрузку всего этого дурдома... Первой ко мне рванула Борькина мама с горой вопросов. Ответил, что люди вон общаются и я не хочу им мешать. Повторил. Трижды. Женщина бросилась успокаивать группу поддержки Яны. Галдящая молодёжь игнорировала её где-то минуты две. Потом все начали уговаривать друг друга быть потише, от чего уровень шума взлетел до небес. За это время ко мне подтянулись Боря и Лиза, а вскоре и Яна соизволила нарисоваться. — Итак, — начал я. — Сейчас проходим шлюз. Там двое ворот, и их нельзя открыть одновременно. За вторыми воротами начинается лётное поле. Это зона повышенной опасности, поэтому от меня ни на шаг. Я щелкнул телефоном в кармане, и внутренние ворота стали медленно открываться. Народ засуетился, все кинулись подбирать сумки и пакеты. — И самое главное! — тут мне пришлось повысить голос. — Выходят только те, на кого есть пропуск. Там нельзя просто так слоняться. И никаких «но»! Камеры везде. Хотите ТБ пересдавать? Аргумент худо-бедно подействовал. Технику безопасности сдавали в выпускном классе школы — без этого аттестат не получить. Только после этого «проклятый суперкомпьютер» начинал считать человека самостоятельным. Но строго следил и помнил все косяки вплоть до перехода улицы на красный свет. Терять «самостоятельность» и полагавшиеся к этому права, пусть даже и временно, не хотелось никому. Так что в шлюзе остались только я и трое студентов. И когда наружные ворота открылись, настал черед проблемы номер два. Лиза худо-бедно оторвала большой рюкзак от пола, поставила на колено и потом закинула на спину. Маленький просто подхватила за ручку. Видно, что тяжело ей, к полевым выходам непривычная. Но дотащит поди. — Если что — падай назад, — шепнул я ей. — Рюкзак смягчит удар. Боря вел себя довольно бестолково. Сумку с планшетником повесил спереди через шею и теперь путался в ней, собирая пакетики. Один уже порвался, и на пол высыпались разнокалиберные контейнеры для завтраков. «Еще и скоропорта набрал» — подумал я. — «потом три дня на толчке просидит, а виноват я буду». Быстрее всех сориентировалась Яна. Прикинула количество сумок, увидела, что я налегке, и этакой скромницей подошла с вопросом: — Глеб Ефимович, а вы мне не поможете? — Помогу, — улыбнулся я в бороду. — Советом. В полевом выходе всё свое каждый тащит на себе. Это правило. Лишнее можешь тут бросить, провожающие заберут. — Но вы же без всего, — встрял Боря. Он бы тоже явно не отказался от помощи с бесчисленными пакетиками. — На мне тяжкий груз, — вздохнул я. — Ответственности. За вас за всех. Так что вперед, воооон туда. Два корабля видите? Который справа — наш. * * * До корабля было триста метров приключений, ругани, уговоров, порванных пакетиков и волочащихся по земле сумок. Так что сидевший внутри техник Игорь плюнул на всё и открыл рампу для техники — подняться по ступенькам к боковому люку перегруженные студенты явно не смогли бы. — Привет, — махнул я рукой издали. — Здоровались уже сегодня, — ответил техник, выглянув из переднего отсека. — Никого не забыл? — Да вроде нет. — А то что-то их много стало. И всю площадку замусорить успели. — Да бестолочи тепличные, — ругнулся я, пока студенты не слышат. — Сейчас подбирать отправлю. — Поздно, через пару минут соседи взлетают, у них график. Загоняй обормотов внутрь, пока не посдувало. Распихвание и закрепление всего барахла заняло еще полчаса. Потом я долго учил студентов нормально пристёгиваться. Пятиточечных ремней, естественно, никто ни разу в глаза не видел. Игорь сидел в кресле пилота и старательно делал вид, что неприспособленные к жизни копуши и тормоза его не бесят. Мы зачитали карту проверок — больше для протокола, Игорь всё равно никому не верит — и запустили движки. Корабли этой модели рассчитаны возить в трюме вездеход. Если совсем честно — бронетранспортёр. Наша невеликая гора ящиков для него по сути приравнивалась к порожняку. Так что со старта мы рванули весьма резво. Через зеркальце над приборной панелью я видел лица студентов на задних сиденьях. Борька уже зеленоватый, Яна — нормально, Лиза — нервничает, но не похоже чтоб её укачивало. Я глянул на приборы, кивнул Игорю и включил громкую связь: — Итак, все вы, наверное уже жалеете, что подписались на вот это всё. А зря. Внимание на иллюминаторы, ребята. Приключения начинаются через три, два, один... Двигатели затихли, и мы провалились в невесомость. Первые несколько секунд студенты ничего не понимали, потом до них дошло. А Игорь за это время тихонько развернул корабль вверх ногами и задом наперед, чтобы из иллюминаторов был самый живописный вид. Лиза крутила головой во все стороны, её глаза горели. Этак она забросит археологию и захочет в космонавты. Я вполглаза следил, чтоб она сдуру не попыталась отстегнуться от кресла. Яна искала по карманам телефон, хотела запечатлеть момент. Тщетно — все гаджеты сейчас лежали в Борькиной компьютерной сумке, а сумка — в рундуке в грузовом отсеке, я лично проследил. Нам только упущенных в невесомость предметов не хватало для полного счастья. — Глеб Ефимович, а мы же теперь космонавты? — вдруг спросил Боря. — Нет, — ответил я. — Но выше ста километров вроде космос? Сколько сейчас? — Двести сорок... двести пятьдесят уже. Будет триста одиннадцать, потом начнём падать обратно, — ответил я. — А чтобы стать космонавтом, надо побывать на стабильной орбите. — Эх, жалко, — почти хором ответили студенты. — Да ладно вам. Дело молодое, всё еще впереди. * * * Мы уже третий год копали на одном месте, поэтому маршрут был знакомым — полет между горами, поросшими пепельно-серым лесом, затем вираж со снижением и спуск вдоль ущелья к котловине пересохшего озера. Можно было бы приземлиться вертикально — космический корабль всё-таки — но мы экономили топливо и пользовались зависанием только перед самой посадкой. На археологию и так крохи выделяют, горючее лучше экономить. Студенты были еще под впечатлением от полёта, и я дал им несколько минут очухаться. Потом медленно и торжественно открылась рампа. Я указал вверх по склону в сторону бывшего берега. — Вооон там видите, забор и вагончик стоит? В нём и будем жить. Так что подхватываем вещи и вперед. Студенты с горестными вздохами стали навьючивать барахло. Я тоже достал из рундука свой рюкзак, развязал клапан и вытащил оттуда портупею с пистолетом. Лишним не будет. Опоясался, потом подхватил рюкзак и потопал к выходу. — Это, Глеб Ефимович... — промямлила Яна где-то за спиной. — Зачем вам пистолет? — Для авторитета, — отмахнулся я. — Давайте шагайте, полдень скоро. Хочу встретить его под крышей. Студенты пыхтели и надрывались. Не такой уж там и уклон, на самом деле. Просто корабль стоит на песке в бывшем озере, а лагерь на берегу. — Горизонт чист, — доложил из телефона голос Игоря. — Посадка всех распугала, шума много. Тем не менее, Игорь стоял на крыше корабля с винтовкой, на всякий случай. Тут всякое бывает. Вскоре мы подошли к забору из колючей проволоки. Я скинул рюкзак, распутал ворота, замотанные на ту же проволоку, и с пистолетом в руке пошел к вагончику. По сторонам — чисто, двери — окна целы. Прошел чуть дальше и заглянул в раскоп, где уже археология начиналась. Тоже чисто. Возвращаюсь к дверям вагончика, пробую открыть.. сработало! Внутри пусто. А еще пыльно и душно — как в том году закрыли, так проветривать было и некому. — Игорь, всё чисто, давай к нам, — сказал я в телефон. И повернулся к студентам. Три пары глаз смотрели на меня выжидающе. Придётся речь толкать. — Значит так, ребята. Барахло пока здесь сложили, и слушайте меня. Сейчас подойдёт очень добрый человек по имени Игорь. Боря и Яна — поступаете в его распоряжение, заниматься тупым физическим трудом. — А чего я? — хором отозвались «добровольцы». — Боря, ты как бы мужик. А вы, барышня, добровольно продались в рабство за двадцать баллов. Так что вперед, вон как раз ваш руководитель подошел. Студенты обернулись к воротам и увидели Игоря. С винтовкой. Боевое оружие в колонии без надобности, и большинство населения Новой Терры его ни разу в жизни не видело. Так что удивлению не было предела. Для них и пистолет был перебором. — Лиза, — продолжил я. — Ты пока шуршишь по хозяйству. Вагончик отмыть до блеска. Тряпки там есть, вода в баке тоже должна была остаться, всё равно сливать. Вперед. На этот раз возражений не последовало. Видно папочка её перед походом муштровал. Как меня когда-то. «Правила полевой работы, пункт первый: всегда помни — ты не самый крутой и умный». У меня эта бумажка даже скорее всего сохранилась где-нибудь в самых древних культурных слоях стенного шкафа. * * * Вагончик получал энергию из солнечных батарей на крыше и хранил её в аккумуляторах, которые еще в прошлом году были полудохлые. Мы заранее решили поменять их хотя бы частично. Взяли с собой четыре штуки, в два приёма дотащили их из корабля в лагерь — грузоподъемность «студиозуса обыкновенного» оказалась не более одной АКБ за раз — и Игорь полез устанавливать. Рядом вертелся самоубийца по имени Боря и лез под руку. — Солнечные батареи заряжают аккумуляторы, и от них питается кондиционер и освещение, да? — Кондиционер, освещение, и что еще? — проворчал в ответ Игорь. — Эм... не знаю, — промямлил в ответ студент. — Вот если не знаешь — не лезь. Забытым оказался водоочиститель. Я как раз закончил его мыть и собирал обратно. Застоявшуюся воду из бака Лиза в основном извела на уборку, так что завтра с утра придётся ребятам брать тележку с бочкой и топать к ручью за водой. А Игорю — переться следом с винтовкой и пасти их. Местная живность нас в основном боится. Тем более студентов — шумные они. Но лучше перебдеть. Яна маялась без дела. Попыталась тупить в телефон, но сайты не грузились. Сеть-то была, но только местная, с ретранслятора на корабле. А в общий интернет оттуда не пускало. Занятие поумнее бедная студентка найти не смогла. А вот Лиза удивила. Опять переоделась в платье, жутко скромное, серенького цвета. С передником, блин. И спокойно, без приказов и напоминаний готовила обед. Если можно назвать готовкой перемешивание содержимого двух банок в одну тарелку. Электричества пока не было, поэтому в ход шли саморазогревающиеся консервы. Ну и Борькин скоропорт надо было доесть, пока не протух. За обедом я и провел кратенький инструктаж. — Значит так, ребята, запоминайте. Меня и Игоря слушаться беспрекословно. За ограду без сопровождения не ходить — крупная живность тут пусть и редко, но бывает. — Мы же для них несъедобные, — встрял Боря. — Метаболизм разный... — Они об этом не знают. А проверить могут только опытным путём. Еще умные мысли есть? — Ну... — Тогда молчи и слушай дальше. Электричество пока экономим. Через пару дней всё зарядится, и будем жить как люди, с кондеем и плиткой. А пока только телефоны заряжать можно. Я обвел взглядом студентов и продолжил: — Кстати, о телефонах — без них никуда. Вообще ни шагу. В случае чего ретранслятор сможет вас отследить. — В куполе слежка, и тут тоже слежка... — пробормотала Яна. Не могла она не обозначить свою гражданскую позицию. Должно быть, это на уровне рефлексов уже. Я мог сделать вид, что не услышал. Но не стал. — Вообще-то я за ваши ценные шкурки головой отвечаю. Яна демонстративно потупила глазки — сделала вид, что поняла и осознала. Надо будет за ней приглядывать — такие люди могут выкинуть фортель просто из вредности. А разгребать-то мне. — И последнее. Сейчас поедим, как раз пересидим самую жару под крышей. И пойдём смотреть на археологию. Практика начинается. * * * Выхожу из бытовки, смотрю по сторонам. Вот Яна, мнётся от безделья. Вот Боря, весь из себя уставший, ворчит, что можно было и завтра с утра начать. А вот обувь Лизы. Самой Лизы не наблюдается. Тут Яна показывает пальцем наверх. И точно — дочка опального археолога обнаружилась на крыше бытовки, босая и со шваброй в руках. Судя по всему — отмывает солнечные панели. Кричу ей: — А крыша не горячая? — Терпимо, — ответила девушка. — Ты зря обувь сняла. — Боялась панели разбить, я же прямо по ним хожу. — По ним хоть молотком бей. — Можно я не буду пробовать? А то Игорь увидит... — Ну да, опасно, — усмехнулся я. — Ты там закончила? — Вот только что, — ответила Лиза. Подошла к краю, свесила швабру вниз за самый конец ручки и аккуратно отпустила. Я поднял руки и сказал: — Прыгай, ловлю. Лиза помялась немного на краю крыши, но потом всё-таки прыгнула. Я поймал её за талию, пронёс немного в сторону и аккуратно поставил ногами в ботинки. Потом обернулся к остальным. — Ну что, все в сборе? Тогда пошли. Можете, записывать, видео снимать и так далее. Яна действительно стала снимать на телефон. Мы аккуратно спустились в раскоп по сходням, оставшимся с прошлого года. — Итак, — начал я. — Этот дом — что-то вроде загородного поместья, или может быть охотничьего домика богатого клана. По крайней мере мы так считаем. Высота потолков, как и везде четыре с половиной метра, при этом весь дом заглублен в грунт метра на два. Кровля, как обычно в богатых домах, была стеклянная на раме. Разумеется, не сохранилась. Так что под ногами будет много осколков стекла, ходите в нормальной обуви. — Должно быть, жарко тут было, — сказал Боря. — Для нас — да. Для них — нормально. Солнечный свет был очень важен. — Почему? — Без солнца и человеку плохо будет. А у местных свет очень серьезно участвовал в метаболизме. Это их и погубило. — Погубило? — заинтересовалась Яна. — Ты хоть что-то по теме читала? — спросил я в ответ. — Если коротко — местный мог обойтись без света где-то недели две, не больше. А в планету ударил астероид, все солнца закрыло пылью на несколько лет. Электричества у них не было, а масляные лампы — не полноценная замена. По нашим расчетам, цивилизация погибла примерно за год. Как и большинство крупных животных. — Ужасно, — сказала Яна. — Зато теперь когда тебя спросят, зачем развивать науку и технику, в космос летать и так далее — ты знаешь, что ответить. Мы прошли немного дальше, в конец зала. Дом стоял на склоне холма и постепенно углублялся в него, всё дальше уходя под землю. Что, кстати, для местной архитектуры очень нетипично. Мы шли как раз «вверх», и вместо стены впереди была куча сухой земли — когда-то давно случился небольшой оползень, снес крышу там где она опускалась вровень к земле и засыпал половину зала. Тем не менее по сторонам угадывались дверные проёмы. Я указал на один из них. — Копать будем в основном здесь. Небольшая комната, спальня или мастерская, видимо «женская». Но проход был завален... — я замер и потянулся к кобуре. — Был завален сильнее, чем сейчас. Поэтому медленно отходим назад... еще медленнее.... тихо, спокойно... Студенты застыли как вкопанные. А мне ими заниматься некогда — в проходе что-то шевелится. И я даже знаю что... Тень двинулась мою сторону, и внезапно прыгнула. Я выстрелил. Потом еще раз. За спиной визжали на два голоса девчонки. Но так и стояли на месте. А вот Боря, судя по топоту ботинок, бросился бежать. Зверь не долетел буквально метр, грохнулся прямо передо мной. Но даже с простреленной головой продолжал скрести когтистыми лапами, пытался ползти. Я отошел чуть назад и выстрелил еще раз. — Что там? — раздался откуда-то сверху голос Игоря. Техник уже стоял на остатках стены с винтовкой в руках. — Долбаный волкоящер, — ответил я. — Молодой самец вроде бы. Вместо ответа Игорь вскинул оружие и прицелился в проход. Я двинулся туда же, держа пистолет наготове. Сквозь завал в дверном проёме был прокопан лаз, как раз по размеру зверя. Дальше угадывалась полузаваленная комната. — Чисто, — объявил я. — Не успел он подругу привести. Откуда только взялся? Фигово я ограду проверил. — Нормально ты её проверил, — ответил Игорь. — Думаешь? — Знаю. Я тоже её потом проверил. Кое-как собрали студентов в кучу. Все трое перетрусили не на шутку. Я легонько ткнул тушу носком ботинка. — Вот это, ребята, было про «зачем вам пистолет?». Называется волкоящер. Мелкий, как видите. Метра два всего. Зверь с дважды простреленной головой выглядел не очень, и ребята смотрели куда угодно, лишь бы в сторону. — Помните, я рассказывал про солнце и метаболизм? Так вот, эта гадость, — я указал пистолетом на ящера — неприятное исключение из правила. Потому и сохранился, на нашу голову. Всеяден, но предпочитает мясо. Можно даже с душком. Сейчас у них начинается брачный сезон. Самец роет нору и приводит туда самку. Но этот вот — не успел. — Мы копать ехали, а не вот это... — пробормотала Лиза. * * * Ящера мы с Игорем взяли за хвост и уволокли за ограду, но недалеко — пусть лежит и пахнет. Волкоящеры в брачный период становятся осторожными — учуют запах и поймут, что здесь их сильно обижают. Мы уже так делали, метод безотказный. Девчонки сидели в бытовке и боялись даже нос на улицу высунуть. А Борька, зараза, успел сфотографироваться, попирая ногой поверженного зверя. Раскопки начали с утра. Я решил, что в дверном проёме и около него вряд ли было что-то ценное, и аккуратно просеивать грунт нет смысла. Да и там уже ящер всё перерыл. Что ж, три студента и лопата заменяют экскаватор. В теории. На практике Лиза слабая, Боря неуклюжий просто до крайности, а Яна целеустремленная, спортивная, но бестолковая. Она даже копать поперлась в шортиках и маечке. Угваздалась, естественно, с ног до головы. И потом истратила всю воду из душа, оставив нас без помывки. Тем не менее, после обеда мы закончили расчищать проход. Я пошел первым. Двери не было — между внутренними помещениями обычно вешали занавески, которые до археологов просто не доживают. — Там поди всё загажено, — предположила Яна. — Не думаю, — ответил я, светя в проём фонариком. — Волкоящеры довольно чистоплотны. Да и не так давно он там сидел. Внутри было довольно чисто, хотя слой вековой пыли присутствовал. — Так, можно заходить. Потолок каменный, в хорошем состоянии. В очень хорошем. Так что не бойтесь. Фонарики включайте. — А как раньше освещалось? — спросил Боря. — Вон под потолком видишь, две такие призмы. Они стеклянные, работают как оптоволокно, передают свет из зала. Только надо их отмыть. Так что бери стремянку, тряпку и начинай. Яна крутилась посреди комнаты, снимая всё на телефон. А Лиза, тем временем, обнаружила стенной шкаф. И замерла рядом с дверцей, мелко притопывая от нетерпения. Я осторожно взял её за плечи и отодвинул в сторону. — Тихо, спокойно. Это мы оставим на попозже... Яна, сними шкаф крупным планом! Лиза, я тебе обещаю — шкафом будешь заниматься ты, успокойся. Пойдём дальше? Девушка едва заметно кивнула. — Тут, короче, два стола... — показала Яна. — Да, вижу, — ответил я. — Рабочий стол, «женского» типа. Как видите, вся мебель либо встроена в стену, либо прикручена к ней. Найти что-то отдельно стоящее — большая удача. — Кстати, стульев нет, — заметил Боря. — И не будет. Сидели они на полу, видимо на каких-то подушках. А работали всегда стоя. Поэтому и различаются столы. — Кстати, а почему они «женские»? — задумалась Яна. — Из-за разницы в росте. Довольно сильный половой диморфизм. Женщины примерно человеческого роста, мужчины выше почти на метр. Поэтому высота столешниц отличается. Эти две — женские. Вообще, похоже вся комната чисто женская. — А там дальше что? — спросила Яна, указывая на широкую — во всю комнату — но неглубокую яму в полу. — Кровать, — ответил я. — Обычно в углу, как здесь, и квадратная. Матрас всегда делался вровень с уровнем пола. Увы, он давно сгнил. И, похоже, именно там гнездился волкоящер... Постепенно экскурсия превратилась в видеосъемку — я показывал и рассказывал, Яна снимала, остальные светили фонариками. — Идём дальше. Под столом у нас увесистый ящик... Я натянул перчатки и полез открывать. Рядом моментально очутилась Лиза с фонариком. Вот же неймется ей. Я приоткрыл крышку, глянул внутрь... аккуратно закрыл ящик и полез за телефоном. — Игорь, слышишь меня? — Фигово. Вы там под землей? Нашли что-нибудь? — Джекпот. Давай бегом сюда. Тут фонограф. Игорь «фонографы» обожал. И даже умудрялся чинить. Работоспособный экземпляр, который в музее университета стоит — именно его работа. Заводная пружина, конечно, новодельная — ну не сохраняются они нормально. А всё остальное — оригинал. И теперь мы можем слушать цилиндрики с записями. А уж их везде навалом. Спустя сотни лет можно услышать речь погибшей цивилизации, её музыку... По-моему это прекрасно. В истории археологии Старой Земли точно ничего подобного не было. Ящик отнял у нас весь оставшийся вечер. Утащили его вдвоём с Игорем — студентам он бы сокровище не доверил — и стали разбирать. Фонограф, одна штука, так называемого «громоздкого» типа — не особо изящный, тяжелый, но прочный. Со слов Игоря такие лучше сохраняются. И штук десять цилиндриков с записями. На них я учил студентов работать с хрупкими находками и правильно заносить всё в каталог. Практика началась. * * * Не стоило, наверное ставить Борю в пару с Яной. Ботаник-компьютерщик при виде красивой... а лучше прямо сказать — крайне сексуальной девушки просто терялся и начинал тупить. Но Лизе обещан шкаф. Я подвел студентов в засыпанный угол зала. — Вот смотрите. Тут была стеклянная крыша, потом её снесло оползнем и всё рухнуло вниз. Но мы в том году откопали несколько осколков и обнаружили на них краску... — Что-то вроде витража? — спросила Яна. — Да, похоже. Они вообще любили роспись по стеклу. Исторические, мифологические и бытовые сюжеты. А здесь осколки могли хорошо сохраниться. Игорь вообще считает, что стекло выдавило вместе с рамой, и разбилось оно уже об пол. А потом сверху всё землей присыпало. В остальном зале все за много лет перемешалось — дождь, ветер, живность всякая лазала. А здесь — нет. Натравим на них программу и поглядим, что выйдет. — Осколки могут лежать не слишком далеко от своего первоначального места... — задумался Боря. — Это здорово облегчает задачу, но... — Что — «но»? — Моя программа такое учитывать не умеет. — Так научи, — ответил я. — Кстати, потолок был не плоский, а выгнутый. С другой стороны сохранилась часть переплёта, обмеряй её и заложи в алгоритм. Сделали разметку по квадратам веревочками на колышках, и Яна стала аккуратно выкапывать осколки. Каждый фотографировали и заносили в каталог с привязкой к координатам, а затем Боря клал его в сканер для создания трёхмерной модели. Дело двигалось, хотя и медленно. Подвела только программа — тупила просто безобразно. За первый день совпали только два осколка, и то их Яна нашла практически рядом и вручную совместила. Программе на это понадобился час. Боря углубился в отладку своего детища. Приходилось пинать его, чтоб не пропускал обед и не забывал про сон. Мы с Лизой, тем временем, вскрыли шкаф. Сперва наладили освещение, отмыли призмы в пололке — Боря, естественно, про них забыл. Потом аккуратно вскрыли дверцы. Одну я сразу поставил на пол — петли сгнили и отвалились. Вторую сняли уже сами, от греха подальше. Внутри оказалось множество деревянных коробок. Краска на них облупилась, но в остальном сохранность была хорошая. Мне эта экспедиция нравилась всё больше и больше. — Инструменты? — предположила Лиза. — Не угадала. — А что тогда? — Сейчас увидишь. Для начала сделай хорошее фото шкафа и присвой всем ящикам номера. А затем мы с тобой какой-нибудь из них достанем. — А какой? — Сама выберешь. — Тогда давайте... вот этот. Лиза выбрала небольшой ящичек, примерно с обувную коробку. С его углов давно слезла краска, и было видно как он собран. Стенки явно толстые. сантиметра полтора. Меньше шансов, что в руках развалится. Я надел перчатки и осторожно взялся за ящик. Он оказался совсем легкий. Может даже и пустой, увидим. Лиза упала на колени и заглянула снизу, светя себе фонариком. — Дно целое, Глеб Ефимович! — Отлично, достаю... есть. Давай его прямо здесь поставим. Стол каменный, ничего ему не будет. Сделай еще пару фотографий, а потом открывай. — Я? — Да. Только аккуратно. Внутри оказались катушки с плотно намотанными лентами. Лиза с полминуты смотрела на них с недоумением, а потом вдруг подняла руку и показала ленточку на своём запястье. — Да, ты угадала, — улыбнулся я. — Только эти длинные, не на руку. Мы достали одну ленту, кисточкой очистили от пыли и стали разворачивать. — Заметила, что узор прошит, а не краской нанесён? — спросил я. — Заметила. Это дорогой вариант? — Именно. Тут еще и материал. Как шелк, но не шелк. Мы пока не знаем из чего его делали. Но сохраняется очень хорошо. Раскатанная ленточка протянулась через весь стол. — А правда, что это можно прочитать? — спросила Лиза. — Можно. Обычно там охранительные фразы, заклинания. Но случались даже политические лозунги... — А эту? Девушка развязала сувенир у себя на запястье и протянула мне. — Хм, это интересный случай. Письменность была звуковая, примерно как наша. Но со временем у распространённых выражений иногда появлялись сокращения, сливавшиеся в этакий иероглиф. И мы не всегда можем их понять, даже если положим полную версию рядом с сокращенной. Тут как раз такой случай. Но этот мы прочитали. — Что-то про семью, да? — «Мой род в безопасности». Это значит, что в семье появился второй сын. Наследование шло по мужской линии. Как бы появлялся второй наследник, на случай если с первым что-то случится. Это было значимым событием... — В воинском сословии? — Правильно. Только это мужское украшение. — Ой... Тогда не буду носить, — засмущалась Лиза. — Не расстраивайся, мы тебе новую найдём. Похоже, этот шкаф — гардероб знатной дамы. |
|||||
 |
 |
 |
|
|
Дизайн Elite Games V5 beta.18 EGM Elite Games Manager v5.17 02.05.2010 |
|
