Elite Games - Свобода среди звезд!
Новости | Конференция | Чат | База данных | Творчество | Сообщество | О сайте | English

Библиотека - Остальное - Миссия «Либерти»


Миссия «Либерти»



«Если бы нам пришлось погибнуть, то мы бы хотели, чтобы
люди смирились с этим... Завоевание космоса стоит такого
риска...»
Вирджил Гриссом, астронавт НАСА.


Все нижеследующее является плодом фантазии автора, не имеет ничего общего с
реальными событиями и не претендует на полную техническую достоверность. За
любые попытки истолковать этот текст как описание произошедших событий или
сопоставить персонажей с реальными людьми автор ответственности не несет.



Мыс Канаверал, штат Флорида. 10 июля 2005 года. 10:12.


Ста сорока метровые двери монтажно-испытательного комплекса чуть дрогнули и начали разъезжаться в стороны. Они двигались очень медленно, поэтому неискушенному наблюдателю было бы не легко дождаться момента, когда взору откроется содержимое этого величественного здания.
Для человека, стоявшего метрах в пятидесяти от МИКа, не было секретом, что находится внутри него. Он неподвижно стоял, заложив руки за спину, не сводя глаз со здания и был погружен в глубокие раздумья.
Этого невысокого, широкоплечего и коренастого мужчину, с густой шевелюрой черных с проседью волос звали Джеймсом Фицджеральдом Стюартом. На вид ему, не смотря на седину, можно было дать не более сорока лет, но Стюарту исполнилось пятьдесят четыре. Отец полковника работал инженером на Мысе, детство и юность Джима прошли в сопричастности к великому космическому строительству, начатому после речи президента Кеннеди в мае 1961 года. Он помнил, как строился этот МИК, хоть тогда он был еще очень молод, очень хорошо помнил, как из него вывозили на старт лунные ракеты «Сатурн-5», помнил как с Мыса брали старт экспедиции на «Скайлэб», как на бетонные полосу 15 садились первые шаттлы. И сам сажал некоторые из них.
Полковник Стюарт, один из старейших астронавтов, как говорили в НАСА «седовласый ветеран», наблюдал, как выводят из МИКа его корабль – «Либерти», со смешанным чувством.
С одной стороны его охватывала гордость – полковник летел в космос уже пятый раз, во второй раз был командиром. Все-таки это не так уж и плохо для пятидесяти четырех летнего астронавта. Его ровесники давно уже вышли в отставку, занявшись не слишком хлопотным бизнесом и полностью посвятив свой досуг семье. А Стюарт оставался в строю, хотя жена Катрин уже давно провожала астронавта-ветерана на службу взглядом, способным разжалобить самое черствое сердце. Джеймс очень любил Катрин, но был не в силах расстаться с делом, которому посвятил всю жизнь просто так, по собственной воле. Поэтому продолжал летать, благо физической форме полковника могли позавидовать даже новички.
Ну а с другой стороны, стоило признать, что программа «Спейс шаттл» переживала не лучшие времена. Комиссия по расследованию так и не дала внятного заключения по причинам нелепой гибели шаттла «Колибри» в феврале 2003 года. Потратив сотни миллионов на модернизацию теплозащиты, НАСА так и не добилась полной гарантии безопасности для возвращающегося на землю корабля. Самое плохое заключалось в том, что полковник не был уверен в надежности «Либерти». От этого скользкого чувства неуверенности по спине Стюарта пробегал неприятный холодок.
На «Либерти», вместе со Стюартом летели еще шестеро астронавтов. Семь человек, номинальный экипаж шаттла: командир, пилот, инженер, специалист по полезной нагрузке и три пассажира. Насчет целесообразности запуска «Либерти» у полковника еще были какие-то сомнения, но он был решительно против отправки в космос полного экипажа. Рисковать жизнью еще семи астронавтов было, по меньшей мере, легкомысленно на фоне неопределенной ситуации с катастрофой «Колибри». Тем более отправка биолога, сотрудника ЦРУ и… рок-музыканта вообще не имела никакого смыла – «Либерти» вез на международную орбитальную станцию несколько тонн разнообразного груза, в том числе гиродин – прибор для стабилизации ориентации станции в пространстве, который предстояло установить взамен вышедшего из строя. Для этого вполне достаточно четырех астронавтов, а пассажиры совсем ни к чему.
Так или иначе, но администрация Белого дома и Пентагон настояли на полной комплектации экипажа. Стюарту пришлось смириться, но когда он вспоминал легкомысленную улыбку Стэнли Кристоферсона, того самого рок-музыканта, во время тренировок в Хьюстоне, в душе полковника вскипало раздражение – парень не осознавал, на что он идет, в случае чего с ним будет тяжело.
Раздумья полковника прервал бесцеремонный хлопок по плечу. Стюарт обернулся – его побеспокоил Фил Полански, командир отряда астронавтов НАСА. Высокий и худой Полански с жестким ежиком коротко остриженных волос производил впечатление бесчувственного сухаря, однако был мягким человеком со своеобразным чувством юмора.
- Хелло, Джим! – поприветствовал он Стюарта, крепко пожав ему руку – Как тебе твоя очередная «птичка»? – Полански кивнул в сторону уже выезжавшей из МИКа платформы с шаттлом «Либерти».
Стюарт пожал плечами
- Красива, как всегда. Свободная птица космоса! – с восхищением протянул полковник, тем не менее, не упустив случая грустно вздохнуть. Этот вздох не ускользнул от наблюдательного Полански и он настороженно спросил друга:
- Сомневаешься, Джим?
- Сомневаюсь, Фили. Еще как сомневаюсь – процедил Стюарт, не спуская глаз с медленно ползущей от МИКа платформы.
- О’кей, Джим, ты же знаешь наших твердолобых конгрессменов – сокрушенно развел руками Полански и в пол голоса добавил – Да и президент тоже не далеко ушел. Они ни черта не смыслят в наших делах, но с пеной у рта доказывают нам, что нужно делать так, а не иначе. Рейтинг республиканцев падает, короткий и успешный полет «Либерти» нужен им как никогда. Нам остается лишь уповать на грамотность наших инженеров и ваш профессионализм – последние слова Полански произнес с расстановкой, многозначительно похлопав Стюарта по плечу.
Лицо Стюарта озарилось слабой улыбкой. Он знал все и без Полански. Знал, что инженеры проводили сутки в МИКе, обнюхивая каждый сантиметр машины. Знал, почему именно он летит командиром этой миссии – потому что «старина Стюарт» самый опытный командир шаттла в НАСА. Но он, как тяжелоатлет на помосте все еще оценивал груз ответственности, так до конца и, не решаясь принять его на себя…

Вашингтон, округ Колумбия. 14:43


«Дай Бог, чтобы нынешнее президентство вспоминалось потомками лишь с легкой улыбкой, а не с ужасом от масштаба допущенных ошибок!» — думал директор НАСА Брайан Смит, сидя в Овальном кабинете Белого дома в окружении чиновников администрации и представителей Пентагона. Метод обсуждения вопроса – запуск челнока «Либерти» напоминал Смиту дискуссию, в которой есть два мнения, одно из которых заведомо неправильно.
В сегодняшнем случае правом правильного мнения обладала администрация президента и оборонное ведомство. Смит чувствовал, что его пригласили сюда не за тем, чтобы выслушать его точку зрения на состояния дел в космических программах НАСА, а затем чтобы ознакомить с высочайшими указаниями.
Указания эти оказались предельно простыми – обеспечить миссию к международной космической станции на челноке «Либерти», осуществив при этом доставку на орбиту необходимого оборудования и припасов. Экипаж шаттла – семь астронавтов из них пятеро новичков. Перед возвращением на Землю астронавтам предстояло выполнить еще одно задание – разведывательное фотографирование и визуальное наблюдение объектов ПВО Ирана, еще одной страны, нанизанной нынешней командой республиканцев на пресловутую «ось зла».
В начале совещания у Смита любезно осведомились, как идет подготовка шаттла к запуску. Смит, с присущим ему интеллигентным спокойствием сообщил, что «Либерти» транспортируется на стартовую позицию. Но не упустил случая добавить, что имеются определенные проблемы с топливной системой корабля. Президент удивленно уставился на Смита, и выражение его лица приняло тот, известный всему миру, простоватый вид, который придавал ему сходство со стареющим техасским фермером, а не президентом сверхдержавы:
- Разве после исправления неполадок с теплозащитой у нас появились еще какие-то проблемы? Насколько это серьезно?
- Наши инженеры анализируют ситуацию сэр. Возможны разные варианты, вплоть до отмены запуска.
К выражению лица президента добавился легкий оттенок гнева:
- Я не думаю, мистер Смит, что дело зайдет так далеко! Мне кажется, что в бюджете этого года были заложены достаточные ассигнования для того, чтобы обеспечить успех. Надеюсь на вашу компетентность и на то, что ваше агентство не подложит мне свинью! – президент то ли серьезно, то ли шутя, погрозил Смиту пальцем.
Смит счел нужным дипломатично съехать, сказав, что обеспечит успешный запуск «Либерти». И спорить было бесполезно, да и Смит дорожил своими нервами. Слишком много неприятных часов, дней, а может даже и недель предстоит ему пережить, пока шасси «Либерти» не коснуться бетонной полосы на Мысе Канаверал.
Дальнейший разговор президента с военными директор НАСА слушал, не скрывая иронической улыбки. Именно такой разговор предшествовал событиям двухлетней давности, когда перед вторжением в Ирак экипаж челнока «Колибри» попросили посмотреть из космоса на военные объекты Саддама Хусейна. «Колибри» не вернулся на базу, и ирония Смита могла бы показаться сейчас циничной, но, наверное, в сто раз менее циничной, чем поведение правящей элиты.
Президент провалился в Ираке, это очевидно. Его рейтинг падает, наверное, лишь немного медленнее, чем растут мировые цены на нефть. Администрация Белого дома скромно умалчивает о том, что в полном объеме не выполняет своих обязательств по МКС, хотя каких-то пять лет назад во весь голос упрекала в этом русских и даже убедила их затопить собственную орбитальную станцию. Теперь же космическое общежитие поддерживается целиком усилиями русских – грузы доставляются автоматическими грузовиками «Прогресс», а астронавты НАСА летают на станцию на российских трехместных «Союзах». Такое даже в страшном сне не могло присниться предшественникам Смита времен президентства Кеннеди, Джонсона и Никсона. И кто-то еще осмеливается пищать о защите национальных интересов, когда миллиарды долларов уходят в иракскую бойню, как в бездонную пропасть!
Не смотря на все уважение к русским специалистам, Смит не верил в перспективы сотрудничества в космосе. Девяносто процентов космических программ имеют военное предназначение, какое тут может быть сотрудничество? Единственная область, где это приемлемо и необходимо – взаимное спасение астронавтов при авариях в космосе. Но как и все практически ценное, этот аспект международного сотрудничества не получил должного развития. Тридцать лет прошло с тех пор, как на орбите впервые пожали друг другу руки советский космонавт и американский астронавт. Сейчас, особенно у русских это событие освещается как символ разрядки в холодной войне, но ведь не только этим замечателен ЭПАС! Разработка универсального стыковочного агрегата, стандартизация параметров атмосферы и управление кораблями – вот приоритетные задачи, которые начали решать тогда, но продолжили в последствии с довольно вялым энтузиазмом. Ведь без этого спасение в космосе будет оставаться невыполнимой операцией. Программы «Мир»-«Шаттл» и МКС напоминали Смиту мероприятия, больше наполненные политикой, чем устремлениями наладить четкую и отлаженную систему международного спасения экипажей. Да что говорить, космонавтика всегда была орудием политиков, как не прискорбно это осознавать…. И предстоящий старт «Либерти» не исключение.

Центр пилотируемых полетов имени Кеннеди, штат Флорида. 12 июля, 11:52


В павильоне, где стоял тренажер, Стюарт еще раз придирчиво осмотрел свой экипаж.
Чарльз Харрисон, майор. Пилот. Единственный астронавт в экипаже, кроме Стюарта, уже летавший в космос. Несмотря на десять лет разницы в возрасте со Стюартом, Харрисон считался ничуть не менее опытным пилотом шаттла, чем полковник. Да и биографии со Стюартом у них схожи. Оба, правда, в разное время, окончили Вест-Поинт и стали морскими летчиками. Оба были слишком молоды, чтобы поливать напалмом джунгли Вьетнама, но Багдад и Боснию бомбили. Потом они стали астронавтами, и возблагодарили Всевышнего, что им не пришлось бомбить Югославию. Оба считались почтенными ветеранами – Харрисон трижды летал на челноках. Правда, он, Стюарт из Флориды, а светловолосый, с аристократичной внешностью, немного застенчивый Харрисон из Аляски, но географический контраст не мешал теплым дружеским отношениям астронавтов. Стюарт дважды летал с этим майором и считал его настоящим профессионалом. Харрисон знал шаттл как свои пять пальцев, чувствовал каждое его движение, знал назначение каждого винтика стотонного механизма. В необходимости его участия в миссии «Либерти» Стюарт не сомневался.
Дональд Льюис, инженер. Специалист по теплозащите космических челноков. Его специально включили в состав экспедиции, чтобы он следил за состоянием злополучных плиток теплового экрана «Либерти». Манипулятор шаттла оснастили камерой и лазерными датчиками, позволяющим визуально контролировать состояние теплового экрана прямо в космосе. В обязанности Дика входил анализ информации, поступающей с этого устройства и выдача рекомендаций по ремонту, если потребуется, конечно. Льюис был высоким, худым и нескладным, и выглядел слишком несолидно для своих тридцати девяти лет. Его фигура и движения создавали впечатление, что этот человек напрочь лишен уверенности в своих действиях. Но это только со стороны, если не знать характера Дика. Этот парень обладал великой силой убеждения, особенно если дело касалось той области, где он работал. Льюис служил определенным мостиком между экипажем, и готовившими «Либерти» к полету инженерами. Слушая доводы молодого инженера по поводу эффективности новой системы диагностики теплозащитного экрана, бывалый Стюарт чувствовал себя несколько увереннее перед предстоящим полетом. Веселый и жизнерадостный Льюис сразу завоевал симпатии коллег по экипажу, можно сказать влился в коллектив с ходу.
Питер Браун, специалист по полезной нагрузке. Чернокожий парень из бедной семьи, только благодаря своему упорству, хватке и сообразительности закончивший Принстонский университет. Ему был сорок один год, когда он, инженер космического центра в Хьюстоне поступил в отряд. В космос летел впервые, со все тем же упорством, присущим ему с рождения, добивался он полета именно на «Либерти». Несмотря на то, что трагедия с «Колибри» случилась сразу после его зачисления в отряд, это никак не повлияло на его решение. «Катастрофы случались, случаются и будут случаться» — заявил он отговаривающим его товарищам по Хьюстонскому центру – «А я хочу летать!».
Гарри Скотт. Полковник ВВС. Вот этого типа Стюарт не хотел брать на борт, ни при каких обстоятельствах. Но пришлось. Пентагону видимо стало недостаточно разведывательных спутников, так теперь понадобилось запустить в космос штабного офицера, чтобы он лично осмотрел с орбиты позиции иранских ПВО. Стюарт всегда находил общий язык с людьми действия, но эта штабная крыса не понравилась ему с первых мгновений. При их знакомстве, Скотт небрежно протянул Стюарту руку, и сказал, что «наслышан о ваших заслугах, полковник», но весь его вид и интонации говорили о том, что он относится к Стюарту так же как, например, к таксисту, везущему его в космос решать великие проблемы национальной безопасности.
Стенли Кристоферсон. Рок-музыкант. Смысл включения этого совсем сопливого мальчишки в экипаж «Либерти» Стюарт так и не понял. Практический смысл. А политический был, конечно. Показать, что все, дескать, у нас нормально, Америка вернулась в космос полностью, так что может позволить себе устраивать конкурсы на полеты среди, домохозяек, почтальонов, ассенизаторов…. Вот Стен выиграл конкурс. Летит на МКС, улыбаться в камеру, кричать с орбиты «Аллилуйя, Хьюстон!» и еще чего-нибудь там отчебучить. Точно так же, как в 1986 году Рейган решил послать в космос школьного учителя, чтобы уладить разногласия с профсоюзом учителей, и послал так, что у Стюарта до сих пор мурашки по коже от воспоминания об этом. Стюарт не имел ничего против этого симпатичного молодого человека, но считал, что ему нечего делать на корабле летящем в космос сразу после страшной катастрофы «Колибри».
Карла Нортон. Биолог. Ей двадцать семь лет, почти как младшей дочери Стюарта. В отличие от Кристоферсона, эта красивая девушка, хрестоматийная голубоглазая блондинка, летела на станцию по делу. У нее была намечена серия экспериментов, причем довольно обширная, так что ее с трудом удалось уложить в кратковременное пребывание астронавтов на станции. Она проявила удивительную стойкость при подготовке к полету, не возмущалась и не хныкала по мелочам…. Взглянув на нее сейчас, Стюарт вздохнул – все-таки она выбрала неподходящее время для своих экспериментов.
Полковник еще раз, быстрым взглядом окинул нестройную шеренгу экипажа «Либерти» и спросил:
- Ну, что, леди и джентльмены, готовы к тренировке!
- Так точно, сэр! – бодро отчеканил Кристоферсон, дурашливо щелкнув каблуками.
Стюарт снисходительно оглядел новичка с ног до головы и сухо сцедил:
- Застегните комбинезон, как следует, Стен!...



Мыс Канаверал. Штат Флорида. 13:20 того же дня. Два дня до старта.




Все утро стояла страшная духота. Алан Криппен, инженер НАСА, спускался по металлической лесенке, стремясь поскорее покинуть проклятую раскаленную башню, где десятки специалистов суетились, готовя сто пятнадцатый старт челнока.
Криппен остановился на узкой площадке, оперся на перила. Отсюда «Либерти» предстал перед ним во всей красе. Да, он хотел скорее убежать с башни, но смутное чувство тревоги не покидало его в это утро, вынудило остановится, и еще раз окинуть корабль задумчивым взглядом.
Бодрый окрик и чья-то рука, потянувшая его за рукав заставили Криппена вернуться к реальности:
- Эй, Эл, чего ты задумался? Тебе понравилось жариться здесь?
Криппен оглянулся. Инженер Рой Мюррей, светловолосый парень, с веснушчатым девичьим лицом бежал вниз по лестнице и очевидно желал, чтобы Криппен составил ему кампанию.
- Рой – неожиданно для самого себя сказал Криппен – Его нельзя пускать!
Мюррей хмыкнул:
- Кого?
- «Либерти».
Лицо инженера вытянулось от удивления.
- С чего ты взял, Эл! Ты шутишь, до запуска менее двух суток.
Вместо ответа Криппен вытащил из кармана джинсов небольшой, затертый блокнот и жестом пригласил Мюррея подойти ближе. Блокнот был исписан мелким почерком Криппена и изрисован схемами.
- Я не уверен в тестах клапанов магистрали жидкого гелия. Если они сработают некорректно, то топливные магистрали могут перемерзнуть и…
Мюррей нахмурился, недоверчиво покосился в блокнот и закончил мысль товарища:
- У ребят будут проблемы с включением движков орбитального маневрирования. А ты не слишком критично относишься к этим тестам, Эл? Мне кажется, что повода волноваться нет.
- Нет, Рой, не слишком! – резко повысил голос Криппен и, ткнув блокнотом в белоснежную фигуру корабля, продолжил наступление:
- У каждой из наших птичек есть что-нибудь хроническое! И у «Индепендес» и у «Эскалибор», и у «Либерти». Эти клапаны заедает на нем регулярно, я лично помню два случая.
- Помилуй Бог, Эл! Машина только с капитального ремонта. Сотни доработок и нововведений. Эл, ты перегрелся и тебе мерещится всякое! Передохни и успокойся.
Алан оттолкнулся от перил и решительно двинулся вниз по лестнице. Мюррей двинулся за ним, недоуменно пожимая плечами, удивляясь нашедшему на товарища наваждению. Криппен помахал над головой своим замызганным блокнотом и заявил:
- Сегодня же доложу все свои соображения Галовею. И доведу их до сведения Полански.
- И что они тебе скажут? – спросил вконец обескураженный Мюррей.
- Посмотрим…
…- Вы сбрендили, Криппен! – возмущенно воскликнул Гарольд Галовей, руководитель полета «Либерти», выслушав доклад инженера – В отдаете себе отчет, что предлагаете!?!?
- Разумеется, сэр – Криппен и бровью не повел, в ответ на агрессивную реакцию шефа – Я предлагаю прервать график подготовки запуска и повторно протестировать клапаны. И если они неисправны, отменить запуск.
Галовей всплеснул руками:
- Скажите это Смиту, а еще лучше президенту, который каждые два часа интересуется графиком подготовки «Либерти»! Вы ставите программу полета под угрозу из-за глупых страхов по поводу клапана?! Вы в своем уме, Криппен?! – взгляд Галовея в этот момент был ужаснее взгляда Горгоны.
- Сэр, — невозмутимо продолжал Криппен, с трудом сдерживая бушевавшие в нем эмоции – Отказ системы подачи жидкого гелия может привести к сбоям в работе маршевых двигателей корабля. Это может осложнить как маневрирование «Либерти» в ходе программы, так и сход с орбиты…
- К черту ваши «может осложнить»! – рявкнул Галовей – Я ни одним пальцем не шевельну, пока вы не предоставите мне пару-тройку более весомых аргументов. А ваши предчувствия по поводу клапанов оставьте при себе! Вам понятно, Криппен?
- Да, сэр – выдавил из себя покрасневший как рак инженер.
- Тогда идите, и занимайтесь делом!..
Криппен вышел. Но вскоре он вновь постучал в дверь кабинета начальника.
- Что ещё?! – недовольно спросил Галовей.
- Кроме этого больше ничего, сэр, — инженер положил на стол исписанный лист, содержание которого не оставляло почвы для кривотолков.
Галовей удивлённо вскинул брови:
- Что за ребячество? Вы сегодня явно не в себе, пожалуй, я прикажу вас заменить. – Галовей отодвинул рапорт, но Криппен вновь уверенным движением вернул его на место:
- Нет, сэр, со мной всё в порядке. Для меня было большой честью работать с вами, но я не могу дальше продолжать делать это, если на моё мнение специалиста всем наплевать. Я прошу вас подписать это…



Мыс Канаверал. Штат Флорида. 13 июля 2005 года. 18:44.




Чарльз Харрисон больше всего не любил этот момент – свидание с семьей перед запуском. Дорого он дал бы сейчас, чтобы не видеть глаза Дороти, наполненные слезами. У Чарльза каждый раз складывалось впечатление, что его везут на заклание, а не в космос, на надежном, проверенном за двадцать четыре года корабле.
Рана, оставленная катастрофой «Колибри» еще не зарубцевалась в сердце Харрисона. Не было такого астронавта, кто в прошедшие с момента установки «Либерти» над газоходами на Мысе спокойно, без содрогания, глядел на причудливый силуэт космического корабля. Однако Харрисон верил шаттлу. Понимал риск, но верил. Как он мог не верить, отдав программе пятнадцать лет?
Тем не менее сегодня, в четвертый раз отправляясь в космос, Чарльз не спешил отпускать жену. Он так и стоял, молча, прижав к груди мокрое от слез лицо Дороти.
Джим быстро, словно скрываясь от семьи, обнял Катрин, крепко, без сантиментов пожал руки сыновьям, нежно обнял и поцеловал дочь. Потом, правда, вернулся к жене, еще раз, словно извиняясь за недостаточное внимание, расцеловал. Джим всегда такой, без лишних эмоций. Под оболочкой угрюмого молчуна он скрывается от вредных в его работе переживаний. Молодец, Джим! Да только Чарльза сложно было обмануть, он то знал, как переживает его командир.
Чуть более эмоционально проходили свидания новичков. В разговоре Льюиса с его женой Эллен снова промелькнул случай с паникой инженеров по поводу тестов, не пройденных системой подачи жидкого гелия. Кто-то неверно истолковал тесты и чуть ли не запуск хотел сорвать. Во всяком случае, так осветил ситуацию Фил Полански, а уж ему-то Харрисон и Стюарт доверяли. Слух как всплыл, так и потонул, но круги на воде, как известно имеют свойство затухать довольно долго. Когда Льюис с дуру начал рассказывать об этом случае, Харрисон незаметно, но пребольно ущипнул инженера. Нервничать нервничай, а трепаться-то зачем?
Брауна, кроме жены и маленькой дочки Ширли, приехала проводить еще и теща. Тут Харрисон позволил себе улыбнутся, глядя как дородная миссис Синклер тискает в объятиях щуплого специалиста по полезному грузу, а тот не знает, куда ему деться от столь любвеобильной тещи.
С лица полковника Скотта не сходило гордое выражение лица, как если бы он был первопроходцем. «Штабная крыса» — мысленно негодовал Харрисон. Сколько он натерпелся от таких вот «героев» во время войны в Персидском заливе, не передать словами! С симпатией к Скотту не относился никто из экипажа, чувства астронавтов колебались от холодного безразличия до неприязни. Заносчивый и не слишком умный полковник, лысеющий брюнет с квадратным подбородком, массивным носом никак не вписывался в команду «Либерти». На традиционной фотографии экипажа, снятой перед запуском, сгорбленная фигура полковника казалась лишней.
Кристоферсона провожала сестра. К нему Харрисон относился снисходительно – турист, хоть официально таковым не являлся. «Ему следует выдать длинный список, какие кнопки нельзя нажимать» — пошутил однажды во время тренировки Льюис, правда так, чтобы не услышал новоиспеченный астронавт. Харрисон добавил, что достаточно списка, какие кнопки можно нажимать – он будет гораздо короче и не перегрузит корабль. Когда Джиму сообщили, что на «Либерти» полетит этот рок-музыкант, то полковник заявил, что летит в космос командиром, а не нянькой. Однако спорить оказалось бессмысленно. Еще бы, на языке администраторов НАСА это называлось «популяризация космических исследований». Правда, о каких исследованиях шла речь, Чарльзу никто внятно не разъяснил.
Еще один исследователь, и к ее чести сказать настоящий, мисс Нортон повисла на шее у отца и казалась сейчас такой послушной и кроткой девочкой, просто загляденье. Если бы эта бойкая девица не пнула пинком под зад своего жениха, который категорически противился ее полету в космос. Павший жертвой эмансипации парень долго звонил ей, вымаливая прощения – без толку. В правилах Карлы Нортон не было пунктов, позволяющих сворачивать с выбранного пути. Целый год она доказывала НАСА, что без ее экспериментов на орбите мировая генетика захиреет и умрет, бомбардируя почтовый сервер агентства бесконечными письмами и докладами, и ее включили в экипаж «Либерти». Смелая девушка, обладавшая к тому же острым пытливым умом и житейской смекалкой. Из нее, конечно, выйдет хороший астронавт-исследователь… но и Харрисон и Стюарт испытывали некоторый дискомфорт, осознавая, что девочка, годящаяся им в дочери летит с ними, в первый раз после трагедии «Колибри».
Харрисон взглянул в глаза Дороти. Нет, он не вынесет этого немого укора! Ну почему он так не хочет расставаться с ней? Именно сейчас, в эту минуту. Раньше ведь все было по-другому! Для Дороти это четвертый запуск, пора бы привыкнуть.
Впервые такая тревога, даже скорее ужас блеснула в глазах его жены два года назад, когда сгорел «Колибри». Харрисон был дублером Роя Маккарти, командира погибшего шаттла. Они сидели в гостиной, пили кофе и смотрели телевизор. Кошмарные кадры падения светящихся обломков корабля, длинные инверсионные следы…. Тогда на висках Чарльза появились первые седые волосы.
- Ну все, любовь моя, нам пора – шепнул астронавт и поцеловал жену.
Дороти всхлипнула, обняла мужа и прижавшись к его груди сказала:
- Береги себя Чарли…
- Постараюсь – пообещал Харрисон, удивившись бесстрастности своего голоса – Я люблю тебя, Дороти! Я вернусь, и клянусь Богом, выйду в отставку после этой миссии. Обещаю.
- Я не хочу отпускать тебя Чарли – вдруг призналась Дороти – Не знаю почему, но не хочу.
Харрисон улыбнулся:
- Не переживай, все будет в порядке. Не принимай эти дурные предчувствия так близко к сердцу – добавил он, пытаясь отогнать неприятный холодок, обжигающий его сердце, и снова повторил:
- Я люблю тебя, Дороти!
- Я люблю тебя, Чарли! – ответила жена…
Прежде чем залезть в микроавтобус, Стюарт оглянулся. Чарльз и Дороти все еще стояли обнявшись на фоне начинавшего уже темнеть неба Флориды и возвышающегося вдалеке силуэта «Либерти»…



Мыс Канаверал. Штат Флорида. 14 июля 2005 года. 10:25.




Неторопливым шагом группа астронавтов вышла из «белой комнаты» на башне стартового комплекса LC-39A в галерею, ведущую к круглому люку на борту космического челнока. Техники в белых халатах молча сопровождали своих подопечных, облаченных в оранжевые летные скафандры.
Если бы кто-то сказал, что Стюарт в этот момент думал о чем-то определенном, он погрешил бы против истины. Ни о чем конкретном полковник не думал. В голове было восхитительно пусто, как у студента, просидевшего за учебниками последнюю ночь перед экзаменом. Всегда в такие моменты Стюарт старался избавить свой мозг от лишней нагрузки. Сейчас он сядет в корабль, и пойдет по карте контрольных проверок. Мгновенно включатся рефлексы и моторные навыки, выработанные годами тренировок. А дальше автомат поведет «Либерти», предоставив командиру лишь роль наблюдателя.
Хотя нет, сейчас в голову Стюарта настойчиво пробились обрывки воспоминаний о первом полете. Больше всего Джима поразило тогда, что он не испытывает никаких новых ощущений – все что происходило на запуске и в полете, было до автоматизма откатано на тренировках. Даже гул мощных движков шаттла и перегрузки казались не такими сильными, как на тренажерах в центре имени Джонсона. А главное – они стали привычными! Даже для новичка.
Правда, глядя на, раскрасневшееся от волнения, лицо мисс Нортон, Стюарт не был уверен, что она привыкла к процедуре запуска. В Хьюстоне, наверное, с ума сходят от показаний ее биодатчиков, медики, затаив дыхание, следят за кривой пульса. «Что ж, детка, привыкай!». Командир ободряюще подмигнул Карле, и ткнул перчаткой в круглую пасть люка. Девушка бодро прошмыгнула внутрь челнока.
Астронавты устроились в креслах, техники заботливо помогли им с пристегиванием. Несколько минут потребовалось им, чтобы справится с затяжкой ремней, не смотря на неуклюжие действия Кристоферсона и Скота, в крови у которых бушевала избыточная доза адреналина. Заключительный обмен любезностями, крепкие рукопожатия с астронавтами и техники покинули кабину челнока.
Стюарт повернул несколько переключателей на панели связи.
- Хьюстон, говорит «Либерти»! Как слышите меня?
- «Либерти», слышим вас отлично! Как самочувствие, Джим? – ответил астронавт Патрик Кинг, сидевший на связи в Хьюстоне.
- О’кей, Патрик, все в порядке! Что с погодой над Мысом?
- Ветер юго-западный умеренный, барометр растет, небо безоблачное. У нас нареканий нет! – отрапортовал оператор.
По крайней мере, у них не будет проблем с погодой. Всем хорош Мыс, но слишком часто на него обрушиваются природные стихии. Из-за тайфунов и ураганов с эффектными женскими именами и старты откладывали не раз, и посадки производили не на Мысе, а на запасной полосе авиабазы Эдвардс. «А было и вообще без посадок» — мысли Стюарта неожиданно снова вернулись к «Колибри»…
- Сэр, техники докладывают о герметизации люка! – сообщил Харрисон. Пилот был бодр и свеж, на его лице не осталось и малейшего следа вчерашних семейных переживаний. Стюарт бросил короткий взгляд на контрольные лампы и ответил:
- Герметизацию подтверждаю!
Питер Браун сидел за спинами командира и пилота и, пользуясь ролью зрителя, следил за работой ветеранов. Для него найдется работенка на орбите, а пока можно расслабится и размышлять. Через полчаса его понесет прямиком в неизвестность. Неизвестность, которой уготовано стать очередной точкой на сверкающей, восходящей вверх кривой карьеры Брауна. Очередным пунктом борьбы. Борьбы с обстоятельствами и с самим собой, которую он ведет всю жизнь.
Он с родителями жил в самой убогой части нью-йоркского Гарлема. У него был выбор между учебой и праздным шатанием по кварталу в поисках легкой поживы, чем собственно и занимались большинство его сверстников. Браун выбрал учебу. Его ровесники, малолетние бандиты, смеялись над ним, унижали, били…. Но большинства уже нет в живых – кто переборщил с героином, а кто нашел смерть на лезвии ножа своего же коллеги. А Браун окончил школу и колледж, поступил в университет. Работа в НАСА решила раз и навсегда его финансовые проблемы, но воля к борьбе вошла в привычку. Браун никому ничего не доказывал, он просто не хотел сидеть на месте. Работать в НАСА и не побывать в космосе? Вздор! Как бы не так! Брауна включили в экипаж «Эскалибора», который предполагается запустить осенью, но потом согласились отправить в полет пораньше, удовлетворив настойчивые просьбы инженера.
Льюис был занят. Он отдавал Хьюстону последние рекомендации по поводу контроля состояния обшивки шаттла при старте. Инженер скрупулезно старался учесть все возможности для последующей диагностики. Поэтому подумать о чем-то отвлеченном от «Либерти» он просто не успевал.
- Бортовые и резервные системы переведены в стартовое состояние! – доложил Стюарт.
- Подтверждаем «Либерти»! Что с вентиляционными клапанами кабины? – донеслось из Хьюстона.
- Вентиляционные клапаны закрыты! – ответил командир.
- Вас поняли «Либерти», подтверждаем! – бодро сообщил Кинг – Потерпите немного ребята, до решающего пинка под зад осталось немного!
- Догадываюсь – сухо процедил полковник, а на губах его едва обозначилась улыбка. Скучная процедура предстартовой подготовки действительно перетекала в завершающую фазу. В этот момент Кинг снова вышел на связь:
- Джим, придется потерпеть чуть подольше, у нас заминка.
Стюарт и Харрисон переглянулись.
- Что такое, Патрик?
- Сейчас выясняю, Джим, минуточку!
Минуточка растянулась минут на пять. Потом Кинг вышел на связь и потухшим голосом заявил:
- У нас проблема, Джимми. Отбой!...



Хьюстон. Центр пилотируемых полетов. 14 июля 2005 года. 12:15.




Раздражению Галовея не было предела. Уже больше часа «Либерти» должен был находиться в полете. Но он остался на стартовой позиции, обескураженный внезапной отменой запуска экипаж вытащили из корабля, топливо слили. Теперь в Вашингтоне шкуру спустят сначала со Смита, причем сразу после пресс-конференции, которую он сейчас дает, отвечая на вопросы с растерянным видом и поминутно поправляя наушник, по которому из Хьюстона ему должны сообщать о ситуации с шаттлом. А потом Смит спустит шкуру со всех остальных кто у него в подчинении, а это Галовею не улыбалось.
«Либерти» все-таки показал крутой нрав. Внезапно обострилась его старая болячка – отрубился топливный датчик, один из четырех, установленных в оранжевом баке. И беда в том, что из-за паршивого сенсора челнок может взорваться, а это уже не лезет ни в какие ворота. Поэтому старт отложили за двадцать минут до запуска основных двигателей.
В отмене старта не было ничего удивительного. За всю историю программы можно насчитать десятки таких отмен, по разным причинам. Но в этот раз неудачная попытка старта буквально взбудоражила общественное мнение. После падения «Колибри» любые движения вокруг шаттлов действовали на пишущую братию как красная тряпка на быка. Поползли слухи о некомпетентности специалистов НАСА, о том, что программа «Спейс шаттл» доживает последние дни. И самое страшное для Галовея заключалось в том, что он был согласен с эти мнением. Конечно, он отчитал инженера Криппена за не вовремя высказанные опасения. После разговора с Криппеном он не раз мысленно возвещался к этой теме, подспудно понимая, что Алан Криппен прав. Дело не в клапанах и не в датчиках, перечеркнувших уик-энд всему НАСА, дело в системных противоречиях, накопившихся в программе «Спейс шаттл» за двадцать четыре года полетов. Стране давно нужна новая транспортно-космическая система. Но нужна ли? Конгресс не охотно предоставляет средства на старые программы, не то что на новые… Галовей вздохнул – с утра на Мысе и здесь в Хьюстоне идет совещание за совещанием, а решения проблемы все нет и нет. Нет даже причин – чертовы датчики одна из тех аномальных поломок, которые преследуют челноки. У каждого из трех оставшихся в строю шаттлов свой длинный список «болячек». Галовей представил, как потеют на Мысе инженеры, изучая километры телеметрии, чтобы успеть разобраться со всем до субботы – старт перенесли на два дня, надеясь, что удастся справится с неполадками, не увозя «Либерти» обратно в МИК. Обеспечить старт, показать, что Америка способна выполнять обязательства по МКС – вот цель, которая путеводной звездой сияла на пути администрации Белого дома. Но финансовая сторона вопроса оставляла желать лучшего. Космические программы, хоть и финансировались в разы лучше по сравнению с другими странами, но Галовей и Смит точно знали – этого мало, чтобы двигаться вперед. Иракская кампания буквально пожирала средства.
Сегодняшняя беготня напомнила Галовею времена его детства, в годы президентства Эйзенхауэра. Тогда отец, буквально ткнув ему в нос статью в «Нью-Йорк Таймс» о запуске в СССР первого спутника, сказал:
- Смотри, сынок, это начало конца нашей страны!
Отец Галовея был паникером, как и многие его знакомые и соседи-фермеры. Тогда многим казалось, что запущенная коммунистами «Красная луна» вдруг грохнется с небес и сотрет Америку с лица Земли. Только потом, по рассказам старожилов НАСА, Галовей смог составить картину того времени. Тогда, как и сейчас, не было целостной программы развития космической отрасли, возможности послевоенного Советского Союза оказались недооценены, за что Америка заплатила технологическим отставанием. Только неуемная энергия Кеннеди и огромные финансовые вливания помогли вовремя восполнить этот вакуум. «Видимо, теперь нужно снова ждать нового Кеннеди!» — сокрушенно подумал Галовей.
У русских дела идут тоже не важно, и Галовей не мог понять, почему это происходит. Хотя понять русских — умение доступное разве только самим русским. При столь благоприятной нефтяной конъюнктуре, при баснословных прибылях от экспорта энергоресурсов так легкомысленно относится к развитию промышленного производства и высоких технологий – это не укладывалось в голове Галовея. Два года Россия – единственная держава, способная запустить в космос человека, и никто там даже не почесался, чтобы воспользоваться этим для технологического рывка. Ни Кеннеди, ни Джонсон такого шанса не упустили бы.
Такие мысли обуревали руководителя миссии «Либерти» Гарольда Галовея. Воспоминания, недоумения, противоречия и необходимость гнуть линию Белого дома – все это превращало его сейчас в комок нервов, заставляло срываться на подчиненных, теряясь в попытках не провалится сквозь землю от стыда за свое поведение, и бегать наверх, в заваленный бумагами и заставленный взбесившимися телефонами кабинет, чтобы выпить еще одну чашку кофе…



Мыс Канаверал. Центр пилотируемых полетов имени Джонсона. 15 июля 2005 года. 15:44.




Самое неприятное для новичка – это отмена запуска. Он перенес почти бессонную ночь, подскочив с постели при первом же писке заведенного с запасом по времени будильника. С трудом разжевал и проглотив завтрак, удивляясь спокойствию, рассудительности и шуткам тех, кто летит не впервые.
Потом медосмотр, одевание, фотографирование. Лицо устает держать непрерывную улыбку, вязнет на зубах неизменное «О’кей!», адресованное каждому, кто интересуется твоим самочувствием, настроением, уровнем готовности к миссии.
И вот ты уже сидишь в корабле, притянутый креслу привязными ремнями, смотришь в голубое небо через окна переднего обзора стоящего торчком на страте челнока. По твоему телу бежит то холодок, то вдруг бросает в жар – как ты не готовился, а все равно волнение и страх не оставляют ни на мгновение. Ты ждешь глухого гула за спиной и того, как на тебя навалится трехкратная стартовая перегрузка. Мысленно перебираешь в голове всю последовательность действий при аварийном катапультировании – а вдруг это случится именно с тобой! И вдруг все – отбой!!!
Ты удивлен, потом разозлен (какого черта!), потом подавлен. Тебя извлекают из корабля, спускают с башни. Ты нехотя стягиваешь с себя скафандр, срываешь тщательно закрепленные врачами биодатчики…. Ты в нетерпении, ты жаждешь объяснения – кто или что помешало тебе добавить к списку своих заслуг звание «астронавт». И не обязательно тебе объяснят. И не обязательно тебя обрадует это объяснение. Может тебе предложат провести еще ночь на Мысе, чтобы завтра снова повторить всю процедуру сначала, а может и увезут в Хьюстон, пока инженеры не разберутся, что же произошло в этот раз.
Все это полковник Стюарт прочел в глазах своих подопечных вчера. Что он мог им сказать? Разве только подбодрить больше всех раздосадованного Брауна заверением, что это бывает достаточно часто, да процитировать Джона Глена, который сказал, вспоминая многократные отмены его полета: «Возможно, еще не было таких случаев в истории, когда человека призывали собирать все свое мужество так много раз только для того, чтобы сказать ему: «Не надо». И сказать, что с тех славных времен было не мало таких случаев, так что совершенно не стоит вешать нос.
Уже полтора часа астронавты слонялись по комнате отдыха экипажа, ожидая решения начальства о завтрашнем старте. Все семеро провели предыдущий и часть нынешнего дня в адском нетерпении. Так бывает даже в обычной жизни с людьми, у которых резко меняются планы, по независящим от них обстоятельствам.
Стюарт, и Харрисон отдали себя на растерзание Льюису и Брауну, у которых внезапно проснулся интерес к карьере бывалых астронавтов. А вот Кристоферсон совершенно не знал, куда себя деть, поэтому поочередно донимал то Карлу Нортон, то полковника Скотта. Больше конечно доставалось Карле, благодаря своему полу и красоте имевшей перед занудой Скоттом неоспоримое преимущество.
Когда Кристоферсона познакомили с Карлой, она буквально наповал сразила экстравагантного музыканта. А после того, как Стэнли узнал, что мисс Нортон еще и свободна, то буквально обезумел, пытаясь покорить ее сердце.
Карла относилась к нему снисходительно. Она не избегала его, но безаппеляционно давала понять, что он интересует ее не более чем обычный попутчик. Она считала Кристоферсона легкомысленным балаболом и выскочкой, попавшем в экипаж не для работы, а на волне благоприятной политической конъюнктуры. А сейчас, так вообще, он достал Карлу своими глупыми шуточками, когда срывается дело всей ее жизни! Карла надула губки и досадливо отмахнулась от очередной неудачной шутки Стэнли.
В комнату вошел Фил Полански, так долго ожидаемый семерыми астронавтами. Командир отряда невольно поежился, под прицелом их вопрошавших взглядов…



Хьюстон. Центр пилотируемых полетов. Пятнадцатью минутами ранее.




В кабинете Смита было накурено и душно. Трое инженеров с Мыса, технический директор НАСА, Галовей и сам хозяин кабинета в очередной раз за этот день собрались на совещание, чтобы решить судьбу миссии «Либерти».
Инженеры докладывали о готовности всех систем шаттла к старту. Технический директор НАСА слушал их внимательно, тем не менее, морщился при каждом заверении о тщательной проработке причин отказа топливных датчиков в топливном баке «Либерти». Это не ускользало от взглядов инженеров, и видя оттенок растерянности на их лицах, и семидесятипятилетний технический директор делал успокаивающий жест – не зачем смущать молодежь, да и какой смысл.
Джон Юнг, поистине старожил НАСА. Он зачислился в отряд астронавтов в 1962 году, два раза слетал на «Джемини», облетел Луну, высадился на нее, первым испытывал злосчастный челнок «Колибри», а потом еще раз слетал в космос. После шести полетов, он не нашел для себя ничего лучшего как остаться в агентстве. Поэтому инженеры так чутко реагировали на малейшие признаки неудовлетворенности их докладом, которые периодически проскальзывали в поведении технического директора. Ему было от чего морщиться, он помнил другие времена НАСА.
- Ну, что, господа, от нас ждут решения! – поставил вопрос ребром Брайан Смит.
Юнг задал неожиданный вопрос:
- А как обстоит дело с неполадками в системе запуска двигателей орбитального маневрирования?
Галовей вздрогнул. Видимо Юнг адресовал вопрос ему.
- Собственно неполадок там не было – уточнил руководитель полета – Просто инженер Криппен неверно истолковал результаты тестов клапанов подачи гелия. Этот сектор не когда не вызывал заслуживающих внимания проблем…
Юнг строго погрозил пальцем Галовею:
- Э нет! Так не пойдет – лицо технического директора стало очень серьезным – Перед моим полетом на «Аполлоне-10» инженеры сняли со служебного модуля кислородный бак, который был поврежден при монтаже. Бак отремонтировали, испытали и установили на «Аполлон-13». Потом уже при устранении неполадок, вместо того чтобы поменять бак, его очистили от кислорода с нарушением всех технологических режимов, повредили проводку и не придали этому значения. Зато бак придал, когда корабль находился около Луны! Поэтому не надо мне говорить о не заслуживающих внимания проблемах – Юнг закончил эмоциональную речь.
Галовей покраснел. Да, он поддался искушению проверить предположения Криппена и заставил провести тесты на клапанах. Тесты прошли нормально, и доискиваться причин беспокойства Криппена Галовей не стал. Да и зачем это было делать, когда весь Мыс был поглощен решением реальной проблемы с топливными сенсорами.
- Мы провели проверки сэр, — ответил за Галовея один из инженеров – Проблемы действительно нет.
Юнг скрестил руки на груди и с сомнением покачал головой.
Смит, глядя на разгорающуюся дискуссию, вернул совещание в нужное ему русло:
- Господа, что мы решаем по поводу завтрашнего запуска?
Юнг пожал плечами и с присущим ему сарказмом спросил:
- Брайан, а у нас есть причина, откладывать, которая бы устроила администрацию Белого дома и Конгресс?
Смит развел руками:
- По-видимому, нет…



Мыс Канаверал. Штат Флорида. 16 июля 2005 года. 11:34.




Запуски на Мысе давно перестали быть чем-то из ряда вон выходящим. Флорида воспринимала стартовый комплекс на острове Мэррит как вполне привычную деталь живописного пейзажа тропического полуострова. Жителей больше интересовали все чаще и чаще набрасывающиеся на самый южный штат разрушительные ураганы, из-за которых на них скоро будут косо смотреть в офисах страховых компаний.
Однако старт шаттла, после трехлетнего перерыва и такого драматичного процесса подготовки к полету слегка взбудоражил атмосферу равнодушия. Журналисты, съехавшиеся в Кейп Кеннеди еще позавчера, не пожалели, что не спешили сматывать удочки – НАСА дало таки нерешительную отмашку, и экипаж полковника Стюарта вновь занял места в «Либерти», а фоторепортеры прильнули к окулярам своих камер, поминутно меняя положения штативов, в поисках более выгодного ракурса.
Погода снова баловала обитателей Мыса – безоблачное небо, слабый океанский бриз вызывали у синоптиков космодрома чувство ложной безопасности, с которым приходилось бороться, прилагая невероятные усилия.
В этот раз все вроде проходило нормально, техника словно решила сжалиться над людьми. Дороти Харрисон, больше часа не отрывающая взгляда от далекого силуэта космического челнока, частично скрытого ажурной конструкцией башни, покосилась на цифровое табло, установленное под навесом для зрителей. Девять минут до старта. Дороти тяжело вздохнула. Еще девять минут, и Чарли отправится в свою четвертую экспедицию, оставив ее на Земле, не спать ночами и молится, чтобы в этот раз все закончилось благополучно. Плечо ободряюще сжала рука Катрин Стюарт.
- Да не переживай ты так, все будет хорошо…

От круглого люка борту шаттла отъехала галерея посадки экипажа. Шум приводов отвода галереи показался Харрисону каким-то протяжным стоном, как будто нехотя Земля отпускала их. «Б-р-р-р!» — подумал майор: «Хватит мрачных мыслей!». Там, среди зевак, пришедших поглазеть на запуск, стоит и его жена. Хоть она и не видит сейчас его лица, все равно стоит держать себя бодрее, как бы гадко не было у тебя на душе. Тем более, что причин волноваться нет.
- Начат дренаж кислорода! – доложил Стюарт.
- Подтверждаем, «Либерти»!
Полковнику не когда было предаваться тревожным мыслям. Опробование аэродинамических поверхностей, проверка кардановых подвесов главных двигателей, проверка наддува топливных баков, переключение топливных элементов корабля на бортовые компоненты, не упустить из виду нагреватели секций твердотопливных ускорителей. Все это находится под чутким контроля операторов в Хьюстоне и здесь на Мысе, но с командира экипажа никто не снимает ответственности. Стюарт работал с приборами легко, и казалось бездумно, повинуясь многолетней привычке, однако ничего не ускользало от опытного взгляда полковника. Не ускользнуло и выражение лица Чарли, по которому, как по открытой книге полковник читал те душевные терзания, мучившие пилота. «Странно, раньше такого с ним не было!» — удивлялся Стюарт. Железное самообладание всегда было неотъемлемой чертой майора Харрисона. Видимо участь «Колибри», в экипаже которого Харрисон был дублером командира, все же наложила свои отпечаток и давила на психику Чарльза. Куда смотрят психологи? Хотя Стюарт не мог сказать, что февральская трагедия 2003 года сломала его друга. «Со всеми бывает, все мы люди…» — снисходительно закончил Стюарт анализ состояния своего друга, посмотрел назад, подмигнув новичкам, и сосредоточился на приборах….

Единичка на минутной секции огромного таймера, транслирующего обратный отсчет, дрогнула и превратилась в ноль. Брайан Смит знал, что через девять секунд «Либерти» перейдет на автоматическое управление, а еще через двенадцать секунд на бортовое электропитание и уже почти ничто не будет связывать корабль с Землей.
Последнее предстартовое совещание ничего не изменило в судьбе миссии. «Лететь!» — такой вердикт единогласно вынесли все участники. И все равно Смита не покидало чувство недоделанности, отсутствие удовлетворения от своей работы. И он знал – то же самое испытывают его коллеги.
Может не стоит придавать этому такое значение? Ведь осадок от предыдущей неудачи вечно будет в каждом из тех, кто отправлял в полет «Колибри», кто принимал решение о посадке и просчитался где-то, может в мелочи, стоившей жизни семерым астронавтам. Но всю жизнь с этим жить нельзя, нельзя поддаваться негативному влиянию груза прошлых ошибок. «Пусть мертвые хоронят своих мертвецов!» — вспомнилась слышанная когда-то мудрость. В космос летел корабль после капитального ремонта. Инженеры на Мысе провели более ста шестидесяти почти бессонных часов, готовя его к вылету. Специалисты сделали все что могли. А может не все?
Воздух над островом Меррит заполнился грохотом, шипением и ревом. Из главных двигателей «Либерти» вырвались три длинных полупрозрачных полосы водородно-кислородного пламени. Через мгновение к их грохоту присоединился и шум от запустившихся твердотопливных ускорителей. По газоходам метнулись клубы оранжевого пламени и дыма. Корабль медленно, словно нехотя оторвался от платформы и стал набирать высоту.
Через несколько секунд, грациозно выполнив доворот по крену, «Либерти» стал медленно наклонятся, как бы ложась на спину. Восторженные крики и аплодисменты смешались с ревом ракетных двигателей над мысом Канаверал, что могло означать лишь одно – миссия «Либерти» началась….

Через пятьдесят две секунды после старта звук работающих двигателей пропал. Вдруг. Дилетанту могло бы показаться, что заглохли движки шаттла. Ничего подобно на самом деле не произошло – просто корабль преодолел звуковой барьер, оставив свой шум позади. Только писк приборов, шум вентиляторов, да голос Хьюстона в наушниках говорил о том, что связь с внешним миром не потеряна.
Повинуясь командам вычислительной машины, «Либерти» стремительно набирал высоту. Голубой цвет неба постепенно перешел в угольно черный, с проступившими немигающими контурами созвездий.
На высоте пятидесяти километров отстрелились отработавшие ускорители. «Либерти» продолжал медленно переворачиваться на спину. Браун поднял глаза к потолку, где находились два квадратных иллюминатора. Под кораблем проплывала Атлантика.
Две критические точки подъема прошли без замечаний. Теперь аварийное возвращение к месту старта уже невозможно – если вырубятся движки, то придется сажать птичку в океан. Такого еще не случалось, но сообщение Хьюстона о прохождении второй критической точки неприятно действовало на нервы Льюиса и Брауна, не говоря уже о пассажирах, разместившихся на средней палубе.
Через восемь с половиной минут три основных двигателя «Либерти» выключились. Штатно. Топливный бак, попортивший много крови инженерам, отделился, чтобы через некоторое время опуститься в атмосферу и сгореть над Индийским океаном. В дело вступили двигатели орбитального маневрирования. Они выполнили один импульс довыведения, а через сорок две минуты второй.
Когда смолк звук работающих двигателей, Стюарт решительно открыл замок на летном шлеме. Шлем всплыл над его головой, а следом подлетели и отстегнутые привязные ремни. Харрисон последовал примеру командира, избавился от шлема и ремней. Командир и пилот ударили друг друга по рукам, а потом Стюарт весело воскликнул, обращаясь к новичкам:
- Поздравляю Вас, леди и джентльмены – мы на орбите!



Хьюстон. Центр пилотируемых полетов. 16 июля 2005 года. 13:40.




- Стоп, стоп, не все сразу! – осадил расшумевшихся инженеров начальник смены Джо Синклер, перекинув сигару из правого уголка рта в левый, и решительным жестом своей широкой ладони – лапы как ее называли за глаза, передвинул к себе фотографии.
Инженеры замолкли, было, но через мгновение продолжили свою бурную дискуссию. Синклер исподлобья взглянул на них, и принялся рассматривать снимки.
На снимках запечатлелся один из моментов старта «Либерти». Снималось камерой, смонтированной на оранжевом баке. Смутный, непонятного происхождения сгусток отлетел от бака и ударил по крылу челнока. Или не ударил?
Синклер вздохнул, задумчиво стряхнул пепел с сигары прямо на ковер и задал вопрос:
- Так эта штуковина ударила, или не ударила по крылу?
Боб Уиллис, один из инженеров, тощий и костлявый малый, с тоненьким голоском ответил, разводя руками:
- Анализ видеозаписи не позволяет установить это однозначно. Мы смотрели несколько раз, с замедлением и увеличением. Если бы камеру установить чуть повыше…
- Только не надо «если»! – вспылил Синклер – Я где-то слышал, что история не любит сослагательного наклонения! Что это за кусок?
Тут мнения разделились. Инженер Андре Болтон считал, что это кусок пенозащиты с топливного бака, а его оппонент Джек Грей, что от бака откололся сухой лед, образовавшийся после заправки «Либерти» криогенными компонентами. Вопрос Синклера подбросил дров в пламя спора – инженеры возбужденно зашумели, предъявляли друг другу многочисленные аргументы, обильно сдобренные техническими терминами.
- Брейк! – Синклер подскочил со стула и выставил вперед ладони, видимо пытаясь, этим непроизвольным жестом, сдержать пыл спорщиков – Так или иначе, прежде всего нас интересует результат соударения, если таковое имело место. Это можно выяснить?
- Сейчас вряд ли, — скептически заметил Уиллис – Кадры съемки, как их не анализируй, позволяют строить только эфемерные предположения. Мое мнение – как можно скорее проинформировать Стюарта и дождаться стыковки со станцией. А там разбираться в спокойной обстановке.
Синклер согласился. Разумное решение. Тем более, что по программе запланировано фотографирование теплозащиты днища шаттла перед стыковкой с МКС. Сделаем снимки, разберемся не спеша. Если нужно, астронавты выйдут в открытый космос и проведут ремонт. А пока «Либерти» на орбите, астронавтам ничего не угрожает, даже при самом плохом развитии ситуации с повреждением крыла. «По крайней мере, у нас будет время, чтобы принять решение» — вынес мысленное заключение Синклер, а вслух распорядился:
- На следующем сеансе связи доложить обстановку Стюарту!



Борт «Либерти». 14:13 того же дня.




- Это просто великолепно! – не переставал восхищаться Кристоферсон, в очередной раз кувыркаясь через голову, вися при этом посреди помещения летной палубы.
- Что великолепно? – не оборачиваясь спросила Карла, возившаяся с кухней.
- Невесомость! – ответил Стэнли – На тренировочном самолете это длится тридцать секунд, а в бассейне вообще ерунда! Чудесное ощущение!
- Чудесное, до поры до времени — Карла отреагировала скептически на бурные восторги Кристоферсона.
- Что ты имеешь в виду? – насторожился тот, прекратив кувыркаться.
Девушка, не прекращая возиться с нагревателями, объяснила:
- Мы будем в экспедиции две недели. И если ты будешь так же вот кувыркаться, вместо занятий на тренажерах, то можешь вернуться на землю истощенным дистрофиком – Карла строго посмотрела на беспечного собеседника, давая понять, что не разделяет его восторгов.
Кристоферсон хмыкнул, внутренне испытав дискомфорт от ее строго взгляда и решил обратиться к полковнику Скотту:
- Сэр, а что думаете вы по этому поводу?
Скотт, перелистывающий какой-то из своих блокнотов, поднял глаза на музыканта и изрек:
- Я думаю, Кристоферсон, вам следует заняться чем-нибудь полезным, а не болтаться посреди отсека, перегораживая дорогу и болтая всякий вздор!
Стэн надулся, отплыл в сторону спального помещения и от туда молча стал наблюдать за работой Скотта и мисс Нортон.
На летной палубе полным ходом шла проверка и развертывание систем, необходимых «Либерти» в орбитальном полете. Сияющий от радости, что оказался наконец на орбите, Браун занимался проверкой своего оборудования. Льюис помогал ему, оставаясь без дела, до получения данных с Земли, о возможных нарушениях теплозащиты при старте. Стюарт и Харрисон готовили маневр сближения с МКС.
На панели связи заморгал сигнал. Хьюстон вызывал экипаж на внеочередной сеанс связи. Стюарт не спеша натянул наушники.
- «Либерти» на связи!
- Привет, Джим! – на связи сидел Мел Дьюк, дублер Стюарта, и безмятежный тон насторожил полковника – Как дела?
- Готовим проведение маневра сближения со станцией, запрашиваем последние навигационные данные, сухо доложил Стюарт, пытаясь разгадать интонации Дьюка.
- Джим, похоже, у вас появилась маленькая проблема….

В динамике, установленном на средней палубе послышался щелчок и раздался голос Стюарта:
- Прошу всех подняться на летную палубу!
Через минуту весь экипаж собрался на летной палубе. Стюарт, без лишних предисловий объяснил суть вопроса:
- Только что состоялся внеочередной сеанс связи с Хьюстоном. Нам сообщают, что при старте возможны существенные повреждения теплозащиты правого крыла «Либерти» — Стюарт остановился, глядя на растерянное лицо Кристоферсона и покрасневшие щеки Карлы.
- Информация не проверенна окончательно. Выяснение наличия и степени повреждений приказано отложить до стыковки с МКС. Режим работы остается прежним.
Лицо командира не выражало никаких эмоций. Уверенный деловой тон его сообщения произвел магическое действие на новичков, тем более что незначительные нарушения теплозащиты происходят при каждом старте шаттла. В голове Карлы всплыло воспоминание о «Колибри», но она затолкнула его назад, на глубину сознания – если бы все было так плачевно, что командир сообщил бы.
- Всем все ясно? – спросил Стюарт.
Астронавты закивали.
- Тогда вернемся к нашей работе….



Международная космическая станция. 17 июля 2005 года. 15:45.




Челнок шел со стороны Земли, медленно, как бы примеряясь. Колесников отметил про себя точность движений шаттла. Еще бы, его пилотировал лично Стюарт.
Корабль подходил к станции чуть правее иллюминатора, так, чтобы пройти перед ним и закрепленными снаружи станции камерами. Предстояло выполнить необычный маневр. Не простой и не сложный, просто необычный. И экипаж МКС затаив дыхание следил за движениями «Либерти».
Шаттл прекратил сближение и пошел вдоль станции, начав плавный переворот вокруг крыльев, подставляя днище объективам телекамер. Колесников, повернувшись к напарнику, Роберту Филипсу, сказал:
- Давай, Роб, начинай фотосессию!
Филипс улыбнулся и застучал пальцами по клавиатуре компьютера, управлявшего камерами.
Гости с Земли – большое событие для экипажа орбитальной станции. Такой огромной и просторной для двоих космонавтов. Колесников помнил времена, когда на «Мире» летали одновременно пять российских космонавтов, да еще и американцы прилетали. А теперь…. «Мерзость и запустение» — подумал Георгий Колесников, Жора, или Джордж, как называл его американский напарник.
Американцы везли запасы продовольствия и воды. Воды на новой станции не хватало хронически. Жора с ностальгией вспоминал «Мир», с его уникальной установкой для регенерации воды и недоумевал, почему на МКС ее не предусмотрели. Ведь и основной модуль, и «Заря» делались в России.
Вообще на станции постоянно возникали проблемы — то с герметичностью иллюминаторов в американском модуле, то с гиродинами системы ориентации, один из которых вообще вышел из строя. Теперь команда Стюарта прилетела, чтобы поменять его.
Американский корабль медленно пролетел мимо иллюминаторов и фотокамер. Визуально ни Колесников, ни Филипс не заметили повреждений теплозащиты, о чем сразу сообщили Стюарту. Это внушало оптимизм.
- О’ кей, Джим, мы закончили! – передал Филипс полковнику…

Стюарт повернул «Либерти» вокруг продольной оси и остановил движение вдоль станции. Еще немного, полчаса кропотливых маневров и цель будет достигнута.
На средней палубе, как и положено, по инструкции, Нортон, Кристоферсон и Скотт ожидали окончания стыковки. Полковник Скотт нервничал. Вообще он стал просто невыносим после сообщения Стюарта о возможных неполадках с теплозащитой. Только теперь Карла и Стэнли оценили, с каким занудой их свела судьба.
Кристоферсона поведение полковника искренне забавляло, правда, он не выражал в слух своих чувств в открытую, так как это попахивало нарушением субординации. Но растерянное лицо офицера ВВС ни могло не вызывать удивление и иронию у сугубо гражданского Кристоферсона, считавшего военных людьми с железными нервами. Однако по видимому, полковник Скотт не обладал этим свойством.
- Кристоферсон, что вы на меня так смотрите! – язвительно бросил Скотт – Дырку скоро протрете!
Музыкант сделал скорбное выражение лица и ответил:
- Извините, сэр, обеспокоен вашим мрачным видом!
- Можете не беспокоится, — ворчливо пробормотал полковник, глядя куда-то на потолок – Со мной все в порядке!
Скотт не нашел в себе сил продолжать разговор с Кристоферсоном. Все его мысли вращались вокруг разрушенных плиток теплозащиты. Как только может Стюарт так спокойно говорить об этом! И надо же, именно на том шаттле, где летел он, Гарри Скотт произошла такая ужасная вещь! Полковник сделал очередное героическое усилие, чтобы включить самообладание, но пришел в еще более глубокое уныние.
- Думаю с крылом ничего серьезного – авторитетно заявила Карла – состыкуемся, посмотрим, починим. Командир не стал бы скрывать от нас что-то серьезное.
На лице девушки была написана такая уверенность, словно она всю жизнь занималась теплозащитой челноков. Что ж, Кристоферсона такой вариант устраивал, конечно, больше.
- Интересно, долго там еще? – спросил Кристоферсон у Карлы, ткнув пальцем в потолок.
Карла пожала плечами…



Международная космическая станция. 27 июля 2005 года. 19:51




- Мистер Харрисон, помогите мне с пробирками! – звонкий голос Карлы в очередной раз за этот последний день астронавтов на станции разнесся по отсекам. В американском модуле «Юнити» Карла проводила завершающую серию своих экспериментов. Она опаздывала – до отбытия «Либерти» оставалось всего три часа, поэтому бесцеремонно привлекала к своим опытам свободных от работы астронавтов.
- Одну минуточку, мисс Нортон! Попросите пока Кристоферсона посодействовать вам – отозвался Харрисон нехотя отрываясь от наблюдательной оптики, установленной в «Заре».
- От него нет ни какого толку, сэр!
Харрисон нехотя развернулся и поплыл в «Юнити». Ладно, пожертвуем своим свободным временем ради науки.
- Так кто у вас командир? – шутливо поддел Колесников Стюарта, сосредоточенно копавшегося в содержимом своего «ноутбука».
- Теперь не знаю Джордж, — улыбнулся полковник – Видимо, пока Карла не закончила эксперименты, то она.
- Без вас будет скучно, Джим – добавил Колесников уже серьезно – Теперь такие экспедиции большая редкость.
Стюарт оторвался от компьютера и посмотрел на собеседника. Он улыбался, но глаза почему-то казались грустными.
- Если мы благополучно вернемся, думаю полеты продолжаться. Хотелось бы подтянуться, мы уже начали отвыкать от космоса, Жора – Стюарт неожиданно назвал Колесникова его настоящим именем, да так число, без акцента – У нас накопилось много проблем.
- И у нас их хватает, Джим. Всегда хватало, не только сейчас. Тебе не кажется, что космос отходит на второй план? Может быть, нам объективно следует признать, что земные неприятности важнее, чем корабли и станции?
- Не уверен, Жора. Вот эта девочка – Стюарт ткнул указательным пальцем за спину, в сторону «Юнити» — за десять дней собрала столько фактического материала, сколько она не накопила бы и за десять лет безвылазной работы в лаборатории своего университета. Думаю, это стоит тех четырехсот миллионов, что Конгресс выделил на полет «Либерти». Только это, не считая других экспериментов.
- Ты прав, Джим, я тоже так думаю. Почему этого не понимают, те, о кого зависит наше финансирование?
- Спроси чего-нибудь полегче! – развел руками Стюарт.
Колесников вздохнул.
- Вы долго еще будете в космосе?
- Еще сутки полетаем, а потом домой – ответил Стюарт и в его интонации промелькнули мажорные нотки – Знаешь, Жора, как сказал кто-то из наших астронавтов, самая приятная картина космоса – это купола парашютов над твоим кораблем.
- Сернан – вспомнил Колесников.
- Точно, Сернан – Стюарт захлопнул крышку «ноутбука» — А вы когда?
- Через две недели, — мечтательно потянул командир основной экспедиции МКС – Прилетит «Союз» со сменным экипажем, а мы с Робертом на Землю.
Стюарт одобрительно кивнул. Две недели – это недолго. Хотя для человека, проведшего полгода в космосе и это срок.
Хьюстон проанализировал состояние теплового экрана «Либерти» по данным собранным астронавтами и разрешил отбыть со станции. Правда, для этого потребовался выход в открытый космос. Хоть повреждения и оказались ничтожными, Льюис настоял на ремонте. Он и Харрисон, страховавший новичка провели в космосе семь часов, отрезая выбившиеся из-под щелей между плитками теплозащиты прокладки. Дик выполнил свою работу на отлично, не смотря на свою неопытность и необычность маневра – у днища «Либерти» его удерживал манипулятор шаттла, которым управлял с борта челнока Браун.
Харрисону выпало выйти в открытый космос еще раз, когда они с Филипсом устанавливали привезенный с Земли гиродин. Все остальное время пилот не был сильно занят работой, и помогал то одному, то другому астронавту при выполнении его программы.
Только Скотт да Кристоферсон без дела болтались то на станции, то в шаттле. Бесполезность последнего еще как-то скрашивалась его веселым покладистым характером, своеобразным чувством юмора, то зануда Скотт достал всех. Единственное в чем он разбирался действительно здорово, так это в фотографировании иранских военных объектов, чем собирался заняться с необыкновенным энтузиазмом.
Ладно, Бог с ним. Главное, что скоро они будут дома. Всего через сутки…



Борт «Либерти». 29 июля 2005 года. 15:45




За иллюминатором было темно. Совсем темно, внизу не светились огни городов и сверкающие нити автомобильных трасс вокруг мегаполисов. Корабль летел над Тихим океаном.
Через полтора часа шасси шаттла коснуться полосы на мысе Канаверал и напряженная, но вполне успешная одиссея «Либерти» подойдет к концу.
- Программа включения ОМС запущена! – доложил Стюарт на Землю.
- Подтверждаем, «Либерти»! – донеслось из Хьюстона – О’кей, ребята, с нетерпением ждем вас внизу!
- Постараемся не опоздать, Дюк – ответил Стюарт Дюку Монро, сидевшему на связи с челноком – Как погодка на мысе?
- Великолепная, Джим! Умеренный северо-западный, ни облачка, вода как парное молоко. Волна словно создана для серфинга!
- Будем иметь в виду, Дюк – Стюарт грустно улыбнулся, потому что первую неделю после возвращения его отвыкшему от земного притяжения телу будет не до серфинга.
- Интересно, Джим, что бы это значило? – вдруг спросил Харрисон. Его голос был глухим и бесстрастным.
На приборной панели F7 зловещим красным огнем горела лампа «Давление гелия». По спине полковника пробежал холодок.
- Останови программу, Чарли – сказал Стюарт таким же бесстрастным голосом, хотя в голове метались мысли, одна неприятнее другой.
- Уже остановил…

- Давление в магистрали наддува топливного бака правого ОМС выше нормы!
Джо Синклер поправил наушник и недоуменно переспросил:
- Не понял, доложите еще раз!
- Давление гелия в правом топливном баке слишком высокое, сэр! – повторил оператор.
- Запрос на борт… — начал, было, следующий вопрос Синклер, но был перебит Дюком Монро:
- Подтверждается, сэр!
- Что за ерунда – пробормотал Синклер, отправляя очередную сигару в мусорный ящик…

- Еще не много, и магистраль не выдержала бы – упавшим голосом констатировал Льюис, рассеянно водя пальцем по экрану бортового компьютера. Инженер был в полном недоумении. О причинах никто, никого не спрашивал – четверо астронавтов на летной палубе прекрасно знали, что, скорее всего, не открылся топливный клапан, пропускающий несимметричный гидразин в камеру сгорания двигателя. Знали и без хьюстонских инженеров, собиравшихся сообщить о причинах неполадки с минуты на минуту. Но почему он не открылся?
- Как я понимаю, наше возвращение временно накрывается – сказал Браун.
- Ты правильно понимаешь, Питер – отозвался Харрисон, — но на твоем месте я не был бы так категоричен.
- Пока я не могу понять причин, сэр – Льюис умоляющим взглядом посмотрел на командира, как будто тот высказывал ему недовольство.
- От тебя никто этого не требует, — успокоил инженера Стюарт – Пока не придет ответ из Хьюстона…
- «Либерти», ответе Хьюстону! – прозвучало в наушниках у полковника.
- «Либерти» на связи! Чем обрадуешь, Дюк?
- Джим, у вас вышел из строя топливный клапан правого движка.
- Это мы знаем, Дюк. Из-за чего?
- Этого не знаем мы, Джимми. Есть несколько гипотез, наши инженеры проверяют их.
- Вас понял, – сухо процедил полковник, заметив как побледнело лицо Льюиса.
- О’кей, «Либерти», мы работаем, потерпите немного! Конец связи.
Хьюстон отключился.



Хьюстон. Центр пилотируемых полетов. 16:31




- Версий немного. Две – взлохмаченный Мюррей, произнесший эти слова вызвал у Синклера легкую улыбку, слишком не соответствовал назидательный тон инженера его внешнему виду. Тем не менее, инженер продолжал:
- Первая – перекрыт расходный клапан, не позволяющий топливу проникнуть в двигатель. Совершенно естественно, что при наддуве бака подскочило давление. Датчики показывают, что клапан закрыт, но датчик может врать. Клапан можно починить или заменить – это не проблема, несколько часов работы в открытом космосе. Второе, и это похуже – ледяная пробка в теплообменнике.
- Как это? – удивился Гарри Ортега, самый молодой инженер в смене Синклера.
Мюррей небрежным жестом придвинул к нему схему топливной системы шаттла:
- Магистраль гелия проходит сквозь топливную магистраль через теплообменник. При протечке гелия могла образоваться пробка, закупорившая топливопровод.
- Это скверно, — заметил Синклер.
- Это очень плохо, Джо. Это означает, что правый движок нам не запустить.
- А левый? – спросил, кто-то из многочисленной толпы специалистов, обступивших стол.
- Левый мы запустим, но его ресурса может не хватить для схода с орбиты – ответил Синклер, хмуро оглядев собравшихся – «Либерти» израсходовал большую часть горючего.
Ему было от чего хмуриться. Энергозатраты в полете оказались просто дикими – «Либерти» два раза корректировал плоскость орбиты, чтобы пролететь над территорией Ирана. Все ради каких-то паршивых фотографий, которые можно получить и со спутника! Не будь этих двух коррекций, корабль смог бы сойти с орбиты на топливе левого двигателя. Пришлось бы, конечно, полностью пересчитать уставки для маневра, но эта проблемы ничтожна по сравнению с тем, что НАСА имело сейчас.
- То есть мы не можем спустить «Либерти» с орбиты? – спросил Ортега, уронив на пол недокуренную сигарету.
- Нет – отрезал Мюррей.
Эта реплика прозвучала как разорвавшаяся бомба, оглушив всех. В комнате повисло тягостное молчание, инженеры переглядывались, не зная, что сказать друг другу.
- Господи, но там же люди! Надо что-то делать! – хрипло пробормотал Ортега.
- Будем делать, господа! Мы не выйдем отсюда, пока не найдем решение – заявил Синклер…



Борт «Либерти». 17:02




- Клапан, Джимми? Маловероятно – рассуждал Харрисон – Клапаны многократно проверялись на Земле, работали здесь прекрасно. Как они могли сломаться вдруг?
- Все неприятное происходит вдруг – задумчиво произнесла Карла.
- Это правда, — согласился Стюарт – Но думаю не в нашем случае.
- А как же Криппен? – Браун испытующе уставился на командира.
- Информация не подтвердилась. Фили уверил меня, что с этим разобрались. К тому же, проблемы были с клапанами наддува баков, а не с расходными клапанами – Харрисон поспешил отмести предположения Брауна.
«Если нам все рассказали, Чарли» — Стюарт переглянулся с майором.
«Ты сам то в это веришь?» — прочел Харрисон в его мимолетном взгляде. Пилот не знал, верит он, или нет. Разумеется, у него были сомнения, но они рассеялись после того, как двигатели отработали на орбите без сучка и задоринки. И, тем не менее, немой вопрос Стюарта всколыхнул эту муть со дна души майора.
- Простите, сэр, но к чему рассуждения – вступил в дискуссию Кристоферсон – Мы же можем воспользоваться левым движком!
«Этот музыкант не так уж туп, как я думал» — Льюис. Только эта умная мысль была теперь бесполезна.
- Видишь, ли, Стэн, в левом баке недостаточно топлива для схода с орбиты. К сожалению – ответил полковник, искоса взглянув на Скотта. Скотт сидел в кресле Брауна, отсутствующим взглядом пытаясь разглядеть что-то в темном иллюминаторе грузового отсека.
Да, да, это программа Пентагона сожрала весь резерв горючего! Конечно, полковник Скотт тут был совершенно ни при чем, но у Стюарта вдруг усилилась неприязнь к этому надутому штабисту. «Сидят, полируют задницы о кресла, и придумывают нам дурацкие задания!» — Джим вспомнил очередное высказывание Харрисона о полковнике.
- Движок надо либо чинить…. – начал, было, Льюис, но оборвался на полуслове, вопросительно оглядев остальных астронавтов.
- Либо? – Браун поинтересовался продолжением реплики.
- Либо… просить помощи на Земле – закончил Дик.
Скотт при этих словах встрепенулся и настороженно посмотрел на инженера.
- На Земле, — Харрисон пожал плечами – У кого?

…- У кого? – Смит резко спросил внезапно потупившегося Галовея, обескураженного столь неожиданным резким выпадом директора – Сколько нам нужно для запуска «Эскалибора»?
Джон Юнг, услышав вопрос, крякнул с досады.
- Сто шестьдесят часов, — растерянно промямлил Галовей.
- Номинально! – громовым голосом добавил Смит – Номинально, Гарольд! Это существенно меняет дело!
Смит подскочил с кресла и как рассерженный тигр заходил кругами по кабинету.
- «Эскалибор» мы готовили на май. Это не случайно – необходимо модернизировать двадцать пять процентов систем корабля. Сто шестьдесят часов готовится исправный новый челнок, а не корабль, которому уже стукнуло больше двадцати лет! «Либерти» прошел капитальный ремонт, поэтому, хоть и со скрипом мы разрешили его пустить. Но еще один дюралюминиевый гроб я не собираюсь отправлять в космос!
Юнг неторопливо подошел к разбушевавшемуся директору НАСА и похлопал его по плечу:
- Не суетись, Брайан. Нам надо думать, как вылезти из этого. Хорошо думать.
- А русские? – осторожно спросил Галовей.
- Русские? А что русские? Что они сделают? – развел руками Смит – Чтобы вывезти всех необходимо три «Союза», если ты об этом. За короткое время они просто не успеют их подготовить. Да и ребята из Пентагона не допустят, чтобы на шаттле появились русские.
- Из-за Ирана? — спросил Юнг.
- Не обязательно же кричать на каждом углу, что «Либерти» занимался разведкой! – возразил Галовей.
- Ты объясни это Пентагону! – хитро усмехнулся Юнг.
- В любом случае, чтобы воспользоваться помощью наших коллег, нужно официальное обращение правительства США к правительству России. А пока его нет, нужно рассчитывать на свои силы. Пока наши технические возможности не исчерпаны – подвел черту под дискуссией директор НАСА.
- Очень хочется в это верить! – вздохнул Галовей….
Хьюстон. Центр пилотируемых полетов. 19:46

Синклер с грохотом обрушил трубку на, ни в чем неповинный, телефон. Хорошо, что никто не видит его в этот момент.
Новости с орбиты мгновенно взлетели по служебной цепочке до самого Овального кабинета. Теперь, когда знают там, начался официальный отсчет времени – руководство замерло в ожидании. Разумеется победной реляции.
А Синклер первый раз за свою десятилетнюю работу действительно не знал, что делать. Его ребята бросились в отчаянный мозговой штурм, а результат предсказать трудно.
Круг версий произошедшего сузился только до одной. Единственной и самой страшной – перемерз теплообменник и лед перекрыл дорогу топливу. Даже если ледяная пробка растает, то трещина в трубопроводе, идущем из гелиевого бака не исчезнет. Убрать ее тоже невозможно – операция выходит за рамки возможностей экипажа шаттла. Стюарт это понимает. Поэтому так спокоен. Излишне спокоен, подчеркнуто! Так всегда бывает, когда в сердце у «старины Джима» борются противоречивые чувства – страх и самообладание. Лишь бы только не он переиграл – на борту должны отдавать себе отчет, что ситуация серьезная, почти катастрофическая.
Синклера передернуло от этих мыслей. В любом случае, они сделать все, чтобы спустить «Либерти». А если не удастся спасти корабль, вернуть на Землю астронавтов. Как, правда, начальник смены пока не знал…



Борт Либерти. 19:50




- Это единственный выход, Джим! – резюмировал Харрисон свои доводы.
Стюарт с сомнением покачал головой.
- Хорошо, Чарли, пусть система выдержит работу без охлаждения, допускаю. А со сваркой ты справишься?
Майор утвердительно кивнул.
Стюарт потер подбородок. Да, план логичный, но очень сложный. И опасный.
Вывести испорченный теплообменник из контура, сварить трубопроводы топлива и гелия. И запустить двигатель. В течение импульса для схода с орбиты система может поработать и без теплообменника. А проработает ли? Вот Льюис тоже одобряет эту идею. Но в глазах сквозит сомнение и неуверенность. И куда подевался тот дар убеждения и ораторское искусство молодого инженера!
- Сэр, правый двигатель можно запустить на более короткий промежуток времени, потом отсечь, скорректировать вектор тяги левого двигателя и дотормозить остатками горючего – уверенно высказался Браун, копавшийся в своем ноутбуке, все время, пока командир и пилот спорили.
- Я же говорю, Джимми, это выход! – продолжал нажим Харрисон, ободренный поддержкой Брауна.
- Позволь-ка, Питер, — полковник забрал компьютер у Брауна. Долго и задумчиво смотрел на монитор.
«Двигатели еще не работали на таких критических режимах!» — Стюарт противился осуществлению предложенной идеи. Даже осознавая, что ремонт на орбите — единственный выход. НАСА не успеет подготовить ни «Эскалибор», ни «Индепернденс», чтобы спасти их. А ресурса осталось максимум на неделю. Может быть на три недели, если затянуть пояса, голодать, обезвоживаться и терпеть избыток углекислого газа.
Стюарт изучал выкладки Брауна и краем глаза поверх панели ноутбука поглядывал на астронавтов.
Харрисон сидел в своем кресле скрестив руки на груди и нетерпеливо барабанил пальцами по плечу. «Интересно, Катрин и Дороти уже знают?» — подумал Стюарт, вспомнив вдруг заплаканные глаза жены Харрисона во время свидания перед запуском. И понял, что с другом не все в порядке.
Не в порядке были все.
Скотт нервничал и не скрывал своего состояния. Бледный полковник притих возле люка на среднюю палубу, утирал пот со лба и тайком грыз ногти.
Льюис был похож на нерадивого студента на экзамене. Похоже, Дик даже не осознавал до конца степень опасности. Его скорее беспокоила собственная, как ему казалось бесполезность. Для новичка вполне нормальное беспокойство – притупляет чувство страха.
Браун казался излишне, надуманно спокойным. «Надолго его не хватит, может сорваться» — подумал полковник – «Но решение очень толковое, так и будем действовать». Идею Питера Стюарт уже одобрил.
Карла и Стэнли просто с открытыми ртами наблюдали дискуссию, почти ничего не понимая в специфической терминологии. Пока они ничего толком не понимают. Это плохо, отрезвляющий эффект при любой неудаче будет для них ошеломительным.
Но Харрисон не нравился командиру больше всех. За внешним спокойствием Чарли скрывался дикий страх, неуверенность. «Десять против одного – он думает сейчас о Рое Маккарти и его ребятах». Как выпускать его в открытый космос? А кого выпускать? Льюиса и Брауна? Ни тот, ни другой не справятся с тонкой работой. К тому же Браун работает с манипулятором, который непременно понадобится при ремонте. Остается только Чарли. И исключительно Чарли!
- Хорошо, ребята, послушаем, что скажет Хьюстон – подвел черту командир.



Хьюстон. Центр пилотируемых полетов. 20:00




- О’кей, это можно проверить на стендах?
Вопрос Синклера вызвал некоторое замешательство.
- Мы можем смоделировать работу двигателя без теплообменника на компьютерах, Джо – ответил Мюррей – Натурные испытания мы не можем провести так быстро.
- Ставлю вопрос иначе – раздраженно продолжил Синклер – Сколько времени вам нужно, чтобы провести натурные испытания?
- Сложно сказать Джо. Специального стенда у нас нет. Нужен двигатель, его необходимо переделать. Потом нужна вакуумная камера – огневые испытания бессмысленны без имитации окружающей среды. В вакууме перегрев значительно сильнее…
- Я знаю все это, Рой! – перебил Синклер – Я спрашиваю тебя: суток хватит?
- Сутки Джо? Ты представляешь себе что, значит, соорудить стенд! За сутки! – воскликнул Мюррей.
Синклер, не говоря ни слова, поднял телефонную трубку. Пальцы быстро отстучали номер.
- Брайан, здравствуй!
- Добрый вечер, Джо – голос Смита был слабым и хриплым – Как у нас дела?
- Скверно, Брайан – признался Синклер, уловив едва заметный вздох начальника на другом конце провода – Но мы нащупали лазейку.
- Говори, Джо – оживился директор НАСА.
- Брайан, я не буду вдаваться в подробности. Я отправляю на Мыс группу инженеров во главе с Мюрреем. И у меня одна просьба – Синклер сделал многозначительную паузу.
- Какая, Джо? Говори быстрее, у меня на другом проводе Белый дом!
- Распорядись, чтобы моим ребятам оказывали полное содействие. Чтобы они не попросили.
- Все так серьезно, Джо? – спокойно спросил Смит.
- Да.
- Каковы шансы, Джо?
Шансы! Синклер вспылил, но быстро подавил гнев.
- Ситуация разрешится через двое суток – сухо процедил он.
Смит молча положил трубку.
Синклер повернулся к Мюррею:
- Приступай, Рой. Просите, требуете все, что потребуется, но… умоляю, Рой, через двадцать четыре часа положи мне на стол отчет!
- Постараюсь, Джо, — Мюррей развернулся и вышел из кабинета, по пути столкнувшись с Филом Полански.
Полански проводил Мюррея удивленным взглядом.
- Джо, что мне говорить родственникам? – без лишних предисловий астронавт сразу перешел к делу – Их удивило, что посадку перенесли на сутки. Дороти Харрисон звонит мне каждые полчаса, остальные тоже не отстают.
- Правду, наверное – буркнул Синклер, — Я не знаю, Фил! Не приставай ко мне с этим, пожалуйста!
Последние слова сменный руководитель полета почти прокричал. Полански спокойно воспринял этот всплеск эмоций. Джо, конечно же, прав – его работа состоит в другом, не стоило его отвлекать. Тем более, вопрос очень скользкий.
Полански дружески похлопал Синклера по плечу.
- Прости, Джо, знаю – у тебя другим голова забита.
- Ты меня прости, Фили, сорвался – пробормотал Синклер – Но я правда не знаю. Сказать им правду? Можно, конечно, и нужно. По-человечески. Но на тебя ведь давят? – Синклер многозначительно ткнул пальцем в потолок.
Полански кивнул. Официальная версия Белого дома – неполадки на Мысе Канаверал, из-за которых он не может принять шаттл. Полет продлили еще на сутки и строго-настрого приказали Филу ничего не сообщать родственникам сверх переданной журналистам информации.
- Больше всего меня бесит, Джо, атмосфера вранья, которая создается нашей администрацией по указке Белого дома. Неужели они еще надеяться сохранить свое лицо?
- Видимо так, Фили,… видимо так – задумчиво произнес Синклер.
Вдруг его лицо преобразилось. Вперившись в Полански горящим взглядом, он сказал:
- Два года назад Лиза Маккарти спросила меня: «Джо, ну почему вы позволили им возвращаться в поврежденном корабле, вы же знали!». Она смотрела на меня глазами полными ненависти! Ненависти, Фили!!! Что я мог ей ответить тогда? Что мы действительно знали? Ты помнишь, какая глыба откололась от пенозащиты топливного бака? Она не могла не нанести смертельного удара, я понял это сразу! Мы послали «Колибри» в космос без стыковочного узла и манипулятора! Не снабдили ребят ремонтным комплектом! «Эскалибор» стоял в МИКе почти готовый к старту, а мы даже не почесались настоять на его запуске, чтобы спасти ребят! Мы промолчали, согласились с чужой ложью, струсили! Чего мы побоялись Фили, скажи мне!!! Почему мы не побоялись смотреть потом в глаза вдов и сирот?!
Полански онемел. Таким Синклера он ни разу еще не видел.
Руководитель полета замолк. Он тяжело вздохнул, присел на край стола и раскурил сигару. Синклер сидел так минут пять, глядя в никуда и пуская кольца дыма. Полански в недоумении созерцал эту сцену, не зная, что сказать.
- Фили, — тихо проговорил, наконец, Синклер – Когда Дороти Харрисон или Катрин Стюарт позвонит тебе еще раз, ты не станешь увиливать и выложишь им все на чистоту. Мы обязаны так поступить, Полански, если у нас еще сохранилась совесть.
Полански только кивнул в знак согласия, пожал Синклеру руку на прощание и вышел из кабинета.
Он сам комплектовал аварийную команду «Эскалибор» в конце января 2003 года. Спасательная миссия, конечно, оказалась сложна, но возможна. Вариант спасения экипажа «Колибри» рассматривался всерьез. Но руководство НАСА предпочло закрыть глаза на проблему, считая, наверное, что если о ней не говорить, то она решиться сама собой. Не вышло!
В голове Полански вновь всплыли события последних трех недель, предшествовавших запуску «Либерти». Как очевидно стало сейчас, что шаттл не стоило пускать! Полански поймал себя на мысли, что все это время он действовал как послушный винтик административного механизма, забыв, что, прежде всего, является астронавтом. Вспышка Джо Синклера напомнила ему об этом. Да, он все выложит родственникам астронавтов. У любой лжи должен быть предел….

Продолжение


Притыкин Д. Е. a.k.a. astronavt
К началу раздела | Наверх страницы Сообщить об ошибке
Библиотека - Остальное - Миссия «Либерти»
Все документы раздела: В начале было слово… | Мысли | Просто так | Немного мрачное повествование | Преисподняя | Конфа | Кровь, смерть и травка... | Последний контакт | Маленькие рассказики | Сага о пьяном студенте | Записки старого Майора | О вреде пьянства | Роковая небрежность | Эксперимент | Мусорщики | История! | Нету заголовка | Небывальщина | Суд | Страх | Ностальгия... | Зарисовочки | Странный случай, бывший в космосе | Долг... | Горящие Земли | Dragonfly | Странное письмо | Такие дела | Сказка про енота | И они ушли... | Поверь - умри | Техника безопасности | Цветы | Человек шёл по городу | К звездам... | Грёзы оптом и в розницу | Великий инквизитор | Пиво | О09ь | Время пилотов | Дверь | Сказ про то, как три богатыря на Змея ходили | Пиплы | Доминирующий вид | Принцип невероятности | Отпрыски судного дня | Главная добавка | Муравьи | Маленький центр мира | Рассказ без названия | Солдат | Слабое отражение | Паразит | Под светом Юпитера - Оглавление | Трофейщик - Оглавление | Авантюра | Скверный характер | Ласточка | Миссия «Либерти» | Отражения миров | Рыцари порта «Либертан» | Кристалл Зараля | Зарисовка | Кино | Сказка ложь, да в ней намёк | 111.1 FM | Восемь жизней | ПБН | Разочарование | Вирус | Глубина небес | Договор | Легенда о Рае | Анастасия | Вариации на тему дождя | Ио | Беглец | Версия финала | Наступило будущее... | Учитель | Цена свободы | Синяя птица | Прощание | Инцидент №... | Про шамана | Драконы ушли из этих мест (Инквизитор) | Трамвай | СОЛНИЧКА | Выбор | Три кусочка неба | Спор | Крайний вылет | Гвардии Майор | Короткая Рождественская История | Ключ от неба | День красных сердечек | Дело с антиквариатом | Тысяча мелочей | Маски | Корпорация | Тени прошлого | Хроники контрабандиста | Цикл рассказов Immor Mortis: 1.ПГ-9-12 | Цикл рассказов Immor Mortis: 2.Приносящий счастье | Цикл рассказов Immor Mortis: 3.Спасённая жизнь | Цикл рассказов Immor Mortis: 4.Cтарые долги | Ночь в Кёльне | Дни "Летающей тарелки" | Кош - миллиардер поневоле | Вавилонская башня | Ночная буксировка или приключения перегонщиков | Женитьба и Субару | Иппатьевский метод | Мы счастливы! |


Базы Данных

» Ad Astra
» Battlecruiser
» Elite
» Elite 2: Frontier
» Elite 3: First Encounters
» Elite: Dangerous
» Freelancer
» Star Citizen
» Evochron Mercenary
» Independence War 2
» Oolite
» Orbiter
» Parkan
» Precursors
» Privateer
» Privateer 2
» Space Force
» Starwind
» X-Beyond the Frontier
» X-Tension
» X2:The Threat
» X3:Reunion
» X3:Terran Conflict
» X3: Albion Prelude
» X Rebirth
» X4: Foundations
» Завтра война
» Хроники Тарр
» Космические миры

» Earth& Beyond Online
» EVE Online
» Jumpgate Online

» Race Into Space
» Stars!
» Звездные Волки
» Звездные Волки 2:
Гражданская война
 » Космические Рейнджеры

» Статьи
Творчество

» Библиотека
» Звездный Арт
» Музыка Звезд
» Рабочий стол
» Уроки для программистов
» Обсерватория
Промоушен
Неизвестный Арт №4 (Просмотров: 3571)
Материалы

« К началу раздела
»В начале было слово…
»Мысли
»Просто так
»Немного мрачное повествование
»Преисподняя
»Конфа
»Кровь, смерть и травка...
»Последний контакт
»Маленькие рассказики
»Сага о пьяном студенте
»Записки старого Майора
»О вреде пьянства
»Роковая небрежность
»Эксперимент
»Мусорщики
»История!
»Нету заголовка
»Небывальщина
»Суд
»Страх
»Ностальгия...
»Зарисовочки
»Странный случай, бывший в космосе
»Долг...
»Горящие Земли
»Dragonfly
»Странное письмо
»Такие дела
»Сказка про енота
»И они ушли...
»Поверь - умри
»Техника безопасности
»Цветы
»Человек шёл по городу
»К звездам...
»Грёзы оптом и в розницу
»Великий инквизитор
»Пиво
»О09ь
»Время пилотов
»Дверь
»Сказ про то, как три богатыря на Змея ходили
»Пиплы
»Доминирующий вид
»Принцип невероятности
»Отпрыски судного дня
»Главная добавка
»Муравьи
»Маленький центр мира
»Рассказ без названия
»Солдат
»Слабое отражение
»Паразит
»Под светом Юпитера - Оглавление
»Трофейщик - Оглавление
»Авантюра
»Скверный характер
»Ласточка
»Миссия «Либерти»
»Отражения миров
»Рыцари порта «Либертан»
»Кристалл Зараля
»Зарисовка
»Кино
»Сказка ложь, да в ней намёк
»111.1 FM
»Восемь жизней
»ПБН
»Разочарование
»Вирус
»Глубина небес
»Договор
»Легенда о Рае
»Анастасия
»Вариации на тему дождя
»Ио
»Беглец
»Версия финала
»Наступило будущее...
»Учитель
»Цена свободы
»Синяя птица
»Прощание
»Инцидент №...
»Про шамана
»Драконы ушли из этих мест (Инквизитор)
»Трамвай
»СОЛНИЧКА
»Выбор
»Три кусочка неба
»Спор
»Крайний вылет
»Гвардии Майор
»Короткая Рождественская История
»Ключ от неба
»День красных сердечек
»Дело с антиквариатом
»Тысяча мелочей
»Маски
»Корпорация
»Тени прошлого
»Хроники контрабандиста
»Цикл рассказов Immor Mortis: 1.ПГ-9-12
»Цикл рассказов Immor Mortis: 2.Приносящий счастье
»Цикл рассказов Immor Mortis: 3.Спасённая жизнь
»Цикл рассказов Immor Mortis: 4.Cтарые долги
»Ночь в Кёльне
»Дни "Летающей тарелки"
»Кош - миллиардер поневоле
»Вавилонская башня
»Ночная буксировка или приключения перегонщиков
»Женитьба и Субару
»Иппатьевский метод
»Мы счастливы!
Сводка
Документ обновлен: 13.05.2006 07:57:20
Притыкин Д. Е. a.k.a. astronavt
Дизайн Elite Games V5 beta.18
EGM Elite Games Manager v5.17 02.05.2010