|
|
|
 |
Новости | Конференция | Чат | База данных | Творчество | Сообщество | О сайте | English |
|
Помощь сайту |
 |
 |
 |
 |
|
Гаврила Два человека неспешно копошились на расчищенной в лесу полянке. На потрескивающем костре в центре поляны поджаривались импровизированные шашлыки из нанизанных на шампуры сосисок и кусочков лука. На краю поляны громоздились большие походные сумки и рюкзаки. Беспорядочно валялись на земле, вынутые из них вещи. Однако, присмотревшись, можно было обнаружить в этом беспорядке некую систему, которая позволяла хозяину вещей быстро находить нужные предметы. Собственно сами хозяева – двое коренастых мужчин возраста от тридцати до сорока – беззлобно переругиваясь, ставили возле костра палатку. Каждый считал, что лучше знает, что делать, из-за чего возня с палаткой затянулась уже на тридцать минут, а оставленные без внимания сосиски стали подгорать. Последнем штрихом в этой гармонии было висящее на дереве радио с громадной, явно самодельной антенной. Радио преимущественно шипело и кряхтело, изредка выдавая сквозь шум помех обрывки речи на музыкальном фоне. Наконец палатка была установлена, и спохватившиеся товарищи кинулись спасать подгорающий обед. — Это всё из-за тебя Андрей! Слушал бы меня, давно бы уже с этой палаткой закончили… — Угу, сейчас… Федя, я палатки ставил, когда ты еще под стол пешком ходил. – Андрей ухватил сосиску зубами и, стянув её наполовину с шампура, откусил и стал пережёвывать, щурясь от проникающих сквозь кроны елей лучей июльского солнца. — Да ладно тебе. Тоже мне гигант туристического спорта… — Подожди… – перебил товарища Андрей – Слышишь? Михалыч едет. Федор вскочил, и буквально прыгнув к ближайшему дереву, выключил висящий на нем приёмник. Сквозь треск углей на костре, скрип раскачивающихся деревьев, птичий щебет, шелест листвы на ветру, жужжание насекомых и размеренный, четкий стук долбящего дерево дятла слабо доносился неестественный для природы механический звук работы автомобильного двигателя. — Ну у тебя и слух, Валентиныч! – поразился Федор. Андрей только усмехнулся. Дребезжание приближающейся машины становилось всё громче, пока, наконец, среди деревьев не замелькал старенький «Уазик» неопределённого темного цвета с брезентовым верхом. УАЗ, виляя между деревьев по еле заметной колее, подъехал к полянке. Тяжело скрипнул тормозами и замер, фыркая двигателем. Водитель повернул ключ зажигания. И задрожав всем корпусом, издав возмущенный рык, машина замерла, потрескивая остывающим радиатором. Когда-то УАЗ был тёмно-зелёного цвета, однако сейчас это можно было определить с трудом, так как его покрывал толстый слой черно-серой грязи. С характерным щелчком распахнулись сначала одна, а затем и ещё две двери и из машины бодро выпрыгнул здоровый бородач. — Ба! Какие люди! – разводя руки, произнес Андрей – Михалыч! Сколько лет, сколько зим. — Да уж давненько не видались, Андрюша. Друзья обнялись. Тем временем из машины вылезли высокий, чуть толстоватый водитель и щуплый паренёк лет двадцати трёх. — Вот, знакомьтесь, студента нам на практику привез. — Студента — это хорошо! – Андрей шагнул к нему и протянул руку – Андрей Валентинович. — Очень приятно, – произнес, пожимая руку, студент – Петя… Последнее слово потонуло в зычном хохоте всех остальных. — Да, – сквозь смех выдавил из себя Андрей. – Молодо-зелено… Как тебя по батюшке-то? Петр? — Васильевич, – ответил густо краснеющий студент. — Так бы и говорил, Петр Васильевич, а то Петя… Мужики снова закатились смехом. Наконец вдоволь насмеявшись, Андрей ткнул пальцем в Федора: — А этот вот тип подозрительной наружности – Федор Андреевич. Запомнишь? Студент неуверенно кивнул головой. — Ну, тогда пошли к костру, проголодались, поди. * * * — Анатолий Михайлович! — Ась? — Вы ехать собираетесь, скоро уже темнеть начнет, я хотел засветло управиться. — Да. Да не суетись, Сергей Семёнович, идем уже. Водитель захлопнул капот УАЗа, и не спеша стал отвязывать брезент, закрывающий багажник. Закончив, он откинул заднюю дверцу, там, на полу машины, стоял здоровый ящик с аккумуляторной батареей внутри. — Ну чего, мужики, надо вытаскивать. — Надо, но тяжелый он, падла. — Ничего, Михалыч, сдюжим. Давайте-ка… Батарею осилили с большим трудом, поставили в двух метрах от машины. — Ни фига себе тяжесть, – тяжело дыша, произнес севший на землю водитель. — Да уж, не автомобильный аккумулятор, посолиднее вещица будет… — Что вы вообще тут делать-то собрались? — Контрольно-измерительный пост спутниковой связи. Сейчас вот аппаратуру соберём и будем работать. — А нафига он нужен? — Да как тебе сказать… Он сигнал спутнику будет слать, а зачем это… Это ты не у нас спрашивай, это более умные люди в ЦУПе знают, зачем нас сюда послали… — Так вы, получается, как бы на космонавтику работаете? — В самую точку. — А чего же тогда по первости говорили, что геологи? — Это чтобы объяснять всем меньше, сказали, что геологи – всем всё понятно, а иначе нужно долго пояснять… — Понятно… И часто вы так ездите? — Да нет, не часто, но иногда приходится… — Забавная у вас работёнка. — Да уж не скучаем… — Ладно, собирайтесь. А то времени уже, а нам еще часа три ехать. – водитель встал и пошёл к машине. — Ну, кто поедет? — Я – ответил Федор. — Давай тогда собирайся живо, здесь рано темнеет. — Я мигом! – Федор схватил один из рюкзаков и нырнул в палатку. Михалыч повернулся к сидящим на траве Андрею и Петру. — Начинайте тут пока потихоньку, мы завтра вернёмся. Накупим в районе жратвы и еще чего-нибудь по мелочи. — Не переживай Михалыч, не пропадем, чай не в первый раз. – Андрей невозмутимо ковырялся в зубах травинкой. Неожиданно студент стеганул себя ладонью по лицу, воскликнув “Чёрт!”. По его щеке тянулся красный кровавый след, который он тут же стал торопливо оттирать. — Терпи, студент, – добродушно хохотнул Анатолий – увидишь, какие тут комары вечером повылазят, с корову размером. Студент поморщился и молча отвел взгляд. Наконец из палатки вылез Федор. — Поехали? — Поехали. Михалыч с Федором залезли в машину. Та противно заскребла стартером и замолкла. Процедура повторилась раза три. Наконец, на четвертый оживший двигатель зачихал, заставляя «Уазик» задрожать, но так и не завёлся. Водитель выругался и снова крутанул ключ зажигания, на этот раз двигатель сдался и завелся, выпуская из выхлопной трубы густое облако белёсого дыма. Протестующе закряхтела коробка передач, и автомобиль дернулся медленно отъезжая назад. Потом притормозил и, двинувшись вперед, круто завернул, удаляясь от поляны. * * * Федор вылез из «Уазика», разминая затёкшие ноги и наслаждаясь твердой и неподвижной земной поверхностью. Три часа езды практически по бездорожью растрясли его, так что он уже был не рад, что поехал. Когда они ехали в первый раз, машина была груженой и шла медленно, а сейчас водитель гнал во всю. Раньше Федор даже не догадывался, что по таким дорогам можно так носится. — Ладно, мужики, – начал водитель – у меня еще дела есть, я вас тут оставлю, а завтра подходите к моему дому часиков в двенадцать, загрузимся и поедем. — Договорились – ответил Михалыч. Водитель юркнул в машину, хлопнул дверцей, и машина, выплюнув облако дыма, понеслась по улице, вспугнув гудком замешкавшуюся на обочине старушку. Местный районный центр больше напоминал Федору деревушку на двести-триста домов. Из всех достопримечательностей была только небольшая заасфальтированная площадка возле здания сельсовета, на которой они сейчас стояли, магазин, располагавшийся по соседству, да виднеющийся вдали кирпичный остов железнодорожной станции с надписью «Елово». — Подожди пока здесь, Федор, я сейчас схожу, с местным главой погутарю. А ты можешь пока в магазин заглянуть. Федор покосился на магазин и криво ухмыльнулся. Здание было древним и облезлым. Старые окна, закрытые белым тюлем, не давали разглядеть, что находится внутри, но Федор это и так знал, приходилось ему бывать в подобных магазинчиках. Он не спеша подошел к покосившемуся крыльцу, над которым была прибита выцветшая табличка «Магазин № 143». Федора всегда забавляли такие названия, коротко и ясно. К двери магазина была приклеена рекламка «Кока-Колы», на которой какая-то девица в нелепом для здешних мест наряде призывала вступать в новый двадцать первый век с этим коричневым напитком… Внутри магазин выглядел более прилично, чем снаружи, не евроремонт, конечно, но стены покрашены недавно и еще блестят чистым голубоватым оттенком. Витрины были доверху наполнены самыми разными продовольственными товарами: от свежего хлеба и упаковок с импортными рулетами до бутылок с колой и водкой. Молоденькая прыщавая продавщица, вздохнув, отложила книгу и повернулась к Фёдору. — Ой! Здравствуйте. А вы не местный. – прощебетала она, расплываясь в улыбке. — А что, так заметно? – улыбнулся Федор. — Да я же здесь всех знаю. В магазин вся округа ходит. А вы, наверное, геолог, я слышала, что вы недавно приехали. — Угадали, – подмигнул девушке Федор. — А вы откуда родом будете? — Из Новгорода, а что? — Ох! Я всегда мечтала побывать в Новгороде, на тамошний кремль посмотреть. Ведь в Новгороде жил сам Александр Невский! «Нда…» — подумал Федор, его всегда удивляли жители Российской глубинки. Откуда эта девица знает столько о его родном городе, тут же расстояние не меньше пяти тысяч километров. А ведь даже в Москве он встречал весьма неглупых людей, которые даже не знали, в какой части страны находится Новгород. — А я всего лишь в Чите была... – продолжала говорить девушка. Было видно, что ей здесь скучно и появление нового человека – не такое уж обычное явление. — …Чита такая большая! Там так здорово, но ведь это же небольшой город? — Я бы даже сказал, маленький. – задумчиво ответил он. — Представляю тогда, какой же должен быть Новгород. Или Москва – лицо девушки просто сияло от возбуждения. — У вас разве нет телевизора? Москву показывают регулярно. — Есть, конечно, но, – она чуть сникла, – телевизор это не то, там не поймешь, где правда, а где нет. Да и он принимает у нас лишь две программы. Ну вот, подумал Федор, ему снова попался человек, который склонен не доверять телевизионной картинке. Интересно, чтобы думал он сам, прожив всю жизнь в такой дыре? Фёдор улыбнулся. — Зато у вас есть то, чего нет в больших городах. — Природы, что ли? – нахмурилась девушка. — Не только, еще покой и неторопливость. — Ой, да ну… Вы прямо как мой зануда отец... В этот момент в магазин зашёл Михалыч. — Начальник здесь? – безразлично спросил он у девушки, направляясь к двери, ведущей в подсобные помещения. — Да, он на месте. – ответила она, чуть замешкавшись от наглости посетителя… Михалыч лишь слегка кивнул головой и скрылся за дверью. — Это ваш? – спросила продавщица вполголоса. — Да, самый главный – подмигнул ей Фёдор. — Матерый – с видом знатока произнесла девушка. Федор чуть не подавился смехом. — Как точно вы его охарактеризовали, – чуть успокоившись, произнес он. – Ладно, приятно было поболтать, но я пойду, посмотрю, что они там… — Заходите ещё, я почти каждый день тут, – протараторила ему вслед продавщица. — Обязательно, – бросил он через плечо, перешагивая порог двери ведущей в подсобку. В небольшом коридорчике был полусумрак, слегка разгоняемый одинокой двадцати пяти ваттной лампочкой. В воздухе витал весьма специфичный аромат представляющий собой смесь самых разных запахов хранившихся здесь продуктов. Федор на мгновение замер, решая, что делать дальше, и двинулся на звук голосов, раздающихся из дальней комнаты. Комната оказалась небольшим складом, освещаемым чуть лучше коридора, тремя гудящими лампами дневного света, одна из ламп изредка помигивала, заставляя причудливо извиваться многочисленные тени от стопок коробок и ящиков. — Обижаешь, дарагой – произнес склонившийся над приоткрытым ящиком человек с ярко выраженной кавказской внешностью – Сгущенка свежая, всего лишь двухгодичной давности. Но у нас ты свежее и не найдешь, я и ету достаю с большим трудом. — Ладно, Мурат, я поверю тебе на слово – произнес Михалыч, – но учти, если хоть один из моих сотрудников отравится твоей сгущенкой, я заставлю тебя съесть весь ящик. — Э… дарагой, какой ты недоверчивый. Вот увидишь, хорошая сгущенка. Михалыч залез рукой за пазуху, вытащил внушительных размеров кожаный кошелек и отсчитал кавказцу несколько фиолетовых бумажек. — Я заеду за товаром завтра утром. — Хорошо, хорошо! – Мурат расплылся в улыбке – С вами приятно иметь дело… Федор вышел из магазина следом за Михалычем. — Вот пройдоха, взял на порядок дороже, якобы сюда трудно доставить продукты. — Думаю, это действительно не так просто. — Да понятно… Я говорил Вершину, надо было продукты сразу закупить и с собой привести, так он уперся, мол, дорого это, продукты на месте купите… Еще не известно, где дешевле бы было. Солнце уже начало клонится к земле, освещая западное небо темно-бордовым заревом. — Пойдем, я тут договорился с одним забавным старикашкой, у него дом большой, всем хватит, где заночевать. И они медленно зашагали к виднеющейся вдали станции. Редкие прохожие добродушно здоровались с незнакомцами, а менее приветливые собаки провожали их надрывным лаем из-за заборов. Так, не спеша, они вышли к станции. Когда-то тут был достаточно крупный разъезд, в отсыпанной гравием площадке виднелись следы от шпал, некогда лежащих здесь железнодорожных путей. Получалось, что раньше было шесть путей, а теперь осталось лишь три. Причем один, проходивший в непосредственной близости от станции, был ржавым, что свидетельствовало о не частом его использовании. Недалеко от одного из путей стояла весьма упитанная женщина, в желтом рабочем жилете, сжимая в руке палочку с желтым свернутым флажком. — Стойте! – Окликнула она их. – Поезд идет. Как бы в подтверждение её слов над деревней разнесся глухой вой, и стал приближаться перестук поезда. Вот из-за густых деревьев тайги выскочил зелёный электровоз, увлекая за собой грязные, ржавые, коричневые вагоны. Локомотив снова издал мощный противный рык и пронесся мимо них, обдавая ветром, гудя мощным компрессором. Теперь путь им преграждала стучащая, несущаяся куда-то стена самых разных вагонов. Штук шесть груженых углем насыпных вагонов сменились открытыми платформами с серыми контейнерами, на которых красовались большие красные надписи LG. За ними шли белоснежные многоярусные вагоны, забитые японскими автомобилями. Замыкали же состав черные заляпанные цистерны с едва различимыми надписями «Бензин» и «Нефть». Гремящий стальной червь, обдавший их воздухом с резким запахом машинного масла, еще раз на прощание рявкнул на всю округу и стал быстро таять вдали, оставляя после себя звенящую вечернюю тишину. Путейщица, опустив руку с желтым флажком, не спеша, направилась к своему ветхому деревянному домику, а Федор с Михалычем перешли через рельсы на встречу почти скрывшегося за лесом солнца. * * * Федор стукнулся обо что-то головой и проснулся. Он, наклонившись, сидел в машине. «Черт… Приехали что ли…». Голова слегка гудела после вчерашнего. Самогон у деда был крепкий. Дед, Егор Тимофеевич, был местным мастером на всё руки, точнее кем-то вроде деревенского механика, электрика и телемастера. В Елово, в силу особенностей климата и того, что вокруг – тайга, никогда не велась сельскохозяйственная деятельность. Здесь не было даже завалящей животноводческой фермы, весь скот был исключительно личный и состоял преимущественно из неприхотливых свиней и коз. Деревня жила лесозаготовками и проходящей здесь железной дорогой. В ней даже был свой, очень старый, но рабочий вездеход, предназначенный для транспортировки поваленных деревьев. Именно его механиком изначально и был дед Егор. Само собой, что приходилось так же ремонтировать и бензопилы односельчан и другую немногочисленную технику. Когда построили железнодорожный разъезд, на Тимофеевича «повесили» еще и трансформаторную подстанцию. Он же, будучи мужиком хоть и не шибко образованным, но отнюдь не глупым и работящим, вскорости заслужил славу мастера на все руки, и со всех окрестностей к нему на ремонт стали тащить кто что. Дошло до того, что он, засев за умные книжки, научился ремонтировать даже радиоприемники и телевизоры. Сейчас дед Егор был на пенсии и должен был получать от государства аж целых шестьсот рублей. Правда, пенсии он так ни разу и не получил. Года два дед ездил в областной центр в поисках своей законной пенсии, оббил кучу разных порогов, и даже написал заявление в милицию, но так ничего и не добился. После чего поступил как истинно русский человек – просто плюнул на власть и сейчас жил тем, что продолжал ремонтировать для всей округи бытовую технику, беря за это чисто символическую плату. На еду ему хватало, а больше ему ничего не было нужно, его жена померла лет пять назад, а от дочки уехавшей в неизвестном направлении он не получал ни одной весточки вот уже десять лет. Самогонку дед варил, потому как на водку обычно не хватало. И если верить молве, то его самогонка была лучшей во всей округе. В чем, собственно, Фёдор убедился сам. Что его поразило в том деде, так это сказанная им, хоть уже и не после первой рюмки, фраза. Узнав, что его гости работают в космической отрасли, он встал с рюмкой и сказал: — Знаете, товарищи, измельчал нонче народ, нету у людей, как раньше, идеи. Все сейчас за японскими телевизорами гоняются, нет у них цели, как была у нас. Вот молва, например гутарит, мол, зачем нам енти ракеты, когда люди пенсию и зарплату не получают, а в районе денег нет ни дорогу хорошую сделать, ни станцию отремонтировать. Мол, подождет космос, никуда не денется. А я этого слушать не могу, я как считаю, уж лучше мне пущай пенсию так и не плотют, но в космос летають. Вон американцы шутлы свои в космос без конца запускают, и если мы перестанем свои ракеты запускать, то это же всем станет перед Гагариным стыдно… Он же за нас всех рисковал… А дорогу и станцию мы и так подлатаем, где наша не пропадала. После чего дед «хлопнул» очередную рюмку самогонки, смахивая с морщинистой щеки слезу, возникшую не то от душевных мук за Гагарина, ни то от щиплющей внутренности самогонки. В любом случае, услышать в такой глубинке заботу о российском космосе Федор даже и не помышлял. Потому был очень удивлён и растроган. Как бы там ни было, но дедовская самогонка давала о себе знать даже сейчас. — Ну как? – спросил подошедший к нему Михалыч – Хреново? — Есть немножко, но ничего страшного… — Это тебя в машине укачало. Иди, посиди немного, подыши воздухом и оклемаешься, а мы пока машину разгрузим. — Да я ничего… – начал было оправдываться покрасневший Федор. — Послушай, не смотри на меня. Я тёртый калач. – Мыхалыч ухмыльнулся – Знал бы ты, как мы пили на Новой Земле. Утром проснешься, и кажется, будь-то ты одна большая льдина. Как мы там себе все, что можно, не поотморозили. Единственный способ борьбы с этим был накатить сто грамм. Только после этого можно было вновь почувствовать себя человеком. Однако, сам понимаешь, ста граммами дело не ограничивалось. Как сейчас помню, всё там ходили либо пьяные, либо похмельные… Так что не переживай, тут разгружать-то всего ничего, мы с Андреем вмиг управимся. Михалыч улыбнулся, так, как казалось, умел улыбаться во всем свете только он один. От этой улыбки Федору почему-то стало так хорошо и спокойно на душе, что он покорно отошел к ближайшей берёзе и сел, прислонившись к ней спиной. Сквозь зеленые ветви деревьев Фёдор видел голубое прозрачное небо с неторопливо плывущими белыми кучерявыми облаками. Легкие порывы ветра, шурша листвой, сдували с него остатки похмелья, а молодая березка, слегка покачиваясь, массажировала спину, придавая сил. Тем временем мужики разгрузили машину. И водитель, пообещав вернуться через неделю, укатил обратно в Елово, оставив их в сибирской глухомани. Хотя почему глухомани, раз сюда смогла добраться машина? Раньше здесь пытались пустить железную дорогу и прорубили широкую просеку, однако наступили девяностые, и проект, пересмотрев, закрыли. Местные же жители приспособили просеку для лесозаготовок и просто дальних лесных поездок, например, поохотится. В результате просека хоть и заросла, но позволяла проехать по ней на автомобиле. Федор почувствовал себя гораздо лучше и, встав, побрел в центр лагеря, где уже высились два столба, установленных Андреем и практикантом. — Ну молодцы! – Михалыч по-свойски обошел столбы, попробовал пошатать их рукой и лишь восхищенно поцокал языком. – Этак мы уже завтра сможем подключиться! — Да запросто, Толь, главное аккумулятор установить, неровен час, дождь пойдет, грязи по колено будет, замучаемся с ним потом в ней возится. — Да знаю я, но на ближайшие три дня вроде хорошую погоду передавали… Ладно, друзья-товарищи, быстро обедаем – и вперед. К вечеру надо уже установить оставшиеся стойки, развернуть антенну и подготовить место для аккумулятора. * * * Ночной лес выглядел устрашающе. Темные тени ветвей деревьев создавали причудливые образы, напоминающие чудовищ из ночных кошмаров. Эффект усиливали звуки: скрип покачивающихся деревьев, треск сверчков, шелест травы, уханье сов, и редкие волчьи завывания. Лагерь, освещаемый костром, совсем не вписывался своими правильными формами палаток и ящиков в эту картину. Костер, весело потрескивая, выхватывал из вечерней темноты сидевших перед ним людей, играя тенями и световыми оттенкам у них на лицах. Они неплохо потрудились, развернули трехметровую антенну на вкопанных в землю столбах-стойках и сделали специальный настил под сиротливо стоящий на границе лагеря аккумулятор. — Это в году восемьдесят пятом было – Андрей отпил из большой железной кружки глоток чаю и продолжил – Я тогда с еще двумя техниками с Байконура в Москву уезжал. А тут как раз один генерал почему-то передумал возвращаться. А для него весь вагон освободили. Один из этих техников генерала как-то знал и договорился с ним о том, чтобы занять вагон. И вот представьте, едем мы втроем в пустом купейном вагоне, о чем-то болтаем. Вдруг дверь купе открывается и на пороге стоит проводница, достаточно смазливая девушка лет двадцати. А мы уже полгода только по байконурской степи болтались, на стартовом комплексе работали и кроме поварихи, старушки бабы Дуси, женщин и не видели. Проводница спрашивает: — Товарищи, чай пить будете? А мы сидим, молчим, а у самих только что слюна изо рта не течет… Андрей сделал паузу, в течение которой все весело рассмеялись, представляя себе эту картину. — Ну так вот… — начал было продолжать рассказ Андрей, но громкий хруст ветвей прервал его. Михалыч было потянулся к лежащему неподалеку охотничьему ружью, но замер. Брякнула и покатилась по земле, разливая остатки чая, кружка студента. Застыл чуть не подавившийся сушкой Федор. Из кустов к костру вышла большая темная фигура с заложенными за спину лапами. Это определённо был не медведь. Существо, твердо стоявшее на двух ногах, было не меньше двух метров ростом. Всё тело пришельца покрывала густая бурая шерсть, лишь лицо было открыто и очень сильно напоминало лицо неандертальца, хотя в этом Федор поклясться не мог, ибо видел неандертальцев только лишь на картинках. Да к тому же полной уверенности, что на них были изображены неандертальцы, у него не было. Существо, быстро осмотревшись своими темными глазами по сторонам, низким басом произнесло: — Мужики, пустите к костру погреется… А я вот вам зайца подарю. И вытащило из-за спины тушку здорового зайца. Первым в себя пришёл Михалыч. Он пару раз попробовал закрыть и открыть глаза, но, поняв, что это не видение, фыркнул и, усмехнувшись, обратился к существу. — Садитесь. А заяц нам и правда пригодится. «Неандерталец» улыбнулся и, подойдя почти вплотную к костру, уселся в позе лотоса, протянув зайца Михалычу. — Спасибо. А то я тут уже замерзать начал, ночи нонче холодные. Да и заяц жареный гораздо вкуснее… Ситуация вдруг стала казаться Федору донельзя комичной, первоначальный страх куда-то ушел, осталось одно удивление и ощущение нереальности происходящего. От одного взгляда на осоловевшего студента или растерянного Андрея, ему почему-то хотелось дико заржать. Однако Федор, приложив усилие, подавлял пытающийся вырваться наружу смех. — Меня Гаврилой зовут, — продолжал тем временем необычный гость. – Извините, что я вот так вот к вам ворвался и напугал. — Так это у вас костюм такой?! – неожиданно вскрикнул практикант. Гость улыбнулся. — Нет, я просто такой и есть. Ваши меня называют снежным человеком. Если не верите, можете потрогать и убедиться. И он протянул руку студенту. Однако тот вместо этого только отстранился от руки, сжавшись в комочек. — Если вы снежный человек, то почему у вас шерсть не белая? – неожиданно спросил Андрей. — Дык ведь это к зиме она побелеет, а летом я вот такой. – снова улыбнулся гость – Удобно медведем прикидываться, особенно когда на вертолётах летают… — А что здесь на вертолетах кто-то летает? – неожиданно спросил, удивляясь самому себе, Федор. — Да, военные летом часто летают. Федор вдруг поймал себя на мысли, что происходящее сильно напоминает сон или бред. Хотя ему бы, наверное, и в самом жутком бреду не привиделся бы снежный человек, сидящий возле костра и беседующий на тему вертолётных патрулей. Он попробовал зажмуриться, закрывал и открывал глаза, и даже ущипнул себя. Но снежный человек Гаврила продолжал, при всём своем угрожающем виде, добродушно улыбаться, сидя у костра. — А как так получилось, что вы спокойно разговариваете на русском? – спросил Михалыч. — Это длинная история… Когда я был еще маленький, меня подстрелили браконьеры. Но меня спас местный пасечник Савелий. Он меня выходил и вырастил, от него я и научился говорить, а потом я часто вот так же вот приходил к геологам. Они учили меня читать, рассказывали про окружающий мир… Ну и конечно зимой мы с Савелием смотрим телевизор. Теперь Федор стал точно уверен, что всё происходит по настоящему, потому как у него никогда не хватит фантазии придумать такое даже в сам жутком бреду. Дальнейшее он почему-то помнил смутно. Они сидели, разговаривали и жарили дедовским методом на огне зайчатину. Снежный гость все время улыбался, не переставая удивлять Федора четкими красивыми фразами. А затем Федор как-то незаметно погрузился в сон, в котором они со снежным человеком почему-то готовились полететь в космос, и провожающий их генерал все время плакал и приговаривал «Вы уж, сынки, нас только перед Гагариным не опозорьте». Сам же Гагарин почему-то стоял без скафандра на Луне и укоризненно поглядывал на них… Проснулся Федор в холодном поту, не понимая, что из того, что он помнил, было, сном, а что нет. Он с трудом открыл глаза, увидев над собой брезентовый купол палатки. Рядом громко храпел закутавшийся в спальник Андрей. Сам же он был в одежде, из чего заключил, что в палатку его, скорее всего, занесли уже спящим. Сев и стряхнув с себя последние остатки сна, он тихонько выбрался из палатки, жадно втягивая в легкие прохладный утренний воздух. Федор выпрямился в полный рост и потянулся. Затем его взгляд скользнул по костру и замер. Возле костра с Михалычем сидел вчерашний ночной кошмар двух метрового роста с густой бурой шерстью и немного смешным именем Гаврила. Значит, все же вчерашний вечер не был ни сном, ни бредом. Жизнь не переставала удивлять. Он ухмыльнулся и пошел к протекающему недалеко ручью умываться. * * * — Здорово, мужики! – Федор подошел к костру, усаживаясь на деревянную чурку, застеленную старой курткой. — Утро доброе. – Ответил Михалыч. – Чайка вот с нами хлебни. Гаврила, улыбаясь, потягивал чай из железной кружки. — Не, чай – это не для меня, я утром без кофе не могу. — А это ради бога, посмотри, там, в рюкзаке банка «Мокконы» должна быть. Фёдор намешал себе кофе. Вдохнув приятный возбуждающий аромат, он сделал глоток и поморщился. — Михалыч! Ужасный кофе! Полуфабрикат какой-то! — Я знаю. — Нафига тогда брал эту гадость? — Чтобы меньше пили… — Не понял??? – лицо Федора вытянулось, выражая полное недоуменнее. — Чтобы надолго хватило. А то знаю я вас, банку за утро как выпьете, а так кружка утром, и всё. — Михалыч, ты зверь! – возмущённо воскликнул Федор – Хочешь, чтобы мы тут подохли? — Ничего, с вас не убудет, учитесь вставать без стимуляторов. Федор демонстративно обиженно отвернулся, продолжая пить кофе. Вообще-то ничего, пить можно. — Хорошо тут… — Задумчиво протянул Михалыч, слушая шум пробуждающегося леса. — Да. – Пробасил в ответ Гаврила – Я тут вырос, ни разу никуда не ездил, окрестности знаю, как свои пять пальцев, а все равно каждый раз удивляюсь и наслаждаюсь видами. — А ты тут как, один живешь? Или с родичами? – спросил Федор. — Один. С тех пор как меня подстрелили, я никого из своих не видел. Поначалу одному было трудно, но потом привык. Теперь вот иногда к таким, как вы, геологам или лесорубам прибьюсь, погощу немного и снова в лес. — Мы, вообще-то, не геологи. — Я знаю, Анатолий Михайлович уже сказал, но мне всё равно. Наоборот, даже удобно, что вы находитесь в одном месте. В воздухе повисла пауза, нарушаемая треском костра, шумом раскачивающихся на ветру деревьев и щебетом ранних птиц. — Ладно, надо остальных будить. — Поднимаясь с чурки, произнес Михалыч и направился к палаткам. — А вы что, всю ночь так, вдвоём, и просидели? – Спросил Федор Гаврилу. — Нет. Анатолий Михайлович как всех спать уложил, так и сам пошёл, а я тут недалеко спал. Я вообще летом мало сплю, вот зимой могу весь день проспать, а летом всё больше жрать хочется. Приходится охотиться или ягоду лесную есть. Поэтому сильно не поспишь. Гаврила засунул себе в рот здоровый кусок батона и стал медленно пережевывать, запивая чаем. Похоже, Федор понял, почему Гаврила пришел к ним. Где еще в лесу можно так наесться до отвалу? Федор улыбнулся: ладно, не жалко. Уж чего-чего, а еды они набрали много. Из палатки раздался возмущённый голос студента, но как-то сразу оборвался. Михалыч умел успокаивать людей, благо, что был майором космических войск. Через некоторое время из палатки показался практикант и, сонно перебирая ногами, покачиваясь, побрёл к ручью. Вслед за ним вышел Михалыч и скрылся в соседней, где спал Андрей. * * * — Ну что, орлы! Надо аккумулятор устанавливать. – Михалыч стер со лба пот, втыкая в землю лопату. — Михалыч, ты зверь, полдня работаем, дай людям передохнуть! – возмутился Федор, присаживаясь на ближайший пенёк. — Ну уж нет, вставай, вставай, отдыхать будем, когда закончим. Федор тяжело вздохнул, но встал. Аккумулятор оплели веревками и просунули две толстые деревянные трости. — А ну, берись! — Стойте! – Раздался вдруг голос Гаврилы, и он сам вышел из-за деревьев. – Давайте помогу. Я возьмусь с одной стороны, а вы с другой. Впятером, с помощью Гаврилы, они достаточно легко и быстро передвинули аккумулятор, установив его в заранее приготовленное место. Снежный человек удивил остальных своей силой. Андрей тут же занялся электропитанием, соединяя оборудование. Через двадцать минут приборы ожили, замигав индикаторами. Федор подключил к ним небольшой, но мощный ноутбук и торжественно отступил, пропуская Михалыча. — Ну что же, господа! Поздравляю вас с успешным завершением работ по запуску нашей маленькой станции. Теперь все могут отдохнуть с чистой совестью. Но вначале позвольте мне объявить особую благодарность новому члену нашей команды, Гавриле. Без его помощи мы бы еще возились с этим грёбаным ящиком. Лицо Гаврилы покраснело. — Ну что вы, я и помог-то совсем немного. — Не надо скромности, помог хорошо. Однако хватит болтать, давайте отпразднуем это событие. Федор, помнится, ты прихватил с собой из магазина две бутылки коньяку… Они сидели до двух ночи. В ход пошло мясо для шашлыков, предусмотрительно закупленное Михалычем именно для такого случая. Гаврила наотрез отказался пить спиртное, мотивируя это тем, что от него он звереет. Что это означает, никто не понял, но все поверил снежному человеку на слово, и предлагать коньяк перестали. Зато всё остальное Гаврила уплетал с удовольствием. Выяснилось, что шашлык он до этого еще не ел и, попробовав, не переставая, хвалил кавказских горцев, придумавших, по уверению Федора, это блюдо. Затем, когда с едой было покончено, каждый рассказал по интересной истории, а под конец Андрей выудил из одной из своих сумок гитару, и целый час все драли глотки, стараясь перекричать мощный бас Гаврилы, напевая разные походные песни. Следующий день прошел на удивление буднично и спокойно. Федор с Андреем настраивали оборудование. Студент вначале с энтузиазмом крутился возле них, задавая глупые вопросы, и норовя испортить настройщикам работу, но затем, получив несколько замечаний, сник и после обеда сидел с постным выражением лица, мрачно наблюдая за работой специалистов. Михалыч ругался с кем-то по спутниковому телефону, а после принялся с Гаврилой заниматься готовкой. Снежный человек, сходив с утра на охоту, приволок молодого оленя, чем сильно обрадовал обитателей лагеря. Вечером все, как обычно, окружили костер, с аппетитом поглядывая на жарящуюся на нем оленину. * * * В первую ночную вахту вызвался Федор. И сейчас он сидел перед ноутбуком и играл в шахматы с приятелем из Питера, заодно проверяя, как работает Интернет. Определённо, работать на РКА было здорово, бесплатный спутниковый Интернет и телефон были всегда под рукой. Он даже не заметил, как к нему подошел Гаврила и тихонько устроился рядом. — А что вы делаете? – заставил Федора вздрогнуть снежный человек. — А, это ты… Напугал, чего же так подкрадываться… — Извините… — Гаврила демонстративно опустил голову – Я привык ходить тихо, не думал, что могу вас напугать. — Да ладно, ничего страшного, не буду расслабляться. – Федор улыбнулся, умудряясь в это время отстучать на клавиатуре другу извинения, что придётся прервать игру. — Я просто слежу, чтобы аппаратура работала. В принципе, тут всё на автомате, но бывает что-нибудь случается, сбой или ещё что, и тогда мне надо будет вмешаться… Ты про спутники космические слышал? Было видно, что Гаврила немного растерялся, он наверняка мало, что понял из его первой фразы, но зато ухватился за вторую. — Слышал, но никогда не видел. — А вот это мы тебе сейчас устроим, погоди минутку… – Федор подмигнул Гавриле. Затем повернулся к ноутбуку и стал разглядывать какие-то таблицы, приговаривая: «Это не то. И это не то». — Ага! Есть! Это подойдет. – он повернулся к Гавриле – Сейчас только бинокль из сумки достану. Федор встал и потянулся к фонарику, служившему ему освещением, так как ночь была весьма темная, четвертушка Луны, возвышающаяся над деревьями, явно не справлялась даже с минимальными функциями Солнца, не давая абсолютно никакого света. — Потерпишь несколько минут в темноте? — Я прекрасно вижу в темноте. – улыбнулся ему в ответ Гаврила. «Неплохо», подумал про себя Федор, направляясь к складской палатке. Он вернулся через несколько минут с мощным военным биноклем. — Вот, у Михалыча позаимствовал, думаю, он будет не против. Умеешь биноклем пользоваться? Гаврила кивнул. Федор взглянул на часы. — Тогда на, смотри вон туда. – Указал Федор пальцем. Гаврила взял своей большой мохнатой рукой бинокль и, поднеся к глазам, стал всматриваться в небо. — Я вижу только звезды. Правда, больше чем их видно без бинокля. – И Гаврила завертелся на месте – Ух ты никогда не знал, что их так много. — Гаврила, не отвлекайся. Спутник тебя ждать не будет, посмотришь на звезды потом. Он снова уставился в показанном Федором направлении. — Но я ничего не вижу. — Подожди, сейчас он вот-вот появится… Несколько секунд Гаврила стоял тихо. — Ой! Я вижу новую звезду, она движется! — Да, это и есть спутник. — Это спутник? Такой маленький? — Нет, на самом деле он больше нас с тобой, просто он летит очень высоко, без бинокля его и не увидишь. Гаврила убрал бинокль от глаз, и стал пристально вглядываться в небо. — Видно! Едва видно, если бы не знал, что он там есть, не заметил бы. – Гаврила снова поднес бинокль к глазам – Так видно гораздо лучше. — Поразительно! Ты видишь его невооруженным глазом, вот это зрение! — А ты разве спутник не видишь? Тогда на… — Он протянул Федору бинокль – Я думал ты видишь. — Да нет, не надо, я на спутники насмотрелся, в своё время… Гаврила снова припал к биноклю, завертевшись на месте, восхищенно вздыхая оттого, что он видел. — Можно, я пока посмотрю? — Можно, только не разбей, а то Михалыч будет ругаться. — Я осторожно, не хочу, чтобы Анатолий Михайлович ругался. И Гаврила отступил во тьму. Федор повернулся к ноутбуку. ICQ настойчиво сигнализировала, что питерский приятель не желает ничего слушать о занятости Федора, и желает продолжить партию… С тех пор в каждое ночное дежурство Федора, Гаврила садился рядом, брал бинокль и разглядывал звезды, задавая разные вопросы. Федор рассказывал ему про звезды, про космические корабли и спутники, выкачивал для Гаврилы из Интернета ролики стартов ракет и космических полетов. Снежный человек, как пятнадцатилетний пацан, стал просто одержим небом и звездами. Что впрочем, было неудивительно, небо всегда влекло к себе всех разумных существ… * * * Так прошли две недели, показавшиеся Федору не меньше чем месяцем. За это время он очень сдружился с Гаврилой. Собственно только с ним и Михалычем Гаврила проводил основное время. С ним он всё больше беседовал, рассказывал, слушал. А с Михалычем они ходили на охоту и просто бродили по лесу. Что, впрочем, Федора не удивляло. Михалыч был само очарование, наверное, не было на земле человека, которого он не мог бы расположить к себе. Федор сам видел, как Михалыч на спор знакомился с красивыми девушками, как ладил с самыми злыми и вредными начальниками, как легко становился кумиром чужих детей. Вот и здесь именно Михалыч стал для снежного человека ближе всех. К тому же Андрей хоть и относился к Гавриле спокойно и дружелюбно, не старался с ним сблизится, держась несколько отстранённо. А студент-практикант боялся Гаврилу и тот, видимо чувствуя это, старался избегать студента. В райцентр поехали в этот раз Михалыч и Андрей. Федор со студентом остались в лагере. А Гаврила на всякий случай спрятался поблизости, чтобы не попасться на глаза водителю. Как они поняли, местные про Гаврилу не слышали, он не хотел становиться достопримечательностью, да и боялся, что жители могут его испугаться или невзлюбить. — Слушай, а чего ты его боишься? – Спросил Федор у занимающегося с оборудованием студента. — Никого я не боюсь… — обиженно насупился Петр. — Да ну? Зачем врать? Если ты это даже делать не умеешь. Студент запыхтел. — Ну боюсь! Вам то что? — Мне просто интересно, что в нем может быть страшного? — Как что!? Это же животное! Большая обезьяна! Он опасен и от него воняет… Федор едва сдержался, чтобы не заехать студенту по физиономии… — Ты не прав, он не обезьяна, и от него не воняет, запах не больше чем от потного мужика. Хотя ты похоже баба… — Да я баба, баба и боюсь его, довольны!... – в его голосе появились истеричные нотки, а в глазах появились слезы. Студент бросил ноутбук и убежал в палатку. «У-у-у… Как тут всё запущено…». Федор только обречённо пожал плечами, он не психолог и истерика этого парня ему не к чему, завтра приедет Михалыч и пускай он с ним и разбирается. Хотя Федор понимал, в чем причина такой реакции. Студента явно доставал этот пикник. Ему нужен был большой город, ночной клуб или нечто вроде этого, а он торчал в какой-то глуши, да еще и с таким необычным сожителем. Федор усмехнулся, молод он еще, ничего еще две недели и его кошмар закончится. Машина вернулась на следующий день под вечер. Михалыч был мрачен. — Что случилось? — Приказали свертываться… Наша миссия окончена… Я надеялся просидеть тут еще как минимум три недели. Но видно не судьба… У нас три дня на сборы… Федор тоже огорчился. Это поездка хотя и была рабочей, но воспринималась им как отдых. — А чего вдруг? — Говорят, спутник наш выполнил все намеченные задачи раньше срока. Вершин поблагодарил за работу и приказал сворачиваться… — А почему не сюда позвонил? — А то ты не знаешь, он же экономист хренов, знал, что мы ему позвоним… — Жаль, я уже привык, хорошо тут… — Это точно… Но ничего не поделаешь, завтра начнем паковаться. Машина тем временем заскребла стартером и укатила в сторону поселка. — После завтра придет шестьдесят шестой газик с военной базы. Надо быть готовым его встретить… Кстати, там, в поселке, тобой интересовалась какая-то юная продавщица – Михалыч подмигнул Федору. Федор улыбнулся. * * * Прощальный ужин был печальным. Похоже, единственный, кто был на нем весел – это студент. Ели плохо, почти не шутили и не пели. Всем было грустно, особенно грустно было расставаться с Гаврилой, они трое успели полюбить этого простого и по-детски наивного снежного человека. Гаврила встал. — Ну, я, пожалуй, пойду… — он выглядел каким-то подавленным, как будто держал на плечах тяжелую ношу, а на его глазах наворачивались слезы. Все трое обнялись, прощаясь с ним. — Вы уж там никому про меня не рассказывайте… Мне тут нравится, не хотелось бы куда-нибудь перебираться.… А будете в моих краях, я обязательно загляну… Гаврила тяжело вздохнул и растворился в ночи, почти не производя шума. А днем их уже уносил военный грузовик. Гостеприимная лесная полянка скрывалась за деревьями. На другом конце их ждала электричка, которая отвезет их в цивилизацию с её большими вонючими и пыльными городами, асфальтовыми и железными паутинами дорог, рвущимися в небо ракетами. И сложными человеческими отношениями, выражающимися в куда как более жестоких, нежели лесные, законах. Федору было грустно, вопрос только в том, надолго ли?.. * * * Прошло два года. Федор сейчас работал в Плесецке. Как-то раз он столкнулся с Андреем, от которого узнал, что на следующий год в Елово объявилась группа из шести молодых парней во главе с их бывшим практикантом. Они лазили по окрестностям в поисках снежного человека, естественно никого не нашли. После чего избили местного пасечника Савелия. Он был тихий, немного странный старикашка. Вся деревня была озлоблена, от народной расправы возмутителей спокойствия спасло только то, что они успели сбежать, увезя с собой молоденькую продавщицу Варю. Уже позже он услышал о выходке полковника Анатолия Михайловича Иванцова, который прилюдно мощным ударом сломал челюсть какому-то молодому специалисту, приехавшему на Байконур. Увы, Федору больше так и не удалось попасть в те края. Что случилось дальше с Гаврилой, он так и не узнал. С Андреем он больше не виделся, тот затерялся где-то на просторах нашей родины. А Михалыч погиб при аварии, через четыре года после той командировки. Сам же Федор получил должность главного инженера и собственный кабинет. И лишь темными зимними вечерами вспоминал Гаврилу, тяжело вздыхая и иногда даже плача. Однако он был рад тому, что жизнь свела его с этим чудом природы. Не все еще стало доступно человеку, и даже такая обжитая и уютная Земля всё еще хранила множество тайн и чудес. Большинство людей, живущих в каменных джунглях, проживали свои суетливые и безликие жизни, лишь изредка ведя скучные споры о существовании инопланетян, снежных людей и прочих тайн информационной эры. Лишь единицы, знающие правду, молча хранили свои тайны, улыбались, когда газеты печатали очередную сенсационную утку. И с грустью вспоминали те счастливые моменты своей жизни, когда им выпадал шанс прикоснутся к неведомому… |
||||
 |
 |
 |
|
|
Дизайн Elite Games V5 beta.18 EGM Elite Games Manager v5.17 02.05.2010 |
|
