|
|
|
 |
Новости | Конференция | Чат | База данных | Творчество | Сообщество | О сайте | English |
|
Помощь сайту |
 |
 |
 |
 |
|
Тени прошлого Телеги неторопливо, одна за другой, въезжали в южные ворота. Высокий стражник, чем-то неуловимо смахивающий на хорька, время от времени брезгливо ворошил древком алебарды наваленные тюки, копченые туши, пшеничные снопы, выделанные кожи и прочий немудреный товар, который крестьяне с окрестных земель торопились продать в городе. Даже в самые глухие уголки баронства дошли вести о Ярмарке Южного Делоса, длившейся уже почти две седмицы. Второй стражник, стоящий возле самой решетки ворот, собирал мзду с приезжих. Порой какой-нибудь фермер с ветром в карманах поднимал шум, тогда сборщик лениво указывал скандалисту наверх. На стене прохаживались хмурые солдаты, вооруженные длинными луками, и их лица, потные от жары, не предвещали ничего хорошего. Крестьянин умолкал, а стражник уже тыкал пальцем влево, где на небольшой площадке скопилось несколько телег. - И сколько они там будут стоять? К воротам подъехали двое, заняли очередь за хмурым усачом и его телегой, в которой аккуратно выстроились глиняные горшки и деревянные миски. Один из всадников, ехавший на пегом муле, молодой худощавый парень лет двадцати, с интересом вертел головой в разные стороны. Короткая прическа топорщилась вихрами, отчего вид у юноши получался несколько неопрятный; голубоватая кожа и тонкие правильные черты выдавали в нем эльфийские корни. Спутник полукровки был намного старше. Широкоплечий, коренастый, он чем-то напоминал гнома, однако лицо мужчины было гладко выбрито, на что, конечно же, настоящий гном не пошел бы ни за что. Змеистый шрам, протянувшийся от левого виска к подбородку, не прибавлял красоты, а грубые, словно вытесанные из камня черты дополнялись смуглой обветренной кожей. Он покосился на любопытствующего спутника, но ничего не сказал. - Ну же, Джулиан, не будь ты таким мрачным. Я нахожусь в твоем обществе четыре дня, и, клянусь всеми портовыми шлюхами, твое настроение становится все хуже и хуже. Чем хмуриться, давно выпил бы кувшин вина, девочку бы нашел, и… - Помолчи, Ивен – мужчина поморщился, — все эти четыре дня ты говоришь за нас обоих. - Всевышний! Ты опять ворчишь. Я же только про телеги спросил. В конце концов, ты же обещал моему отцу научить меня жизни. Вот и учи! - Обещал. Ты и так этой жизни научился больше, чем надо. - Ты на что намекаешь? - Я не намекаю, а говорю открыто. В первый же день после отъезда из Тевальского леса ты в таверне проиграл половину своих денег. - Ну… - И проиграл бы вторую половину, если бы не вмешался я. На следующий вечер ты подцепил кабацкую девицу и до полуночи ее угощал, не забывая наливать вина и себе. - Я не виноват, что они ко мне липнут! - Окстись, Ивен. Это, на мой взгляд, вообще была первая девица в твоей жизни. - Да я!... - Да, ты. Купился на самый простой фокус, и перед самой дверью в твою комнату девица махнула хвостом и направилась к тому наемнику из Берриды, который тебя выбрасывал из кабака. - Наглая ложь! - Причем выбрасывал дважды. Между прочим, я бы предпочел, чтобы та служанка осталась с тобой. - Правда? - Комната наемника рядом с моей, и их возня меня будила почти до самого утра. Ивен надулся и замолчал. В это время Джулиан развернул поклажу, продемонстрировал ее стражнику (не найдя ни товаров, ни оружия, тот заметно поскучнел и махнул рукой – проходи, мол) и двинулся к решетке, где заплатил две серебряные марки сборщику. Через несколько минут спутники ехали по узким грязноватым улицам Южного Делоса. Полукровка смотрел по сторонам, а Джулиан поглядывал на седельные сумки – городок, помимо ярмарки, славился воришками. Чуть левее на вороной кобыле трусил купец несколько потертого вида. Но цепь гильдии, самым краешком выглядывавшая из-под колета, ясно давала понять — не из простаков торговый человек, а какую одежду нацепил – его дело, значит, надобность имеет. Немного погодя Джулиан усмехнулся чему-то своему и повернулся к спутнику. - Ты спрашивал насчет повозок возле ворот? Посмотри налево – ответ идет. Ивен оглянулся. Мимо площади с убогим фонтанчиком важно шествовал человек с потрясающим животом. При ходьбе он постукивал по мостовой палкой с золоченым набалдашником, а на груди у него поблескивал какой-то знак на цепи – судя по всему, серебряный. - Кто это? - Представитель гильдии купцов. Половину товара у крестьян выманит, причем по ценам, раза в три меньше ярмарочных. А то и в четыре. - Ну да? – не поверил Ивен, — что эти крестьяне, совсем глупые? Мало – мало, и они соображать должны, раз на ярмарку приехали. - В первый раз приехали, заметь. Иначе бы приготовили бы деньгу за въезд. А так сразу видно – города не знают, на ярмарке не были. Таких облапошить – проще некуда, особенно городскому купцу. Он на торговых делах собаку съел. И не одну. - Значит, фермерам, которые успели в город въехать, повезло. Ехавший рядом купец, услышав слова полуэльфа, хохотнул. - Повезло, молодой господин, как же. А лист на торговлю нужен? А место в аренду на площади взять? А товар проверить – не контрабанда ли? И еще много чего… всякого. И этим всем, заметьте, купцы городские заведуют, Гильдия. Хорошо, если эти лапотники при своем останутся, хотя, вряд ли. Даже если и наторгуют чего – спустят по кабакам да борделям. Джулиан согласно кивнул. Потом бросил короткий взгляд на неказистую деревянную дверь и буркнул: -Ладно, хватит пока болтать. Пришли мы. Над дубовой дверью висела вывеска — «Бетрезенов хвост». Ивен ухмыльнулся, а его мрачный компаньон передернул плечами. Подобного ерничества он не одобрял. - Инквизиции на них нет – недовольно буркнул Джулиан, распахивая дверь. Народу в кабаке было негусто. Сев за крайний справа столик, Ивен вытянул ноги и послал воздушный поцелуй девице за стойкой. Та скроила гримаску в ответ. К новым посетителям она явно не спешила. Полуэльф подмигнул ей и показал серебряную марку. Служанка тяжело вздохнула и направилась к столику. - Что желаете, господа? Есть богатый выбор вин и наливок, а также разнообразнейшие закуски – выпалила она на одном дыхании. - А скажи-ка нам, милая… - Жаркое и кувшин вина. Теленского – бросил Джулиан. - Эээ… Господин желает… - Господин желает видеть Хромого Доха, а закуска и вино – моему спутнику. И побыстрее. - Как будет угодно. Девушка упорхнула к барной стойке, а Ивен недовольно покосился на спутника. - Успеешь еще... Сиди здесь, я скоро буду – Джулиан встал. К ним уже подходил, судя по парадному фартуку и объемной фигуре, хозяин заведения. - Господин желал меня видеть? – трактирщик обнажил в улыбке гниловатые зубы и изобразил почтительный поклон. Получалось плохо – живот мешал. - Желал. Проводи меня в задние комнаты. - Невозможно, господин. Они уже заказаны и оплачены. - Оплачены. – И Джулиан протянул толстяку монету. Золотой гран с профилем Демосфена на аверсе. Трактирщик еще раз поклонился и направился к двери за стойкой. Мужчина оглянулся на полуэльфа. - Не трать все сразу. Больше денег не дам. Ивен скривился, но ничего не сказал. Дождавшись, когда его спутник скроется за дверью, он встал из-за стола и подошел к служанке. - Скажи мне, милая, и давно ты здесь работаешь? Задние комнаты таверны излишней мебелью не грешили. Стол, четыре стула и кровать. И никаких окон. Лишь под самым потолком тусклый светильник еле-еле освещал помещение. Джулиан сел и потер виски. Прошлое. Приближалось его прошлое, с которым бывший командир отряда Бессмертных поклялся не встречаться никогда. Глупая была клятва. О прошлом можно забыть, но от него нельзя отгородиться. Когда нужно, оно найдет тебя само. Она вошла бесшумно, как прежде. Ее щадило неумолимое время, и годы, проведенные на престоле, не отобрали ни грации, ни навыков прирожденной убийцы. «Эльфийская кровь» — мрачно подумал Джулиан, — «Сколько же ей лет? Никогда не задумывался». Сильный молодой голос, по людским меркам – самый расцвет сил. А по меркам Перворожденных? - Вот мы и свиделись, Хаттон. Ах, память, как не вовремя ты заглядываешь в гости… - Смерть Предателю! За Демосфена! - За Империю! - За Всевышнего! По Бегларскому полю движутся войска. Латники, конные, лучники. Крестьяне с вилами и совсем молодые парни, явно первый раз взявшие в руки копья. Подмастерья магов держаться отдельно, брезгливо поджимая губы, а чуть вдали разместились палатки лекарей. - За Невендаар! - Смерть Утеру! - За наших родных! Идут войска. Серые, красные, черные знамена. Зелень Востока перемешивается с червленью юга. Расколотый молот Струмира реет рядом с Лапой Грифона. Новые колонны выходят из-за горизонта, шагают по полю, скрываются за холмами. - За Вотана! - За нашу землю! - За погибель Предателя! Всадник обернулся. Его пегас, расправив крылья, настороженно покосился на женщину, которая бесшумно вышла из тени. - Здравствуй, Хаттон. - Ты хотела мне что-то сказать, Амбриэль? Самое время. Женщина откинула со лба серебристые волосы и насмешливо глянула на всадника. Ей можно было бы дать лет двадцать – двадцать пять, если бы не глаза. Таких глаз не бывает у молодых. - Инквизиторские войска в двух днях перехода. Думаю, они успеют. Хаттон вздохнул и спрыгнул с пегаса на землю, отчего латы глухо звякнули. Потом посмотрел на поле, на марширующие войска и вздохнул снова. - Они не придут. Не обманывай себя, Амбриэль. Тебя не зря называли Верзелинской Лисой. Граф Краули давно подмял Инквизицию под себя. Он спит и видит, как заходит на имперский трон. По лицу женщины пробежала тень. Она зло выдохнула сквозь зубы и заговорила тише – но ярость прорывалась с каждым словом: - Разве этот идиот не понимает, что Утер, прикончив нас, примется за него? - Нет. Он фанатик. - Но он, прежде всего, политик! Хаттон усмехнулся и ничего не ответил. Он снова смотрел на войска, тянувшиеся узкой змеей по полю, собранные со всего Невендаара. Собранные наспех, похватавшие из вооружения все, что осталось, и, конечно же, мало чему обученные. Барон Эмри на прошлой неделе посвятил в ранг рыцарей почти две сотни юношей. Шаг отчаяния – из тех, кого сегодня видел Хаттон, до некогда громкого титула «Сэр» дотягивали единицы. Что это может изменить? - Хаттон, я ненавижу эту твою дурацкую привычку! Почему тебе обязательно надо замолчать на полуслове? - Мне нечего сказать, ты все сказала за меня. Да, Краули политик. И фанатик. Это опасное сочетание, Амбриэль. Как фанатик, считающий себя святым, он не сомневается, что уничтожит Утера. А как политик, граф уверен, что перед его славной победой сын Демосфена уничтожит вас. Тебя, Эмри… Всех претендентов на трон. - Я не претендую… - Не играй со мной в эти игры, Верзелинская Лиса, они мне не интересны. Я воюю уже пятнадцать лет. Впервые я взял в руки меч, когда меня, отца и братьев призвали под знамена Империи. Помнишь те годы? Владыка Ада, Бесрезен Падший, пробудился, Богиня смерти Мортис в это время мстила гномам за убитого мужа, а люди… Люди в который раз очутились между молотом и наковальней. Амбриэль уже успокоилась. На ее губах снова плясала усмешка – усмешка победительницы. Она повела руками, словно пытаясь охватить все маршировавшие под утесом войска, а затем обернулась к мужчине. - Хаттон, я никогда не думала, что ты так лиричен. Да, я помню те годы. Время нашей славы! Нашей, и тех горных народов, которые не побоялись бросить вызов богам. И где те боги? Бесрезен скован, а Мортис ушла на десять лет в небытие! Ты сам громил оставшихся прихвостней этих божков, и штандарт Империи простерся от моря и до моря! -За счет эльфов, которых Демосфен, при твоей поддержке, выпер из Совета Мира. Люди захватили их леса и оттеснили Перворожденных в глухие дебри. Попомни мои слова, Амбриэль, эльфы еще… Стой! Хаттон серой молнией метнулся к пегасу, запрыгнул в седло и прянул прямо вниз, со скалы. На равнине внезапно полыхнуло пламя. То там, то здесь земля трескалась, в жуткой муке выбрасывая из себя чудовищ. Молодой рыцарь, почти мальчишка, не успел развернуть коня, и его почти сразу прихлопнула когтистая лапа большой крылатой твари, больше похожей на камень, чем на живое существо. Люди кричали, разбегаясь в разные стороны, пытаясь уйти от новых языков пламени, но огонь был быстрее. Он нагонял свои жертвы и те успокаивались навеки – становясь обугленными головешками. - Ко мне, Бессмертные! Крик Хаттона запоздал. Они уже неслись по равнине, братья-близнецы, закованные в глухие доспехи, пригнувшиеся к гривам огромных коней и выставившие вперед жуткие копья — лансы. И обсидиановая горгулья, недоуменно взревев, рванулась к этим всадникам, явно не любившим шутить. Еще немного – и они столкнутся. Но всадник на пегасе успел быстрее. В дикой ярости закричала тварь Бесрезена — острый клинок рассек ей крыло, а на следующем взмахе подрубил лапу. Она еще жила – но лансы с противным скрежетом вонзились ей в горло, прямо между пластин, и горгулья рухнула на мгновенно пожухшую от темной крови траву. Хаттон в бешенстве оглянулся, ища источник огненных волн, но в этом уже не было нужды. Крылатый демон, реявший над полем, хохотал, снова и снова сжигая разбегающихся людей, но к нему уже летел фиолетовый плащ. О, Хаттон знал, как безжалостен владелец этого плаща, убийца на службе Императора, он помнил острейшую заточку двойного клинка и потому был уверен – если Карил-ассасин и промажет мимо шеи Бесрезенского выродка, то несколько ран все равно нанести успеет – а дальше яд доделает остальное. Слева раздался крик. Юная девушка в ужасе вскинула руки – а по ней снова и снова били молнии. И под яростью небесного огня, тело, чьи формы были так желанны для любого смертного, плавилось, текло, обнажая уродливую сущность суккуба. Ее противник, совершенно седой маг, выкрикнул что-то нечленораздельное – и прислужница возрожденного бога Проклятых упала, стихла, лишь конвульсивно подрагивая левой ногой. Все было кончено. Мрачноватый сержант, Хаттон не помнил его имени, один из немногих сохранил холодную голову и теперь, руганью и пинками остановив с дюжину копейщиков, построил из юнцов вполне сносную копейную стену и дожимал мелких бесов – пузатых, с выпученными глазами, слишком слабых, чтобы противостоять стали. Чуть в стороне опомнившиеся лучники расстреливали падшего паладина. Темный рыцарь медленно надвигался на атакующих, но стрелы находили путь в щели его доспехов и исход схватки не вызывал сомнений. Звуки боя затихали. Их сменили стоны раненых и надсадный крик воронья, уже почуявших близкую добычу. - А вот хрен вам – сплюнул Хаттон, — не пировать вам сегодня, падальщики. На поле уже мелькали белые, синие, коричневые и розовые плащи. Монашки, возглавляемые аббатисами, несли лечебные зелья раненым. А теми, кто уже отправился на встречу со Всевышним, чтож… Теми займутся священники. Не будет поживы воронью. Во всяком случае, пока. - Не спеши, Хаттон, солнце еще высоко. Ехидный голос подошедшей Амбриэль сбил с мысли, и Хаттон сообразил, что последнюю фразу сказал вслух. - Смотри, командир Бессмертных! Над горизонтом, в красном мареве облаков, что перьями разбегались в разные стороны, будто пытаясь бежать, взлетала огромная фигура. Облака бежали не зря – голова чудовища пронзила одну из белоснежных шапок. - Вот и Предатель. Что будешь делать, Хаттон? Несгибаемый, верный и такой прямолинейный? Но всадник пегаса уже не обращал внимания на спутницу. К нему подъезжали двое. Братья-паладины, удивительно похожие внешне. И совершенно разные по характеру. Хаттон, прошедший с ними не одну битву, сразу отличал одного от другого. - Гелар, Джунар, вы выпили зелья? Всадник, ехавший справа, скривился. - Командир, толку-то от этой недоспелой браги! Только в животе бурчание. - Хватит, Джунар. Шутки оставь на потом. - Да выпил, командир, куда ж я от старшого денусь. Его брат ограничился кивком. - Отлично. Веллам, все готово? Седобородый маг пожал плечами. - На первое время моих заклятий хватит. Но… Утер силен, Хаттон. Он очень силен. Ты сам видел оцепеневшие войска. Этому выродку достаточно взмахнуть крыльями – и все. Кого не сжег, того в паралич вогнал. Хаттон недобро усмехнулся. Потом не торопясь развязал седельную суму и достал рог. Древний, обшарпанный, с обломанной верхушкой. Маг удивленно вскинул брови. - Это артефакт, командир, или я тебя не знаю. - Да, Веллам. Это артефакт. И вскоре сын Демосфена почувствует его на своей шкуре. - Тогда самое время. Он уже здесь. - Да. Сейчас Утер расплатится за все. Сполна. Да, память куда более безжалостна, чем та, что вошла через дверь. - А ты постарел, Хаттон, — она шутливо подмигнула и села на соседний стул. — Хотя, по чести говоря, мужчина из тебя еще — хоть куда. Небось, служанки липнут, прохода не дают? - Это для молодых, Амбриэль. - Да, да. Я видела твоего паренька внизу. Шустрый малыш. Гроза девичьих сердец и грез, весь в отца. - Может быть. На то и молодость. Женщина посмурнела, привычным жестом откинула серебристые пряди волос со лба и глянула на собеседника. - Знаешь, Хаттон, с возрастом ты становишься все более немногословен. Впрочем… Так даже лучше. Не будем ходить вокруг да около. - Не будем. Я говорю «нет», Амбриэль. - Даже не узнав в чем дело? Хаттон коротко хмыкнул и нехотя, тяжело роняя каждое слово, ответил: - Догадаться… просто. Она не понимала. Слишком привыкла тушить пожары. Слишком часто уповала на удар – жуткий, безжалостный… И такой сиюминутный. Дай ей тогда командование над войсками – не задумалась бы. Не остановилась… А прошлое снова и снова вставало в памяти. Сильней, чем копья, терзало. Эмри отвел войска от Темперанса, сохранив большую часть армии. Это позволило ему быстро приструнить баронов, снова поднявших мятеж, укрепить рубежи земель, которые остались от Империи и под шумок оттяпать у гномов часть территорий – все равно Кланам не до того было. И он выжидал – наверняка по совету супруги, среброкудрой Амбриэль, как звали ее придворные прихлебатели. Прошло четыре года – и теперь армия выросла вдвое, а в Эльфийском Союзе – раскол. Самое время вернуть потерянное. - Сейчас, Хаттон! Сейчас самый благоприятный момент. Сам Всевышний благоволит нам. Ты все прекрасно понимаешь, и мне странен твой отказ. Королевство сильно, как никогда. Почему бы тебе не принять командование? Мы наверняка выиграем новую войну. - Ты хитра, Амбриэль, но порой за лесом не видишь гор. - Хватит! Не стоит говорить со мной недомолвками, командир Бессмертных. Скажи напрямую – и закончим этот разговор. - Хорошо. Помнишь, о чем мы говорили в предыдущую встречу? - Еще бы. Эльфы тогда разгромили в Телене наши войска, почти уничтожили Кланы и блокировали порты Торгового Моря. И я просила тебя взять на себя командование. А ты отказался, даже не объяснив почему! - Я объяснял, Верзелинская Лиса. Только не тебе, а Эмри. Но и он не стал слушать. - Так повтори мне! - Я объяснил королю, что эльфы рвутся к Темперансу. Что ярость Перворожденных и их бога не знает границ. Что они все равно разобьют любые войска. Что в этой бойне нет смысла. Людские амбиции и гнев безумного Галлеана. Надо было просто отступить. - Как далеко, Хаттон? Может, до самого побережья? Все королевство отдать? Не ожидала от тебя такого… Ты сам понимаешь, что говоришь? - Тебя слепит ярость. Эльфы шли вернуть то, что в свое время забрали у них люди. Забрали, чего уж там. Не силой, а дипломатическими уловками. Они это знали. И мы знали. После Темперанса у королевы Иллюмиэль оставалось огромное войско. Но оно не двинулось дальше. Цель была достигнута. Большинство эльфов просто вернулись в леса. Отведи тогда Эмри войска от Темперанса сразу, сколько бы жизней сохранили. И Аллемон… Покойся с миром, славный рыцарь, и пусть твоя душа подле Творца встанет. Право, ты заслужил это. Прости своего короля – он не ведал что творит. Покойтесь с миром — ты и твой соратник. Прости людей, Гумтик Кровоточащий, инженер-воин… Ты был прав – они предали тебя, в гордыне считая, что защитят Темперанс. А осознав ошибку, отвели войска, лишив всякой надежды. Возродись в чертогах Вотана, пей пиво и пусть валькирии подносят кубки побольше… Прости нас. - Но теперь… - Теперь ничего не изменилось. Раскол среди эльфов произошел как раз потому, что они своего добились. Еще немного — и захваченные земли большей частью опустеют. Фермеры наверняка их начнут помалу заселять. Но дай Перворожденным нового врага – Королевство – и они снова объединятся. Год тому назад я разговаривал с королем, и Эмри прислушался к моим доводам. Прислушайся и ты. Хаттон встал и, не прощаясь, вышел за дверь. Двое всадников покидали город, как и приехали – через Южные ворота. Самый разгар ярмарочного дня свел почти на нет людской поток – проезжающих почти не было. Лицо Ивена изменило оттенок. Сейчас у юноши цвет кожи был – зеленовато-серый. Мужчина покосился на него, но ничего не сказал – все было ясно и так. Молодое вино и бессонная ночь сделали свое дело, но теперь, страдая от похмелья, полуэльф хотя бы молчал – и Джулиана это вполне устраивало. Уже отъехав за город, он услышал цокот копыт. И тот же молодой, звонкий голос все-таки догнал его. - Эй, Хаттон! А ты не забыл свою же поговорку – «Не бегай от войны — или она придет к тебе сама»? Всадник не обернулся, так и ехал неспеша по пыльной дороге, и казалось, отвечать не собирался. Но он ответил, скорее себе, чем той, что осталась позади: - Когда придет – тогда и встретим. |
||||
 |
 |
 |
|
|
Дизайн Elite Games V5 beta.18 EGM Elite Games Manager v5.17 02.05.2010 |
|
