|
|
|
 |
Новости | Конференция | Чат | База данных | Творчество | Сообщество | О сайте | English |
|
Помощь сайту |
 |
 |
 |
 |
|
Мемуары контрабандиста или пиротехники спасают вселенную. Все имена персонажей и места действий вымышлены, любые совпадения случайны. День был жаркий. Воздух загустел, и, казалось, позабыл о конвекции. Стоило мне выйти из симпатичной и в меру респектабельной гостиницы, как он тут же облепил меня знойным желеобразным коконом. Может, кому такая погода и нравится, но лично мне, тонкая шелковая рубашка, неприятно липнущая к телу совсем не по вкусу. Мне больше нравится вечный полумрак дневной стороны Экзархана, подобно Луне подставлявшего только одну свою сторону местному светилу. Но кто будет спрашивать обычного капитана обычного грузового судна? Куда пошлют, туда и полетишь. Правда и платят неплохо – здешней сектор галактики, в отличие от большинства гостиниц на этой планете не отличался особой респектабельностью. Да, черт с ней, с жарой, у меня сегодня заслуженный выходной, и тратить его на причитания по поводу погоды я не собирался. Не для того были придуманы небольшие уютные бары, расположенные в полуподвальных помещениях, встречавшиеся здесь на каждом шагу и обладавшие единственным неоспоримым достоинством – кондиционером. Не тратя последние, буквально вытягиваемые зноем силы на поиск чего-нибудь «эдакого», я, не долго думая, зашел в первый попавшийся бар и с облегчением уселся у барной стойки. Надо сказать, местные бармены – это что-то особенное. Мало того, что они, все до единого чувствовали настроение посетителя еще до того, как он подумал, что неплохо было бы зайти куда-нибудь и пропустить стаканчик-другой, они, похоже, обладали заклинанием невидимости. Стоило прохожему зайти в их заведение, как они тут же возникали перед ним и с лукавой улыбкой наливали новому посетителю именно то, что он, собственно говоря, и хотел, но не успел оформить в виде членораздельной мысли. Однако, как только этот прохожий находил себе подходящего собеседника, они тут же переставали существовать, не забывая, тем не менее, время от времени наполнять бокалы собеседникам. А если вдруг заходил какой-нибудь горем убитый человек с единственным желанием – выговориться, поведать всем о своей беде – бармен тут как тут, стоит, протирает полотенцем и без того стерильный до полной невозможности стакан и смотрит на посетителя немного усталым и много повидавшим сочувственным взглядом. Сегодня мне не хотелось ни того, ни другого – просто расслабиться и скоротать вечер за парой-тройкой стаканов чего-нибудь прохладительно-горячительного. И, надо сказать, местный бармен правильно оценил мои планы на сегодняшний вечер. Нацедив мне «Холодного огня» на три пальца, он просто-напросто испарился, оставив меня досматривать финал местного чемпионата по кроссболу. Спустя три-четыре стакана, я значительно подобрел, и вопрос о том, которая из команд победит стал для меня абсолютно неактуальным. Как раз в это время ко мне и подошел пожилой изрядно подвыпивший человек. — Ох, и погода сегодня на улице стоит, хоть вешайся. – Он явно хотел с кем-нибудь поговорить и сейчас нащупывал почву на предмет того, насколько я доброжелательный собеседник. — Да уж и правда, эта жара кого угодно доконает. – Я подобрел настолько, что стал не прочь побеседовать со случайным знакомым. — Эх, помню, лет двадцать назад такая же жара стояла, я тогда, вы будете смеяться, нашу галактику от нашествия враждебной расы спас. Эта фраза прозвучала настолько буднично, как будто он каждый день только и делал, что вселенную от зла спасал. В сочетании с его внешностью, довольно потрепанной даже для его возраста, это звучало настолько комично, что я не удержался и огласил своды гостеприимного заведения гомерическим хохотом. Мой собеседник оскорбился: — Вот и вы не верите… Сначала послушайте, а потом будете смеяться. — Шеф, нам бутылку «серого кардинала» и что-нибудь закусить, — мое настроение застряло где-то между отметками «очень хорошее» и «великолепное», и сейчас я был готов выслушать любую пилотскую байку, и, может быть, даже поверить ей. – Ну, рассказывайте тогда, а то заинтриговали, понимаешь, дальше некуда. — Меня, кстати, Стас зовут. – Мой собеседник лихо разлил «кардинала» по стаканам, рассчитав таким образом, чтобы хватило ровно на глоток, ибо пить эту крепчайшую жидкость по-другому было абсолютно невозможно. — А меня – Максим, — мы обменялись рукопожатием, — так вы говорите, вселенную двадцать лет назад спасли? — Ну, за вселенную не поручусь, а нашу галактику – точно, — мы выпили по первой, закусили местным аналогом семги, и слова пожилого спасителя галактики полились на меня как из рога изобилия. «Был я тогда обычным банальным контрабандистом, хотя нет, вру, контрабандистом я был хорошим, даже, можно сказать, лучшим во всей округе. Наркоту какому–нибудь местному боссу доставить или рабов экзотических, да так, чтоб без проблем и быстро – это ко мне. Везучий я был как черт. Потому и брал за доставку втридорога. Но никто и не возмущался, знали, стоит мне заказ сделать – все, дело в шляпе, сиди себе, кури бамбук, со дня на день я появлюсь со своей голливудской улыбкой и грузом на блюдечке с голубой каемочкой. Дык вот, слил я однажды местному царьку офигеннейшую, можно сказать историческую партию новейшего оружия, куш отхватил райский. Одна проблема – полицейские за мной гоняться начали всерьез, не по-детски. Я так прикинул – буду продолжать на рожон лезть, они меня рано или поздно схавают без хлеба и соли. Вот и решил я отсидеться пару месяцев на одной заштатной недоразвитой планетке, отпуск себе заслуженный устроить. Там уровень развития – примерно как у нас в информационную эру. То есть уже в космос лазюют, но еще не понимают, зачем. Ну «договор о невмешательстве» еще никто не отменял, вот и я не стал лезть со своими продвинутыми технологиями в их чистую душу, а приземлился в пустынном местечке на берегу моря, вынес из корабля шезлонг и холодильник с пивом (благо запасся так, что минимум на месяц хватит) и стал себе загорать, пивко попивая. А там еще и чемпионат галактики по кроссболу к финалу подходит. С работой-то с моей чемпионаты особенно не посмотришь, а тут такой случай подвернулся. Лежи себе, загорай, пивко потягивай, финал смотри. Был бы котом, блин, – замурлыкал бы от удовольствия. Ну да все хорошо, что хорошо кончается. Финал прошел, скучно мне стало. Решил сходить в ближайший местный городок, так сказать, развеяться. Недели три уже без нормального человеческого общения прожил. Оно, конечно, полезно, но в меру. Вот я и решил в местном обществе засветиться…» — Кстати, Максим, как ты насчет по второй? А то у меня на родине поговорка есть – между первой и второй – перерывчик маленький. Я абсолютно не возражал, и мы пропустили по второй, то есть для меня это была пятая, а для него, я боюсь, вообще открывала второй десяток, но это уже мелочи. Стас тем временем продолжил: «Так вот, значит, оделся я понеприметнее и отправился пешочком в ближайший город, там всего-то километра три-четыре пройти нужно было. Для меня в те годы это были мелочи, так, тьфу и растереть. Ну да ладно, прихожу я, значиться, в город, а там карнавал в полном разгаре, девочки молодые, грудастые и красиво так размалеванные мне улыбаются, мужики полупьяные «С праздником, братан!» кричат. В общем, веселье всеобщее и всеобъемлющее. Ну и я напрягаться не стал, откуда им, отсталым знать, что я уже полгалактики излазил на корабле, который их писателям-фантастам во сне еще не снился, уселся в кафешке летней, коктейльчик заказал, девушку, в меру симпатичную и в меру пьяную на колени к себе посадил, анекдоты травлю, шуточки ее вполуха слушаю. В общем отдыхаю и планы на дальнейший отдых строю. И тут она мне говорит, что типа через час у них фейерверк в заливе будет, с баржи. Баржа – это там плавсредство такое, большое и бессмысленное – само передвигаться не может, его буксиром тянут. Зато грузов перевозит – мама не горюй. Его особенно выгодно по течению сплавлять, ну да ладно, не об том речь. В общем, говорит она мне, что хочет фейерверк этот посмотреть, так хочет, аж у меня на коленях подпрыгивает. У меня такой «массаж», понятно, неоднозначную реакцию вызывает, гормоны начинают о черепную коробку биться плотными косяками – я ведь почти месяц как без женской ласки, вот я во избежание визуальных недоразумений и согласился. — Аня, — говорю, пытаясь спокойно так, рассудительно дышать, до десяти считаю, а все равно, на джинсах, в области ширинки, недвусмысленный такой бугорок виден, и исчезать не хочет, — Анечка, не вопрос, пойдем, посмотрим на фейерверк этот, раз уж ты так его рекомендуешь. Понятно дело, что такое «фейерверк» я ни сном, ни духом, но что не сделаешь ради такой роскошной девицы. Минут сорок мы еще всякую слабоалкогольную гадость по заказу Анюты хлебали, а потом к заливу пошли. Вот там я эту самую баржу и увидел. Ну, даже не знаю с чем сравнить. Представь себе муравья, который черепаху тащит. Так вот, муравей – это буксир, а черепаха – это баржа. По размеру она со штурмовик флотский, вроде и небольшая, да только залив у них там не больше сухого дока на авианосце, потому и смотрелась она там как слон в посудной лавке. И тут я увидел, что такое «фейерверк». Это, блин, вещь мировая, я тебе скажу. Никакие голографические представления с ним не сравнятся. Голография — что? Картинка мертвая, компьютерами просчитанная, а фейерверк – это вещь живая. Огни в небе разрываются разноцветные, одни в другие переходят, такое ощущение, что они – живые. Там еще знаки разные в небе огнями рисовали. Красотища! Я даже об Аньке на время забыл. А как фейерверк этот закончился, у меня аж зуд начался. Вот хочу посмотреть, как ребятки ТАКОЕ в небе нарисовали, и все тут. Я, блин, космическим кораблем уже лет пять управляю, а такой красоты еще ни на одной цивилизованной планете не видел. А тут, аборигены, мать их, такое выделывают…» — Давай, Макс, будем… И мы выпили еще… «Ну, вот, значит, увидел я эту красотищу и захотел посмотреть, как она делается. Аньке, ну девице моей, малознакомой, сказал, чтобы меня на месте дожидалась, а сам к пристани пошел, благо баржу уже к причалу швартовали. Народ к тому времени с набережной разошелся по кабакам да барам – фейерверк кончился, для них, похоже, это дело, хоть и редкое, но вполне обычное для праздников, вот люди и пошли праздновать дальше. А я чуть ли не в одиночестве иду себе по набережной, к пристани приближаюсь. Там вроде, оцепление стояло во время швартовки, но сейчас разбрелись кто куда. Подошел я значит к барже вплотную, там ребята трудятся. У кого-то, может быть, и праздник, а у них будни трудовые, железо они таскают какое-то. Я уж хотел им банальное «спасибо» крикнуть, чтоб разговор завязать, но тут в глазах у меня потемнело, и грохнулся я на землю, как мешок с песком.» Стас достал сигарету и закурил, устроив себе, таким образом, передышку. Надо сказать, его рассказ меня зацепил, хотелось продолжения. — Ну и что том дальше с тобой случилось? В обморок-то, зачем грохнулся? — Погоди, всему свое время, дай покурить спокойно. Мы выпили еще по одной, ополовинив, тем самым, бутылку, Стас докурил и продолжил: «Ну, вот, значит, прихожу я в себя, медленно так. Состояние препаршивое, как будто вчера весь день с грузчиками какую-то дешевую гадость пил. Прихожу я в себя и по сторонам оглядываюсь. Лежу на полу в какой-то комнате, довольно просторной. Кроме стен, потолка и пола нихрена нет. Рядом со мной эти ребята валяются, которые фейерверк делали, тоже в себя приходят, дико так по сторонам оглядываются. Значит, никто ничего не понимает, делать абсолютно нечего, только головой о стены биться, мы и познакомились с ребятами этими, интересная надо сказать кампания подобралась. Шеф их, который по финансовому делу, Михаил Сергеевич, его еще все Сергеичем кличут, мужик заметный во всех смыслах, человек и пароход в одном флаконе, два-три центнера живого веса, не вру, чтоб мне провалиться. Делает все неспешно так, с расстановкой, оно и понятно, зачем такому человеку торопиться, еще раздавит кого ненароком. Директора ихнего все «дядя Вова» звали, я так его имени отчества и не узнал, не довелось. От Сергеича отличался только ростом – чуть пониже был. Морда небритая, взгляд тяжелый, с таким встретишься в темном переулке – сразу глотать судорожно начнешь. Но мужик хороший, может, конечно, в шутку пободаться, потолкаться, а в остальном – добрейшей души человек. Был там еще Шура Губерниев – невысокий такой, веселый, полный, колобок, одним словом. Майкл Корпанов – чуть повыше Шуры, чуть поуже, а в остальном – как два брата-акробата. Ромео Ковыч – он у них водила штатный, все норовил кому-то по сопатке дать, но все это фигня, у него прикол дежурный такой. Был еще мужик один, из любой железяки, что угодно смастерить может, в общем, руки растут из правильного места, Алексеичем все звали. Ну и, наконец, тезка мой и ровесник (мне тогда двадцать пять было), Стас, анекдотов знал кучу, на любой случай припасена парочка была.» — Ты, Макс, как, нормально еще? — контрабандист на пенсии занес бутылку с «кардиналом» над моим стаканом и вопросительно смотрел на меня. — Порядок, Стас, наливай. — Ну, давай за нас и за неожиданную встречу. Мы чокнулись и выпили. «На чем я остановился? Ага, значит, познакомились мы и начали выяснять, куда же попали. Ромео говорит: — В больницу попали, там, наверное, на барже заряд какой из несработки вдруг сработал. — А я сколько раз вам говорил, чтоб на площадке не курили, засранцы!? – это уже дядя Вова разошелся. — Не, если это и больница, то только психиатрическая, где нам собственно и место. В больнице нас бы на коечки положили, какую-нибудь хрень в вену пихали бы. — Стас, я же тебе говорил, термин «всякая хрень» не в полной мере отражает весь ассортимент представленной у нас продукции, — это Шура голос подал, — да и потом, если бы е*ануло что-нибудь, мы бы такими чистыми не были, смотрите, на нас ни сантиметра одежды не пострадало. Я сижу, молчу, делаю умное лицо, шифруюсь одним словом, договор о невмешательстве соблюдаю. Незачем, понимаешь, туземцам этим знать, что продвинутые расы уже по космосу летают, как по проспекту. И тут ко мне Алексеич обращается: — А вы то, молодой человек, как сюда попали? — Да, как и вы, подошел к барже вашей, за красоту поблагодарить, а потом раз – и я уже здесь. Кстати, давайте на ты перейдем, во-первых, я моложе вас, а во-вторых, нахрен нам эти условности в такой переделке? — И, как думаешь, что с нами приключилось? — Инопланетяне украли! — Я ощущал легкие, почти незаметные, но достаточно характерные ускорения, а потому подозревал, что комната эта – нихрена, блин, не комната, а каюта на борту космического корабля. Спутники мои, ясен пень, на такое предположение ответили дружным хохотом. И тут, в самый разгар веселья, одна из панелей в обшивке стены сдвигается в сторону и входит к нам человечек такой, в черной форме, а кожа у него синяя как море во время шторма. Гадом буду, услышал, как челюсти моих товарищей по несчастью со стуком падают на пол. А за человечком этим еще двое таких же входят, с автоматами наперевес – охрана, наверное. И вот, значит, синий, который к нам первым зашел, прикладывает ко рту фигню какую-то, вроде микрофона, переводчик, наверное, электронный, и говорит: — Приветствую вас на борту корабля великой расы Ылзок. Буду с вами откровенен. Мы пришли сюда с целью захвата вашей планеты, и этого уже не предотвратить. Вас мы захватили с целью изучения психологии и возможностей использования вашей расы в качестве рабов. Если вы пойдете с нами на сотрудничество, то лично вам будут обеспечены великолепные условия существования. Мы сделаем вас старшими по расе! – последние слова он произнес с таким выражением, как будто решил осчастливить каждого из нас минимум миллиардом баксов и сотней наложниц, — А пока готовьтесь. Через некоторое время вас проведут в Зал Совета для допроса. Синий посланец вышел, и панель, служившая здесь роль двери, заняла свое первоначальное положение. — Ну, что делать будем, мужики? – Алексеич первым пришел в себя после этого «явления Христа народу». — Да, хрен его знает, мочить гадов надо, вот только чем – вопрос. – Майкл конкретно озирался по сторонам, похоже, искал что-то тяжелое и железное. — Первым делом надо придумать, как из клетушки этой выбраться, а то мочить мы можем кого угодно и как угодно, но только если отсюда выберемся, — тезка мой оказался парнем толковым, — кстати, Ром, что там у тебя за коробочка картонная на коленях? — Несработка. — Уже теплее. Огласи, что там у нас в арсенале осталось. Ромео пару секунд копался в коробке, находившейся у него в руках, и таки промолвил: — Две сотки, одна шестидесятка и связка римских свеч, одна с электрозапалом и две пиро. — А я тут случайно ящичек пультовой нес, когда нас похитили, — довольно ухмыльнулся Сергеич. — Ну, давайте посмотрим, что же мы имеем — таки в наличии. После всеобщей ревизии оказалось, что кроме не ушедших зарядов мы располагаем аккумулятором, пассатижами, набором гаечных ключей (до девятнадцатого размера включительно), мотком изоленты, мотком скотча, парой проводов и отверткой. Тут я не выдержал и рассказал своим спутникам основы истории, про покорение космоса, создание федерации, договор о невмешательстве тоже не упустил, все-таки от этих людей зависела и моя жизнь. Послушали они, головами покачали, но от плана своего так и не отказались. Мочить гадов и все тут. Святая простота, судя по тому, как они нас с планеты выдернули, техника у них опережает нашу, федеративную, лет эдак на двести. А они мочить их хотят, дети, блин. Первым делом с дверью разобрались. Сергеич в туалет попросился, а когда дверь за ним закрываться стала, Ромео отверточку просунул между ней и косяком, она до конца и не закрылась. Сергеич вернулся и Рома отверткой, как рычагом, дверь ту еще немного в сторону сдвинул, чтобы пальцы просунуть в щель можно было. Мы на нее дружно так навалились и сдвинули-таки в сторону. Охранник обернулся, челюсть на пол уронил, глазам своим поверить не может. А пока он стоял, зенками своими хлопал, дядя Вова времени даром не терял. Зарядил ему в лобешник, хорошо так, от души. Бедняга аж метра на два улетел. Я, как самый продвинутый из них в техническом вопросе, автоматик охранника поднял и впереди иду, а за мной Ромео со Стасом и Шурой, у каждого по «римской свече» в руке и зажигалки наизготовку. Не знал я тогда, что это за вещь такая, свеча, оказалось, штука действенная, ну да ладно, всему свое время. Идем мы, значит по коридору, а тут к нам навстречу чувак в белом халате. Я на него автомат навожу, и говорю, чтоб вел нас, типа к главному. А он, гад этакий, фигулину какую-то на меня наводит, и, дзинь, автоматик мой на мелкие кусочки разваливается. Сволочь эта в белом халате с улыбочкой, медленно так ко мне приближается, лопочет что-то по-своему. И тут Шура свечку свою запалил. А она огнем плюется, нехилым таким, халатик у инопланетянина того моментом загорелся. Вот этого-то он никак не ожидал, Нашли мы на его хитрую ж*пу х*й с винтом. Глазами вращает, кричит что-то диким голосом. Ну, я ему тихонько так: — Бу! – говорю. Его как ветром сдуло. А мы дальше идем по коридорчику. И тут видим, дверка справа открыта, а оттуда лепет их инопланетный слышен, и судя по лепету, их там душ десять-пятнадцать. Остановились мы, и что делать с ними, думаем. А Ромео достает из кармана шарик такой картонный, сантиметров десять в диаметре, со шнурком каким-то, забрасывает его в комнату, а шнурок в руке держит. Дядя Вова ему кричит: — Да ты че, блин, охренел? — Ложись! – Ромео на него нулем забил и зажигает, значит, шнурок этот. Шнурок делает так: «пшшик» и за стеной что-то взрывается, вроде не очень громко, я, признаться, большего ожидал. Я уже вставать собираюсь, а Стас это заметил и меня рукой к полу прижимает. И вот тут, понимаешь, ухнуло, куски какие-то разноцветные горящие из дверного проема вылетают. Это мне уже потом объяснили, что шарик тот был несработавшим зарядом сотого калибра. Шнурок – это, типа, место за которое поджигать нужно. Первый-то взрыв – это вышибник сработал, он снарядик этот из ствола выкидывает, а дальше замедлитель горит, ну, чтобы заряд-то не сразу взорвался, а через секунду-две, когда он на высоту нужную выйдет. Вот сама-то бомбочка с запозданием и жахнула. Мы встаем, отряхиваемся, а в комнате в той полный шухер, Ылзоки уже не лопочут, а кричат что-то благим матом. Мы же все такие довольные собой дальше по коридору бежим. Угу, не долго мы бежали, из вентиляции вдруг газ попер какой-то, и повалились мы кулями прямо на пол». Мой собеседник задумался, похоже, предался воспоминаниям, что, однако не помешало ему вновь наполнить стаканы. — Ну, что, все думаешь, сидит перед тобой старый маразматик, фигню всякую сочиняет? – Стас с легкой полуулыбкой разглядывал свой стакан. — Я думаю, что баек пилотских много слышал, но такое нарочно придумать невозможно. – Я немного польстил ему, в глубине души меня все еще терзали смутные сомнения. — Ну-ну… Вижу ведь, не веришь. Ладно, мне-то что, расскажу до конца, а ты уж сам решай, верить или нет. Давай, за чистый космос. Мы выпили, и тут Стас заметил, что бутылка кончилась, и заказал еще одну. Я уже порядком набрался и почувствовал, что после еще одного пузыря болеть завтра буду жутко, но, чего не сделаешь ради искусства… А Стас уже продолжал: «Очнулись мы опять в той же комнате, вот только скованные браслетами какими-то металлическими и без инструментов. Спасибо, хоть одежду оставили. Заходит к нам давешний синекожий и строго так говорит: — Теперь, вы поняли, что сопротивление бесполезно? Сейчас вас под конвоем доставят в Зал Совета. Поднимайтесь! Ну, идем мы под конвоем по коридору, и решаем, как быть-то? Мне Майкл и говорит: — Ну а ты-то что нам скажешь, ты же у нас специалист по связям с инопланетной общественностью, сам, вроде, инопланетянин? Может, своих соплеменников позовешь, они нам помогут? — Не, бесполезно, они пока сюда летят, эти синие уже таких дел наворотят, что мама не горюй! Да и потом, судя по всему, у них техника такая, что нам и не снилась. Они и нашу федерацию схавают – не подавятся. — И че мы делать будем? — Надо им такого наговорить, чтоб сами отсюда улетели, чтоб желание планетку вашу захватывать у них мигом улетучилось. И за этими разговорами заходим мы в Зал Совета. Помещеньице, я тебе скажу, офигеннейшее, я в полумраке задней стены так и не увидел. И «синих» там немерено. Ну, значит, выводят нас на пьедестал, лампы над ним включают, это, чтобы нас рассмотреть получше, чтоб даже с задних рядов видно было. Подходит к нам один синекожий, в черном мундире, весь побрякушками увешанный, и у дяди Вовы спрашивает: — Что вы можете нам сказать об уровне развития вашей военной техники? — Че приперся? — Простите, не понял? — Че приперся, говорю? Щас в репу дам! — В какую репу? – синекожий по сторонам оглядывается, репу эту ищет. — В твою репу! — А что такое репа? — Чайник! — …? — Ты че, дурак? — Я? Нет. — Будешь. Синекожий стоит, глазами хлопает, рот открывает и закрывает, завис, в общем. К нему другой подошел, поговорил с ним о чем-то и на место увел. Тут еще один в мундирчике встает и у Сергеича спрашивает: — А насколько у вас развиты товарно-денежные отношения? — Нууу… В общем… Это… — Да, да, мы вас слушаем. — Как бы это сказать… Тут дело… такое… — Вы говорите, не стесняйтесь. — Да я… В общем-то… И не стесняюсь… — И все-таки, что вы можете сказать по этому вопросу? — Какому вопросу, напомните, пожалуйста. — Насколько у вас развиты товарно-денежные отношения? — Нууу… В общем… Это… — Мне кажется, мы несколько друг друга не понимаем. — Да! Есть идея. Идея хорошая… — И в чем она состоит? — Что? — Идея! – синий закипать начинает. — А, идея? — Да! — Какая идея? — Ваша идея!!! Вы сказали, у вас есть хорошая идея! — Да??? — Да! — Ну значит есть. — И?!! — Дайте, подумаю! — Да сколько можно думать? Вы мне на вопрос ответьте!!! — На вопрос? — Да, на вопрос! — Какой вопрос? Синий из кобуры какое-то оружие вытаскивает и кричит: — Да как ты, раб недоразвитый, смеешь над боевым генералом издеваться?!! Да я тебя сейчас в пыль превращу! Тут охрана ихняя откуда-то выбегает, чувака этого, в мундире, успокаивает, оружие у него отбирает, а он кричит что-то, глазищами своими вращает. В итоге, кончилось все тем, что его из Зала вывели. Синие еще о чем-то пошептались, и один из них к нам вышел. Этот уже не в мундире был, а в белом халате. Вышел и у Майкла спрашивает: — Какое ваше научное открытие вы считаете самым выдающимся? — Дефрагментацию сусликов. — Э-ээ, и в чем она состоит? — По большей части в трудностях перевода с английского языка на русский. — Это интересно, значит, на вашей планете существует несколько разных языков? — Ага. — Но, в таком случае, один из них обязательно должен быть доминирующим. — Так и есть. — И, позвольте узнать, какой язык у вас доминирует? — Английский. — К этому были свои исторические предпосылки? — Ну да, на нем американцы разговаривают. — А зачем эта нация разговаривает на чужом языке? — А вы у них спросите. — Странно… Ладно, давайте вернемся к «дефрагментации сусликов». Вы говорите, что это открытие связано с новшествами в переводе с одного из ваших национальных языков на другой. То есть, извините, не хочу оскорбить вашу расу, но вы стоите еще на той ступени развития, когда удачный перевод с одного национального языка на другой является великим научным событием? — Да нет, просто эти дятлы вместо «восстановление популяции сусликов» в одном из документов «дефрагментация сусликов» написали. — А можно поподробнее о «дятлах»? — Можно, это птицы такие. — Птицы… птицы… А! Это существа, которые могут в атмосфере планеты летать сами, без механических приспособлений? — Ну да! — И у вас на планете присутствует раса разумных птиц? — Нет, конечно, ты че, с ума сошел? Просто у нас дятлов в каждой нации полно. Американцы, по-моему, все сплошь дятлы. — Понимаю… То есть ваша раса генетически совместима с птицами и вы можете оставлять здоровое жизнеспособное потомство от союза гуманоидов вашей расы и птиц, называемых вами «дятлами»? — Ты че, зоофил? — А кто такой зоофил? — Тот кто «В мире животных» за порнуху принимает. — Порнуху? А что такое порнуха? — Да так, хрень всякая. — Так, я совсем запутался. — Я не понял, у вас, что, порнухи нет? — Нет. — И эти люди запрещают мне ковыряться в носу. — Это вам жизненно необходимо? Мы, по-моему, не запрещали… А вы можете нам дать эту «порнуху» на анализ? — Нет, конечно, это святое. Это наше все. – Майкл еле сдерживал хохот, — Вот вы нас захватили, на корабле своем пленниками держите, а у нас даже порнухи нет. Как же мы без нее? — Извините, мне нужно обсудить сказанное вами с Большим Советом. Совещались они минут пятнадцать, спорили о чем-то в итоге выходит к нам все тот же синекожий в халате и торжественно обявляет: — Вопрос о доставке на наш корабль «порнухи» специально для вас сейчас решается Верховным Советом нашей расы, и у меня есть веские основания полагать, что он будет решен положительно! — Затем поворачивается к Ромео и спрашивает, — А что вы можете сказать по поводу транспортной системы вашей планеты? — Но пасаран, мазефака!!! — Что? — Свободу Анджеле Дэвис!!! — Кому? — Никому!.. не сдается наш гордый «Варяг»! — Э-ээ? — А по сопатке? — Не понял? — Иди сюда, я тебе покажу, как пьют ижевские парни! — Что пьют? — Пиво, блин! – Ромео тоже начал дурковать по полной, — эх, без порнухи-то мы недельку проживем, но без пива лично я не доживу до утра! — Простите, в вашем метаболизме «пиво» является главной составляющей? — Да! Но иногда можно заменять водкой. — Может быть, мы сможем его синтезировать на борту нашего корабля? — Неплохая идея. Учтите, что мне в сутки необходимо полтора литра, не меньше! — А на весь наш коллектив, — это уже Шура вмешался, — десять литров, как минимум! А иначе мы озвереем!.. Вам оно надо? — Простите, мне опять нужно переговорить с Советом. На этот раз они совещались минимум полчаса. И синий этот опять подходит к нам. — А как вы получаете этот жизненно важный препарат? — Какой? — Пиво. — Вода, солод, хмель, потом брожение. И учтите, в готовом продукте должно быть минимум пять процентов С2Н5ОН. — А что такое С2Н5ОН? — Двигатель прогресса, блин, — Шура покачал головой, — ну и бандерлог же нам попался. — А кто такой «бандерлог»? — Это ты, дурик! — Но ведь я не дурик и не бандерлог, я Ылзок! — Будешь спорить, тебе дядя Вова в репу даст! — И дам! – Радостно откликнулся дядя Вова. — Какая опять репа?!! Мы же говорили про «пиво», «порнуху» и «дефрагментацию сусликов»! — Донт ворри, би хэппи, чувак! Синекожий этот сначала белым стал, а потом упал навзничь. Обслуживающий персонал довольно быстро его унес. А потом к нам еще один «синий» вышел. Этот приближался осторожно, как будто мы зверьми были дикими, и притом, ядовитыми. Подошел к нам и говорит так тихо, неуверенно: — Мы попытаемся синтезировать вам пиво до того, как вы «озвереете», однако, может получиться так, что мы не успеем, что нам делать в этом случае? — Съ**ываться! – дядя Вова как всегда был в своем репертуаре. — Это как? — Ой, блин, какой трудный опять попался. Объясняю популярно, если мы озвереем, мы ваш пепелац нафиг разнесем. — Пепел что? — Драндулетину вашу, балбес! — Я — Ылзок! – синий явно обиделся. — Да козел ты, а не ылзок, блин. — Кто такой козел, блин? — Это ты, блин! — Я Ылзок, блин! — Ну и иди Ту Даблин! — Куда, блин? — В ж*пу, блин! — Молчать, блин! — А по сопатке?.. Блин. – Это уже Ромео. — Ааааааа! – синий начал рвать на себе волосы и, дико вращая глазами беспорядочно метаться по комнате. Его очень быстро нейтрализовала охрана и передала внезапно появившимся из боковой двери синим в белых халатах. Вдруг откуда-то сверху прозвучал торопливый голос: — Спасибо вам за сотрудничество! Сейчас наш Совет примет решение относительно захвата вашей планеты. Об этом решении мы сообщим вам незамедлительно. С нашей стороны, в независимости от решения Совета, мы гарантируем вам достойное существование на любой из планет, находящейся под нашим контролем, по вашему выбору! — Усраться можно! – Это тезка мой не выдержал, он во время «допроса» молча стоял и только хихикал время от времени». — Ну, Макс, что-то мы с тобой давно стакан не подимали. — Дык… Щас поднимем, блин, гы-гы. – Я уже чувствовал приближение автопилота, но историю дослушать мне хотелось до умопомрачения. — Давай, поднимем, — Стас недоверчиво покосился на меня, — только как бы потом мне тебя поднимать не пришлось… — Как-нибудь поднимемся. Давай, дальше рассказывай. — Ладно, слушай, — Стас собрался с мыслями и продолжил: «Вот, значит тезка мой, Стас и продолжает: — Я хочу, чтобы меня слышали все! Вы слышите меня, бандерлоги? Вам хорошо меня слышно? – Со стороны зала послышались шорохи, к нам вышел еще один синий, и, когда установилась тишина, я буквально кожей почувствовал направленные на нас взгляды инопланетян,а Стас довольно улыбнулся и заговорил дальше: — Пока у нас в крови еще есть пиво, но через час оно закончится. Мы озвереем, и тогда те из вас, кто останутся в живых, — он сделал паузу и перешел на мрачный хриплый шепот, — позавидуют мертвым… Синий судорожно сглотнул и пару минут переваривал сказанное. Все это время в зале стояла оглушительная тишина. Наконец он выдавил из себя: — Хорошо, мы учтем сказанное вами во время обсуждения. – И ушел в тень. Кто-то из инопланетян то ли забыл выключить микрофон – переводчик, то ли у них там так принято было, но мы услышали их совещание полностью. Это было довольно интересно. — Итак, собратья, что вы думаете по этому вопросу? — Меня лично несколько настораживает их поведение. Их способ мыслить и выражаться не укладывается в нашу логику. Соответственно, могу предположить, что мы столкнулись с разумом абсолютно чуждого нам типа. Мое мнение – решение о захвате этой расы будет несколько преждевременным. — Но, господин Саан-шиайн, на экспедицию в эту галактику были выделены беспрецедентные средства, и будет крайне унизительно не оправдать возложенное на нас доверие и вернуться после контакта с первой же расой данной галактики. — Господа, я, как специалист по ксенопсихологии, опасаюсь, что данные индивиды обладают навыком психологического воздействия на окружающих, посудите сами, четверо наших представителей в результате переговоров с ними получили нервные расстройства. А за психическое здоровье господина Шоо-та-каара после сегодняшнего инцидента я беспокоюсь самым серьезным образом. Кроме того, перед нами предстали обычные, так сказать, рядовые представители их расы, и с долей уверенности можно предположить, что среди населения этой планеты есть и гораздо более сильные в данном отношении особи. И каковы же их возможности? Психокинетические воздействия? А может быть, даже телепатические? И каков же оперативный радиус их возможностей? Сто метров? Километр? А, может быть, они смогут, находясь на поверхности планеты, брать под контроль разум наших пилотов? Страшно представить, чем тогда закончится наша авантюра! Пусть вас не вводит в заблуждение крайне низкий уровень их технического развития. Обладая такими возможностями можно обойтись и без некоторых технических систем, отказавшись от них в пользу экологического состояния их ареала обитания. — Да-да, господа, я прошу вас особо обратить внимание на личное оружие представителей этой расы. Один из наших техников, при попытке задержать представленных нам особей, воспользовался «дезинтегратором». На захваченный ими у нейтрализованного охранника лучемет, дезинтегратор подействовал, да он и не мог не подействовать, вы же знаете, экспериментально установлено, что дезинтегратор разрушает любое оружие, от ультразвукового до фотонного, в ста процентах случаев. Но! Вскоре наш техник был обстрелян ими из оружия абсолютно неизвестного типа. Кроме того, найденные и изъятые при последующем обыске образцы данного оружия, при попытке применить их по назначению, самоуничтожились. Поэтому я бы предостерег вас от недооценки технического потенциала этой расы. — Кроме того, судя по докладу наших аналитиков, эта планета является одной из самых недоразвитых в этой галактике. Что тогда можно сказать о передовых планетах данной области? Собратья, я считаю, что принятие положительного решения об экспансии в данной галактике окажется губительным не только для нашей экспедиции, но и для всей нашей расы в целом. — А как вы относитесь к варианту изучения данных конкретных особей у нас на борту на предмет выявления их психофизических возможностей? — Мы не знаем, когда конкретно у них в крови закончится «пиво». Возможно, очень скоро. Возможно тогда они будут вести себя как хищники планеты Суджимм. У этих хищников в момент голода рефлексы, тонус мышц и реакция увеличивается в два-два с половиной раза, что позволяет им эффективнее выслеживать и настигать жертву. Если это так, то представители данной расы из-за недостатка «пива» в крови вполне могут вызвать серьезные разрушения на нашем корабле, после чего, при критически малой концентрации данного вещества, могут впасть в кому и погибнуть. Мое мнение – вернуть этих особей на планету, на место изъятия и прервать экспедицию. И еще, господа, мы ведь так ничего и не узнали о «порнухе». Судя по тому, что мы про нее услышали, это какая-то очень странная и серьезная вещь, до сих пор не изобретенная нами! — Да, господа, у меня создалось впечатление, что пока у этой расы есть «пиво» и «порнуха», она непобедима! — Собратья, спасибо вам за диалог. Я выслушал ваши мнения и пришел к окончательному заключению. Как Старший по экспедиции, я объявляю об ее завершении. Верните изъятых особей на место изъятия. Я благодарю вас, господа, за мудрое решение. Послышались какие-то шорохи, приглушенные разговоры и через минуту-две нам объявили: — Спасибо за сотрудничество. Нами были получены необходимые данные и сделаны соответствующие выводы. Сейчас просим вас проследовать в отсек телепортации, откуда вы будете возвращены на место изъятия. Великая раса Ылзок приносит вам свои извинения за причиненные неудобства, блин. Шура так усмехнулся после этих слов и протянул: — Сла-авная была охо-ота. Прошли мы, значит, в отсек тот, улеглись в ложементы, к нам провода какие-то подцепили, а потом, бах, и мы на набережной дружно лежим. Светает уже. Значит, часов пять прошло, не меньше…» — Макс, я смотрю, тебе уже домой пора. Я с трудом сфокусировал взгляд на Стасе. Смотреть куда-то вдаль, в одну точку, было гораздо легче. — Ссначалла истррию дорасскжжи. — Да че там рассказывать? Железо, ну стволы, то есть, мы на склад перевезли, я им помог немного. У этих пиротехников, блин, работа как у грузчиков. Весь день железо таскаешь ради пяти — десяти минут удовольствия. Потом водку пили. Потом пиво. Потом я не помню, как до корабля своего добрался, помню, что обещал к своим друзьям новым заглядывать время от времени. Вот собственно и все. Давай, помогу тебе дома добраться. Эх, блин, молодежь современная, нихрена пить не умеете. — Я сам! Получилось у меня плохо, очень уж большая была амплитуда колебаний влево-вправо. На улице были уже глубокие сумерки. Стас все-таки настоял на своем, довел меня до гостиничного номера и попрощался. Я разделся кое-как и плюхнулся на кровать. Все, спатеньки, а то тяжелый сегодня день выдался. Интересная история, черт, такого нарочно действительно не придумаешь. А все-таки выходной удался, отдохнул и душой и телом, хотя с телом, пожалуй, переборщил. Почаще бы такие выходные бывали. |
||||
 |
 |
 |
|
|
Дизайн Elite Games V5 beta.18 EGM Elite Games Manager v5.17 02.05.2010 |
|
