|
|
|
 |
Новости | Конференция | Чат | База данных | Творчество | Сообщество | О сайте | English |
|
Помощь сайту |
 |
 |
 |
 |
|
Космос Все-таки самый скучный этап в любом космическом полете — это старт. Разгон до первой космической длится девять минут, и всё это время космонавтам практически нечего делать. Все расчеты сделаны заранее, остается только нажать на кнопку, а дальше, как говорится, «ты — чемодан, тебя везут». ЦУП при этом постоянно достает ничего не значащими вопросами по радио, просто чтобы убедиться, что ты в сознании. Отвечать трудно — язык, как и всё тело, весит сейчас раза в четыре больше, чем ему положено — но нужно. Когда плотные слои атмосферы пройдены, головной обтекатель, закрывающий корабль, половинками отлетает в стороны, и тогда через иллюминаторы видно Землю в тонкой дымке атмосферы, и звезды. Везет Максу — левое кресло как раз у окна, и он может на все это посмотреть, пусть даже и краем глаза — из-за перегрузки голову не поднимешь. Справа вместо третьего кресла летит ящик с грузом, ввиду очевидных причин неспособный любоваться видами, а командиру, зажатому посередине между бортинженером, проклятым ящиком и двумя парашютными отсеками, не видно вообще ничего. — Паша, как мы? — спрашивает Макс. — Нормально идем — отвечает командир, глядя на приборы. — Еще чуть-чуть, и... Не успел он договорить, как перегрузка закончилась, и экипаж провалился в невесомость. Потом корабль слегка тряхнуло — последняя ступень честно отыграла свою первую и последнюю в жизни роль и отправила корабль в свободный полет. — Топаз-5 вызывает Байкал, есть разделение, — сказал Максим в микрофон. — Мы в свободном полете. Раскладываемся, все в норме. Обитый зелеными матами теплоизоляции «Союз» ощетинился набором разнообразных антенн и распахнул над землей крылья — солнечные батареи. — Байкал, все системы работают нормально, ждем данные на коррекцию орбиты. — Принято, Топаз-5, — отозвался чуть приглушенный помехами голос — Трасса в норме, даем сразу тормозной. Время подлета — восемнадцать часов две минуты. Пару недель назад один парень из ЦУП-а хвастовства ради показал Паше на симуляторе «смертельный номер» — стыковку за половину витка. Ничего сложного, всё то же самое, просто в момент отделения от ракеты «Союз» оказывается в паре десятков километров от станции. В реальной жизни выход на орбиту рассчитывали так, чтобы оставался солидный запас времени на проверку всех систем перед стыковкой. В итоге, опять же, ожидание. Тем более что в пункте назначения никто не встречает, и вообще неизвестно, что там и удастся ли туда попасть. * * * — Не устаю повторять, что я против этого — продолжал Лобанов. — Есть вещи, которые нельзя исправить без сборочного цеха и толп специалистов. — Руководство считает, что можно хотя бы попытаться. Станция — это, прежде всего, семьдесят с лишним тонн железа, выведенного на орбиту по рыночной цене в десятки килобаксов за кг. И если там еще хоть что-то работает, проще строить вокруг этого, а не запускать все по новой. — Послушайте, уважаемый! — Лобанов повысил голос. — Я там был, и я знаю, что произошло. Вы в своей Москве в кабинетах засиделись, и даже представления не имеете, что такое ремонт в невесомости! — Ваша метафора про сборочный цех нам знакома, можете быть уверены. Ребята просто осмотрятся и оценят повреждения. И вот тогда мы уже будем в праве решать. * * * — Торможение закончили, скорости уравнены, — сказал Паша в микрофон. — Дистанция две тысячи, объект наблюдаем визуально. В ответ раздалось неразборчивое шипение. — Байкал, я Топаз-5, слышу вас на двоечку, неразборчиво... — Пшшш жжжжж ххрккк стыковк шшшшшшшшш... — Макс, переключи на второй комплект. — Я уже. Там то же самое. — Байкал, вас не слышу... Зараза! Что делать будем? — Ты командир, ты и решай — пожал плечами Макс. — Но система наведения на станции не работает, и в тень мы влетим через шесть минут. — Говоришь так, как будто я собираюсь стыковаться. — Без приказа, без наведения и в темноте? — ответил Макс, занимая место в левом кресле. — Конечно, собираешься. Через пару минут «Союз» включил маленькие двигатели ориентации, позволявшие перемещаться и крутиться в каком угодно направлении, и стал медленно подруливать к станции. Вблизи конструкция выглядела зловеще. Ни единого огонька, солнечные батареи, повернутые куда угодно, но только не на солнце, и медленное вращение, которое здорово осложняло экипажу «Союза» задачу. Солнце, тем временем, скрывалось за горизонтом — корабли влетали в тень планеты. Прожекторы «Союза» по очереди выхватывали из сгущающейся темноты модули станции. ФГБ — функционально-грузовой блок — часть двадцатитонного грузовика ТКС, на котором прилетала предыдущая экспедиция. Возвращаемый аппарат на его корме, ясное дело, отсутствует — на нем вернулись домой те, кто от неё остался. Впереди — инженерный отсек. Он очень похож на ФГБ (из которого и переделан), и обладает солнечными панелями, двигателями и всем прочим для самостоятельного полета. С него началась станция, а сейчас он летел в пустоте мертвой грудой металла. К его переднему узлу крепился грузовой отсек — совершенно несамостоятельная бочка, но с шестью стыковочными узлами для новых модулей — намек на планы, которым теперь вряд ли суждено сбыться. И, наконец, жилой отсек. Выглядит целым, но так же мертв. — Нам сюда, — резюмировал Макс. Пристыковались с трудом — станция вращалась, а без нормальной системы наведения ориентироваться можно было только по прицельной сетке в перископе и подсвеченной фарами «мишени» на обшивке станции. Однако с третьей попытки всё получилось. — Пойду осмотрюсь, — сказал Паша, вытирая пот со лба. — Разбирайся пока тут. Он отстегнулся от кресла, открыл люк в потолке и перебрался в бытовой отсек, служивший на «Союзе» лабораторией, складом, туалетом, шлюзом и много чем еще. Впереди был еще один люк, гораздо более солидный с виду. За ним уже космос, ну или в данном случае — станция. — Однако воздух там есть, — прокричал Паша через некоторое время. — Только мало, как в горах. Температура высокая, но быстро падает. — Дык тень же, — отозвался Макс — На солнышке нагрелись, и теперь остываем потихоньку. — Внутрь пойдем? — Можно и прогуляться, раз уж не терпится. Если за столько времени давление не растеряла, значит корпус воздух держит. Только у нас не так много времени. — В смысле? — Аккумуляторы садятся, а солнечнее батареи не работают. Даже когда выйдем из тени, сориентировать их не сможем — «Союз» надо всем корпусом поворачивать. А станция нас не снабжает. День, полтора — и надо будет отстыковываться, чтобы зарядить батареи... — ...а повторную стыковку мы не сдюжим — топлива не хватит. И через три дня все равно домой, кислород тоже не резиновый... — Паша крепко задумался. — Ох, говорил нам Лобанов, что это мертвое дело. Ну ладно, закрой за мной люк, я на прогулку. Дальше грузового не пойду. Вернусь через 15 минут. * * * — Байкал вызывает Топаз-5, как слышите? Топаз-5, ответьте Байкалу! — охрипший радист отодвинул микрофон и потянулся к стакану с водой. — Что слышно? — спросили из-за спины голосом начальства. — Не отвечают, — ответил радист. — Байкал вызывает Топаз-5... — Телеметрия? — Не идет, — ответили с телеметрического поста. — Все, что угодно, я же говорил, — пробурчал сидевший в углу Лобанов. — Все, что угодно. — Радар? — Они за горизонтом, не достать. Но было два объекта — маленький и большой. А потом только один, большой, станция то есть. — Что это значит? — Или они близко, и мы не видим их на фоне станции, или... — Лобанов, как пилот скажите — стыковка возможна? — спросил руководитель полетов. — Стыковка на ручном возможна, даже без привода, чисто визуально. Более того, на тренировках это отрабатывают, — начал космонавт. — Опасно, конечно, но возможно. Однако станция вращается, причем не вокруг оси симметрии... — он задумался. — Можно и состыковаться, а можно и убиться, повредить бытовой отсек или даже станцию. А ребята молодые, горячие... — Но шанс, как я понимаю, есть? — Есть-то есть... * * * В жилом модуле царил разгром. Луч фонаря выхватывал из темноты летающий по отсекам мусор, открытые, а то и сорванные с креплений крышки шкафчиков и технических люков, разбитые перепадом давления экраны, искореженные приборы... Похоже, при разгерметизации воздух рванулся через пробоину в следующий модуль, утягивая за собой все, что не было закреплено или было закреплено плохо. А дыра, наверное, была неслабая, иначе разрушения были бы менее впечатляющими. И вода, кругом вода, она летает по отсеку крупными пузырьками, при столкновении сцепляющимися между собой в еще более крупные, она на всех поверхностях, где пузырями, а где и невесомой прозрачной пленкой, удерживаемой силами поверхностного натяжения. Внезапно что-то сверкнуло в дальнем конце отсека. Павел чуть не выронил фонарь от неожиданности. Сверкнуло еще раз. «Да коротит там что-то — решил командир — Выходит, напряжение-то есть. Надо пойти глянуть, везде вода, еще пожара для полного счастья не хватало». Он осторожно, стараясь не делать резких движений, поплыл вперед по отсеку. Коротнуло еще раз, теперь космонавт успел заметить искры, которые в невесомости не падали на пол, а разлетались во всех возможных направлениях. Определить, где замыкание, он пока не мог — в тесном пространстве станции единственным источником света был ручной фонарь, тут видеть бы, куда идешь. И еще звуки, как будто за стенкой что-то трескается. В вакууме звук не распространяется, но остатки воздуха внутри модуля позволяли слышать падающие на пол, стены и потолок капли воды, удары незакрепленных предметов, летающих по отсеку, и треск корпуса. Здравый смысл говорил, что система поддержания температуры неисправна, и корпус расширяется и сокращается под действием температурных колебаний (те самые 200 градусов на солнце и -200 в тени), но заставить себя поверить в это было трудно. Вспышки, тем временем, не прекращались, искрило когда попало, через разные промежутки времени, с разной силой. Невозможно было предугадать, когда в очередной раз зажмуриваться, и Павел каждый раз вздрагивал (что в невесомости далеко не лучшая идея). Через некоторое время он добрался до средней части модуля. Здесь в полу (невесомость — невесомостью, но понятие «низ» в планировке отсека присутствовало) был оборудован гигантский — почти метр в диаметре — иллюминатор. Обычно он был направлен вниз, к Земле, но сейчас станция вращалась как попало, и в нем были только звезды. Космонавт хотел было идти дальше, как вдруг, во время очередной вспышки короткого замыкания он краем глаза заметил какое-то движение за иллюминатором. |
||||
 |
 |
 |
|
|
Дизайн Elite Games V5 beta.18 EGM Elite Games Manager v5.17 02.05.2010 |
|
