Elite Games - Свобода среди звезд!

Библиотека - Конкурсные работы - Первая звезда

Сначала была одна сущность. Но, повстречав Чёрную Звезду, она оказалась разделена на три части. Так появились три Брата. Двое рухнули на планету; один оказался на земле, другой утонул в океане. И только третий брат остался в космосе.
Ретх, иеромонах из монастыря Крен’Тальх
«Дневник Смутного времени»

Первая звезда


Это был космический корабль. Крестообразная конструкция неподвижно застыла в пространстве, похожая на застывший кадр из видео. Никто, не принадлежавший к расе Аэрдос, не знал, какая таинственная сила может заставить корабль отречься от вечного вселенского движения. Но корабль оставался на своём месте, словно грязное пятно на полотне реальности.
По его коридорам передвигалось Существо. Даже его соплеменники сочли бы его уродом. Это было существо, лишённое всех прав и привилегий. Все, кто встречались ему на пути, делали вид, будто не замечают его. Cловно бы оно... умерло.
На самом деле, он действительно умер. Даже прозвище у него было соответствующее — Мёртвый; прижизненное имя уже предали забвению. Ещё недавно Мёртвый был одним из лучших солдат, отважным и беспощадным. Его почитали и боялись. Но он погиб, как и полагалось солдату.
Аэрдос давно уже разучились хоронить своих мертвецов. Поэтому врач с непритязательным прозвищем Хирург взялся за инструменты. Солдат вернулся к жизни. Но он стал никем. Его не считали живым существом.
Таких, как он, называли «хтагг» — возвращённый к жизни мертвец. Не стоило, однако, обманываться способностями врачей Аэрдос. Смерть не победил ещё никто. Всё, что они могли сделать, это отсрочить её и дать хтаггу прожить чуть подольше. Затем разум хтагга медленно угасал, и на его месте оставалось Существо, которое с трудом делало даже самые простые вещи.
Однако ум этого хтагга был всё ещё остёр, как бритва. Хоть его и звали Мёртвым, он всё ещё помнил прежнего себя и гордился этим. Смерть не изменила его, он остался таким же, как и прежде. Просто остальные изменили своё отношение к нему. Даже их предводитель.
Когда-то этот флот сиял великолепием. Были собраны лучшие войска, и под предводительством одного из лучших Разумов они отправились на священную войну. А теперь всё это исчезло. Флот был почти что разгромлен, а Разум развалился на три части. То, что осталось, не было похоже даже на тень великого полководца. Теперь это была сломанная машина, зацикленная на несуществующей цели. Разум приходил в упадок, и остатки флота угасали вместе с ним.
Но Разум всё ещё был полководцем. А Мёртвый всё ещё был слугой. Пока что всё оставалось на своих местах. А значит, Разум по-прежнему командовал, а Мёртвый по-прежнему выполнял его приказы.
Похоже, Разум был единственным существом, которое сейчас доверяло хтаггу. Подогреваемый любопытством, Мёртвый спешил на встречу, чтобы получить новые указания. Он уже почти смирился со своим положением, но сейчас воспрянул духом. Если Разум отдаёт приказы лично, то это будет нечто грандиозное.

* * *


Монолитная сфера, внутри которой жил Разум, затрепетала и поменяла фактуру. Белый, неестественно гладкий материал вдруг стал зеркальным и податливым. Мёртвый погрузился внутрь.
Обитель Разума была наполнена Живой Водой. Внутри плавала сущность, которой Мёртвый когда-то поклялся служить во имя своей расы. Кем же теперь стал этот некогда мощный Разум? Мёртвому было больно наблюдать за тем, как мучается это искалеченное существо. Но Разум продолжал нести свою службу, а Мёртвый скорее умер бы во второй раз, чем отступился от своих идеалов. Таков закон: жизнь продолжается за счёт мертвецов.
— Ты стал хтагг... Бедное дитя, — медленно произнёс Разум.
— Труп не заслуживает жалости. Я не достоин Твоего сочувствия, – ответил Мёртвый. Он старался не смотреть на оборванные провода, волочащиеся вслед за искалеченным телом полководца.
— Я вновь и вновь переживаю боль от потерь, — продолжил Разум. – И эту боль несёт не Моё изувеченное тело, а вы...
— Если я в чём-то провинился перед Тобой...
— Нет, хтагг... Ты всё делал, как подобало воину. Но Я устал терять вас одного за другим... Может, оно и к лучшему, что ты стал хтагг... Теперь ты – никто. Просто механизм, лишённый чувств. Боль уже не преследует тебя. Возможно, теперь ты счастливее, чем был.
— Воистину, — покорно ответил Мёртвый. Но это было неправдой – он всё ещё чувствовал свою тоску смерти. Муки агонии прошли, но он не смог смириться с тем, что он более не могучий и храбрый воин, а хтагг – оживлённый мертвец, никто и ничто, без чувств и собственной воли. У него нет права даже на самосознание.
Разум сказал:
— Твой разум ныне — разум мертвеца. Он постепенно угасает, но ты всё ещё должен помнить, в чём сейчас состоит наша задача.
— Уничтожить Чёрную Звезду, — ответил Мёртвый.
— Ты прав, — сказал Разум после долгого молчания. — Звезда всё ещё охраняет планету. Значит, враги по-прежнему ждут нас.
Мёртвый смиренно молчал. Недоброе предчувствие, не покидавшее его с начала разговора, усилилось. Он с самого начала подозревал, что несчастный случай сильно отразился на умственных способностях Разума.
— Пришло время для новых битв, — торжественно произнёс Разум. — И ты снова нужен Мне, хтагг. Пусть ты умер, но ведь в тебе не угасла искра войны?
— Нет, я готов сражаться.
— Даже после смерти ты не изменил себе, — в телепатическом потоке Разума проступила ощутимая тоска. – Если бы все мы умирали с таким же достоинством, как ты...
— Ты слишком добр ко мне.
— Полно, не стоит тратить чувства на мертвецов. Итак, хтагг... Мне снова нужна твоя жертва.
Мёртвый замер. А затем произнёс:
— Тебе стоит только приказать.

* * *


«День за днём на плечах я несу тяжкий груз... День за днём я, безбожник, Богу молюсь».
На пятый день своего заключения Гай Биттерман понял, что ему не удастся сохранить рассудок. На самом деле, он оказался очень крепким для первого человека, попавшего на инопланетный корабль.
Здесь рядовой мобильной пехоты Биттерман проявил себя, как настоящий сын Земного Доминиона. Он встретил неизвестное так, как его и учили: без страха, но настороженно, всегда готовый дать достойный отпор. Он выдержал многое: внезапную атаку на свой корабль, долгий и утомительный бой с совершенно незнакомым противником, пленение...
Попасть в плен к чужакам было всё равно что угодить в брюхо огромной хищной твари. Всё пространство было заполнено какой-то жижей, практически на всех поверхностях горели огоньки. Иногда свет, льющийся неизвестно откуда, становился вдруг ослепительно ярким. А иногда гас — на минуту и сорок три секунды. Ни больше и не меньше.
Но доконало Биттермана, в конечном итоге, другое: время. И скафандр, в котором он находился. Без еды. Пять суток. Ему доводилось слышать о солдатах, которые целых две недели проводили в скафандрах. После этого они уже не могли вылезти самостоятельно; их вытаскивали, еле живых. Кислород мог вырабатываться целый месяц, воды хватало на три дня; Биттерману приходилось цедить по два глотка в день, и это было мукой. То, насколько быстро заполнятся баки для отходов, зависело от самого пилота. А поскольку пищи не было, то заполнялись они медленно.
При всей своей «долговечности» (отличительная черта всех технологий Земного Доминиона) скафандры не предназначались для длительной эксплуатации. Максимум — день. А дальше... сколько пилот выдержит, столько и можно. «Аварийный период» Биттермана длился уже четвёртый день. Воды оставалось мало. Но не только это беспокоило его. Можно было умереть и от обездвиживания. Гай старался, как мог: гонял скафандр по камере, усиленно двигая конечностями и разгоняя кровь по мышцам. Существо по ту сторону стены с интересом наблюдало за ним.
Забавная сложилась ситуация: он ничего не знает о чужаках, а чужаки ничего не знают о нём. И обе стороны сейчас гадают: а где, собственно, у этого урода голова? Поначалу Биттерман удивлялся, почему его не разоружают и не пытаются извлечь из брони. А затем он понял, что чужаки просто не знают, где у него оружие, где броня, а где сам пилот. Может, они даже думают, что броня и есть тело. Что ж, это хорошо, в этом есть преимущество... Хотя какое здесь может быть преимущество?
Они не знали, например, что ему нужно питаться. Они не знали, что ему нужна вода. Они вообще ничего не знали, зато с любопытством наблюдали. Биттерман несколько раз проверял стены своей камеры на прочность. Они были жёсткими и не гнулись. Один раз Гай ударил кулаком, но не осталось даже царапин. Что касалось оружия, то Биттерман просто не решался пустить его в ход. Если стены выдержат выстрел, то вся затея быстро окончится пшиком. Пришельцы распознают, где у него оружие, и попросту отпилят конечность. А то и вообще убьют. Сейчас-то они любопытные и кое-что ему прощают. Но явная угроза наверняка заставит их принять жёсткие меры.
Биттерман вздохнул, ощущая безысходность ситуации. Он забился в угол и встал там спиной к наблюдателям, как наказанный ребёнок. Шёл пятый заключения. Рядовой мобильной пехоты Гай Биттерман медленно терял рассудок.

* * *


Это было похоже на торжественные похороны и военный парад одновременно. Пятьдесят шесть хтаггов выстроились в четыре шеренги. Отсек был пуст; шлюз был открыт, и за ним чернел космос с россыпью белых звёзд. Жидкости, которая обычно заполняла помещения корабля, здесь не было. Вне родного окружения чужаки странно поблекли, и их обычно серебристо-синие панцири приобрели грязный болотистый оттенок.
Корабль вздрогнул; его неестественная неподвижность исчезла. Теперь он вновь двигался вместе с Вселенной, жил по её законам. Начался смертельный маневр. Где-то в космосе ждала Чёрная Звезда.
Ослабший телепатический узел Мёртвого принял сигнал от Разума. Умирающий полководец сказал лишь:
— Прощайте.
Более и не нужно было говорить. Те, хтагги, что ещё сохранили разум после воскрешения, добровольно вызвались на эту миссию. Все они знали, что им нужно делать.
Молча, с пугающей точностью, они, синхронно передвигая конечностями, рассыпались по отсеку. Часть из них вскарабкались, как жуткие пауки, на стены и потолок. А затем, так же внезапно, как и начали, прекратили движение. Отсек словно вымер.
Корабль начал разворот. Те, кто был в отсеке, увидели огромную голубую планету, которую опоясывало кольцо. Вокруг планеты вращались две луны. И на фоне розовой глади кольца чернела одинокая точка. Их цель.
Чёрная Звезда выстрелила. Залп живого огня, закручиваясь в штопор, пронёсся совсем рядом. Мимо. И тут хтагги начали прыгать. Один за другим. Молча. Навстречу огню Чёрной Звезды. Корабль тряхнуло, погас свет, но их это не остановило. Облако из тел понеслось навстречу выстрелам. Немногим удастся долететь до цели.
Корабль сбился с курса. Он горел.

* * *


Грохот. Тряска. Свет погас. Затем вновь загорелся, мигнул. Потух.
Гай, очнувшийся от тяжёлой дрёмы, не сразу понял, что произошло. Его едва не расплющило гидравлическим ударом. Он упал, выведенный из равновесия. Гай открыл глаза, но ничего не увидел. Стояла кромешная тьма.
Но вот свет вспыхнул вновь, и он был настолько мощным, что резал глаза. Гай увидел полуразрушенную стену и плавающие в жидкости инструменты. Стена камеры имела в себе несколько трещин; один осколок выпал. Гай просунул пальцы в отверстие, ухватился посильнее и рванул за край. Материал поддался, несколько мелких осколков опустились на пол.
Жидкость тормозила все движения Биттермана. Он отчаянно расширял пролом, чтобы его огромный скафандр мог протиснуться наружу. Каждый рывок отзывался волнами, гуляющими по камере. Зачем вообще наполнять боевой корабль жидкостью? Ведь каждое попадание врага – это ещё и гидравлический удар. Неужели это не предусмотрено?
И тут, словно в ответ на его мысли, пол задрожал. Жидкость, заполнявшая помещение, пошла на убыль. Биттерман несколько секунд отрешённо наблюдал, как жижа уходит в сливные отверстия, открывшиеся в полу.
Пользуясь тем, что ничто больше не стесняет его движений, Гай с размаху ударил ногой по краю бреши. Огромный, почти прямоугольный осколок улетел в дальний конец комнаты. Гай наконец-то смог вылезти наружу. Здесь была только одна дверь, но он не знал, как её открыть. Но не беда. Биттерман взвёл плазматрон, вмонтированный в правую руку скафандра.
Дверь открылась, отъехав, словно ширма, в сторону. На пороге стояло существо – наблюдатель, который торчал в лаборатории последние пять суток. Он стал первой жертвой рядового мобильной пехоты Гая Биттермана.

* * *

Огни плясали в тёмном небе,
А я, глазам своим не веря,
Ходил по монастырским стенам,
И вверх смотрел. Я ждал всю ночь.

Когда же утро наступило,
Огни погасли. Я увидел
Затем, как небо прочертила
На фоне двух лун полоса.

О, если б знал я, что тогда
Нагрянет не одна беда,
Что это первая звезда
Из звездопада, что грядёт.

О, как же горько пожалел я,
О том, что был так глуп и смел я!
Но мы так жаждали, хотели
Узнать, что к нам пришло с небес.

Но эта первая звезда
Всем нам знамением была.
Начнётся страшный звездопад,
И нам спасения не будет.

Ох, если бы я знал тогда,
Что это – первая звезда...

Ретх, иеромонах из монастыря Крен’Тальх
«Первая звезда»


Этой ночью Чёрная Звезда была видна особенно хорошо: тёмная точка на фоне Кольца. Как правило, на неё старались не смотреть. Едва только Чёрная Звезда появлялась на небосводе, крестьяне и монахи прятались по жилищам. А если кому и приходилось выходить на улицу, то они старались не поднимать головы. Звезда чернела в небе ещё с незапамятных времён и никак пока себя не проявила. Но почему-то каждый чувствовал её неестественность, её чуждость. И каждому казалось, что Звезда следит за ним.
Но на этот раз спрятались лишь немногие. Остальные же с интересом наблюдали за небом. Там, за Звездой, вспыхивали крошечные искорки. Они окружали чёрную сферу мерцающим ореолом. Иногда огоньки вспыхивали особенно ярко.
Ретх чувствовал себя неуютно, но монастырскую стену покидать не собирался. Он, как прочие, понимал, что происходит нечто важное, и нельзя просто так уйти и лечь спать. Всё, что было связано с Чёрной Звездой, ничего хорошего не предвещало. Ретх оглянулся на монахов, столпившихся во дворе. Но они, как и он, тоже были растеряны и не знали, что делать.
К утру, когда небо начало бледнеть, огоньки погасли. Но Звезда оставалась на своём месте. Больше ничего интересного не происходило. Ретх даже ощутил некоторое разочарование – и ради этого он не спал всю ночь? Но он понимал, что в любом случае не заснул бы. Суровый климат и частые землетрясения давно научили здешний народ с подозрением относиться ко всему необычному – а вдруг придётся убегать?
Сверху донёсся глубокий, медленно нарастающий рокот. Все, кто был в этот момент на улице, подняли глаза. Утреннее небо, на котором всё ещё были видны звёзды, прочертила полоса белого дыма. Здешние жители привыкли к метеоритным дождям, но ещё ни один метеорит не издавал такого рёва при падении. И ни один метеорит не вихлял так по небу, как этот.
Он быстро приблизился и пророкотал над монастырём. Те, кто успел его рассмотреть, позже описывали небесный камень как нечто овальное и металлическое. Привлечённые шумом, всё больше монахов высыпало наружу, чтобы посмотреть.
Дверь башни справа от Ретха громко хлопнула — это объявился Гтев.
— Ты видел? — спросил он и уставился в небо, на белую полосу.
— Что именно? — переспросил Ретх.
— Я таких здоровых ещё не видел, — сказал Гтев. — Обычно это мелкие камешки, они сгорают ещё в небе. А этот — целый.
Ретх сразу догадался, к чему клонит приятель. Он улыбнулся:
— Хочешь посмотреть?
— А то, — Гтев хмыкнул. — Интересно же. Я вот небесных камней в глаза не видал. А ты?
Шифровальный механизм Ретха тут же распознал намёк: «Пойдёшь со мной? А то одному страшно».
- Ну хорошо, айда посмотрим, — согласился Ретх. – Только сначала нужно спросить игумена.
Игумен Нвет согласился сразу, хотя и с неохотой. С тех пор, как в монастыре появились артефакты демона, которого убил Гтев, он стал очень подозрительным. Ему была совсем не по душе мысль о том, чтобы гоняться за тем, что явно пришло не из мира сего. Но игумен пожил немало, и потому твёрдо усвоил урок, что нельзя игнорировать необычные явления. Окружающий мир был полон опасностей, и нельзя было относиться к нему беспечно.
В самые короткие сроки был собрана группа из пяти ре’льти во главе с Гтевом. Также в неё вошли Ретх и трое послушников: Вект, Кирг и Лгерх. Им выдали оружие. Молодняк вооружился пиками, только Лгерх, будучи учеником охотника, взял лук и стрелы. Ретх ограничился мечом, а Гтев на правах героя-победоносца вооружился мистическим арбалетом, который месяц назад принёс из катакомб. Если кому и могли дать на руки такое оружие, то только Гтеву – как-никак, именно из этого арбалета Гтев убил демона Изверга.
Провожаемая любопытными взглядами, группа, верхом на тьегевах, покинула монастырь и направилась на северо-запад, ориентируясь по расплывающемуся в небе дымовому шлейфу.

* * *


Гай Биттерман подумал: если недавние события считать кругами Ада, то сколько он уже прошёл? Перестрелки, блуждание по подбитому инопланетному кораблю, попытка угнать военный челнок Земного Доминиона...
Когда он оказался в ангаре и увидел вдруг среди незнакомых летательных аппаратов челнок со своего корабля, то просто обомлел. Как же он тогда надеялся, что чужаки ещё ничего не успели сделать с челноком... Такой безумной надежды Гай никогда не испытывал.
Ему казалось, что, если он сумел вылететь с инопланетного корабля, то дальше хоть трава не расти. Но по нему начали стрелять и всё-таки подбили. Однако Гай всё равно приземлил челнок. Да так приземлил, что его инструктор, наверное, прослезился бы. В свои кадетские годы Гай и исправный-то челнок не мог посадить. А здесь – под вражеским огнём, с подбитым двигателем – и сел-таки.
Приборы показывали, что планета обладает кислородной атмосферой. Гай готов был взвыть от радости. Если есть воздух, значит, есть жизнь. Если есть жизнь, то есть еда (правда, Гай и сам мог стать едой). И ещё можно было, наконец, выбраться из этого проклятого скафандра. Больше никакой инопланетной жижи, никакого вакуума – только температура в тридцать градусов по Цельсию и изумительный свежий воздух.
Преисполненный чувств, он рванул ручку замка на шлюзе. Но шлюз не открылся — замок заело после попадания из вражеских орудий. Было вообще удивительно, как челнок после такого удара сохранил герметичность. Гай, поддавшись нетерпению, врезал железным кулаком по двери. Было бы глупо ожидать, что выдержавший попадание корабельных орудий материал поддастся такому удару. Но Гай не озабочивался этим – от битья по железу страдал не он, а скафандр. А скафандр, как известно, усиливает движения пилота в пять раз.
Поэтому он бил шлюз, как боксёрскую грушу, и на десятой минуте молотьбы сбил-таки крепления. Люк с заметным усилием поддался и противно заскрипел. И – о чудо! – снаружи в глаза (ну, или в оптические рецепторы скафандра) ударили солнечные лучи. И небо было таким голубым...
Гай вылез из челнока, огляделся. Местность была голой, кое-где росла трава, сочная, зелёная. Рядом возвышался холм, а вдалеке темнели силуэты гор. Никогда не ценивший природных красот, Биттерман всё же прослезился. Только сейчас он, похоже, осознал значение слова «свобода». Он больше не солдат на тесном космическом корабле и не пленник чужаков. И эта планета так похожа на дом...
Биттерман отключил все системы скафандра и открыл замки. Он выпал наружу и растянулся на тёплой жёсткой земле. Он был так слаб, что едва мог пошевелиться. Неужели так бывает? Неужели можно удрать с корабля чужаков и очутиться на планете, пригодной для обитания? Неужели кому-то может так повезти?
Свежий воздух прохладным потоком хлынул в ноздри и заполнил лёгкие. Гаю показалось, будто его кровь закипела от переизбытка кислорода. В теле появились новые силы. Кряхтя, как старик, Гай поднялся, чтобы застегнуть комбинезон сзади. Если его поймают, то хотя бы не с голым задом. То ещё было бы зрелище...
Его быстро свалило кислородное отравление. Да ещё и утомление со стрессом словно обрубили все нити. Гай сам не понял, как заснул, привалившись головой к ступне пустого скафандра. У него в голове роились мысли о том, что нужно убежать и скрыться от возможных преследователей, но тело наплевало и на разум, и на силу воли своего хозяина. Биттерман провалился в сон.
Ему приснилась Анжель, пилот с их корабля. Биттерман был в неё влюблён. Они даже пару раз ходили на свидания. Чёрт, как жалко... А ведь у них могло что-то получиться... Как же не вовремя они повстречали неизвестный космический корабль! Гай надеялся лишь, что Анжель пережила бой. И он очень надеялся, что она вернулась домой. Думать о том, что она погибла, было невыносимо.
Его разбудило странное предчувствие. Гай распахнул глаза, как будто и не спал вовсе. Первое, что он увидел – это столбы густого чёрного дыма, поднимающиеся над равниной впереди. И этот чёрный дым испускали странные паукообразные силуэты, движущиеся по направлению к челноку.
Погоня! Биттерман рывком поднялся с земли и, неловко перебирая руками, залез в скафандр. У него ещё оставалось достаточно боеприпасов, чтобы дать отпор. На этот раз он не попадётся в плен. Ни за что.

* * *


Земля превратилась в стекло. Воняло горелым. Тут и там валялись куски искорёженного металла и... чего-то ещё. Это «что-то ещё» судорожно подёргивалось. У челнока лежал обезображенный боевой скафандр. Но рядовой мобильной пехоты Гай Биттерман был ещё жив. Его уже второй час безуспешно пытались выкурить из его позиции. Он сидел за челноком, превратившимся в груду оплавившегося железа, и держал наготове выдранный из скафандра плазматрон. Тяжёлая пушка не была предназначена для человеческих рук, но Гай пока справлялся.
Если бы у чужаков были гранаты, то, наверное, бой закончился бы намного раньше. Но у них, похоже, ничего взрывающегося не имелось, и стычка переросла в нудную перестрелку. Биттермана несколько раз пытались окружить двое оставшихся в живых чужаков, но все их попытки неминуемо терпели крах. Однако ни одна из сторон не собиралась отступать.
Наступило затишье. Гай насторожился. И в этот же миг по поляне раскатился подхваченный несколькими голосами боевой клич. Орали громко, напористо. И, что самое главное – человеческими голосами.
Чужаки, осаждавшие Биттермана, развернулись в сторону холма и влепили несколько очередей прямо в его верхушку. В ответ оттуда несколько раз сверкнул синий луч. Стрелявший пришелец вдруг вжался в землю и попытался убежать, однако его тут же настиг плазматрон Биттермана. А вслед за этим на равнину из-за холма выскочили человеческие фигуры. Снова раздался боевой клич.
Стрелок, засевший на вершине холма, открыл огонь, прикрывая своих. А те со страшным криком понеслись на последнего живого чужака. Биттерман мог поклясться, что увидел блеск металла. Остальное действо оказалось скрыто от его глаз, он слышал лишь лязганье железа и злобные вопли. Пару раз рявкнуло оружие пришельца, но оно быстро стихло. Бой закончился.
Биттерман сидел, затаившись. Про себя он подумал, что за последние пять дней в его жизни происходит уж слишком много необъяснимого. И, самое главное, конца-края этой канители не видно. Неужели так и придётся убегать то от одних, то от других? И откуда здесь вообще взялись люди?
Чужак, которого он пристрелил из плазматрона, вдруг слабо пошевелился и попытался отползти в сторону. До Биттермана донёсся чей-то возглас, а затем в поле зрения появился один из людей. Он решительно подошёл к противнику, замахнулся мечом... Мечом?! Биттерман почувствовал, что у него отпала челюсть.
Заточенная сталь оборвала жизнь пришельца. Меч на удивление легко разрубил плоть. Это выглядело странно: на земле лежит поверженный представитель высокоразвитой расы, а над ним торжествует дикарь с куском железа. И что тогда значат эти высокие технологии, если тебя может прикончить обычный меч?
— То-о, ки рега фа? – крикнул дикарь, глядя в сторону челнока. – То-о, рем! Рем!
Биттерман напряжённо слушал незнакомую речь.
— Ре-ем! – протяжно воскликнул человек и сделал несколько шагов вправо, чтобы лучше видеть Биттермана.
Гай замер. Тот, кто стоял перед ним, был не вовсе человеком. Нет, у него были человеческие фигура и черты лица. Но кожа... Тёмно-синяя, грубая, как наждачная бумага, с редкими бороздками. С умного лица смотрят глаза с жёлтыми, как у волка, зрачками. А волосы похожи на чёрные грубые шнуры. Остальные дикари были такие же – синекожие, жёлтоглазые, черноволосые. У двоих были пики на длинном древке, третий сжимал в левой руке нож. Дикари смотрели на Гая с таким же недоумением, как и он на них.
С холма спустился последний, пятый «человек». Он обладал грубым, некрасивым лицом, но эта «некрасивость» только придавала ему дополнительную мужественность. Похоже, это был главный. Дикарь пристально посмотрел на Биттермана, а затем решительно подошёл к нему. В руках он сжимал не что иное, как... ружьё. По крайней мере, это было похоже на ружьё; такой модели Гай никогда не видел. Странное какое-то это место... Одни ходят с пиками и мечами, а у других есть огнестрельное оружие. Что это за планета такая?
Дикарь с мечом поманил его.
— Льега тфа, – сказал он.
Гай понял, что у него нет больше сил. Он бросил оружие на землю и ухмыльнулся, глядя на дикарей:
— Чёрт с вами. Сдаюсь.

* * *

В ворота монастыря Крен’Тальх вошла странная процессия. Красное закатное солнце освещало пятерых мужчин, мирно идущих плечом к плечу: пятерых монахов и странного белокожего гостя.

5 августа, 20:36 — 10 августа, 19:20

Fanat
К началу раздела | Наверх страницы Сообщить об ошибке
Библиотека - Конкурсные работы - Первая звезда
Все документы раздела: Пилот боронского Дельфина | Десять стазур | После боя... | Секретный, номерной - 2 | Фалкону | Встреча | За час до… | Последний день жизни торговца или начало | Это короткая история, о том как я наткнулся на ксенонский сектор | Лето ПревеД | Восточное побережье | Разбудил меня писк коммуникатора | Звёздная радуга | Мемуары контрабандиста | Большои круиз | А вот еще случай был | Последний человек, или повесть о вреде долгого отдыха | Тот, который дожил до лета | Два разных Новых Года | Под фиолетовой луной | Здравствуй, елка, Новый Год! | С новым годом, Дедушка! | Тепло рук человеческих | Работа №2 | Груз особой важности | Работа №3 | Незаконченное письмо | Новогодние Червяки | Исполнение мечты | Новый Год для Феникса | Show must go on! | Спор о похмелье | Тяжелое похмелье | Нарушитель | Momentum Deimos | Марафонская неделя | Похмелье в невесомости | Похмельный террор | Охотник на драконов | Меч синоби | Veni, vidi, vici | Куда ты пропал? | Команда | Свобода | Сказка о цвете глаз | Опустошение | Феникс | Autumn years | Все не так | Курьерская Галактическая | Пыль | Падающие звёзды | Шесть лет | Небесный Тихоход | Закат последнего | Звезда героя | Новая земля | Последняя речь господина посла | Храбрец | Пастух из Хацапетовки | Рыбалка на Мерлине | Сон | Свобода | Планар | Выход | Ижевск-авиа 3301 | Десант | Безумству храбрых поем мы песню! | Дорога без возврата | Марк | Гаврила | Угловой | Русалка | Контакт | Месть Малинче | Сон | Ещё не время | Путь тайника | Таинственное вокруг нас | Последнее желание | Режим ограниченной функциональности | Горлогрыз | Неконтакт | Чужое пекло | Пираты Ист-Айленд | Чужая жара | Адский понедельник | Чужая жизнь | Курорт | Охота за призраками | Последний отпуск | Жара в муравейнике | Венец природы | Жара | Музыкант | Полночный танец | Герой не нашего времени | Полёвка | Герой не нашего времени | По следу демона | Там на неведомых дорожках… | Двух зайцев | «Veni, Vidi, Vici…» | МАЗАФАКЕРЫ АТАКУЮТ | Я, Он и Она | Культ мёртвого Солнца | Эвакуация | Три секунды | В круге | Я Костюм | Отголоски прошлого | Финал Первой межзвёздной | Короткая история о том, как появляются Новые Земли | Поэзия с конкурса "Новая Земля" | Спокойной ночи, родная | Князь Тьмы | Странная мысль | Миссия 42 | Первая звезда | Церемония | Тета три дробь один | Полет драконов | Месть | Наша планета | Инцидент на Эсперансе | Создатели Мира | Экзамен для пилота | Про Гошу-молодца или Однажды в космосе… | Млечный вечер | Дети доведут кого угодно | Контрабандисты: Однажды, в космосе… | Кризис | Контракт и ангел | Кормовая Башня No.8 | Легенда | Три имени в списке | Оставит лишь грусть | Облачный дом | Шаманские будни | Одноглазые демоны | Панацея | Маски Ниенорге | Рождение легенды | Бессмертные Императоры | Беглецы | Скрижаль последних дней | Сфера человечества | Ворота города, которого нет… | Регенерация | Епитимья | Монопольное право | Герой или предатель? | Деревенька | ЗАВР | 3305 год | Джекпот | Артемида | Троянский доступ | График работы | Площадка №3 |


Дизайн Elite Games V5 beta.18
EGM Elite Games Manager v5.17 02.05.2010