|
|
|
 |
Новости | Конференция | Чат | База данных | Творчество | Сообщество | О сайте | English |
|
Помощь сайту |
 |
 |
 |
 |
|
Глава 8. … после описанных выше событий прошло пять долгих лет… …Жак Сергей Солод работал начальником штаба всех флотов герцогства. Взлетел неимоверно. Ходить на кораблях стало некогда. Сутками сидел в громадном кабинете на борту флагманского эсминца, охраняющей форт Бор. Весь погруженный в снабжение флотов, кадровые перестановки, учения. Даже на разработку планов обороны и нападения времени не хватало. Жалование его стало огромным. Количество боевых операций в мирное время давало себя знать, диверсионные, орденские, наградные. Да ещё должность и звание контр-адмирала. В вопросе жалования он стал легендой. Шутка ли восемьсот пятьдесят тысяч в месяц! Самый высокооплачиваемый офицер человечества. Даже командующему всех флотов Тольски, которым формально был король, начислялось в два раза меньше. Купил себе баронский корвет – Коршун, две курсовые пушки, три турели, все со спаренной тяжелой плазмой. Силовые поля — загляденье! Как у шести «цешек» вместе взятых. Правда скорость мала, ходил Коршун не быстрее грузовика. Как он сам говорил, когда заказывал штучный аппарат: «С возрастом всё больше понимаю Торсо. Под старость хочется ходить под мощными щитами». Не забывал и про либертанцев, своим приказам взял на службу еще два флота рыцарей. Хотел бы взять больше, да бюджет флотов герцогства не позволял. Оформил среди рыцарей сбор средств на покупку рижской «дэшки» для порта Либертан. Это было бы эпохальное событие. Покупка эсминца поставила бы рыцарей если не вровень, то уж точно в один ряд с государствами. Сам скинулся двадцатью миллионами. Уже собрали восемьдесят. До необходимых ста пятидесяти оставалось года два… … Майкл Ань Тонг тоже сделал карьеру во флотах. Занимал должность начальника штаба третьего либертанского флота на службе Тольски. Работой был доволен, комфлота был старый рыцарь, много понимавший и поживший Джонсон. Работалось им вместе просто отлично, как двум пальцам на одной руке. И как говорил Джонсон, что другого человека на свое место, после отставки, кроме Майкла он не видит. А так как комфлота надеялся выйти в отставку в ближайший год, то в скором времени Ань Тонг станет самым молодым командующим флотом рыцарей. Не успевал даже по званиям, до контр-адмирала оставалось две ступеньки. Солод обещал решить этот вопрос, как только тот займет столь высокую должность. Вместе с семьей он поселился на базе своего флота, астероиде Чигин. Марта родила еще одного мальчика, уже третьего. И пока с «фабрикой по производству детей», как говаривала Марта, они решили остановится. В жизни их семьи произошло ещё одно эпохальное событие. Случайным образом Майкл обнаружил дальних родственников своей жены. До того Марта считала, что она сирота, и все ее родственники погибли в том самом бою, в котором её подобрал Ань Тонг. Тем не менее, обнаружились дальние родственники. Все они работали на одной из дальних фабрик в Оссеи. И Майкл, поднакопив деньжат, отправил жену и детей к ним в гости. Поездка обещала быть долгой, но того стоила, особенно много от этой поездки, по мнению Ань Тонга, выигрывали дети. Увидят своих настоящих дедушек и бабушек, хоть и двоюродных… … У Ивана перемен в жизни было меньше. Правда, его подразделение, известное своей удачей и богатой добычей привлекло много рыцарей. И по размерам уже даже превысило полк. Но авторитета среди старейших рыцарей он ещё не приобрел. Политик из него был никакой. А для того, чтобы выступать в числе первых на совете командиров, одного воинского мастерства недостаточно. Слава его была как удачного и успешного командира, а не как справедливого и мудрого судьи и советчика. После того, как Ань Тонг перевез свою семью в Чигин, Изабелла заскучала в форте Бор. И Годлесс перевёз её вместе с дочками поближе к себе, в Вике, откуда ходу до Либертана было чуть меньше суток. Устроил их там по-королевски, его семья ни в чем не знала отказа. И даже купил Белле маленький цех по пошивке обуви, прямо на территории станции, чтобы не скучно было сидеть в одиночестве. Дочурок было уже четверо, а Белла опять ходила с пузом. Иван всё хотел мальчика и обещал не успокаиваться… * * * * * Искусственный объект Порт Либертан Зал Совета Командиров Вольные Пространства Годлесс зашел в зал совета в числе последних и скромно уселся у самой стеночки, в задних рядах — по возрасту не положено, молод ещё спереди сидеть. Подрасти, стань авторитетом для многих — тогда и будешь гордо восседать в первых рядах, и голос твой будет слышен далеко. Совет открыл старейший из присутствующих командиров, Андрон Дулитл. - Приветствие рыцарям, кх-кх… – жесткий кашель прервал его речь. Старик с тревогой осмотрел ладонь прикрывавшей рот руки, нет ли крови? Возраст давал себя знать, семьдесят лет – не шутка, и каждый день жизни с годами ценится все более. Дулитл не появлялся в Либертане последние лет десять — сидел у себя на шахте безвылазно, занимаясь семейным бизнесом. Но по такому серьезному поводу собрал таких же старичков, как и сам и выбрался в порт. В шутку, приведенное им подразделение уже успели назвать «кряхтящей гвардией». - Кх… Вам всем сообщили главную новость — в Даралле умер комполка Эдвард Мария Торсо. Прошу почтить его память минутой молчания… По залу разнесся скрип отодвигаемых стульев. Рыцари отдавали должное одному из самых выдающихся своих лидеров. - Прошу садится. Итак, с момента его смерти, Дарилль и рыцарей не связывают никакие обязательства. Умер человек, подписавший мирный договор с Маилкой. Итак, вопрос таков… Будем мириться с дарилльцами или воевать… – дав затравку и выполнив положенные функции Дулитл тяжело сел. По залу пронесся легкий шум. Вопрос, вынесенный на обсуждение не стал ни для кого новостью, и про себя каждый из присутствующих давно принял решение и уяснил собственное, но начинать дебаты первым никому не хотелось. Начнешь первым кричать за войну – сразу приклеят ярлык безрассудного дурака, выступишь за мир — объявят трусом. Если же сказанное, вдобавок, сочтут смешным, то ещё и засмеют. А быть осмеянным в Либертане – нет беды хуже. Потому и выжидали. Первым поднялся поражающий ростом и худобой Александр Храмовников – рыцарь, известный более всего своей жёсткостью к дарилльцам. После возглавляемых им походов в живых не оставалось никого. Тем не менее, командир он был отличный, мастер на выдумки и неожиданные ходы, столь высоко ценимые рыцарями. - Война! Быть войне. – Увесисто заявил он. — Разведка доложила мне. Джамиль собирает флаги — двадцать тысяч кораблей собрались на рейде Парчи. Интересно, для чего Смиту такие силы? Куда они собрались? Может быть, учения проводить? Ха-ха! Быть войне. Посмотрите на обнаглевшую дарилльскую молодежь! И двух недель не прошло, как умер комфлота, а уже восемнадцать нападений. Последние десять лет не бывало такого, не более одной разграбленной станции в год… - С чего же нам думать, что он двинется на Вольные? Собрать флаги — не значит отправить их в поход. Быть может, он собрался защищаться?.. – произнес кто-то, кого Иван не разглядел и по голосу не узнал. - И я тоже хочу вставить свое слово… — поднялся Дулитл. – Я не молод, а потому чихать хотел на ваши насмешки! - Ну-ну… Так мы и поверили. Давай Андрон! Говори! - Рыцари! Чего мы понимаем в войне? Ни в одной войне мы не победили… — ответом Дулитлу стал неприязненный говорок, и он поднял руку, словно защищаясь. – Ни в одной. В кратких операциях, в набегах, в единичных битвах – нам нет равных. Но в войне? Пусть мы разобьем все флота Маилской, пусть силой возьмем каждую станцию, но что дальше? Дарилль двинет столичные флота — и отобьет обратно. Война, детишки, это вам не просто так. Чего мы понимаем в экономике, в пропаганде, в налогах… Кх. Черт! Продолжительную войну, на два-три года, мы вести не сумеем и не сможем… Старый комполка уселся на место с чувством выполненного долга. Произнесенные слова были правдивы — Либертан не имел ни экономической, ни политической основы для ведения долгих боевых действий – и потому больно резанули по самолюбию рыцарей. Недовольный гул стал ему ответом. Но Храмовников не собирался отступать так просто, он явно что-то задумал. - Дулитл прав, даже корабельные ракеты мы закупаем в Оссеи. Своего военного производства, верфей, доков, школ технического персонала у нас нет. Но!.. Во-первых, сейчас рыцари сильны как никогда. Большой поклон и благодарность Черешневым… — по залу разнесся хохот. Служба в войсках герцогства позволила многим поправить свои дела, обновить машины и оборудование – и наконец-то перестать сосать деньги из родных шахт. Действительно, впору благодарить герцога, чуть ли не в ножки кланяться. – Во-вторых, я предлагаю не войну. Опередим дарилльцев… — рыцарь умолк, интригуя присутствующих. - Что за паузы! Мы не в театре. Рожай быстрее!!! - Набег! Набег на Парчи! – почти закричал комполка. — Так дадим им в нос, чтобы лет на пять Маилка забыла о Вольных. Ныне в Либертане собралось более пятнадцати тысяч кораблей и пилотов. С такими силами мы ограбим Парчи! Легко! Сам Джамиль Смит не пилот. Мы убьем его не в бою, на станции. Прервем род кровососов! В набег! В зале начались шевеления. Такая постановка вопроса многим понравилась, одно дело война, как правильно заметил Дулитл, и, кроме всех отмеченных изъянов, дело, к тому же совершенно неприбыльное, и совершенно иное – набег на такую крупную станцию и порт, как Парчи. Место богатое, добычи хватит на всех. И с политической точки зрения, в случае удачи, Маилская область станет тихой-тихой года на два, а то и на три. Настроения менялись, и те, кто ранее прочно стоял за мир, начали склоняться в сторону набега. - Может, пригласим рыцарей, что сейчас на службе Тольски? – вырывались сомнения. - Они и так получают жалование. А нам что, кушать не надо? В набег! Смиты уж двести сорок лет пьют нашу кровушку! Попьем и мы их. Всё чаще, по залу разносились утвердительные возгласы. - В набег. В набег! В набег! И собственно, именно эти возгласы и крики решили судьбу дела — никому из рыцарей не хотелось получить плохую славу излишне сомневавшегося и трусоватого. Поддержка собственного имиджа была для комполков первостепенной задачей, в душе каждый мог бы сомневаться, но на людях… На людях надо быть орлом. Смотреть гордо, непримиримо и смело. Не так много людей в истории Либертана могли впрямую высказывать свои опасения, да ещё и уметь остужать горячие головы. Последним таким человеком, могущим пойти против общего мнения совета командиров, не побоявшись прослыть трусом, был покойный Эдвард Мария Торсо. Он мог гордо выступить против общего мнения и настоять на своём. Сегодня же такого человека не нашлось… Не кому было остановить горячие головы и не менее жадные руки. И скоро единое мнение пронеслось по залу. - В набег! В набег! Скрипя и покряхтывая, явно недовольный своими обязанностями старейшего комполка, с сиденья поднялся Дулитл и призвал к тишине. - Мнение командиров ясно. Рыцари сказали свое слово. Сборный флот рыцарей порта Либертан отправляется в набег на центральную станцию Маилской области — Астероид Парчи, пространства Дарилля. Кто против этого, пусть поднимется, и да не будет ему в том упрека. Несмотря на произнесенные слова, никто не возразил — подняться при таком перевесе голосов в пользу набега и по такому вопросу, означало вечный позор. Андрон Дулитл три раза хлопнул в ладоши — решение утверждено. - Рыцари! Кто поведет нас в бой? Кто будет командовать сборным флотом? Тишина разлилась по залу. Все напряженно думали. Принять политическое решение важно, но еще важнее избрать командира, по приказу которого пойдешь в бой, умирать. Кому доверишь свою жизнь и жизнь своих пилотов. Редкие голоса, разорвали молчание: «Иванов!», «Мурса!», «Храмовников!», «Линдан!». Среди этих, еще одиноких вскриков, Иван расслышал «Солод!» и заорал изо всех сил. - Солод!!! Крик его разлился по залу неожиданно громко, и также неожиданно многие рыцари его подхватили. Спустя две минуты только две фамилии звучали в зале. - Солод! Храмовников! Солод! Храмовников! Андрон поднял руки, привлекая к себе внимание. - Солода сейчас нет с нами. И он на службе Тольски, нельзя так просто отозвать рыцаря со службы… Его нельзя выбрать комфлота. После выступления Дулитла, все разногласия отпали, и мнение стало единодушным. - Храмовников! Храмовников! Веди нас, Саша! Комполка гордо осмотрел присутствующих и вышел в центр зала с высоко поднятой головой. Честь, оказанная ему, была велика — не так часто рыцари собирали сборный флот, и человек, возглавивший такой флот, навсегда попадал в историю Вольных Пространств. Он стал одним из них… …Плох тот пилот, который не мечтает стать комфлота. И молодой пилот, впервые попав в Либертан, сразу понимает, что для достижения этой мечты есть лишь один способ – завоевать уважение рыцарей. И начинает вести себя соответственно: правильно и достойно, контролируя каждый свой шаг и вздох. День за днем, год за годом на протяжении десятков лет, собственными руками он лепит из себя лучшего человека… И однажды на этом пути тяжелая и неудобная маска пристает к лицу и становится его душой и, даже с возрастом, покинув Либертан, он остается таким же. Остаются с ним навсегда взгляды и убеждения, и поведение, всё в нем вызывает злобные взгляды людей, не прошедших такую же школу, и они задуют вопросы: откуда взялась такая непримиримость, неподкупность, кристальная честность и благородство? Так и Александр Храмовников — долгие годы он шел вверх по этой лестнице авторитета и репутации. Рачительно складывая всё в копилку: мелкие победы и крупные поражения, незначительные поступки, и долю, даваемую молодым пилотам в его подразделении, и собственноручные расстрелы дарилльцев, и даже то, как он себя вел, выпив лишнего… Последней каплей стало проведение им решения о набеге, и теперь рыцари доверяли ему вести их в бой… Он становился исторической фигурой, и на пути оставался всего лишь один опасный момент. - Мы сформируем пять флотов, по три тысячи двести машин в каждом. И одно разведывательно-диверсионное подразделение. Командирами флотов хочу назначить… — он внимательно осмотрел зал. — Мурса! Линдан! Иванов! Мань! На разведку… на разведку… Годлесс! Все перечисленные вышли и стали в центре лицом к Храмовникову. Каждого по очереди он спросил, униженно склонив голову. - Примешь ли ты меня своим командиром? Это была последняя проверка. Процедура назначения командира любого подразделения рыцарей происходила всегда одинаково. Командир выбирался простым большинством голосов, но непосредственные подчиненные должны были утвердить его единогласно. И, как ротного единогласно утверждали звеньевые, так и командующего объединенным флотом, должны были утвердить только что предложенные командиры. - Да. Короткое слово, уверенно прозвучало пять раз, и громадный груз свалился с плеч Александра. Он улегся ничком на пол, не скрывая торжествующей улыбки. Вызванные командиры по очереди легко наступали одной ногой ему на спину, приговаривая при этом. - Помни, пилот. Откуда пришел и куда взлетел! С пола поднялся уже не комполка, а командующий объединенным флотом рыцарей — Александр Храмовников. Вместе с ним поднялась и легендарная жёсткая дисциплина рыцарей — вольница закончилась. Все присутствующие с настоящего момента и до окончания боевых действий — его подчиненные. Он мог казнить или послать на верную смерть кого угодно, не давая никому отчета в своих действиях. И он огласил «первый» приказ, который поколение за поколением командующих Либертана отдавали почти триста лет. - Кабаки закрыть. Водка под запретом. Всех баб вывезти из порта. * * * * * Космос Вблизи торговой станции Парчи Маилская область, пространства Дарилля. К месту нынешней стоянки флот рыцарей дошел без особых происшествий — серьёзных стычек по пути не произошло, а все мелкие отряды дарилльцев сносили три сводных полка разведки под командованием Годлесса, следовавшие в авангарде и подавляющие всяческое сопротивления мелких отрядов противника. Крупных же отрядов Ивану встретить не пришлось — по непонятным причинам основное сражение Джамиль Смит решил дать вблизи Парчи. Флот рыцарей застопорил ход на траверзе станции. На пустяковым по космическим меркам расстоянии, всего двух часах хода — доплюнуть можно при желании. Несмотря на отсутствие потерь и возможных преград, рыцари вступать в бой не спешили. Слишком подозрительным выглядело желание дарилльских адмиралов принимать бой в этом месте… …По многократно защищенному каналу шло совещание высших командиров. Докладывал Годлесс, он только что вернулся с задания. За сутки стоянки он лично успел сходить в разведку четыре раза. И в очередной раз дарилльцы обнаружили его отряд, но открывать огонь не стали. - …Ничего нового. Противник застопорил ход вне зоны досягаемости наших основных радаров. Приблизительное число кораблей в строю двадцать девять – двадцать девять тысяч пятьсот машин. Точнее установить не удалось, но в том, что неполных пять флотов уверен. Как минимум на каждый дарилльский полк — шестьсот кораблей, одна «эфка». – С легкой руки Солода корабли типа корвет, называли Ф-классом. – Судя по маркировкам, все машины из Маилской области, машин с маркировкой центра Дарилля не обнаружил. Эсминцев и авианосцев нет. Расположение основных групп в плоскости, перпендикулярной эклиптике, образует вершины пятиконечной звезды. Подробное расположение передаю на ваши компьютеры… Звенья были разосланы с разведкой по всем «градусам», с промежутками в один, два и четыре часа. Доклады получены не все. Других подразделений противника пока не обнаружено. Иван не сообщил рыцарям ничего нового, то же самое он докладывал и два, и шесть часов назад. - Хорошо. Годлесс, по окончании совещания — организовать патрулирование. Не хочу никаких неожиданностей… Прошу всех высказать свои соображения. Вступать или не вступать в бой. - Всё к лучшему. — Начал Мурса. – Верховный решил бросить Джамиля на растерзание, решил наказать за всё. Нам это только на руку. Больше всего меня радует отсутствие сверхтяжелых кораблей… - А меня совершенно не радует, что разведка мирного времени ничего не узнала об этом Анджее Сано! Новый командующий Области, а мы про него не знаем ничего… Он занял прочную оборону, судя по «звезде», такой строй может таить множество ловушек. Как думаете, он будет в обороне сидеть или сыграет от обороны, на контратаке? – осторожный Иванов боялся попасть в ловушку. - Главное знаем! – ответил Мань. – Он не местный. Назначение недавнее. С «джамильскими» выкормышами не спелся… Спор разгорался, но Храмовников, как и положено командиру, пока не вмешивался в разговор. Сначала должен выслушать все мнения и только затем вынести окончательный вердикт. - Иван, ну-ка расскажи свои ощущения. Что почуялось? Какие ощущения от последней разведки… – спросил Линдан. - Странно. Странно всё, вот что показалось. За отрядом никто не погнался. Хотя мы прошли у них под носом, всего в одной единице. Я хотел посмотреть, как они строй сдвинут с места. Стояли себе так спокойно… Почудилось, что драки не хотят. Численностью напугать думают, что ли? Странные ощущения. - Так и мы драки не хотим. – Добавил Мурса. – Пусть только барахло отдадут со станции и с машин движки поснимают. Так мы сразу уходим. Ха-ха… – отсмеявшись, продолжил. – А если серьезно, то и мы сюда не умирать пришли. И не поголовье пилотов в Маилке уменьшать. Мы пришли сюда напугать их так, чтобы еще года три боялись. - Правильно говоришь. Не забить их надо. Да и не получится — соотношение сил чуть меньше, чем один к двум. Надо хрястнуть хорошенько. – Линдан уже начинал строить планы, — и гордо уйти в Либертан. - Вступать в бой с другой целью. – Мань был не многословен, как всегда. — Адмиралы должны понять, здесь им ловить нечего. Искать новое место для боя. Где лучше держать оборону. Мы захватываем Парчи. Они строят оборону в другом месте. Мы уходим. - Мне всё равно не понятно. Что за приказ Смит дал адмиралам. Глухая оборона или контратака? – Иванов продолжал вбивать в головы свою мысль. — Это все решает. Прорвать такую оборону невозможно. Во всяком случае, без огромных потерь. Какой у нас «плюс»? Личное мастерство пилотов. Всё. Других «плюсов» не наблюдаю. Но личное мастерство играет роль только в «карусели». До этого доводить нельзя. - Что ты предлагаешь? - Надо пробовать. Если всё-таки глухая оборона, надо уходить от Парчи и пройтись огнем по соседним фабрикам и шахтам. Тогда посмотрим. Если Джамиль боится за свою шкуру, то не отпустит ни одного корабля от Парчи. Мы же свободно погуляем по всей Маилской. - Есть ещё хорошие моменты. — Возразил Мурса. – Психология, как всегда. Джамиль испугался до колик, стянул все флота к собственному дому. И нового командующего флотами Маилской не приняли офицеры. Эти два положительных момента обязательно надо учитывать, если пойдем в бой… Решай, Саша. - Да. Командир, твое слово. Ждали решения командующего, тот вроде бы задумался на минуту. Хотя на самом деле для себя решил все давным-давно. - Всё правильно говорите, рыцари. Более всего понравилось твоё мнение, Джордж. – обратился Храмовников к Иванову. – Абсолютно правильная позиция… С точки зрения боевого командира. Зачем класть людей на прорыв обороны? Понятно, незачем. Но мы пришли сюда, преследуя политические цели и, с точки зрения политика, совсем неправильно думаешь. Цель — разрушить их родовое гнездо. До основания. Навеки. Вот тогда дарилльцы действительно перепугаются. И я не удивлюсь, если даже Верховный пришлет послов мира в Либертан. Так что… Разрабатываем план боя! Планирование затянулось часов на пять. Прикидывали и так, и эдак. Предлагали всё новые и новые варианты. Орали друг на друга и ругались. Эмоции накалились до предела – находились бы в одном помещении, может, и до драки дошло… Когда же Храмовников утвердил план, Линдан, бывший баронский офицер, прибившийся к рыцарям уже достаточно пожившим человеком, назвал его натурально либертанским: «Сами ведем себя нагло, а противника считаем за дурака». В ответ Мурса заявил в обычной полушутливой манере: «И мы не наглые. И дарилльцы не дураки. Просто противник думает, что из нас стратеги, как из г… пуля. Вот пусть помрут с такой мыслью…». На том и разошлись. * * * * * На следующий день сводное подразделение Годлесса зависло в четырех часах хода от места предполагаемой схватки. Для предстоящей операции отряд был дополнительно усилен еще двумя полками — в общей сложности под командованием Ивана находилось тысяча шестьсот кораблей. Не заметив и не осознав того, Годлесс выбился в самый верх элиты рыцарства в относительно юном возрасте – двадцати восьми лет. Столь крупные подразделения во флотах Тольски, например, водили офицеры в чине не ниже контр-адмирала. Сам же Иван не задумывался об этом, и всё внимание сосредоточил на картинке голокуба, на который через специально выстроенную цепь «ашек», служивших ретрансляторами, передавалось схематическое изображение битвы… …началось. Строй рыцарей выдвинулся с заранее занятых позиций набирая ход. Вперёд вырвалась довольно крупная группа меток — это Иванов повел свой флот в атаку на одну из вершин пятиконечной звезды. До контакта с противником оставалось не более сорока минут. В томительном ожидании прошли ровно тридцать минут… Флота рыцарей выходили на заранее намеченные позиции, выстраиваясь в Х-образный строй, и лишь флот Иванова продолжал неумолимое движение. Рыцари застопорили ход в семи с половиной минутах хода до дарилльской звезды. Семь с половиной минуты хода на «первой боевой» скорости, которую могли поддерживать все самые медлительные корабли – «цешки», вне зависимости от износа силовой и двигателей. Так они и задумали, именно это расстояние с точностью до секунды должно было сыграть решающую роль. «Ивановцы» вошли в контакт, и понеслось. Первый же слитный дарилльский залп выкосил машин пятьсот… В ответ рыцари, не произведя ни одного слитного залпа, рассеялись в беспорядочную тучу. И начали играть в свою любимую игру — «карусель». Драка стояла жёсткая, потери шли на уровне один к одному. Спустя двадцать секунд, точно по графику, флот Иванова начал откатываться, по направлению к своим… Дарилльский флот не удержался и последовал за ними не прерывая бой… Ещё спустя минуту в этой бестолковой стычке начало сказываться превосходство рыцарей в мастерстве. К этому моменту рыцари потеряли около тысячи кораблей, а дарилльцы порядка полутора тысяч. Дарилльцев такой размен вполне устраивал, численное превосходство непосредственно сражающегося подразделения было больше чем в два раза, и ничем иным, кроме уничтожения либертанцев, стычка закончиться не могла. Флот Иванова все откатывался и откатывался. До своих оставалось не более пяти минут хода… Тогда-то дарилльские адмиралы и поняли, что их заманивают в ловушку, и «звезда» сдвинулась с места всем строем навстречу рыцарям. Как только дарилльцы набрали ход, флот Иванова прекратил бой и начал попросту паническое бегство под защиту своих — на встречу ему уже выдвигался флот Мурсы, успевший выйти из общего строя и построившийся в «треугольник»… …Через минуту два флота либертанцев встретятся. Отступающие «ивановцы» проследуют к своим местам в общем строе, а идущий навстречу флот Мурсы ударит слитным огнем по беспорядочно преследующим, дорвавшимся до легкой крови, дарилльцам… И никто им не поможет, до строя рыцарей ходу две с половиной минуты, до основных сил дарилльцев четыре минуты. Полторы минуты разницы. Эти полторы минуты разницы станут для идущего без всякого строя дарилльского подразделения смертью… Голокуб в машине Ивана показывал всего-навсего белые и красные точки отметок, но даже эта схематическая картинка могла передать весь страх и ужас происходящего. Страшно. Десятки красных точек резко увеличивали яркость, показывая гибель с такой частотой, что, казалось, зажигается пламя. В течение первых десяти секунд накрыло не более двухсот машин, но остальные дарилльцы растерялись, не ожидая такой встречи и развернули корабли к своим… После того, как они побежали, идущие следом в строю, рыцари расстреливали их как на учениях. «Ашки» пытались вырваться из огненной сети раскаленной плазмы за счет скорости, но даже им это не удавалось. Что и говорить про остальных… Всего одну единственную минуту флот Мурсы вел огневой контакт, а уничтожил всех. Практически всех. Навстречу им уже двигались основные силы дарилльцев, но Мурса не принял бой и развернулся, возвращаясь на место в общем строю. Обе стороны застопорили ход. Потери рыцарей из флота Иванова были ужасны. Вышло три тысячи двести машин вернулось не более тысячи. Потери дарилльцев были колоссальны — из шеститысячного подразделения вернулось не более двухсот машин... К сожалению, в такую игру не было возможности сыграть снова. Потому что такой размен не мог привести ни к какой цели, кроме взаимного уничтожения двух флотов. И резко поумневшие дарилльские адмиралы не допустят повторения подобного — ни один пилот не вылетит за условную черту строя. Да и расстояние было уже совсем не то, не семь с половиной минут хода, а только лишь три. Вот тут-то и должен был сыграть свою роль отряд Годлесса. - Набрать ход! – приказал Иван по общей связи. Цель его подразделения – Парчи. Ровно через четыре часа они зайдут к станции с неприкрытой стороны, прикрываясь от радаров громадным экранирующим эффектом огромной металлической станции. И начнут бомбить её ракетами и плазмой. Парчи — это не форт, а торговая станция, и не имеет никаких оборонительных объектов. Ни обломков вокруг, затрудняющих пилотирование, ни зависших плазменных пушек, ни минных полей. Парчи — просто крупный административный и торговый центр. Да и к чему оборона? Ведь никто не мог даже предположить, что либертанцы пройдут в самое сердце Маилской области, не сделав ни одного выстрела, ни обломав зубы о базы флота и оборонительные форты. Ведь в стратегически правильной войне, преследующей захват пространств, ни в коем случае нельзя оставлять в тылу укрепленные объекты. История космоса не знала войн, когда в своем тылу оставлялись вражеские укрепленные сооружения. Рыцари же пришли с набегом, им не нужна была Маилская область. Не нужны заводы и фабрики, верфи и шахты — они пришли наказать дарилльцев. Ну и, чего греха таить, пограбить хорошенько… Задание Ивана — бомбить станцию. Тысяча шестьсот кораблей изобразят вокруг станции клубок ниток. А ровно за полминуты до его нападения флот Маня пойдет в атаку, изображая то же самое, что сделал Иванов. Дарилльцы приготовятся к правильной битве… Но не успеет она начаться, как на своих радарах они увидят отметки заходящие с тыла. Адмиралы поймут, что это «такое» и часть сил бросят наперерез – рыцарям хотелось верить, что это будет достаточно большая часть сил. Учитывая истерику Джамиля Смита, над головой которого ракеты взрывают станцию, а плазма рвет и гнет металл с неповторимым скрипом. Тогда-то Мань наплюет на всевозможные потери. Пойдет на прорыв, бросится догонять дарилльцев, ушедших наперерез Годлессу. И этому подразделению противника не позавидуешь. В космосе невозможно вести войну на две стороны в строю. А Годлесс с Манем зажмут их именно с двух сторон… И начнут превращать в ничто. Не нарушая собственных строев, пройдут сквозь друг друга и пойдут на разворот. Первоначальные потери Ивана будут чудовищны, дай Бог, останется полвина, когда же врагов догонит Мань, игра пойдет в одни ворота… А вот как, ситуация будет развиваться далее либертанцы не планировали. Невозможно предсказать реакцию адмиралов после уничтожения двух крупных соединений, и имеющих врага в собственном тылу. Словом, бой покажет, и с Божьей помощью выкрутятся в очередной раз. …Обычно командуя такими подразделениями, в бой не ходят. Слишком велика и важна картинка в целом, чтобы одновременно держать ее в мозгу и пилотировать корабль. Иван же шел в бой в середине «дельты». Дарилльская «эфка» — Дракон, слушалась его лучше собственных конечностей, да и само по себе пилотирование любого корвета не отнимало столько внимания, не требовало высокой координации при маневрах. К тому же помогала центральная позиция в строе – его маневр был самым экономным. Он успевал и пилотировать, и отдавать команды, и держать картину боя в мозгу, сверяясь с десятками экранов и сотнями показателей штабной аппаратуры. И всё это, по его мнению, благодаря идеально подходящему кораблю. Он обожал свой корвет и заставлял ревновать к корвету Изабеллу… … Он взял «эфку» с боя. Выслеживал именно этот, эксклюзивно для контрабандистов изготовленный Дракон, два месяца подряд без перерыва, пересадив весь свой полк на специально арендованные «ашки», и таки достал его. Посбивав щиты, устроил пилоту форменную истерику в эфире, строго следуя стилю Жака Сергея, — заставил дарилльца довести корабль до ближайшего дока. Ребятам за ту операцию раздал шесть миллионов вознаграждения, пришлось влезть в долги, и отдавать их целый год после захвата корабля. Но не жалел ни о чем. Стандартная дарилльская «эфка» была самой быстрой машиной в своем классе, догнать такую было невозможно даже на самых быстрых «бешках», тольских Кальмарах, легко загнавших бы приснопамятную Немезиду. Тем более, этот нестандартный вариант. Конструкторы засунули в Дракон самую слабую фотонку на курсовой бой и две турели, верхнюю и нижнюю, со спаренной тяжелой плазмой. Настоящая ходячая смерть. Но щиты!.. Силовые поля приводили окружающих в ужас. Щиты такие же, как у «цешек», для такой крупной конструкций это было меньше, чем мизер. Все «эфки» ходили с щитами, как минимум в четыре раза превышающими по силовым полям «цешки». Но таково было задание у конструкторов корабля, контрабандистам требовалось очень быстро убегать от преследующих патрульных, или же перебить небольшую группу кораблей за наиболее короткое время, пока никто не успел убежать за помощью. Годлесс относился к минимуму щитов философски. Ну и что? Ну прибьют меня, так же легко, как «истребитель». Для начала пусть догонят, затем посоревнуются со мной в огневой мощи, а затем… Иногда ему казалось, что Дракон — живое существо и отвечает ему взаимностью на любовь. Потому Иван атаковал вместе со всеми. - Рассыпаться. Атаковать станцию только ротами. Роты не разбивать. – Приказал он ледяным голосом за полминуты до подхода к станции. Во время боя говорил нарочито отстранённо, старательно копируя Солода, своего кумира во всём касающемся командования. Никаких эмоций, никаких послаблений. Видишь, что направляешь пилотов на смерть, но тон не меняешь. Подчеркнуто холодно и отстраненно. Он — командир! А не барышня. И спикировал к поверхности станции, во главе личной роты, уверенно повторившей маневр. Переключил языком волну. - Ракеты с промежутком в две секунды. Откинул большим пальцем левой руки крышечку кнопки пуска ракет. Нажал. Пуск. Указательным пальцем правой рукой выжал гашетку курсовой пушки. Считал про себя «Раз. Два. Пуск… Раз. Два. Пуск…» В один из экранов видеонаблюдения видно, как по поверхности станции пошли разрывы. Красота! Буквально тропа из металлических цветков. Рядом — следы расплавленного металла. Неожиданно глубокие… С трудом сообразил — стрелок с нижней турели бьет точно в те же места, что и он, специально углубляя разрыв покрытия станции. «Раз. Два. Пуск…». Автоматически отсчитал все пятнадцать ракет. Всё, ракет не осталось. Аккуратно закрыл крышечку. Теперь уже пилотировал механически. Внимание сосредоточил на картине боя в целом… …Командующий дарилльскими флотами, Анджей Сано, чувствовал себя глубокого несчастным человеком. Казалось бы, жизнь удалась. Для мелкого дворянина из Даралла, его карьера была ошеломительной. Прослужив во флотах Дарилля тридцать пять лет, он вырос до звания вице-адмирала, и его не собираются отправлять в отставку. Хотя и прослужил на десять лет дольше положенного кадровому офицеру! Без всяких связей и знакомств. Впрочем, в жизни ему везло. Везло достаточно часто, чтобы он ощущал это, и не забывал благодарить Бога. Или дьявола, или кто там есть. Нет, он не был религиозным фанатиком, как большинство сограждан, но мог уверенно считать, что божественное вмешательство касается его гораздо чаще, чем окружающих. Когда он был еще простым офицером и ходил пилотом на кораблях, ему каким-то чудесным образом удавалось не попасть в зону боевых действий. А среди подчиненных не случалось случаев дезертирства, пьянства с мордобоем, или еще каких грязных историй — никаких тебе связей подчиненных с дочерьми владык, никаких дуэлей, которые в Дарилле были строго запрещены, никакого воровства казённого имущества. Потом, гораздо позже, в бытность командиром полка или флота, такие истории случались во вверенных ему подразделениях, но нарушители порядка уже не были его непосредственными подчиненными. Ничто не бросило тень на его безупречную репутацию. Также благополучно дела обстояли и в семье. Благодаря новым финансовым возможностям Сано, четыре любимых дочери вышли замуж за хороших и обстоятельных мужчин и нарожали целую кучу внуков на радость дедушке. Внуки души не чаяли в любимом «деде», а он, в свою очередь, отвечал им полной взаимностью. Баловал и никогда не позволял родителям бить детей, а к совершеннолетию внука или внучки, он делал подарок достойный самого Владыки — оплачивал семилетнее обучение на высших технических курсах и дарил молодого раба в услужение. Для мелкого дворянина, каким, несмотря на все заслуги, он продолжал являться, факт и даже сама возможность совершать такие поступки, была достижением весьма неординарным по дарилльским меркам. Последнее назначение вывело его в самый верх командного состава Дарилля. Он с радостью принял неожиданное предложение из генштаба возглавить флота Маилской области. Сейчас у Маилской был прочный мир с Вольными Пространствами, и никакой реальной опасности для жизни и карьеры служба в удаленном гарнизоне не предполагала. Бывало, происходили мелкие стычки с тольсцами или «вольными», но это было даже хорошо — в боях он лично не принимал участия, а служба в зоне боевых действий повышала жалование и увеличивала на треть размер будущей пенсии… Боже, как он ошибался!.. Для начала, его не приняло общество Парчи — для них он стал залетным гостем и возможным шпионом из столицы. Джамиль Смит хотел видеть на посту командующего своего человека, ему же, в отместку за грехи, из столицы назначили своего человека. Смиту оставалось только окружить Сано непроницаемой стеной отчуждения и презрения, в надежде на добровольную отставку. Всю жизнь вице-адмирал старался быть настоящим профессионалом в своем деле и держаться подальше от всяческих интриг и политики, справедливо полагая, что только неустанный труд даст ему имя и положение в обществе. Попал же он в такой клубок интриганов, что страшно делалось. Неопытность в подковёрных играх не позволяла ему выкручиваться из непростых ситуаций. Какие-то постоянные проволочки с поставками необходимого, какие-то мелкие каверзы, постоянные намеки на пенсионный возраст, скрытое непослушание местных офицеров. Более всего раздражало всеобщее презрение, даже если ему приходилось есть в служебной столовой за общим столом, то соседи находили кучу предлогов оставить его в одиночестве… Ко всем бедам прибавилась еще одна — умер знаменитый адмирал, «пёс» Торсо. Это грозило началом обострения конфликтов с либертанцами. Нет, он не боялся войны с рыцарями и считал, что при грамотном подходе одержит победу в любом возможном конфликте. Но, в отличие от большинства столичных и местных офицеров, уважал рыцарей – триста лет они воют с Дариллем и не проигрывают. Сам этот факт невольно вызывал уважение. В столице же продолжали смеяться над Смитами и их возней с этими «полудикими». Какая недальновидность! Как он и опасался, либертанцы вышли в поход. И с этого момента начались неприятности. Нет не с врагом. С Джамилем Смитом. Разведка донесла тому, что цель рыцарей — непосредственно Парчи и его голова. Джамиль впал в истерику, требовал скопить все силы возле Парчи. И не уступать ни в коем случае. Это было глупо, это было преступление. По мнению Сано необходимо встретить врага в выгодном месте и дать генеральное сражение. В хорошем месте. Используя астероиды для защиты, звезды для незаметных атак. Приготовится, выждать и нанести сокрушительный удар… Но Владыка был против. Он отвечал за это пространство и мог приказывать флоту, что и сделал. Хорошо. Ладно. Мы будем защищаться. И Сано предложил семье Владыки укрыться в одном из фортов с хорошей системой обороны… Тот опять не согласился. Сано обещал держать всем флотом оборону возле любого избранного владыкой форта. Смит не соглашался… Не хотел уходить из Парчи ни в какую. От своих богатств, фабрик, заводов, рабов… Черт знает что! Хорошо. Ладно. Анджей Сано сконцентрировал силы, встал на пути рыцарей. Выстроил правильный строй. Раздал все указания. Провел серию штабных тренировок для старших офицеров — проиграл одиннадцать вариантов развития событий. Он мог собой гордиться, как командующий и адмирал он сделал все необходимое. Приготовился держать гибкую оборону и был уверен, что либертанцы отступят. Вот только… Эти лоботрясы, местные офицеры. В глубине души он презирал их — они были не боевыми офицерами, а расхлябанными сопляками. Десять лет мира плохо сказались на них. Старые и опытные ушли на пенсию, молодые же хотели только славы и богатства. Когда бой начался, оправдались самые худшие его предчувствия. Этот идиот, этот Йож! — про себя он не сомневался, что звание контр-адмирала Йожу выбил толстосумный папа – этот Йож испортил всё. Рыцари завязали бой именно с его флотом и начали оттягивать за собой, к своему строю. Боже! Йож купился… И погнал за ними свой флот, подгоняя пилотов на общефлотской волне, криками о великом Дарилле. Десять раз. Десять раз Сано отдавал приказ прекратить преследование. Тот ослушался и не выполнил приказ, а после последнего приказа, вообще посмел отключиться от командной волны!.. Почти шесть тысяч кораблей рыцари сожгли в течение одной минуты. Прикрытие, которое выслал Сано, не успело всего на полминуты… В тот момент, когда рыцари начали жечь флот, Анджей Сано вышел на связь с пилотом штабной машины Йожа — у него еще и штабным кораблем был корвет! Сам командующий держал флаг на старой «цешке», не желая извлекать из боя столь ценные машины, он связался с пилотом и приказал тому расстрелять Йожа за невыполнение приказа в бою. И приказал передать картинку расстрела на командной волне. Ах, сукины дети! Что пошли за разговоры… «Что прикажите командир?.. Так точно!.. Будет исполнено!..». Удар рыцарей был силен, но при всём при том, даже такая крупная потеря не могла повлиять на конечный результат. Четыре часа он потратил, наводя порядок среди флотов – перестраивая и отдавая новые инструкции… Снова он был готов сломать рыцарей с минимальными потерями. Внезапно на радаре он увидел отметки, атаковавшие станцию. Анджей лишь только улыбнулся — замысел рыцарей был кристально ясен для него. Отвлечь какую-то часть сил от места главной битвы. Нет, он не поддастся на провокацию. Слишком просто – может быть такой прием и подействовал бы на неопытных офицеров, но на него? Тем более, что никакого серьезного вреда станции либертанцы не нанесут. Что же они тогда будут грабить? Как освобождать из рабства «вольных»? Настроение выравнивалось. Помощник сообщил ему: - Вас вызывает владыка, Джамиль Смит. «Только этого не хватало!» — подумал вице-адмирал, догадываясь о причинах вызова. - Сано здесь. - Срочно! Пришлите ко мне флот для защиты станции! – истерично орал в эфир владыка. – Я требую! Выполняйте. - Владыка, это провокация. Станции не… - Нет! Молчать! Срочно флот сюда! Поторопитесь, они взорвут нас! - Станции не будет причинен вред. Либертанцам не… - Молчать! Я вас отстраняю от командования! Набухико! Набухико! Принимайте командование! Пришлите ко мне флот срочно! Срочно! Вице-адмирал схватился за голову — это была катастрофа… …Всё идет по плану — станцию разносят хорошо. Дали бы ему пару часиков — и от Парчи осталась бы только груда сплавленного металла. Годлесс всматривался в показания радаров. Так… Противник приближается, до огневого контакта пять с половиной минут. Боже! Как их много. Целый дарилльский флот. Шесть тысяч кораблей. Умом Иван понимал, что в этом собственно и состояла его задача — оттянуть на себя как можно больше сил противника. Основным силам должно быть легче… А всё равно страшно. «Ну-ну. Продолжаем бомбить станцию. Ещё есть минуты три. Пусть подходящие дарилльцы торопятся, разрывают строй, вперед вырываются быстроходные «ашки» … …С расстояния, из космоса, хорошо видно, как они потрудились над Парчи. Ранее астероид сверкал огнями и отраженным светом металла. Теперь же темнота. Все в гари и вспученном, разорванном металле. В разрывах и проплешинах. Местами лужи тёмно-красного остывающего металла. Но и этот цвет быстро пропадает — вокруг космос и температура близкая к абсолютному нулю. Темное бурое пятно — вот что видно на расстоянии из космоса. На фоне пятна носятся кучки светлых точек, кораблей рыцарей, таких маленьких по сравнению с астероидом… а что они наделали, какие принесли разрушения… Вот люди убили ещё один кусочек красоты. Рукотворной красоты. Но как эта красота освещала и оживляла близлежащий космос… - Прекратить огонь. – Приказал Иван, время пришло. — Синие! Не увлекаться. Построение — обратная дельта. Направление флот противника. «До огневого контакта остается полторы минуты. Строй дарилльцев поломан, но не окончательно. Тем не менее, их все равно слишком много. При таком численном превосходстве нас просто сомнут. Где же Мань?..» — отметки флота Маня появились на радаре. Всего около двух тысяч пятисот меток — флоту Маня дорого стоил прорыв. – «Разница по времени между огневым контактом с противником и, пока доберется Мань, – одна минута десять секунд. За это время от нас останется, дай Бог сотня. Нужно решение. Внезапное решение…» — мелькало в воспаленном мозгу Ивана. - Расходимся на два крыла по горизонтали. Проходим сверху и снизу от строя противника. Огонь не открывать. По окончании маневра — на разворот. Объединяемся в прямую дельту. «Да. Единственное решение. Мы не будем вести огонь, и нас будут расстреливать, как на учениях. Зато будем убегать и пропустим основной огонь — потеряем людей триста и не положим ни одного врага. В прямом бою завалили бы под восемьсот дарилльских кораблей… ценой собственной жизни. Так же, пока они будут разворачиваться, мы уже будем в строю». - Маневр начать по моей команде… Три, два, один. Поехали! — разошлись крыльями красиво, как будто проводя тренировки на слаженность. Дарилльцы же момент не упустили. Даже в немного нарушенном строю, шесть тысяч кораблей создают перед собой практически непреодолимую стену огня. Посматривая на показания потерь, Иван намеренно успокаивал себя. Десять… Пятьдесят… Сто тридцать… Немного тряхнуло корвет – получил несколько прямых попаданий. Он даже не отвлекся на эту чушь, энергетик и щитовик — отличные парни, выправят всё в течение секунды. Потери растут. Сто девяносто… сто девяносто один… Всё, прошли сеть слитного огня. - Разворот. Объединяемся. Прямая дельта. Открывать огонь только по моей команде. Ура! Враг не успел выстроить строй. Половина даже еще не развернулась… «Вот мы вам сейчас в спину зарядим. По первое число!». - Огонь. — Пришел их черед расстреливать дарилльцев. «Мало, еще слишком мало… Надо замедлить ход, пока враг еще не пришел в себя. Небось, думали, что мы убегаем от вас, и приготовились бить нас. А мы на развороте пошли на вас. Чуть не хватает до тысячи четырехсот, против шести тысяч… Ага, ага — понял. Их командир не может в это поверить, не может поверить, что мы ринулись в атаку столь малыми силами. Слишком нагло. Он не успел сориентироваться». - Всем! Скорость минус двести. Пошли в правый винт… …Красивое зрелище, когда более тысячи машин, идущих дельтой, закручиваются в винт. Если при том ввести огонь, то по оси движения кораблей кажется, что две полосы огня пытаются описать круг. Подобно стрелкам на часах. Такой способ ведения огня неэффективен против хорошо защищенных машин — «цешек», но слабые разведчики сжигаются на раз. И именно такой способ передвижения максимально давит на психику командиру подразделения, попавшему под огонь. Он теряет, в основном, всего лишь «ашки», самые слабые корабли, он даже готов был разменять их. И на совещаниях командования уже лицемерно подсчитал предполагаемые потери… Но в момент боя, в общей статистике, они — всего лишь цифра. Цифра на экране монитора. И вот, эта цифра из гордой и ровной, с тремя нулями, начинает стремительно уменьшаться… Каждую долю секунды счетчик падает. Командир умом понимает и кричит сам себе – «Это всего лишь «ашки»! Они не решат исход боя!». Не решат. А наглые инстинкты против, они трясут за плечи и панически шепчут в ухо — «Ты теряешь людей! Много людей! Выдумывай! Шевелись! Чего замер?». И мошонка начинает предательски поджиматься… - Скорость плюс двести. Прекратить маневр. – Годлесс бросил взгляд на статистику. Сожгли пятьсот тринадцать машин врага. Отомстили за своих. Всё равно слишком мало, почти четырехкратное превосходство дарилльцев. До подхода Маня еще сорок секунд – за такое время от рыцарей не останется и пыли. - Расходимся на два крыла по вертикали. Отход на двадцать пять секунд. По моей команде разворот. — Иван смотрел на статистику. Потери при маневре пошли чудовищные. Двадцать машин, сто, сто шестьдесят… — Два, один. Разворот. - Направление, центр вражеских сил. Ведем огонь. Проходим насквозь. Не объединяемся. Каждое крыло действует самостоятельно. Зеленый-Один командует. Он повел корвет «коброй» в непонятное скопление дарилльцев. Где-то на заднем плане сознание послушно отсчитывало секунды до огневого контакта флота Маня с противником… Осталась одна секунда… Огонь, подошедших на подмогу рыцарей, хорошо проредил не успевших приготовиться к встрече и растерявшихся дарилльцев. В первые секунды огневого контакта погибло более тысячи машин, остатки строя были разрушены окончательно. Дарилльцы смешались в неразберихе и не успели корабли Маня отойти даже на одну секунду от дарилльцев, как в них врезались два крыла Годлесса. Началось избиение. Судьба дарилльского флота была решена. В течение двух минут от флота осталось не более ста одиноких, убегающих кораблей. Рыцари не стали преследовать беглецов. Не до того. Объединённые силы Маня и Годлесса составляли почти четыре тысячи кораблей. Пора возвращаться к своим и ударить в тыл. Там сейчас завяжется крутое месиво. … Катастрофа продолжалась. Набухико допустил прорыв либертанского флота. Но почему? Почему он не сконцентрировал силы? Сано мучился данным вопросом, расхаживая по своему кораблю. Да, со стороны либертанцев это был неожиданный ход. Послать флот на прорыв. Не в бой. На прорыв. Отдать просто так, на растерзание семьсот кораблей! Чего-то такого вице-адмирал и ожидал от рыцарей. Более всего смущало и мучило, что сам бы на месте Набухико, тоже не смог бы предугадать подобного… Сейчас, сейчас… Мы увидим, как прорвавшиеся рыцари, вместе с бомбящими станцию сотрут в порошок еще шесть тысяч дарилльских кораблей, флот Нарвина. Целый флот! По милости Смита! «Я не виноват. Я не виноват» — твердил адмирал сам себе в слабой попытке утешения. Помощник позвал его, оторвав от тяжелых дум. - Господин вице-адмирал! Вас вызывают командиры флотов! Из динамиков начал литься взволнованный голос Набухико - Господин вице-адмирал! Примите командование на себя! Спасите флот Нарвина! - Поздно! Поздно… Флот Нарвина погибнет через полторы — две минуты. - Примите командование! Ведите нас! Мы вас просим… — слитный хор голосов офицеров стал бальзамом для души оскорбленного адмирала. - Командную волну мне… Анджей Сано здесь. Командую здесь я! Вице-адмирал лихорадочно думал. «Ещё не все потеряно. Не всё потеряно. Восемнадцать тысяч против четырнадцати. Да. Но у них высший уровень пилотажа… Остается максимальная концентрация обороны. Взаимный перекрывающий огонь». Мозг работал со скоростью компьютера. Он коротко раздавал приказы, искусно сжимая звезду обороны в непреодолимую стену, готовясь отразить атаку и прорвать строй подходящих с тыла рыцарей. «Не успеем выстроить правильный строй. Не хватит одиннадцати секунд. До огневого контакта остается всего пятьдесят секунд…». - Что!? – выкрикнул он в голос. — Почему рыцари стопорят ход? Где?! Спешно осматривал экраны дальнего космоса. Нет. Новых отметок нет. «К чему бы это? Странно…». - Вызывает командующий либертанским флотом. — Раздался голос помощника. …Штабной корабль командующего соединенным флотом Либертана поражал своей конструкцией. На «цешке» отсутствовали пушки, щиты и всё прочее, столь необходимое для ведения боя оборудование. Напрочь. Собственно корабль представлял собой раму с одним слабосильным реактором и тихоходным движком. Зато, за счет высвободившегося места, был установлен громадный проектор голокуба. На него транслировалась вся картина боя целиком. Размеры куба позволяли при желании различить отдельные метки кораблей с точными координатами, а не как обычно какие-то смутные пятна. Такой подход к организации штабной машины являлся одним из обычаев рыцарей. Командующие соединенным флотом никогда не принимали непосредственного участия в битве — задача командующего руководить. Рыцари вручали в его руки свои жизни, и не хотели, чтобы он думал о собственной машине. Всё его внимание должно быть сосредоточено на картине боя в целом, подобно адмиралам регулярных флотов государств. И ещё одна причина была для такого облегчения командирской машины. Бывало так, что рыцарям случалось отступать, а то и бежать, надрывая движки и силовую кораблей, в таком случае командир оставался на растерзание врагу. Смертником. В беззубой тихоходной машине. Командир держал жизни рыцарей в своих руках, они за это платили той же монетой. История порта Либертан еще не знала случая, чтобы после проигранной битвы командующий оставался в живых. Многие осуждали такую жестокость и подход к вопросу. Рыцари же на это отвечали так: «Космос велик и если командир прикажет, мы разбежимся по всем щелям. Если же он повел нас в бой, то отвечает головой». Бывало и так — рыцари хотели вступить в безнадежный бой, с заранее известным результатом и подтверждали такое решение голосованием, тогда и только тогда командир пересаживался в боевой корабль. Александр Храмовников находился на борту штабной машины. Пока всё шло по плану и достаточно удачно. Рыцари значительно ослабили силы противника, два флота уничтожены почти полностью, это двенадцать тысяч кораблей, потери же рыцарей гораздо меньше. Чуть больше трех тысяч. Первоначальный этап сражения выигран с разгромным счетом. Не сомневаясь, он отдал приказ, и основные силы либертанцев набрали ход. Основная масса кораблей, почти десятитысячное соединение, через минуту вступит в бой с тремя полными флотами дарилльцев. Ещё через минуту в бой вступят остатки подразделений Маня и Годлесса. Казалось бы, все хорошо, но ему не сиделось на месте, что-то постоянно тревожило. «Четырнадцать против восемнадцати. А было семнадцать против тридцати. Черт побери, неплохой расклад для нас. Учитывая, что Мань с Иваном подходят сзади. Сейчас зададим им жару… Сколько наших выйдет из боя? Шесть тысяч? Пять?.. Нет. Нет, не думай об этом. Дарилльцев надо наказать! Я их ненавижу…». …Для такой ненависти к дарилльцам у Храмовникова были личные причины. Еще двадцать пять лет назад, когда он был всего лишь рядовым рыцарем, дарилльцы разорили семейную шахту. На шахте находились все его родственники, а также молодая жена с новорожденным сыном… Он узнал нападении слишком поздно. И ничего не смог сделать. Он уговорил своего ротного догнать дарилльцев, и рота рыцарей двинулась в поход. Но не догнали… Он назанимал кучу денег, целый миллион. И ходил выкупать своих из Даралла. Нашел в столице нормальных людей из окружения Верховного Владыки, и они согласились быть посредниками. Сходил с ним в Парчи, провел переговоры… И снова было слишком поздно… Жена убита. Вся семья погибла в плену. Старенький отец сошел с ума. В живых оставался только младенец – его сын, единственная кровинушка. И он выкупил его. За все оставшиеся к тому времени деньги – почти девятьсот тысяч. Но Джамиль Смит лично вмешался в сделку и решил посмеяться над ним… Ему вернули калеку. Ребёнка без кисти правой руки. И передали слова Смита: «Он не сядет за штурвал, чтобы мстить». Саша был раздавлен. Он поклялся мстить. Посредники могли лишь разводить руками. Рассказывали о том, что Джамиль уже давно не подчиняется Верховному. Говорили, что Дарилль не одобряет подобного, ведь если так будет продолжатся, никто не захочет выкупать пленников. Он не хотел их слышать. И ненавидел всем сердцем. Проклятое семя… Ненависть горела и сжимала его горло, вызывая спазмы. Если бы он мог, он убил бы каждого дарилльца лично. Он намеревался раздавить дарилльские флота. Ни один пилот не уйдет отсюда живым… «Сколько рыцарей погибнет?..» — мысль стучала в висках, сгустками крови. До огневого контакта оставалось пятьдесят секунд. Обратился к адъютанту. - Передать всем подразделениям. Застопорить ход. – помощник удивленно воззрился на него. – Выйдите на общую волну. Я хочу говорить с командующим дарилльцев. Храмовников метался по маленькой кабине корабля — душил в себе ненависть. «Только ради братьев, ради рыцарей. Всего один раз…» - Чего ты хочешь либертанец? – возник голос пожилого и уставшего человека. - Уводи своих. Мы вас отпускаем. – Заявил рыцарь, проглотив комок в горле. - Слишком много наглости. Не смотря на все ваши успехи, нас больше. Мы не отойдем. - Нам не нужны ваши жизни… Мы — лучшие пилоты. Ты знаешь это. Мы погибнем сами, но вас сотрем в пыль. - Мы не отойдем. И не сдадимся. - Нам не нужны ваши жизни. Нам нужен только Парчи. А мне лично – голова Джамиля. - Мы не отойдем от Парчи. Там слишком много мирных жителей и наших родственников. - Мы передадим всех мирных жителей вам, без ничего — только одежда. Но все, кто встретят нас на станции с оружием в руках, погибнет. Все офицеры флота станут пленниками под выкуп. — Разговор заглох сам собой — дариллец обдумывал предложение. Александр слышал в динамиках его дыхание. Тревожное дыхание. Дарилльские флота, не теряя время даром, развернули часть кораблей. Приготовившись встречать Маня с Годлессом. Храмовников шёл на большой риск. Прекрасно осознавал это и рисковал. Наконец дарилльский адмирал решился. - Что будет со станцией? - Мы подорвем ее изнутри. Пустим реакторы на разгон. - Это уже слишком… - Нет. Без станции мы не договоримся. Никак. Снова молчание. - Назовись, либертанец. - Александр Храмовников. - Я слышал о тебе… – задумчиво протянул Сано. — Ты ненавидишь все наше племя. Будь на твоем месте, кто другой… Твоего слова будет мало. Ты и еще тысяча кораблей к нам в кольцо. Будете заложниками. Пойдешь? - Нет. В то время, как мои пилоты с автоматами будут гонятся по коридорам Парчи за всякими упертыми? Ты хочешь еще тысячу пилотов с кораблями в заложники? Ты что, за дурака меня считаешь? Нет. Положись на мое слово. Повторяю еще раз. Все военнослужащие под выкуп. Мирных жителей на грузовики и к вам. Станция под взрыв. Только на таких условиях мы расходимся миром. Ну! Отвечай! - Ладно. Мы уходим. Мы станем в двух часах хода от Парчи. - Нет. В сутках минимум. Только так. Согласен? - Согласен!.. Спустя две минуты дарилльцы перестроились в походный строй и начали уходить. Корабли рыцарей стояли неподвижно, словно никак не могли поверить в чудо. Чудо свершилось. Они сделали это! Без большой крови. Практически без потерь. Сняли защиту Парчи. Беззащитный астероид лежал перед ними. Готовый к разграблению. Как женщина, смирившаяся с неизбежным насилием. Поколения рыцарей умирали с мечтой взять Парчи. Поколение за поколением. А именно им судьба уготовила такой подарок. Они сделали это. Храмовников вздохнул с облегчением и гордо поднял голову. На душе было спокойно и хорошо. Он поступил правильно — сберег тысячи жизней… Нет, ненависть никуда не ушла, она здесь. Она рядом. «Только один раз. Только ради братьев»- повторял он сам себе. Оставалась мелочь, выкурить всех дарилльцев, несогласных со сдачей. Это — постепенная работа, дня на два. Коридор, за коридором, помещение за помещением… Торговая станция Парчи на астероиде Парчи-2 Маилская область, пространства Дарилля. Иван, возглавлял роту рыцарей, чистящих одно из крыльев станции. Изматывающая работа, повторяемая тысячи раз. Час за часом одно и то же. Подходим к двери. Один из пилотов устанавливает микро-взрывчатку на петли. Трое становятся на колено напротив, целятся из автоматов. Двое по бокам от двери, стоят в полный рост, но целятся вниз, мало ли… Вдруг кто, пригнулся и прячется за косяком. Остальные прикрывают, как могут, в зависимости от расположения коридора. Иван присаживается рядом с дверью, спиной прижимаясь к стене, отводит руку и стучит в дверь стволом пистолета. - Откройте! Всем сдавшимся добровольно, обещаем жизнь! В ответ тишина. Нет, это не значит, что за дверью затаились враги. Скорее всего, владельцы квартиры покинули помещение. Может быть, даже успели сдаться. Ну что-ж. Никто не отвечает. Годлесс разрешающе взмахивает рукой. Рыцарь, установивший взрывчатку, нажимает кнопочку на маленьком пульте. Бам-м! Два негромких взрыва сливаются в один… И ещё целую секунду дверь стоит, после чего выпадает вперед. С грохотом и дребезгом приземляется на пол. Тах-тах-тах! Это рыцари дают очередь в помещение по всем направлениям. Кто там прячется? Может, он только и ждет момента. Сейчас начнет стрелять в ошеломленных грохотом и звуком взрывов пилотов. …Бывает, что в комнате прячется какая-то женщина, впавшая в ступор от всего происходящего. Бывает, зацепят насмерть предупреждающими очередями. Ну что ж… Война… Немного осмотрятся. И половина роты, шестнадцать человек, с дикими криками «А-а-а! Убью!», врываются в комнату. Ногами выбивают двери. Дают короткие очереди в любой темный и подозрительный угол… …Тьфу, черт! Снова никого. Напряжение и усталость дают о себе знать. Хочется разрядки. Хочется и правда убить кого-то. Дорваться до крови, почувствовать, что не даром делаешь эту работу, что у неё есть цель и смысл. Да, а квартирка — ничего! Совсем ничего. Но это — потом. После того, как всё зачистят, рыцари придут сюда со специально назначенными интендантами. Которые запишут всё, вплоть до самой мелочи – до расчески и зубных щеток. Затем всё аккуратно упакуется и пронумеруется. И они погрузят всё барахло на грузовики. После их ухода останутся только голые стены. Даже двери и косяки вынесут, если те — из нержавейки… А, что? Жить-то надо? Деньги всем нужны. …Следующая дверь. Занимают места. Иван стучит в дверь. Вот такая вот работа… - Откройте! Всем сдавшимся добровольно, обещаем жизнь! Устали все страшно, зачищают крыло десятый час подряд. В ответ набившая оскомину тишина. Рыцари подрывают дверь и… в ответ прозвучала очередь. Тах-тах-тах! - А-А-А! – закричал раненый пилот, заваливаясь прямо на Годлесса. Рыцарей охватило оцепенение. Они устали от напряжения и не смогли быстро прийти в себя. Ждали, что такое возможно, готовились… В ответственный момент впали в столбняк – всё-таки пилоты, а не легендарные десантники с Земли. - Огонь! Стреляйте! Вашу …! – закричал Иван, приходя в себя первым. Пилоты открыли непрерывный огонь, секунд на пятнадцать. От страха и неожиданности, полностью опустошая обоймы, и только стук собственных истеричных выстрелов, наконец, привел их в чувство. Годлесс не участвовал в стрельбе, придавленный тяжелым телом и всё еще пытался выбраться из-под раненного пилота. Происходящего в комнате совершенно не разобрать, всё заволокло каменной пылью. - Прекратить! Ждем! Пока пыль осядет… – приказал Иван, наконец выбравшись и сразу бросился осматривать рыцаря. Дело плохо. Две пули попали в верхнюю часть внутренней стороны бедра. Задеты какие-то важные артерии, и кровь вытекает широким неровным потоком, то медленнее, то сильнее. Он прижал руки к ране, пытаясь хоть как-то остановить вытекающую кровь. Черт, не получается! К нему уже подскочили другие рыцари, подсовывают под крепко прижатые руки бинты. Даже не разворачивая – просто мгновенно пропитывающиеся валики. Все больше и больше бинтов… Кто-то зашептал Ивану на ухо. - Командир. Командир, отпусти руки. Стас уже мертв. Всё кончено, слишком большая кровопотеря… Иван раздраженно подскочил вверх, испуганно осматривая бледное лицо пилота, старясь навсегда запомнить, запечатлеть его в памяти. Проклятая смерть! Не в космосе, не за штурвалом, а в узких и грязных коридорах Парчи… Самого аж передернуло, не хотел бы такой смерти себе. - Рыцари! Вперед! - А-А-А! Убьем! А! Вот черт… Ни хрена себе… «Что-то не так. Что они там такое увидели? Надо пойти посмотреть…» - Командир! Можно вас на минутку… Годлесс вошел в квартиру последним. Его, красу и гордость рыцарей – лучшего пилота Либертана, сознательно берегли, не допуская к нему ни капли опасности и, чуть ли не пылинки с него сдувая. Так давно его оберегали, что он успел даже позабыть, когда же дрался на кулачках последний раз, всегда находилась толпа защитников, и смирился с этим, понимая, что принесет гораздо больше пользы, пилотируя корабли… Громадная прихожая разрушена пулями — всё в осколках стен и пластиковой мебели. От помещения не осталось практически ничего. Ага! Вот оно. Молодой мужчина и женщина возле стены. Оба тела насквозь пробиты рыцарскими пулями. Сгибом локтя мужчина все еще удерживает за горло женщину. На щеке у женщины рабское тату — дариллец прикрывался рабыней. - Действительно, подлец был покойник… — протянул Годлесс. Рука непроизвольно дернулась к собственной щеке. У самого два раза была такая же татуировка, и не забыть этого никогда. - Нет, командир. Там дальше, в спальне… В богато обставленной спальне Ивана застала абсолютно нереальная, фантасмагорическая картина. Молоденький, не более четырнадцати лет, дарилльский паренек копировал поступок мужчины в прихожей — прижал к себе тело девочки-рабыни и приставил к её голове пистолет. «Боже! Да она совсем маленькая! Не больше одиннадцати, совсем, как моя старшенькая…» — была первая мысль Ивана. Ломающимся, постоянно срывающимся в басок голосом, юноша твердил. - Я буду говорить только с вашим командиром. Я буду говорить только с вашим командиром. Я буду говорить… - Ну! Говори! Я командир. - Ты врешь! Ты врешь! Ты ещё слишком молод! Я убью ее! Я буду говорить только с вашим командиром… — опять завелся малец. - Слушай, ты. Я командир полка. Я командую всеми присутствующими здесь. – Раздраженно прервал Иван. «Как же отвлечь подонка? Неужели ждать, пока рука устанет? Он хиляк, а пистолет килограмма полтора… Потянем время». — Так что давай, говори, чего хочешь. - Мне нужен корабль и пилот. Доставьте меня к дарилльскому флоту. Иначе я убью рабыню. Убью. Убью. Убью. - Слушай меня внимательно. – Годлесс, вспомнил о том, что для дарилльцев рабы — всего лишь товар и решил это использовать. — Ты представляешь себе, сколько стоит корабль? Даже самый простой и маленький? Разведчик, А-класс? Или грузовик? - Лучшая «ашка» до ста тысяч стоит… — удивленно ответил парень. — Ты мне зубы не заговаривай! Я убью её! - Слушай сюда. А сколько стоит рабыня? Такая мелкая и хилая? Да еще и процент генчистоты совсем невысокий. - Не знаю… «Черт! Черт побери!» — заорал про себя Иван, он упустил момент, пока дариллец перехватывал пистолет поудобней и на полмгновения убрал палец со спусковой скобы. - Я знаю. Сам был рабом. Всего лишь до четырех тысяч. Понял? Ты что, идиот? Ты думаешь, я буду менять дешевую рабыню на дорогой корабль? Вообще меня за дурака держишь? - Ну… - Давай, ты просто ее отпустишь… — удовлетворенно произнес Иван, увидев растерянность юного террориста. «Такими темпами я его просто заговорю. Очень хорошо». - А вот и неправда! Мне папа говорил! Вы пришли украсть наши вещи! Взять нас к себе в рабство! И освободить своих рабов! - Дурак. В Вольных Пространствах нет рабства… — Годлесс задумался, — Это твой отец был в прихожей? - Да! Я слышал выстрелы! Это вы убили его! Я знаю! Зато вы убили и ту грязную «вольную»! Ха-ха! Вам не украсть наши вещи! Вы сами их убиваете! Годлесс спиной почувствовал, как напряглись рыцари. Все они были мужчинами и отцами, или еще станут отцами. Как же мог дарилльский ребенок говорить такие вещи? Что за гадство такое, этот Дарилль? Даже дети у них — нелюди. - Да! Я хочу не только корабль! – малец оживился. — Я хочу еще лично убить того, кто убил моего отца. И еще денег. Много денег. Кто будет меня кормить теперь? Убирать за мной? Мне нужно будет купить себе рабов. Вы убили моего отца! Он был самым лучшим пилотом! Офицером!.. - Подожди. Не ори. Твой отец был пилот? А почему он не во флоте? - Мой отец — самый лучший пилот. Он был болен. У него был насморк. Он не мог сидеть за штурвалом! У него насморк. Если бы он был в своем полку, он бы всех вас поубивал! За спиной Годлесса раздались приглушенные смешки пилотов… «Ладно, гаденыш, попробуем по-другому…», и приказал рыцарям. - Принесите сюда тело мужчины из прихожей. Несколько рыцарей приволокли тело, Годлесс указал им стволом пистолета, куда его уложить. Он уже придумал, как выкрутиться из не простой ситуации. - Парень, посмотри… Фу! Как неаппетитно… Ты же не хочешь выглядеть так же? Будешь тут дурака валять, с тобой будет еще хуже. - Это уже не мой отец. Это труха! Он уже в раю, и сотни рабынь прислуживают ему! И рабыни эти — из Вольных Пространств! Вам меня не запугать! Корабль мне! Корабль! - Так ты говоришь это труха? – злобно переспросил Иван, и заорал на дарилльца. – Ладно. Посмотри на эту труху! Смотри на нее!!! Он поднял пистолет и начал стрелять прямо в голову трупа, разворачивая её страшными ранами. Но глаз от паренька не отвел – пристально вглядывался. Третий выстрел. Четвертый. Пятый. Шестой. Лицо гаденыша искажали судороги и ужас, рука с пистолетом дрогнула… Годлесс в мгновение ока перевел руку. Седьмая пуля черканула горло паренька. Восьмая вошла в щеку. Девятая под самый край волос… Тело осело на пол в полной тишине. После грохота выстрелов тишина казалась мертвой. Раздался металлический стук – пустая обойма, автоматически выброшенная из пистолета, ударилась о пол. Одновременно с ней девочка начала оседать. Иван бросился к ней, страшная мысль заставила выступить пот на лице — «Неужели зацепил?!». Упал на колени рядом с девочкой. Осмотрел… Вроде бы все в порядке. Почему же она свалилась? Ведь он её отпустил, отброшенный пулями. - Воды! Этот …, так стискивал ей горло, что придушил. Принесли воды. Годлесс облил лицо девочки — она начала приходить в себя, по лицу пошли красные пятна. Только она приоткрыла рот, он сразу же начал вливать в нее воду маленькими глоточками. Наконец, она поднялась на ноги. Рыцари вокруг трещали без умолку. - Молодцом, командир!.. Так держать!.. Вот это стрельба!.. А как он голову заморочил!.. Ну ты, Ваня, и выдал… Девочка стояла, немного пошатываясь, обняв двумя руками Годлесса за талию, из глаз исчезал туман непонимания. Она бросила осознанный взгляд на труп мальчишки и, резко оторвавшись от Ивана, подскочила к телу — начала пинать его ботинком… - На! На! На! – вскрикивала при каждом ударе. Пилоты с трудом оттащили вырывающуюся девчонку. Она всё также продолжала пинать воздух, повиснув в мужских руках. Ивану пришлось взять её на руки и крепко прижать к себе. - Ну успокойся. Успокойся. Он уже мертв… — девчонка немного расслабилась. — Как тебя зовут кроха? - А тебя? Люси Лу. - Иван. – Усмехнулся он в усы, ему понравилась чрезвычайно любопытная Люси. — Где твои родители, госпожа Лу? - Они погибли, давно уже… — девочка нахмурила носик, в глазах собирались слезы. — Дядя Ваня, дай мне свой пистолет… Я тоже хочу пострелять в Гасима. - Да, что ж такое… Он уже мертв. Стреляй не стреляй, а он уже труп… - А я хочу. Нехорошая догадка зашевелилась у Ивана в голове - Что он сделал с тобой, кроха? – спросил он охрипшим голосом. - Он. он… Заставлял… Он рассматривал меня везде… - Больше ничего?! - Везде, и там… Заставлял меня раздеваться… — девочка покраснела. - Только смотрел?! И все? - Да… А что еще? «Слава тебе Господи, до худшего не дошло…» - Ай, неважно! Вырастешь — узнаешь. – С облегчением ответил Годлесс. Предстояло что-то решать с девчонкой. — Что же мне с тобою делать, Люси? Пойдешь работать в Либертане? В столовую? - Дядя Иван, а ты работаешь в столовой? – хитро улыбнулась девочка. От этой улыбки рыцарь полностью растаял. - Нет. Я пилот. - Тогда не пойду в столовую. Я от тебя никуда не уйду. Буду бегать за тобой. – Люси покрепче прижалась к нему. — Не гони… «Черт побери! Надо поговорить с Изабеллой по этому поводу. Итак, уже четыре дочери… Нет, чтоб пацан привязался. Ладно, будет еще одна…» — он принял решение для себя – на душе стало легко и хорошо. И с девочкой на руках, вышел из квартиры… * * * * * Александр Храмовников беспокойно вертелся в кресле за необъятным столом в кабинете Смита. Чувствовал себя крайне неуютно, кабинет давил своими размерами и роскошью. Поражал тысячами мелочей и произведений искусства, всей рукотворной красотой, производимой ныне человечеством… Гравюры, статуэтки, картины, мебель и просто безделушки. И вершина коллекции — залитая стеклом, фотография с видом гор Земли, практически бесценная сегодня вещь, стоимость более пятидесяти миллионов. Обстановку же всего кабинета в целом невозможно было обсчитать на глазок… Перед столом, на коленях стоял Джамиль Смит и даже не пытался ничего предпринять. Как поставили его на колени пилоты личной роты Храмовникова перед командиром, так он и стоял. Канючил. - Все что угодно. Пожалуйста, все что угодно. Только жизнь. Оставьте жизнь. Пожалуйста, прошу вас… Храмовников прислушался к себе сквозь эти бесконечные стенания. Как давно он мечтал об этой встрече. Он успел поседеть и стать комфлота, как давно… Двадцать пять лет – половина жизни. И что? Что?! Он не испытывает ни капли ненависти к этому человеку. Только лишь сплошное презрение. Представлял себе эту встречу миллионы раз и что? Где гордый враг, идущий на смерть, презрительно смеясь рыцарям в глаза? Где враг, которого хочется убить? Уничтожить. Сломать… И кто оказался перед ним на коленях? Опустившийся подонок. Даже обмочился. Тьфу! - Приведите сюда всех членов его семьи. – Сухо приказал он. «Где же ты, мой дикий зверь? Где моя ненависть?» — нет ненависти, только презрение. Нет, он накрутит себя. Накрутит. Разбудит зверя. Когда он захватывал дарилльские шахты, пощады не знал никто. Старики, женщины, дети. Он убивал всех. Потому что его вел зверь. Дикий зверь, родившийся двадцать пять лет назад и сидевший внутри, иногда показывал клыки. Рыцари вводили семью Смита, женщин, детей, мужчин и выстраивали в ряд возле стены, не сводя стволов автоматов. Комфлота поднялся и подошел к Джамилю. Рывком схватил за волосы, направляя лицо на себя. - Смотреть на меня! Молчать! — Повернулся к людям. — Здесь есть его мать? – спросил он с надеждой на отсутствие. Душевных сил не хватило бы убить сына на глазах матери. Пожилая, но всё ещё красивая дама, с гордой осанкой, ответила. - Госпожи уже давно нет в живых… - Ты кто? – спросил он, внимательно разглядывая женщину. - Я первая жена господина Смита. - Многих ты родила ему сыновей? - Четверых, господин. И трех дочерей… Вот оно — зверь потянулся, просыпаясь, старая ненависть пробуждалась внутри. «Проклятое семя» Дарилля. Как они поступали с нашими детьми? В голове застучали старые слова, которые он повторял из года в год. «Он не сядет за штурвал, чтобы мстить». Не сядет за штурвал… Он резко повернулся к Джамилю. - Ну что, … Вот ты и попал в ситуацию, в которую сорок лет ставишь «вольных». Что ты приказывал делать с нашими детьми? Смит не отвечал, и ненависть не смогла разгореться до конца. И что-то в глубине души спрашивало: «Неужели ты станешь таким же как он чудовищем?..». Александр помотал головой, отгоняя подобные мысли. - Хорошо. Не знаю почему, но я не зол сейчас. – Он обратился к семье владыки. – Кто из вас хотел бы сохранить ему жизнь? - Я. Я. Я… — неровный хор голосов был ему ответом. «Боже мой… вот это да! Они хотят сохранить жизнь этому человеку! Этому убийце, насильнику, террористу. Человеку, калечащему младенцев. Действительно «проклятое семя»! Настоящая стая уродов. Стая моральных уродов. Их нельзя сохранять в живых! Никого…». Он осматривал ряд Смитов – все они хотели сохранить жизнь владыке. Лишь одна молоденькая девушка лет пятнадцати молчала. Указал на нее пальцем. - Ты! Почему ты молчишь?! - Потому… Я его ненавижу… - Кто ты? Откуда ты взялась? - Я из Риги… Вмешалась старшая жена Джамиля. - Господин, эта младшая жена господина Смита. Она преступница… Она убила младенца… Храмовников опешил, словно получив прямой удар в челюсть. Ну и гадство же здесь творится. Дети убивают младенцев. Ужас. - За что?! Быстро! За что ты убила младенца!! Как ты посмела! – Одной рукой он выхватил и навел на девушку пистолет. - Он… Он изнасиловал меня… Я забеременела и родила. Ребенка. И задушила его собственной пуповиной! Да! – девушка перестала заикаться и с вызовом смотрела на рыцаря. — Я не хочу ребенка от него! Стреляй!! Беспорядочный поток мыслей летел в голове Храмовникова: «Ё!.. Собственного ребенка! Не может быть. Не может быть. Какая воля… Она права, «устами младенца глаголет истина». Устами младенца. Истина! Нет «проклятому семени». Под корень всех, никакой пощады. Спасибо тебе, спасибо тебе, девочка. Ты направила меня на истинный путь. На правильный путь». Горло сжало, дышать становилось все труднее – ненависть понесла красные пятна перед глазами. - Уведите. Уведите её. Присоединить к освобожденным рабам… Кх… – закашлялся, спазм все сильнее сжимал горло. Тем временем девушку вывели, а он продолжал, глядя Джамиля в глаза. - Ты. Что делал ты с нашими детьми? Ты помнишь Макнота? Он торчал у тебя занозой в жопе! Ты должен помнить. Что ты приказал сделать с его семьей? Ты не мог их просто убить? Ты – …! Помнишь семь комполков пришли к тебе на переговоры! Мирные! Ты их убил, когда они отдали выкуп! Ты не договариваешься с иноверцами! Ты …!! Где были бы эти десять лет мира, если бы верховный не повязал тебя Торсо? Ты, генный мусор! Мутант!!! Что ты сделал с моим сыном! Ты помнишь этого младенца? Отвечай! - Какого младенца… я не могу всех запомнить… - Ах ты, …!!! Так таких, как мой, было много!!! Мой сын был не единственный!!! Кх-кх… И начал бить Джамиля, ногами по голове. Бить страшно, насмерть… Через минуту Смит уже не шевелился, а рыцарь все продолжал бить. Не прекращая своего занятия, он поднял руки вверх и даже не закричал, а громко зарычал страшным голосом. - Нож! Мне нужен нож! Ему принесли обыкновенный столовый нож. Он схватил его и, упав на колени, принялся пилить горло — получалось плохо. Приходилось резать изо всех сил. Понемногу начал остывать. Не к месту проскочила мысль: «А, как же предки? Все – холодным оружием, а мы все огнестрельным, огнестрельным… Тьфу!». Случайно безумный взгляд упал на семью Смита — те стояли бледные, охваченные смертельным ужасом, кого-то рвало. - Расстрелять всех!!! В ответ раздалось несколько очередей — куча трупов. Храмовников встал на ноги, весь забрызганный кровью. На голове слипшиеся от крови волосы, одежда залита кровью, и еще какими-то желтоватыми капельками – ужасное зрелище. В левой руке держал за волосы отрезанную голову. Чувствовал себя прекрасно, успел остыть и успокоиться, сделал тяжелую, но нужную работу. Внутри что-то менялось и перестраивалось, с почти явно слышимым щелканьем, цель всей жизни была выполнена, и в старом теле рождался новый человек. - Ну, что рыцари, пойдем, покажем игрушку пленным офицерам? – с довольным видом, помахал головой Смита. - Зачем? - А чтобы знали — в Вольные соваться нельзя. Навеки. Навсегда. Чтобы даже дети их помнили… Б..! У этих … еще есть дети! Работы много, господа, нам хватит на долгие годы. Надо же облегчить жизнь нашим внукам?.. Полных два дня продолжалась зачистка помещений Парчи. Погибло семьдесят три рыцаря, было убито более четырехсот дарилльцев, оказавших сопротивление. И еще целую неделю грузили на трофейные грузовики всё награбленное имущество… По окончании, флот либертанцев отошел на безопасное расстояние от астероида. И рыцари дружно развернули все пилотские кабины в направлении Парчи – никому не хотелось упустить исторический момент, хотелось запомнить его на всю оставшуюся жизнь. О таком эпохальном событии еще многие поколения «вольных» будут рассказывать долгими вечерами за стопкой водки. Все наслаждались зрелищем взрыва Парчи — гнезда терроризма, центра работорговли и штаба всех атак на Вольные Пространства… На удивление получилось красиво. Сияющая красная вспышка осветила близлежащий космос… И миллионы осколков камней и раскаленного металла разнеслось в разные стороны, рукотворным цветком украсив бесконечную мертвую пустоту… В тот же день рыцари передали представителям дарилльского флота всех захваченных мирных жителей. Те уже успели подсуетиться, откуда-то достали настоящую груду денег и сразу же выкупили половину пленных военнослужащих, около трёх тысяч человек. Дарилльский адмирал обещал в течение ближайшего месяца прийти в порт Либертан с выкупом за оставшихся. Добыча была громадной, в Либертане такой еще не знали. По приблизительным оценкам, доля простого рыцаря составляла двести тысяч! Цена необорудованной «бешки». Настроение было приподнятое и, казалось, «вольным» никто не сможет противостоять… … В середине колоны кораблей шло двадцать грузовиков. В них разместилось почти тринадцать тысяч «вольных», освобожденных из рабства… |
||||
 |
 |
 |
|
|
Дизайн Elite Games V5 beta.18 EGM Elite Games Manager v5.17 02.05.2010 |
|
