ВНИМАНИЕ!
Наша конференция посвящена космической тематике и компьютерным играм.
Политические вопросы и происходящие в мире события в данный момент на нашем сайте не обсуждаются!
|
| » Проба пера, пока без названия... | страница 1 |
|
|
|
|
Канал творчества: «Проба пера, пока без названия...» |
|
|
|
Grey (Last)
 72 EGP
Рейтинг канала: 3(42)
Репутация: 14
Сообщения: 344
Откуда: Белогорье
Зарегистрирован: 10.10.2007
  |
|
Пролог
2679 год Колониальной Эры
Лейтенант-коммандер Фред Лоллард откинулся в своем командирском кресле, наблюдая за тем, как на плазменной панели голографического экрана скользят звезды перед носом «Августина». Патрульный катер класса «стражник» выходил уже на центральную точку своего маршрута, покинув пять часов назад причальный док военного орбитального форта «Птолемей», расположенного на орбите газового гиганта Артура, седьмой планеты звезды Грейхаунд, второй из светил тройной системы Гончих Псов. Как и многие прежние вылеты, этот проходил для Лолларда и его экипажа без всяких проблем. Хотя смешно было бы подумать, что они могут возникнуть, уж что-что, а нападение на Королевство можно было бы ожидать только со стороны Империи Солнца, ввиду расторгнутого год назад соглашения о протекторате Солнечной системы над одним из древнейших колониальных миров. А точнее самым древним, если не считать, конечно, расположенные вблизи от самого центра Империи Проксиму и Альфу Центавра. Современный перелет до этих звездных систем занимал у имперцев смехотворно мало времени, в сравнении с теми ресурсами и временными затратами, которых стоило путешествие к Хоумлэнду, центральной планете Королевства, ее административному и политическому центру. Современные средства связи позволяли запустить сигнал в космос со скоростью 500 с, и это означало, что уведомление Парламента о расторжении вассального договора в лучшем случае очутилось на столе Императора три или три с половиной месяца назад. Даже если Империя и решится на попытку подавить самоуправство жителей системы Гончих Псов, то еще надо подумать о том, сколько времени займет сбор флота и добровольцев, которые никогда больше не увидят своих близких и родственников, поскольку, погруженные в специальных кабинах в состояние близкое к летаргическому сну, отправятся в пятисотлетнее путешествие. А целью его точно будет захват центральных планет сепаратистов. Что же касается таких задворок как Артур, то здесь строить какие-либо планы о возможном нападении на «Птолемей» было просто бессмысленно. Даже если противник решился бы обойти всю систему Гончих Псов по полуокружности и атаковать весьма слабый пикет и оборонительное кольцо Артура, то это ни дало бы ему ровным счетом ничего, поскольку данная стратегическая точка даже не входила в настоящую оборонительную сеть Королевства. Хотя кто знает, как оно все обернется через пятьсот лет, впрочем, возможность так никогда и не угодить в настоящую заварушку, почему-то никогда не вгоняла Фреда в уныние. Нет, он был хорошим и компетентным офицером, патриотом и даже членом партии либералов. Как и почти восемьдесят процентов населения системы он приветствовал решение правительства об отделении от Империи и искренне верил, что так оно и будет лучше. Но, тем не менее, ему совсем не хотелось складывать свою голову из-за трех десятков газодобывающих станций Артура и орбитальной базы по перекачке и отправке сырья. Конечно, многим друзьям Лолларда повезло куда больше, их отправили не на тыловую малозначимую базу. Лейтенант-коммандер Джозеф Патрикс, например, был за отличную учебу вознагражден постом старшего корабельного артиллериста на борту флагмана Первого Королевского Флота, дредноута «Независимость», где мог вдоволь теперь любоваться на постоянное мелькание адмиральских темно-синих мундиров. А Фред за то мог похвастаться должностью начальника мобильной патрульной бригады, которая вообще-то совсем не соответствовала ему по званию. Правда, бригада, состоявшая всего из четырех «стражников», обладала весьма и весьма относительным военным потенциалом. Только разве что пальнуть да дать деру. При этой мысли губы офицера обычно искривлялись в иронической улыбке. В будущем эта должность давала большие надежды для карьерного роста, правда, сколько на ней еще придется проторчать, прежде чем семена начнут давать всходы? Но от обязанностей своих Фред, ни в коем случае не собирался отлынивать, все, что ему поручали, он исполнял с безупречной точностью и великолепным качеством, а потому командующий «Птолемея» коммодор Пайн уже не раз выносил патрульной бригаде катеров свою благодарность за отличную службу.
- Эллис, как там наши боевые системы? – спросил Лоллард, оторвавшись от своих мыслей и повернувшись к своему артиллеристу.
«Августин» приближался к скоплению метеоритов, которые концентрировались на орбите Артура в нескольких зонах, поскольку огромные размеры планеты с постоянной периодичностью затягивали в свои «загребущие лапы» множество астероидов и комет, пролетающих зачастую простому мимо, по каким-то своим космическим делам. Тем не менее, если кто-то и захотел бы устроить патрульному катеру засаду, то лучшего места было бы просто не найти. Мало того, что визуальному наблюдению и сенсорным устройствам мешали сами метеориты, так в их недрах практически повсеместно встречались металлы и радиоактивные вещества. Они, уже в свою очередь, ослепляли своим излучением сканеры, а значит, и легко могли скрывать в себе «свечение» протонного ускорителя боевого корабля или бота, которому «стражник» не мог противостоять в одиночку при всем желании.
Эллис Лоуренс, старший пти-офицер и прекрасный специалист по корабельному вооружению, в умении обращаться с которым она могла бы натянуть нос даже своему непосредственному командиру, что, кстати, Лоллард признавал, открыто и без всякой зависти, пробежалась своими длинными тонкими пальцами по электронной клавиатуре панели управления. Закончив проверку, она сразу же доложила:
- Бортовые ракетные орудия в полной готовности, состояние «башенного» пулемета по показаниям приборов тоже в норме.
Фред щелкнул переключателем встроенной в подлокотник панели связи, вызвав борт-стрелка:
- Джон, как там у тебя дела? Эллис говорит, что ты еще вроде бы с нами.
- Сейчас проверю, шкип, - со смехом откликнулся старший сержант Кале. – Так и есть, ноги, руки и голова на месте, пулемет в полной исправности! Через все четыре ствола вижу звездочки!
- Отлично, ребята, - это уже предназначалось не только борт-стрелку, но и всем трем офицерам в командной рубке, а также двум техникам в машинном отделении. – Готовность по коду «Красный», сейчас прочешем это каменное облачко и домой. Мистер Бониван, проложите курс.
- Сделано, шкипер, - откликнулся навигатор, единственный человек в молодой команде Лолларда, которому перевалило за пятый десяток.
Лейтенант Лестер Бониван, кроме того, являвшийся еще и старпомом Лолларда, носил длинные висячие усы, кончики которых уже посетила благородная седина, а еще он был добрейшей души человеком. По негласному и ни кем неустановленному правилу, Фред, дабы подчеркнуть старшинство Боинивана, пусть и не по должности, а по возрасту, а также из уважения к его опыту, на официальных дежурствах обращался к навигатору только с приставкой «мистер» или «лейтенант». Ту же манеру перенял и весь остальной экипаж, из-за чего временами Бониван делал вид, что сердиться на это, но ему почему-то никто ни разу так и не поверил.
- Чиф Смит, курс приемлем?
Пилот катера, пти-о второго ранга Пол Смит сверил, поступившую ему на «штурвальный» дисплей, информацию о маршруте и ответил высоким, хорошо поставленным, контральто:
- Не вижу ни каких трудностей, сэр, пройдем гладко и без накладок.
- Отлично, - Фред вновь переключил консоль связи, теперь на машинный отсек. – Огюст, как там состояние силовых накопителей, Эллис вот-вот должна поднять щиты?
- Накопители заряжены, сбоев в показателях нет, все тип-топ! – голос старшего бортинженера прорвался сквозь шум помех, возникающих из-за электромагнитного фона ускорителя.
- Эллис, машинное отделение докладывает, что ты можешь активировать пассивную оборону катера. Приступить к включению активной оборонительной сети!
- Есть, - старший пти-о застучала пальцами по клавиатуре. – Активация активной обороны: противоракетные модули в состоянии готовности, генератор помех готов к включению, оборонительные лазеры по правому и левому борту активированы, оборонительные лазеры «нижнего» борта активированы, лазерная защита пулеметной турели активирована, носовые и кормовые оборонительные лазеры активированы.
Лоллард кивал, услышав каждый очередной пункт. На самом деле активная оборона «стражника» оставляла желать лучшего, в боевой обстановке она смогла бы, наверное, остановить две-три ракеты. Две-три настоящих противокорабельных ракеты, а вот удар лазерного орудия сумели бы выдержать только защитные щиты, и они же могли бы легко отражать продолжительные попадания термоядерных ракет, пока не иссяк бы их запас мощности. Щиты являли собой главное преимущество королевского флота перед пиратами, самостоятельным анклавом которых Королевство могло похвастаться, как и любая другая густонаселенная система с развитой транспортной инфраструктурой. И, тем не менее, пираты не могли достать военных силовых щитов, да и вооружение их посудин далеко уступало оснащению патрульных пикетов. И все же, переоборудованный рудовоз, например, мог нести на себе четыре пусковых установки для ракет, не считая многочисленных турелей с пулеметами и малокалиберными орудиями. Теоретически катер лейтенанта-коммандера Лолларда должен был справиться в одиночном бою и с таким опасным противником как эта махина, превосходящая «стражника» в четыре раза по тоннажу, но последний раз пирата, летавшего в одиночку, видели разве что во времена «Грызни».
- Эллис, запускайте пассивную оборонительную сеть катера!
- Есть! – кораблик вдруг вздрогнул, но уже в следующее мгновение продолжал лететь, как и прежде, а на капитанском дисплее четко высветились два золотых контура похожие на половинки пустотелого шара.
Одна такая половинка закрывала катер справа, другая слева. Лоуренс продолжала отладку систем, устанавливая между щитами единый энергетический параметр. При столкновении щиты различных кораблей обычно полностью сгорали, не выдержав напряжения, и все узлы накопителей, установленные на обшивке, приходили в негодность, то же самое могло случиться, если персонал судна забывал отладить резонанс между своими собственными щитами, а затем начинал сводить их для укрепления обороны.
- Пассивная оборона активирована, шкипер! Щиты С-14в работают в полноценном режиме, – доложила, наконец, Эллис, трижды все проверив и перепроверив.
- Свести щиты по схеме двенадцать-три, - отдал следующее распоряжение Фред, и стал наблюдать за тем, как обозначения щитов на его экране стали менять свое положение, выдвигаясь чуть-чуть вперед и сводя свои, обращенные к катеру, передние грани в единое целое.
На экране визуального наблюдения тоже появились очертания щитов, в реальности они выглядели не золотыми, а серебристо-белыми, и что самое интересное, простой человеческий глаз легко мог смотреть сквозь них, а при этом вся мощь термоядерного заряда могла лишь расплыться перед этой прозрачной стеной бессмысленной волной плазмы.
- Схема двенадцать-три выполнена.
- Чиф Смит, выходите на маршрут, мистер Бониван включайте сканеры и сенсоры на полную мощность, визуальные формы наблюдения переключите на мой экран и экран Эллис.
- Есть, сэр, - почти хором откликнулись Пол и Лестер.
Фред сменил свою расслабленную позу и, опершись локтями на подлокотники, выдвинул перед собой электронную клавиатуру капитанского компьютера. На плоский монитор уже поступали результаты съемок, сделанные установленными на внешнем корпусе пикто-камерами и следящими зондами, которые Бониван выпустил еще час назад в направлении этого метеоритного скопления. Лейтенант-коммандер просматривал видеофайлы, иногда останавливая картинку и делая увеличение. Главным отличием природных метеоритов от искусственных космических тел была их характерная несимметричная форма. Вот Лоллард и вглядывался сейчас в контуры «небесных камней», не мелькнет ли где между ними нос или корма какого-нибудь корабля или катера. Но все же, не он, а Эллис, совершающая такую же работу, заметила неизвестный объект первой.
- Шкип, искусственное тело на азимут 3-15-67, расстояние 0,31 световой минуты!
- Понял, Эллис, - Фред вывел себе перед глазами, отмеченную артиллеристом картинку.
Разобрать, что конкретно они обнаружили, было сложно, однако, эта штука не уступала по размерам легкому крейсеру. При скорости 0,027 с, которую развивал «Августин», катер должен был подойти к объекту через двенадцать минут, учитывая торможение, а расстояния разделяющее их сейчас уже вполне было достаточным для эффективного ракетного залпа. Но корабль «молчал», «молчали» все его системы, и лишь потому такую громадину не удалось засечь раньше. Даже если это засада, то противник встал под неудачным углом к приближающемуся патрульному, а, кроме того, отключил свой ускоритель, на «прогрев» которого у него уйдет не менее десяти минут, что позволит «стражнику» легко от него смыться. Увеличив новое изображение судна, полученного с зонда-разведчика, Лоллард, наконец, понял причину его неподвижности. Объектив зонда четко показывал огромную дыру на правом борту крейсера, пробитую, скорее всего, метеоритом, а сам факт того, что метеорит таких размеров смог подойти к кораблю и нанести ему ущерб, говорил о том, что все его пассивные и активные системы обороны были к тому моменту уже отключены.
- Похоже, у нас «летучий голландец», - хмыкнул командир себе под нос. – Мистер Бониван, проложите новый курс, нам надо осмотреть этот объект и провести его сканирующую проверку с близкого расстояния.
- Выполняю, сэр.
- Эллис, что твои сенсоры говорят о его оружии и системах обороны? – следующий вопрос был задан, скорее всего, чисто для проформы.
- Они мертвы, шкипер, полностью и абсолютно, ни одного электромагнитного всплеска, наводящие устройства на нас не реагируют, радары и сканеры молчат, узлы накопителей или разбиты или полностью сожжены.
- Все узлы? – тут уже Лоллард был вынужден удивиться.
- Да, шкип, все до единого…
Подобное представлялось довольно неправдоподобным, если бы Фред не был абсолютно уверен в том, что Лоуренс его не обманывает. Даже попавший в самый ужасный бой корабль никогда не лишался всех узлов накопителей, никакие перегрузки не могли совершить подобного, но, тем не менее, у крейсера, который стремительно рос на визуальном экране, все узлы были уничтожены. Кто же сумел нанести этому неизвестному судну такие повреждения?
- Лейтенант Бониван, запустите имперскую базу данных кораблей, и сравните через нее показатели видеосъемки, - общую базу данных всех построенных когда-либо судов уже начали именовать в Королевстве имперской, хотя собственно, королевская база данных существовала лишь в зачаточной проекционной стадии.
- Получаю первые данные, - ответил тут же навигатор. – Легкий крейсер класса «киото», установлена принадлежность к имперскому флоту. Включился опознавательный маяк судна, он передает мне техническую и служебную информацию.
Лоллард кивнул, опознавательные маяки кораблей конструировались не на одно тысячелетие, по сути, являясь единственными приборами на всех межзвездных кораблях, которые были полностью автономными единицами, и лишь прямое попадание могло вывести маяк из строя.
- Шкипер, подойдем на рекомендованное орбитальное расстояние через четыре минуты, - сообщил пти-о Смит.
- Подведи нас чуть ближе, Пол, я хочу послать зонд-разведчик внутрь этого «голландца». Эллис, снаряди аппарат.
- Сэр!!! – голос Бонивана прозвучал удивленно и странно.
- Что случилось, мистер Бониван?
- Это невозможно, но посмотрите сами, - навигатор стал переправлять полученную им из базы данных информацию на командирскую консоль.
Несколько секунд Лоллард вчитывался в бегущие перед ним строчки, а затем и сам ошарашено вздохнул.
- Чертовщина какая-то! – теперь уже и Эллис в своем кресле повернулась к старшим офицерам, и даже Смит бросил короткий взгляд через плечо.
- Судя по выводу базы данных, - Лоллард начал отвечать на, невысказанный подчиненными, вопрос, - легкий крейсер, на который мы наткнулись, не что иное, как корабль «Медуза», оснащенный ускорителем Кессельринга-Камото, и пропавший восемьдесят шесть лет назад во время испытания прототипа КК-ускорителя…
Воцарилась тишина, лишь было слышно, как подает сигналы эхолокационный сонар, уточняющий расстояние до разрушенного крейсера. Не было в Империи, Королевстве и Кристальной человека, не слышавшего о нашумевшем провале испытаний нового типа ускорителя, который должен был помочь кораблям преодолевать барьер скорости света. Легкий крейсер «Медуза» вместе со всем экипажем ушел от орбиты Юпитера на скорости 0,99 с, показывая блестящие показатели, а затем перешел на следующий скоростной уровень и просто пропал, пропал абсолютно и полностью. Лоллард с трудом сглотнул ведь, чтобы не затеяли инженеры конструкторского бюро Камото, это, черт возьми, у них получилось. «Медуза», пусть и мертвая, висела сейчас здесь, на орбите Артура, преодолев рубеж в пять сотен световых годов всего за какие-то жалкие восемьдесят лет, то есть в шесть раз быстрее, чем кто-либо до нее.
Тревожный звук зуммера, раздавшийся со «штурвального» дисплея, оборвал оцепенение экипажа и сообщил о том, что «Августин» вышел на указанную точку. Лейтенант-коммандер взял себя в руки и, стараясь сохранить на лице маску холодного спокойствия, вернулся к своим обязанностям.
- Эллис, зонд-разведчик готов?
- Так точно, шкипер. Программа следования заложена.
- Запускай.
Круглый металлический шар с маленьким хвостом белого пламени позади себя отделился от катера и стремительно помчался в направлении развороченного корпуса крейсера.
- Мистер Бониван, проверьте всю накопленную информацию о судне еще раз и, если все полностью подтвердиться, составьте сообщение о нашей находке и отправьте его на «Птолемей». Передайте коммодору Пайну, что для того, чтобы «отбуксировать» этот корабль, нам могут понадобиться, по меньшей мере, два тягача. А еще лучше подошла бы орбитальная доковая баржа, тогда инженеры и другие специалисты смогут начать работы на «Медузе» еще здесь и на всем протяжении пути до орбитального форта.
- Шкипер, зонд достиг внешней обшивки судна.
- Главный экран, Эллис.
Изображение на центральном дисплее сменилось, теперь это была немного мутная запись, которую делал исследовательский аппарат. Сигнал шел почти без задержки, поскольку расстояние между передатчиком, посылающим его, и передатчиком, его принимающим, составляло всего половину десятой доли от световой минуты. Устройства «стражника» конечно же, не могли запустить сигнал со скоростью доступной генераторным антеннам орбитальных станций, но сейчас было достаточно и 10 с.
Раскуроченный ударом метеора металл и керамопластик были глубоко продавлены вовнутрь, сам виновник разрушений замер в глубине того, что когда-то было установкой ракетного расчета и, расположенного за ней, складского отсека. Внутренние переборки смогли сдержать натиск «небесного» камня, однако все оборудование и груз были уничтожены, разобрать здесь хоть что-нибудь было совершенно невозможно. Тел людей или каких-то их фрагментов видно не было, что в свою очередь, было весьма нехарактерно для «летучих голландцев». Хотя, Лоллард тут же напомнил себе, что полностью сожженные узлы накопителей, тоже были, мягко говоря, не вписывающимися в, так называемый, «стандарт» кораблей-мертвецов.
- Эллис, давай попробуем заглянуть глубже.
- Поняла, шкип.
Подчиняясь командам старшего пти-о, зонд послушно повернулся влево и, отключив свой старый топливный двигатель, поплыл внутри корпуса крейсера уже по инерции.
- Командир, повторная проверка дала те же самые результаты. Сообщение на «Птолемей» отправлено. Судя по дополнительным показаниям маяка, воздуха на борту «Медузы» нет совершенно, а это значит, - на мгновение Бониван замолчал. – Это значит, что выживших там нет.
Фред ответил своему старшему помощнику коротким кивком, хоть он не рассчитывал, что кто-то из экипажа судна останется в живых, тем более через восемьдесят лет после исчезновения, но смутное подсознательное чувство, именуемое надеждой, упрямо цеплялось за призрачные возможности до конца. Ведь бывали же случаи, когда на «голландцах» находили спасшихся матросов, успевших закрыться в спасательных капсулах или в кабинах для погружения в анабиоз. Но поскольку все системы «Медузы» были разрушены, а кислорода, как сообщил Лестер, не осталось и половины галлона, надежде пришлось затихнуть и уползти в дальние темные углы сознания.
- Эллис, попробуем пробиться к рубке, если воздуха в крейсере нет, то зонд сможет пройти везде, где нет загромождений.
Еще одним положительным моментом, для исследовательского зонда, а не для погибшего экипажа, конечно же, было то, что антигравитационный модуль Тимофеева так же вышел из строя, и не пытался сейчас притянуть любой предмет к палубе. Изображение зарябило чуть сильнее, когда разведчик окончательно скрылся за толстой стеной борта, и теперь ему приходилось отсылать сигнал через 157 миллиметровую внешнюю броню. Черные и белые помехи заполняли экран все больше и больше.
- Так, это уже не хорошо, - Фред вызвал на свой дисплей показатели работы приборов и начал проводить отладку на скорую руку, если Лоуренс и обиделась на такое откровенное вмешательство, то виду не подала. Конечно, потом при возможности, Эллис не упустит шанса «попилить» своего начальника, но не сейчас.
Лоллард медленно, но верно перестраивал кодовые цепочки электронных сигналов, меняя частоту и резонанс искривления, однако, этого, похоже, было недостаточно…
- Пол, подведи нас на расстояние одной целой пяти десятых световой секунды.
- Сделаю, шкип.
- Эллис, поскольку уж я взял зонд на себя, проверь наши системы и продолжай сканировать окружающее пространство, не хватало только, чтобы какой-нибудь пират запустил нам сейчас ракету в хвост.
- Будет исполнено.
«Августин» медленно приблизился к останкам «Медузы», со стороны патрульный катер казался мелкой селедкой рядом с китом-крейсером, а ведь это был, всего на всего, легкий крейсер. Наконец, на главном экране стали проявляться четкие очертания, и перед глазами Фреда появилась тяжелая дверь переходного шлюза, ведущего, по-видимому, из складского отсека к помещениям «внутренней» палубы, включавшей в себя жилой комплекс, тренажерный зал, отсек компьютерного моделирования и столовую для матросов и сержантов.
- Мистер Бониван, попросите маяк судна открыть нам дверь, - шутливая интонация явно не удалась.
– Кодовый номер шлюза, - Фред увеличил изображение на экране, фиксируя камеру на верхнем правом углу люка, где были проставлены нужные цифры. - Два-шесть-три-семь-четыре.
Лейтенант отправил запрос, была высока вероятность того, что маяк не захочет впускать посторонних без предъявления паролей внутреннего расписания или, заложенных в его память, паролей спасательных бригад. Подыскать же сейчас эти устаревшие пароли было делом заведомо пропащим, и тогда точно пришлось бы ждать прибытия подкрепления с «Птолемея».
- Сэр, - Лестер обернулся к командиру. – Маяк подключился к сохранившимся системам крейсера и готов нам помогать, в него заложена программа экстремальной ситуации высшего порядка, и происшедшее с кораблем, он расценил согласно этому уровню опасности.
Лоллард почувствовал, что сегодня ему что-то неоправданно часто везет, программы экстремальной ситуации были сняты с оснащения военных кораблей уже вот как более ста лет назад, после того происшествия с военным транспортником «Хемингуэем». Тогда специалистам с пиратского судна удалось, находясь на пассивных волнах сигнальных линий, убедить бортовой компьютер, что на судне как раз вспыхнула экстремальная ситуация высшего порядка. А потом, флибустьеры просто попросили двигатель и оборонительные системы отключиться, после чего разграбили превосходивший их по тоннажу и вооружению транспортник, захватив ценную добычу. С экономической и статистической точки зрения, случай был ничтожен, но вот с моральной, получился настоящий скандал, разразившийся не только в военной администрации и императорском генеральном штабе, но и в общественных массах, поскольку, шустрые журналисты успели пронюхать о конфузе флотских.
- Похоже на то, что группа испытателей КК-ускорителя решила лишний раз подстраховаться, - сказал лейтенант-коммандер. – Что с их стороны оказалось верным решением, учитывая сегодняшние обстоятельства.
Шлюзовой люк медленно отполз в сторону, и зонд продолжил свое движение, выбравшись в узкий корабельный коридор. Из-за полностью отключенного освещения разобрать что-либо было опять невозможно, а узкого осветительного луча, испускаемого шаром-разведчиком, явно не хватало для создания полной картины.
- Сэр, я получил план внутренней палубы, - Бониван тут же переправил данные на пульт Лолларда.
- Спасибо, лейтенант, - Фред сверился с планом. – Так, тогда сейчас заглянем в столовую, она прямо по курсу, если несчастье случилось с «Медузой» в момент испытания, то незанятая на вахте часть команды должна была собраться там.
Зонд проплыл через темное пространство коридора, мимо запертых дверей жилых отсеков, мимо старых плакатов на стенах, с надписями на английском и японском, мимо того, что командир «Августина» принял за какой-то хлам на полу, позабыв о том, что в отсутствии гравитации мусор на полу может валяться лишь, если он к этому полу как-то прикреплен. Дверь в столовую представляла собой такой же округлый люк, Бониван отослал команду, и препятствие также аккуратно, как и предыдущее, отползло в сторону. Фред провел исследовательский аппарат внутрь, царящая здесь темнота, казалось, была еще плотнее, чем в коридоре.
- Так, а теперь, - зонд резко задействовал все свои три фонаря, которые позволили осветить практически все широкое пространство.
Картина, представшая глазам офицеров патрульного катера, не могла бы присниться и в самом ужасном сне самого отъявленного маньяка. В следующее мгновение, Фред услышал немного странный, на первый взгляд, звук. Это вырвало прямо на клавиатуру старшего пти-офицера Эллис Лоуренс, женщину с крепкими нервами и прекрасной выдержкой. Артиллериста рвало еще не менее минуты, и даже когда желудок опустел, кишечник продолжали сотрясать спазмы. Да и сам Лоллард с трудом удерживал подкативший к горлу комок, тело словно охватил полный паралич. Не в состоянии пошевелить, ни рукой, ни головой, командир перевел взгляд на своего старпома, и сердце невольно сжалось вновь. Лицо Лестера было еще светлее, чем кончики его усов, тяжелые капли пота покрывали лоб и виски лейтенанта. Фред догадывался, что он сейчас со стороны выглядит ничуть не лучше. Чиф Смит, оторвавшийся от «штурвального» дисплея и бросивший взгляд наверх на главный экран, подавился очередным вдохом.
- Срань Господня!
Невероятным усилием, Лоллард потянулся правой рукой и нажал на кнопку клавиатуры, изображение исчезло. Полная тишина прерывалась лишь учащенным дыхание Лоуренс, остальные в командирской рубке, казалось, наоборот не дышали вообще.
- Ребята, что там у вас? – в замолкшем эфире раздался настороженный, если не сказать испуганный, голос Кале, борт-стрелок был подключен к общей линии и те звуки, что доносились с мостика, ему совсем не нравились.
- Ничего, Джон, - Фред не узнал сначала говорившего, но потом понял, что это он сам включил коммуникатор.
- Да неужели? – никогда не забывавший субординации старший сержант, всегда помнивший границу между шутками в среде экипажа и статьями устава, сейчас шел на явное нарушение, побуждаемый лишь искренним страхом за своего командира и своих товарищей.
- Все в порядке, борт-стрелок, - уже с нажимом повторил Лоллард.
- Сэр, - охрипший голос Бонивана зазвучал так неожиданно для Фреда, что тот чуть не вскочил со своего кресла. – Получено послание с «Птолемея», они начали формировать спасательно-исследовательскую группу и готовить корабли.
- Мистер Бониван, составьте сообщение на имя коммодора Пайна, приоритет – сверхсекретное, закодируйте его всеми возможными кодами, - уверенность постепенно начала возвращаться, и лейтенант-коммандер, спрятав клавиатуру, поднялся со своего места. – В послании поместите видеофрагмент, сделанной зондом съемки, и приложите сопроводительный текст, пускай соберут команду только из особо квалифицированных специалистов… с хорошей и устойчивой психикой, тоже самое для экипажей кораблей.
- Есть, шкипер, - занявшись привычной для себя работой, Лестер тоже стал приходить в адекватное состояние.
Лоллард спустился с командирского возвышения и прошел к артиллерийской секции. Руки Фреда обняли плечи старшего пти-о, и те перестали дрожать, он нагнулся к самому ее уху и тихо и успокоительно зашептал весь тот набор штампов, что принято говорить в таких ситуациях, и которые, как ни странно, сработали и в этот раз. Из внутреннего кармана командир достал чистый платок, и женщина послушно и как-то отрешенно приняла его, вытерла им губы и подбородок.
- Иди, отдохни, Эллис, тебе это нужно. Считай, что это приказ, - добавил Фред на всякий случай.
Лоуренс словно сомнамбула кивнула и поднялась из своего кресла. Наблюдая за тем, как она, немного покачиваясь, зашагала к спальной каюте, Лоллард подумал про себя, что сам он, наверное, уже никогда не сумеет спокойно уснуть. Обугленный и размазанный по полу, экипаж легкого крейсера Императорского флота «Медуза» навечно запечатлелся в памяти лейтенанта-коммандера, а также, в памяти всех тех, кто был в тот поворотный, для человечества, день на мостике катера «Августин». Не меньший отпечаток оставило это зрелище в сознании коммодора Пайна, командира орбитального форта «Птолемей», а также в умах инженеров и техников, что прибыли, спустя три с половиной часа, на место находки на тягачах «Готлиб» и «Гильденбран», а затем были вынуждены подняться на палубу крейсера.
_________________
- Значит, они просто кидаются камнями?
- Да. Астероидами, лунами, планетами... |
|
|
|
Ivory
1096 EGP
        
Рейтинг канала: 12(1803)
Репутация: 251
Сообщения: 3533
Откуда: Ростов-на-Дону
Зарегистрирован: 10.01.2007
|
|
Пули? 
Не дочитал до конца, но читается "вязко", тяжело. Много придаточных предложений... Дочитаю - выскажусь подробнее 
_________________
I am not a complete idiot. Some parts are missing... |
|
|
|
Тайный хрюкотатель
1621 EGP
   
Рейтинг канала: 6(418)
Репутация: 382
Сообщения: 815
Зарегистрирован: 29.03.2005
|
|
Прочитала целиком.
1. Есть ошибки, в основном пунктуация, есть лексически неточные или неверные словоупотребления.
2. Предложения перегружены придаточными (как было сказано выше), описаниями. Это всё может быть и частью авторского стиля - но в этом случае они должны выстраиваться более четко и уместно (временами эти развернутые описания выглядят "на своем месте", а временами - лишними, вот лишних и надо избегать). И плюс некоторые предложения совершенно точно можно всё-таки поделить минимум на два.
3. Концовка смята. Слишком бурная реакция - и слишком подробно описана - для такого скромного маленького предложения, поясняющего увиденное. Да и в целом вся последняя треть опуса настраивает на какой-то огромный всплеск энергии - которого нет.
Притом мне кажется, что если как-то решать этот момент - то в сторону уменьшения накала (за счет снижения детализации, например?) этой части текста, а не за счет какого-то взрыва в конце. Ну, учитывая, что это Пролог
4. Увлекательно
_________________
пескарик Поликарп |
|
|
|
Прапорщик Факт
516 EGP
 
Рейтинг канала: 14(2440)
Репутация: 110
Сообщения: 3149
Откуда: Сибирь
Зарегистрирован: 05.04.2007
 |
|
| Ласточка : |
|
Есть ошибки, в основном пунктуация, есть лексически неточные или неверные словоупотребления.
|
Все мы делаем ошибки. Главное - сюжет (имхо)
| Ласточка : |
|
Концовка смята. Слишком бурная реакция
|
Действительно бурная 
лол 
---
Концовчку надо чуть-чуть смазать. Я вот читал момент, когда экипаж заблювал весь мостик, мне как-то противно стало Хотя, реакция на "обугленных и размазаных" членов экипажа нормальная.
Вобщем мне понравилось. Делай продолжение.
(Уже отвык от иностранных имен. Потому и читать тяжело. Это после трилогии "Завтра Война" то  )
_________________
- Сэр, это аннунаки! |
|
|
|
Grey (Last)
72 EGP
Рейтинг канала: 3(42)
Репутация: 14
Сообщения: 344
Откуда: Белогорье
Зарегистрирован: 10.10.2007
|
|
Не совсем, но об этом позже. А то сразу писать о подробном устройстве оружия и т.д., это как-то чересчур даже для моего "вязкого" стиля 
| Ласточка : |
1. Есть ошибки, в основном пунктуация, есть лексически неточные или неверные словоупотребления.
2. Предложения перегружены придаточными (как было сказано выше), описаниями. Это всё может быть и частью авторского стиля - но в этом случае они должны выстраиваться более четко и уместно (временами эти развернутые описания выглядят "на своем месте", а временами - лишними, вот лишних и надо избегать). И плюс некоторые предложения совершенно точно можно всё-таки поделить минимум на два.
|
С этим мы боримся по мере сил, поначалу "длинных" предложений было еще больше.
| Hronos_Time : |
|
Уже отвык от иностранных имен.
|
Ничего, скоро будут и вполне "читаемые" 
За отзывы всем спасибо, все учтем и будем думать, продолжение - по мере обработки
_________________
- Значит, они просто кидаются камнями?
- Да. Астероидами, лунами, планетами... |
|
|
|
Grey (Last)
72 EGP
Рейтинг канала: 3(42)
Репутация: 14
Сообщения: 344
Откуда: Белогорье
Зарегистрирован: 10.10.2007
|
|
...
Глава 1. Союз, скрепленный кровью…
1790 год Гипперпространственной Эры
Три кроваво-красных и пять зеленых точек на экранах сканеров и радаров неумолимо сближались. Контр-адмирал Сэммюэль Паттерсон не мог оторвать взгляда от этого зрелища, его начальник штаба, сидя в кресле напротив, вел переговоры с капитаном флагмана и другими командирами кораблей эскадры. Тяжелый дредноут «Тартар» возглавлял сейчас мобильное боевое подразделение, расположившееся у оборонительной орбитальной базы рядом с планетой Штеггер-2 системы Гонконга. Еще месяц назад эта база, планета, да и вся система оказалась полностью оккупированной войсками Империи Кристальной, и только наземные укрепления на Штеггере-2 и Штеггере-3 оказывали захватчикам, уже казавшееся бесполезным, сопротивление. Однако агрессивные действия Кристальной в отношении независимой планетарной системы вызвали в Парламенте Федерации бурные дебаты, завершившиеся тем, что Генеральному Штабу Флота предписывалось оказать помощь свергнутому правительству Гонконга и урегулировать конфликт. Демагоги-сенаторы, конечно же, рассчитывали на то, что после обретения свободы Гонконгу не останется ничего другого, как влиться в состав Федерации Систем, чтобы исключить возможность повторения ситуации. Правда, существовала еще и тайная директива №35, которая предписывала Паттерсону в том случае, если элита Гонконга попробует уклониться от вступления в ряды самого громадного межзвездного человеческого государства, привести «неразумный» народ к этому решению любыми средствами, вплоть до силового давления. Политика Федерации не менялась в такиъ вопросах уже очень давно, а гонконгцы все-таки не были дураками и наверняка догадывались, что их ждет. Но время этой проблемы наступит лишь через несколько месяцев, а может и через год, а пока объединенным силам того, что когда-то было флотом независимой системы, и прикомандированным к ним кораблям Федерации, носящими сейчас титул «освободителей», предстояло сдержать порыв Империи Кристальной вернуть себе утраченные владения. Конечно, объявлять Империи открытую войну Федерация не собиралась ни в коем случае, конфликт подобных масштабов даже не укладывался в мозгу у земных ретроградов. Мало кто считал, что и Империя готова будет начать официальные военные действия. Прежде всего, Паттерсону предстояло убедить, явившийся в Гонконг, флот кристаллитов в том, что следует начать мирные переговоры с предоставлением места и права голоса всем трем сторонам-участницам. Дабы убеждение прошло без проблем, контр-адмирал намерен был подпустить противника как можно ближе к своим позициям, и дать тем воочию убедиться, что силы на данный момент совсем не равны.
Флот Кристальной состоял всего из четырех крейсеров, два из которых были к тому же десантными и везли подкрепления для окончательного захвата несдающихся планет. А вот конвой для них собрался намного больший, чем предполагали аналитики штаба эскадры. По-видимому, имперцы заранее узнали о появлении в системе «миротворцеских сил» и потому собрали всех, кого смогли найти в окрестностях базы «Морриган», системы Кристалл-Бета. Сейчас вокруг основных кораблей соединения Белого Легиона целой стаей вились вспомогательные борта, всего точно удалось определить пятнадцать эсминцев и не менее десятка малых судов. Пока эти данные поставляли лишь развернутые на скорую руку сенсорные платформы и зонды дальней разведки, окончательный вердикт о численности и мощи вероятного противника можно было вынести, лишь, когда тот войдет в зону действия основных систем оборонительного комплекса. Но уже сейчас можно было точно сказать, что, даже не смотря на обилие вспомогательных судов, отбить звездную систему кристаллитам не удастся, потому, как кроме боевого отряда Паттерсона оборону у Штеггера-2 держали две боевых платформы, доставленных сюда из Каркароса, два каркаросских же миноносца и десантный крейсер «Уильям», «реквизированный» Паттерсоном в республике Тауранга, дабы переместить основные силы гонконгской корабельной пехоты на нормальное судно, и не отправляться в путь с теми тремя разбитыми сухогрузами, где они ютились ранее. Кроме кораблей, которые Парламент любезно разрешил использовать для помощи Гонконгу из ближайших систем Федерации, флот метрополии направил сюда, так сказать, главную ударную силу будущего соединения в лице тяжелого крейсера «Гектор» и тяжелого ударного дредноута «Тартар», вместе с контр-адмиралом на борту. Силы, которые удалось сохранить разбитому флоту самого Гонконга, были совсем смехотворны – один легкий крейсер, два эсминца, четыре барка и одна канонерка. Учитывая это, командование Кристальной и не стало оставлять на орбитах оккупированных планет большие пикеты. Два эсминца и два корабленесущих эсминца возле каждой плюс захваченные комплексы орбитальной обороны, и гонконгцам даже не стоило мечтать о том, чтобы вернуть себе свою территорию. Но тут явился «Тартар», и кристаллиты были вынуждены взрывать форты и платформы, срочно уводить корабли, а аткже уничтожать уже захваченные предприятия и космические комплексы. Потери Гонконга сейчас равнялись почти девяноста процентам от всей предвоенной инфраструктуры, что в очередной раз должно было толкнуть его в объятья Федерации. И на самом деле Паттерсон совсем не спешил вперед, когда «Тартар» вышел из гиперпространства у орбиты Банкока, шестой и последней планеты в системе. Руководила им одна простая мысль – дать оккупантам достаточно времени, чтобы те уничтожили как можно больше. Официально союзникам пришлось объявить, что флот не продвигается к главным планетам так быстро в силу того, что миноносцы вынуждены тащить на буксире ракетные платформы, и не могут развить даже среднего ускорения. Капитаны каркаросских судов без малейшего колебания подыгрывали контр-адмиралу, и, похоже, гонконгцы действительно поверили.
Новый флот Кристальной опасность представлял куда большую, но отнюдь не смертельную. Отозвав эсминцы и барки с орбиты Штеггера-3, Паттерсон собрал все свои силы в кулак у Штеггера-2. Мощь занявших оборону миноносцев, совместно с боевыми платформами и ракетными пусковыми установками «Тартара», объединенными единой орудийной системой залпов, не оставляли крейсерам врага никакой возможности пробиться к планете. Конечно, они могли начать маневрировать и выбросить десант в другом месте, но вся соль была в том, что, орбитальный оборонительный комплекс накрывал собой самый главный объект на Штегерре-2, бывшую военную базу у завода минеральных руд. Сейчас это место, благодаря густому кольцу зенитных батарей, было превращено в настоящую крепость, способную отбивать даже удары из космоса. При попытке обойти охранение планеты, корабли Кристальной могли болезненно открыться и быть уничтожены, благо мобильный отряд «миротворцев» и без того представлял для них угрозу. Тяжелый крейсер «Гектор» и легкий гонконгский крейсер «Рапака» не уступали своим аналогам, созданным в Империи. Местные эсминцы были хуже, но как корабли охранения тоже годились. А вот «Тартар» мог при желании просто смести всю эскадру противника одной полноценной лобовой атакой. Сейчас, из-за количества эсминцев и малых судов у кристаллитов, тяжелый дредноут мог бы понести более серьезные потери, чем предусматривал первоначальный план. Но даже так флот Кристальной имел очень маленький шанс на удачу.
Однако все оперативные планы имеют обыкновение нарушаться из-за непредвиденных обстоятельств. И обстоятельствами этими стали еще три корабля, вынырнувшие из гиперпространства несколько часов назад в секторе Штеггера-5, в зоне практически диаметрально противоположной расположению сил имперцев на данный момент. Паттерсон не знал, кто это мог быть, и возможно продолжался бы теряться в догадках до сих пор, пребывая на орбите планеты, если бы неизвестные не допустили ошибку. Через несколько секунд после своего появления, они направили сообщение на командный корабль кристаллитов, и шифровальщики штаба Федерации сумели его перехватить. Из этого сообщения контр-адмирал и узнал, что в системе появились ни кто иные, как три военных корабля Социал-Демократической Республики и идут эти корабли на сближение с флотом Кристальной, дабы оказать тем максимально возможную помощь. Получив эти сведения, Паттерсон не стал принимать поспешных мер, ведь, в конце концов, три фрегата славов по-прежнему не могли изменить перевес в силах. Да, это были тяжелые и мощные корабли, не уступавшие по плотности огня даже «Гектору». Да, один из них, как выяснилось, был даже не просто фрегатом, а линейным фрегатом, то есть практически по своим параметрам равнялся дредноуту. Но контр-адмирал прекрасно понимал, что даже такие могучие суда не могут тягаться в открытом бою с «Тартаром». Направляя сюда тяжелый дредноут, командование преследовало именно такую цель о подавлении всех неожиданных трудностей. Такие корабли класса «вавилон» были просто непобедимы обычными силами классических эскадр. Только равные им космические левиафаны могли успешно биться с себе подобными, а таких моделей в галактике насчитывалось очень и очень не много. Еще раз, обдумав сложившуюся ситуацию, командующий объединенного флота принял новое решение. Противник сделал главную ошибку, ему стоило объединить свои силы вне системы Гонконга, но раз уж эта ошибка была допущена, грех было бы ей не воспользоваться. Паттерсон захотел разбить силы республиканцев, прежде чем те объединяться с кристаллитами, и самое главное, имел на это полное право. Если с Империей никто не желал войны, то вот с Республикой «Мичманов» эта война, похоже, никогда не прекращалась. С того самого момента, как группа мятежников бежала из теократической федерации Аризоны, прихватив все славянское население этих планет и практически весь аризонский флот, Парламент объявил их изменниками, бунтовщиками и врагами Федерации. При любом удобном случае, Федерация готова была напасть на корабли или системы Республики, Республика отвечала на это глубокими кровавыми рейдами и бесконечными атаками на конвои противника. Сейчас же оставалось лишь ждать, примут ли славы бой или решат уйти, что в данной ситуации будет иметь для их союзников равнозначный эффект.
- Сэр, корабли СД-Республики изменили ускорение, - доложил, наконец, навигатор эскадры. – Они вышли на скорость 0,53 с, и движутся теперь прямо к нам.
Контр-адмирал кивнул, но больше ничем не позволил выдать свою радость. Итак, противник решил не уклоняться от боя, решил-таки драться. Что ж, именно этого Паттерсон и хотел, а, учитывая характер врага, этого и стоило ожидать. На самом деле Сэммюэль давно научился уважать «мичманов», еще, будучи капитаном второго ранга и командуя флагманом Двенадцатой усиленной эскадры дредноутов в битве при Герхеоне. Тогда дивизион республиканских эсминцев был оттеснен к самой планете. На корабли уже начало действовать притяжение, однако вырваться из хватки закона Ньютона они не могли, ведь стоило им попытаться отойти прочь, и их неминуемо ждала бы смерть от вражеского огня. Ситуация была патовой, и любой капитан должен был понимать, что остается лишь сдаться или погибнуть, разбившись о поверхность планеты или же в бою, что не имело теперь значения. Так же думал и вице-адмирал Ройс, его точку зрения разделял и сам Паттерсон, а потому Двенадцатая эскадра, оставив несчастные эсминцы на часть своего охранения, взяла курс на вражескую эскадру фрегатов, приближавшихся из внутреннего пространства системы. Атака фрегатов, казалась, тогда безумием, но уже через несколько минут Сэммюль понял, что может быть и кое-что более безумное. Потрепанные в бою, лишенные почти всех боеприпасов, эсминцы славянской республики пошли в атаку. Их дикий натиск смял выставленный заслон, один легкий крейсер и один эсминец Федерации были уничтожены, еще один легкий крейсер и три эсминца повреждены, а славы, потеряв два корабля, продолжили бой. Они бросились прямо на дредноуты, выпуская последние ракеты, которые были не в состоянии пробить энергетические щиты, они гибли один за другим, сгорая как спички, но упорно рвались вперед, пока не остался всего-навсего один. Увидев его курс, Сэммюль почти сразу понял, что задумал вражеский капитан, и от этого понимания его буквально охватил ужас, а холодный пот градом покатился по спине. Корабль СДР шел на таран, на таран во много раз превосходящего противника, избрав своей целью дредноут «Афина». Привести свой замысел в исполнение ему, все же, было не суждено. «Афина» обрушила на эсминец настоящий шквал огня, сначала у кораблика погас правый щит, а затем и передний. Уже в следующую секунду сразу две ракеты, проскочив к самому корпусу, превратили трехсот тысячетонную махину в огненную межзвездную пыль. Этот бой надолго запомнился Паттерсону, и затем уже в адмиральской академии, анализируя поведение славов в бою, он пришел к одному простому выводу. В жизни республиканцы были нормальными и обычными людьми, равно как и их военные в точности походили на военных любого другого государства. Но как только дело доходило до ситуации «зажимания в углу», они все словно сходили с ума. Они дрались неистово, бесшабашно с какой-то берсеркской яростью, готовые умереть, но уничтожить при этом как можно больше своих врагов. Даже флотоводцы-славяне, проявившие себя умелыми стратегами, оказавшись в плачевном положении, ради большего убийства солдат и матросов Федерации, склонны были бросаться в самые опасные авантюры. Откуда брался этот странный феномен, Сэммюэль так и не выяснил. Нет, он, конечно, попытался поконкретнее разобраться в том, что произошло на Аризоне, однако, наткнулся на глухую стену административных запретов и секретных грифов. Ярость славов оставалась загадкой, но ее можно было использовать, как например, сейчас. По всем правилам, командирам фрегатов увести бы их сейчас в гиперпространство и попытаться выйти где-нибудь недалеко от союзников, но нет. Они не стали даже отворачивать и петлять, как сделал бы сам Паттерсон, стараясь увести часть сил врага подальше от планеты и оборонительной базы. Нет, они напротив, увеличили ускорение до максимума, который, по-видимому, был возможен для их линейного фрегата, и шли сейчас лоб в лоб.
- Их построение? – контр-адмирал уже знал, каков будет ответ, но решил просто проверить сам себя.
- Максимально плотное, сэр, идут точно на «Тартар», - ответил навигатор.
Сэммюль вновь оказался прав, все было, как и нужно. Окажись он сам в ситуации, когда уйти уже не было возможности, а сдаваться бессмысленно, то и он бы собрал свои корабли вместе и атаковал бы самое мощное судно противника, стремясь нанести ему максимальный ущерб. Учитывая, что совместный залп всех трех фрегатов, противостоящих «Тартару» и остальным, равнялся не менее чем шестидесяти ракетам, командир славов и в самом деле, скорее всего, сможет нанести противнику какой-то урон. Однако Паттерсон намерен был захлопнуть ловушку намертво.
- Время до огневого контакта?
- Тридцать восемь минут, сэр!
- Ричард, - начальник штаба капитан первого ранга Ричард Гофф поднял на командира глаза, оторвавшись от электронного планшета. – Отправьте приказ на «Гектор» и «Рапаку», при прохождении черты в тридцать пять световых минут до огневого столкновения им следует взять правый и левый, соответственно, окружной курс.
- Хотите, сэр, чтобы они обошли славов с боков, не вступая в бой, и зашли сзади, когда мы уже завяжем сражение?
- Да, Ричард, именно так.
- Эсминцы охранения, «Ци» и «Чжурчж»?
- Будут по-прежнему сопровождать нас, прикрывать хвост, но в основное сражение вели им не вступать, пусть не мешаются под ногами, и без них хватит ракетных пусковых.
Гофф кивнул и стал вызывать на связь капитанов остальных судов боевого отряда. Паттерсон поднялся из своего кресла и направился к себе в каюту, облачаться в военный скафандр, ведь еще неизвестно что и как повернется в бою, а лишняя осторожность излишней не бывает.
Спустя шестнадцать минут, контр-адмирал вновь был в стенах своего штаба, устроенного внутри дредноута точно «под» капитанским мостиком. Персонала в помещении стало заметно меньше, но это объяснялось тем, что все заместители и половина помощников различных специалистов во главе с начальником штаба переместились в дублирующую адмиральскую рубку на корме. Если вдруг с Паттерсоном что-нибудь случиться, что в данной ситуации было сомнительно, то именно Гофф со своими офицерами продолжит руководить сражением. Опустившись обратно в свое мягкое глубокое кресло, Сэммюэль застегнул крест-накрест страховочные ремни, проверил подачу кислорода в скафандр, привел все системы жизнеобеспечения в полный порядок и, оставив открытым лишь лицевой пластиковый щиток, обратился к навигатору, который уже тоже блистал серебром «второй кожи».
- Лейтенант-коммандер МакГир, доложите обстановку.
- Время до огневого столкновения – двадцать одна минута тридцать секунд, сэр. Противник придерживается прежнего курса, тяжелый крейсер «Гектор» вышел на указанный вами курс и сейчас находиться в десяти с половиной световых минутах справа по борту. Легкий крейсер «Рапака» также выполнил ваше приказание, находиться в десяти с половиной световых минутах слева по борту. При сохранении фрегатами противника прежней скорости и траектории, оба крейсера выйдут на огневой контакт через двадцать две минуты тридцать пять секунд. Эсминцы «Ци» и «Чжурчж» движутся прямо за нами с отклонением в три градуса слева и справа, соответственно. На отправленное вами предложение о капитуляции ответ не получен.
- И не получим, - хмыкнул Паттерсон себе под нос. – Благодарю, лейтенант-коммандер.
Глаза контр-адмирала переместили теперь взгляд на артиллерийскую секцию.
- Коммандер Раухич, доложить боеготовность атакующих и оборонительных систем корабля.
Старший артиллерист эскадры, высокий широкоплечий офицер с мутными карими глазами, повернул к командующему свою мощную голову, скрытую сейчас в шлеме скафандра, что делало ее почти кубической.
- Сэр, вместе со старшим артиллеристом «Тартара» лейтенантом-коммандером Деркартн, мы провели диагностику всех систем судна, а также я отправил запрос на остальные суда эскадры. Сообщения с эсминцев я уже получил, вот-вот жду ответов с «Рапаки» и «Гектора». На данный момент могу сказать следующее, все двадцать шесть пусковых ракетных установок тяжелого дредноута находятся в полной боеготовности, не замечено ни одного сбоя, ни единой помехи. К сожалению, не могу сказать того же о носовых лазерных орудиях, если к первому, третьему и четвертому у меня нареканий нет, то полностью положиться на орудие номер два я не могу. Согласно последней проверке в доке, конденсаторный цилиндр давал искажение интенсивности потока частиц на 0,8 процента, гонконгские конструкторы уверяли, что смогут исправить этот дефект, но так и не успели. Сейчас же согласно общему анализу этот самый дефект способен снизить интенсивность потока частиц на 1,3 процента.
Паттерсон, являя подчиненным образчик холоднокровия и сосредоточенности, прилагал невероятные усилия, чтобы не рассмеяться во все горло. А вот на лицах других офицеров все-таки штаба забегали улыбки. О въедливом и дотошном характере коммандера Раухича не знал, разве что, совсем необстрелянный техник откуда-нибудь из кормового машинного отделения. Старший артиллерист был настолько склонен цепляться к малейшим деталям и неисправностям, что во флоте метрополии давно ходил анекдот о том, что если вы хотите разочароваться в своем новеньком электрокаре или вихрецикле, то попросите коммандера Раухича осмотреть его и вынести свое мнение. Снижение интенсивности, о котором говорил сейчас коммандер, было по меркам финального результата ничтожным и могло сказать на боеспособностях корабля только чисто теоретически. Однако Раухич счел своим долгом доложить об этом «недопустимом нарушении» контр-адмиралу на предбоевой проверке. Паттерсон набрал побольше воздуха в грудь и, сделав коммандеру скидку на возраст, а тому ведь уже давно перевалило за сто пятьдесят, сказал:
- После возвращения на Штеггер-2, мы немедля приступим к ликвидации данной поломки. Что по турелям и щитам?
- Все лазерные турели полностью активированы, расчеты заняли свои места согласно боевому расписанию, - забасил Раухич дальше. – Щиты тяжелого дредноута готовы к активации, узлы накопителей прогреты до максимума, я также приказал прогреть узлы гиперпространственных щитов.
Как известно носовые конусовидные щиты, они же гиперпространственные щиты, согласно общей практике в бою не использовались. Предназначенные для того, чтобы стабилизировать переход корабля во время скачков на скорости, превышающей скорость света, эти щиты обычно береглись с самой большой тщательностью, потому как каждый знал, что может случиться с экипажем корабля, конусовидные щиты которого вдруг погаснут в момент перехода. Но, тем не менее, по своим характеристикам эти щиты ни в чем не уступали щитам боевым, по сути, они ими и являлись, только имели доработанную форму и более мощные узлы накопителей, пережечь которые намного сложнее, но и энергии которые потребляли соответственно больше. А потому, все же в боевой практике были нередки случаи, когда эти самые щиты использовались для отражения атаки вражеских ракет или лазеров, если вдруг что-то случалось с носовым щитом, или же мощь атаки превышала допустимые пределы. Подобные меры делали космические боевые корабли намного более неуязвимыми с фронта, что некоторое время породило даже безрассудную тактику наглых лобовых атак, с которыми, правда, очень скоро научились бороться абсолютно все, и эту военную доктрину Адмиралтейство Федерации засунуло поглубже в архив. Установленные на «Тартаре», защитные и гиперпространственные щиты имели кодовый номер С-89 и являлись на сегодняшний день самыми мощными щитами, когда-либо созданными в истории человечества. Размеры накопителей и затраты энергии, какие требовали такие щиты, были столь высоки, что по сути только протонный ускоритель дредноутов и кораблей сходного класса, мог «прокормить» их. Установить же такой щит на эсминце было бы просто невозможно, хотя бы потому, что тогда ускоритель необходимых размеров и узлы накопителей заняли бы все жизненное пространство судна, не оставив места ни оружию, ни системе жизнеобеспечения, ни экипажу.
- Отлично, коммандер, активировать системы активной и пассивной обороны согласно боевому регламенту за десять минут до огневого столкновения, - распорядился Паттерсон, вызывая на дисплей своего собственного переговорного аппарата капитанский мостик.
С жидкокристаллического монитора на контр-адмирала взглянул человек с вытянутым книзу лицом и грустными серыми глазами, жидкие пшеничные усики слегка курчавились над его верхней губой. Такая же редкая бородка украшала подбородок капитана второго ранга Йона Крешнера, непосредственного командира тяжелого дредноута, и третьего флаг-офицера эскадры, после самого Паттерсона и капитана Гоффа.
- Капитан Крешнер, ну, и как вы оцениваете наши шансы в предстоящем сражении? - с полушутливой интонацией спросил контр-адмирал.
- Мы размажем их, сэр, - как-то безразлично откликнулся капитан корабля и выдавил из себя слабое подобие улыбки.
- Что-то не так, капитан?
- Нет, сэр, все просто превосходно, все, так как и должно быть, - Крешнер еще раз вздохнул и посмотрел начальнику прямо в лицо своими печальными, как у большого щенка, глазами.
- У меня плохое предчувствие, сэр, - наконец сознался он.
- Насколько плохое, капитан? – за долгие годы службы Сэммюэль на собственном опыте убедился в том, что интуиция и профессиональное чутье, вполне реальные навыки, вырабатывающиеся у очень многих флотских офицеров. А поскольку Крешнера контр-адмирал относил именно к такой категории, то и прислушивался ко всем его предчувствиям с особой тщательностью.
- Не так, чтобы уж совсем плохо, но и не слишком радует. Все слишком правильно, сэр, слишком гладко. Вот от того у меня и ощущение, что нас куда-то ведут…
- Ведут? Через несколько минут мы получим съемочный материал с корабельных зондов, наши сканеры просеяли всю космическую пыль в пределах нашего сектора, но никакой засады здесь нет и быть не может.
- Я знаю, сэр, - вновь кивнул капитан, но радости или уверенности в его голосе отнюдь не добавилось. – И вот поэтому и нервничаю… Может я просто отвык от того, что бывают и вполне шаблонные бои?
- Может и так, капитан. Вы слишком долго воевали со славами, вот и привыкли к тому, что они всегда готовы выкинуть какой-нибудь фокус.
- Да, сэр, наверное, так и есть. А если отбросить предчувствия и прочую нервную деятельность клеток мозга, то могу доложить, что «Тартар» полностью готов к сражению. Как я уже говорил, мы размажем их, сэр!
- Так-то лучше, капитан Крешнер! Готовьтесь к огневому контакту с противником на дальней дистанции, они, несомненно, попытаются сблизиться с нами, чтобы в полной мере использовать носовые лазеры всех трех фрегатов, думаю, не стоит вам напоминать, что их совместный удар в один щит, способен вывести любую группу накопителей из строя?
- Я это прекрасно помню, сэр и не дам им возможности навредить моему кораблю больше, чем того захотим мы сами!
- Мы бы вообще хотели обойтись без потерь, но, к сожалению, мы, я и мой штаб, реалисты, а значит, потери у нас все же будут.
- Но не такие, как у противника, сэр, - Крешнер козырнул и отключился.
Паттерсон вновь взглянул на обзорный радар, на котором три зеленых и три красных точки продолжали сближаться, а еще два зеленых знака начинали выходить на траекторию, идеальную для «клещей».
- Сэр, получены данные съемок с зондов-разведчиков, - сообщил лейтенант Амбре, занимавшийся вопросами связи и активной разведки эскадры.
Паттерсон тут же активировал на своем мониторе файлы записи, которые переслали на «Тартар» передатчики зондов. Теперь такие «доклады» будут приходить каждые полминуты, если конечно противник не уничтожит шпионящие за ним аппараты.
В бесконечной темной бездне космоса среди мириадов ярко пылающих и совсем слабо мерцающих звезд, плыли три могучих монстра из стали и керамопластика. Резкие, хищные и геометрически правильные очертания республиканских фрегатов угадывались сразу же. Их корпуса были окрашены в серый цвет, но красные и черные полосы местами подчеркивали остроту граней или плавные переходы одной палубы в другую. Идущий в центре гигант был похож на цурманскую матку, по бокам от которой пристроилась пара цурман-гвардейцев, охраняющих свою королеву, вот только линейный фрегат Республики был совсем не бессильной букашкой. И как раз он, а не его сопровождение, являлся основной опасностью для дредноута. Впрочем, если Раухич и Крешнер сделают все как надо, то от фрегатов останутся лишь жалкие обломки, рассеянные в вакууме.
- Что скажите, лейтенант?
Лейтенант Робертсон, возглавлявший непосредственно отдел стратегической разведки, тоже просмотрел первую партию материалов и вынес свой вердикт.
- Совершенно обычные фрегаты, сэр, никаких внешних признаков каких-либо новшеств или доработок не заметно.
- Они сбили два наших зонда, - сообщил лейтенант Амбре, принимавший новую «партию» информации. – Осталось только три зонда, и один из них может давать лишь общую картину.
- Лейтенант Робертсон, продолжайте изучение поступающих разведданных. Лейтенант Амбре, подготовьте к запуску еще три зонда, на этот раз без сигнальных маяков.
- Есть, сэр.
Зонды-разведчики издавна считались очень дорогостоящим оборудованием, а потому еще с Колониальной Эры в них встраивали специальные маяки, чтобы потом, если вдруг что-то случиться, корабль-носитель мог бы подобрать зонд и, перезагрузив программное обеспечение, использовать его вновь. Однако эти же маяки делали зонд более уязвимым для активных сенсоров кораблей, а значит и для обнаружения противником. Отдавая приказ, выпустить зонды без маяков, контр-адмирал тем самым сразу же сбрасывал их со счетов, ставя аппаратам задачу на один единственный бой, после которого они точно будут потеряны. Но Сэммюэль не привык жадничать, когда речь шла о цене победы.
- Они выпускают зонды навстречу нам?
- Так точно, сэр, - ответил Амбре, занимающийся одновременно отправкой новых разведчиков. – Линейный фрегат противника выпустил в нашу сторону уже, по меньшей мере, шесть объектов, сопровождающие его фрегаты - по два объекта в направлении «Гектора» и «Рапаки».
- Передайте эту информацию расчетам лазерных турелей «Тартара», пускай позаботятся о них.
- Есть, сэр.
- Сэр, до огневого столкновения осталось семнадцать минут тридцать шесть секунд, - МакГир делал такие доклады периодически, и они откладывались в сознании Паттерсона как нечто само собой разумеющееся.
Вот и сейчас командующий лишь вскользь отметил, что прошла почти ровно половина времени с момента рассредоточения его сил до самого сражения. Хотя, конечно, теперь крейсерам Гонконга и Федерации предстоит вступить в бой чуть позже, примерно через девятнадцать минут. Контр-адмирал оторвался от своего монитора, на котором уже в ином ракурсе скользили фрегаты противника, чтобы уточнить через сколько точно времени «Гектору» и «Рапаке» предстоит выпустить свои первые ракеты, когда удивленный голос навигатора заставил его взглянуть на главный экран:
- Корабли противника ускорились! Их скорость растет в геометрической прогрессии, они уже набрали 0,65 с, и продолжают разгоняться!
Паттерсон стиснул от злости зубы, командиру славов удалось-таки хоть в чем-то перехитрить его.
- Лейтенант Робертсон? – Сэммюэль вновь задал вопрос, ответ на который уже знал и сам.
- Нейтронные ускорители Гаррисона, сэр. Только они могут позволить фрегатам развить такую скорость. Эти фрегаты оснащены ускорителями Империи.
- Скорость стабилизировалась на отметке 0,73 с, почти в полтора раза больше чем у нас, - лейтенант-коммандер неистово застучал по электронной панели клавиатуры. – При пересчете на данную скорость, мы войдем в боевое столкновение с ними через тринадцать минут двадцать секунд. «Гектор» сумеет подойти к точке столкновения лишь через три минуты после этого, «Рапака» - через две минуты двадцать две секунды.
Контр-адмирал Паттерсон умел признавать свои ошибки и оценивать достоинства своих врагов, у противника хватило ума и холоднокровия до последнего момента держать в секрете свойства своих двигателей. Они намеренно толкнули Паттерсона на разделение своих сил, тем самым, подловив его в тактике точно так же, как он подловил их в стратегии вместе с флотом Кристальной. До последнего момента штаб и сам командующий были уверенны, что на фрегатах установлены S-003, славянские прототипы протонного ускорителя D-24, но там оказалось совсем не то, что предполагалось. Нейтронные ускорители являлись головной болью для кораблестроителей Федерации. Более простые в применении, более надежные, более долговечные, более экономные. Трудно поверить, что они были созданы в таком государстве как Империя Кристальная обычным физиком-электронщиком Томом Гаррисоном. Фактически экономика Империи пребывала в упадке с момента основания колонии, отсталая промышленность и еще дедовские методы добычи минералов, устаревшие системы терраформирования и перенаселение давно уже должны были привести кристаллитов в число государств третьей категории. Но они строили эти треклятые ускорители, и их торговые корабли, носились как угорелые по всей известной части галактики, пачками скупая перевозочные заказы и подбивая местных дальнобойщиков на создание профсоюзов, руководили которыми императорские консулы и цезари из-за спин председателей, которые непременно оказывались уроженцами Кристальной. На самом деле башковитые сенаторы в Парламенте вполне осознавали, что Империя спокойно и неторопливо поглощает все транспортные сети Федерации и окрестных систем, благодаря своему нежданному изобретению. Но таких умников имперцы все с тем же наглым апломбом просто покупали вот уже лет триста или даже четыреста.
А вот самым главным дипломатическим ударом, который нанесли Федерации нейтронные ускорители, стало то, что имперский Сенат не согласился признать повстанцев, бежавших из Аризоны, бандитами и пиратами. Совсем напротив, кристаллиты сразу же уцепились за потерявшихся в космическом пространстве изгнанников-славов, которые, несмотря, на все свои передряги, оставались прекрасными солдатами, рабочими и инженерами. И когда алый флаг Социал-Демократической Республики взвился над системой Чаушеску, концерны кораблестроителей Империи радушно заявили о своем желании предоставлять славянам свои нейтронные ускорители. Так появилась уже два государства, которые использовали эти «кофеварки Гарри», как называли их на жаргоне техники Федерации. Самой же Федерации разжиться подобным ускорителем так до сих пор и не довелось, кристаллиты охраняли свой секрет просто драконовскими методами. Сложнейшие мины с механизмами самоуничтожения встраивались в каждый новый ускоритель, сходивший с конвейера, а Сенат утвердил предложенный Императором закон о полном запрете на торговлю с любым государством нейтронными ускорителями или элементами смежных систем. Когда же Парламент поинтересовался, почему тогда у славов с каждым годом кораблей с такими ускорителями становится все больше, то ему резонно возразили, что поскольку Федерация не признает СДР государственным объединением, то никаких несогласованностей здесь нет и быть не может.
- Коммандер Раухич, привести все системы в боевую готовность, - Паттерсон искренне старался, чтобы его голос звучал также уверенно, как и раньше. Да и чего собственно бояться, и так, и так, «Тартар» сомнет противника, завалит ракетами и подавит лазерами, зачем же паниковать, подумаешь, обманули с ускорителями, невелика-то выгода.
- Сэр, они разделяются! – на этот раз МакГир не выдержал и вскочил со своего места. – Они разделяются!
Паттерсон и сам уже видел, как красные точки расходятся в разные стороны, и смысл этого маневра был понятен даже невооруженным взглядом. Один фрегат шел навстречу «Гектору», второй - гонконгскому крейсеру, а линейный корабль продолжал сближаться с тяжелым дредноутом. На связь вышел капитан Гофф, на его лице скользило явное непонимание происходящего.
- Сэр, да что, черт возьми, они вытворяют?
Паттерсон откинулся назад в своем кресле и, позволив себе улыбнуться, ответил:
- Они отказываются играть по нашим правилам, Ричард. Вот и все.
- Но сэр, неужели они намерены атаковать одним кораблем «Тартар»? Это же самоубийство! Да и фрегат, который сцепится с «Гектором» имеет не больше шансов на успех, чем наш собственный крейсер.
- Ты забыл последний пункт, Ричард, их третий фрегат атакует «Рапаку» и, если гонконгцам повезет то, просто сильно повредит и выведет его из боя. После чего, совершенно беспрепятственно сможет прийти на помощь главному кораблю, или просто выйти во внутреннее пространство системы и, пока мы будем драться, и делать поворот, легко доберется до кристаллитов. У него вышло бы это, даже с протонным ускорителем, а с «кофеваркой» нам за ним тем более не угнаться. Так вот все просто.
- Да, просто, - кивнул Гофф, осознавая все сказанное контр-адмиралом.
- Мне бы очень хотелось увидеть их старшего флаг-офицера, Ричард. Хочу посмотреть в лицо этому мужественному человеку, он уже извлек максимум выгоды из своего положения, один его корабль точно уйдет, мы потеряем легкий крейсер, а еще неизвестен исход дуэли «Гектора» и фрегата «номер один». Жаль, что славы так редко сдаются в плен, а уж человек, спланировавший все это, точно в плен не сдастся.
- Будут какие-нибудь распоряжения, сэр? – в глубине души Гофф не разделял пристрастия своего начальника к проявлению уважения к своим врагам, тем более к кровожадным повстанцам.
- Будут. Мы ведь тоже, не вчера родились, Ричард. Отдай приказ эсминцам, за две минуты до боевого столкновения «Тартара» с кораблем противника, им следует взять влево по касательной и идти на помощь своему крейсеру. Может им всем вместе повезет больше, или они успеют влепить ракету в хвост нашему шустрому «другу».
Гофф улыбнулся, на мгновение, представив себе, как ракета эсминца вонзается в задние двигатели фрегата, самое уязвимое место любого судна. Поскольку выброс отработанных частиц и реактивной «толчковой» энергии создавал позади межзвездных кораблей сложную энергетическую воронку, установка кормовых щитов была невозможна. И в истории бывали случаи, когда ракета какого-нибудь маленького вспомогательного судна, выпущенная с тыла, прорывалась через огонь кормовых турелей и защитных лазеров, превращая крейсер или даже дредноут (официально такое было дважды) в сгусток плазмы. Любое попадание в ускоритель, как правило, приводило к ужасающим последствиям и к мгновенной гибели множества людей.
- Так точно, сэр, приступаю к составлению директивы! – экран погас, а Паттерсон вернулся к непосредственному руководству боем.
- Лейтенант Амбре, данные по зондам?
- Они сбили еще три наших аппарата, один, находившийся на дальней траектории выработал свой запас энергии и отключился, маяк подает стабильный сигнал. Информация с еще двух зондов поступает без сбоев. Наши борт-стрелки доложили об уничтожении пяти разведчиков противника, еще один обнаружить, пока не удалось.
- А значит мы на равных… Готовность активных сенсоров?
- Полная, сэр, готовы к активации в любой момент.
- Тридцать секунд до зоны действия активных сенсоров, - доложил тут же МакГир.
- Лейтенант, задействуйте сенсоры при пересечении границы действия. После составьте сообщение на «Рапаку», относительно плана операции и сообщите им, что эсминцы придут на помощь крейсеру, через…
- Две минуты двенадцать секунд, - подсказал навигатор, заранее подготовив подобную информацию.
Сэммюэль благодарно кивнул лейтенанту-коммандеру, хорошо все-таки работать со слаженным и опытным коллективом, офицеры которого прекрасно знают свои обязанности и делают все необходимое для достижения успеха. Главное, что теперь беспокоило командующего – поведение капитана «Рапаки» Чилиня. Если вдруг этот выродок испугается схватки с республиканцем и даст деру обратно к планете, то фактически исчезает даже призрачная возможность задержать или уничтожить фрегат противника, который в такой ситуации наверняка броситься на помощь своему флагману. Что самое прискорбное, так это то, что Чилинь имел все шансы скрыться, поскольку, легкий крейсер даже на протонном ускорителе по скорости существенно превосходил вражеский фрегат.
- Противник вошел в зону действия активных сенсоров!
- Лейтенант Робертсон, принимайте и анализируйте информацию.
- Слушаюсь, сэр.
Несколько томительных минут Паттерсон следил в тишине за показателями радара, вокруг лишь слышался стук пальцев по клавиатурам и напряженное дыхание людей. Теоретически линейный фрегат еще не должен был задействовать свои активные сенсоры, в этом технологии Федерации превосходили славянские. Если «Тартар» мог легко начать сканировать врага за десять минут до боевого столкновения, то славу придется сначала сблизиться с ними до семи минут.
- Очень мощные помехи, сэр, - доложил Амбре. – Но я пробился, сообщение на «Рапаку» отправлено.
- Лейтенант Робертсон?
Разведчик внимательно глядел на свой экран, где одна за другой выбегали колонки данных. Прежде чем он ответил, успел вставить свое сообщение Раухич:
- Лейтенант-коммандер Деркартн докладывает о том, что все системы «Тартара» в полной боеготовности, щиты подняты, лазеры нацелены, ракеты заряжены.
Контр-адмирал повернулся к коммандеру:
- Сейчас вы получите дополнительные сведения о противнике, и введете поправки в схему бортового артиллериста. Так что там у нас, лейтенант?
- Компьютер определяет противника как линейный фрегат класса «георгий», тяжелое атакующее судно прорыва, тридцать ракетных установок, пять носовых лазеров мощностью примерно 86 процентов от наших…
Непосвященный человек мог легко бы впасть в панику, услышав такие цифры. Еще бы, ведь судя по заключению Робертсона, сближавшийся с дредноутом корабль имел на четыре пусковых установки и на одно лазерное орудие больше, чем «Тартар». Но непосвященный человек, конечно же, не мог знать, что тяжелый дредноут класса «вавилон» обладал не только более мощной активной защитой, но еще и скрывал в своем чреве настоящий склад боеприпасов. Триста двенадцать ракет содержали в себе только сами пусковые установки, а из хранилища к ним в любой момент могли быть поданы новые снаряды, которых, содержалось в особом бронированном отсеке, до тысячи сорока. Подобный запас позволял дредноуту вести непрекращающийся огонь из всех орудий почти также долго и плотно как настоящей стационарной ракетной платформе. А вот линейный фрегат класса «георгий» в ответ мог выставить лишь триста ракет на орудийных площадках и сто восемьдесят в запасе, то есть сделать всего шестнадцать полных залпов. Такой залп хоть и был мощнее залпа тяжелого дредноута, но «вавилоны» проектировались с расчетом легко противостоять всей мощи орбитальных фортов, располагавших порой десятками боевых орудий. Правда, стоило сделать оговорку, что противостоять фортам они должны были все же не в одиночку. Задачей же линейных фрегатов обычно было врываться в уже образованный прорыв в построении врага, раздавая всем направо и налево, пробивать себе дорогу в тыл и сеять там панику.
- Скорость противника увеличилась до 0,737 с, и больше не растет. Похоже, он вышел на предел своих возможностей, огневое столкновение через семь минут сорок пять секунд.
- Коммандер Раухич, я хочу, чтобы вы подготовили «Тартар» к шквальному залпу.
Шквальным залпом на языке флота обозначался специальный атакующий маневр, старый, но не раз показавший себя положительно. Как и все гениальное, он был прост до ужаса. Подойдя к противнику на расстояние дальней ракетной атаки, атакующий должен был выпускать ракеты из всех своих ракетных шахт, а затем выпускать и выпускать новые, пока расстояние не станет приемлемым для нанесения удара лазерами. Современная техника позволила несколько улучшить такую тактику. Благодаря компьютерному «мозгу» боеголовки каждой ракеты, ее можно было заставить лететь не с максимальным ускорением, а так, чтобы ее нагнали ракеты следующего залпа, а их потом настиг бы третий залп, и четвертый. Если коммандер Раухич не допустит ошибки при составлении алгоритмов команд, а таких ошибок он не делал уже лет семьдесят, то тогда совместно с лучами четырех носовых лазеров дредноута в первой атаке на фрегат обрушаться еще и чуть больше сотни ракет. Некоторый минус даст то, что ракетам придется провести в полете после старта больше времени, чем, если бы они шли на максимальной скорости. Артиллеристы противника сумеют взять многие из них на прицел, подготовить антиракеты, навести оборонительные лазеры, передать координаты расчетам турелей, но атака все равно оставалась ужасающей по своей мощи. Шквальный залп тяжелых дредноутов зачастую сметал не только корабли, но и целые платформы, и Паттерсону было интересно, как же неизвестный командир «вывернуться» из-под такого удара.
- До огневого столкновения три минуты тридцать секунд!
- Для шквального залпа все системы готовы!
- Получены доклады со всех кораблей эскадры, подтверждающие полученные приказы!
- Активные сенсоры противника подавлены на 60-66 процентов!
- «Ци» и «Чжурчж» начали маневр! Откланяются на восемьдесят шесть градусов влево по центральной оси!
По коммуникатору с контр-адмиралом связался капитан Крешнер:
- Сэр, у нас все готово! Сейчас начнем рвать и метать!
- Отлично, капитан! Действуйте, теперь это ваш бой!
- Есть, сэр!
- Выход на дальнюю ракетную дистанцию через десять секунд!
- Проверка всех боевых систем закончена, никаких отклонений нет! - пробасил Раухич.
- Три… две… - отсчитывал вслух МакГир, хотя те же цифры менялись на главном экране. – Есть дистанция!
- Огонь, - тихо пробормотал себе под нос контр-адмирал, прекрасно представляя себе, как сейчас на капитанском мостике капитан Крешнер отдал точно такую же команду, но во весь голос.
«Тартар» не вздрогнул, не затрясся, и не загудел вакуум вокруг него. Ничего подобного не было, да и не должно было быть. Просто на главном радаре стало видно, как от корпуса дредноута отделилось двадцать шесть крохотных зеленых звездочек, вот они вырвались вперед, вот перестроились в боевой порядок. Почти тот час же фрегат противника ответил своим залпом, тридцать алых точек точно также бросились вперед на сближение с целью.
- Коммандер Раухич, приказ по эскадрильям бомбардировщиков. Пребывать в боевой готовности, но пока не высовываться. Они если и пригодятся нам, то точно не сейчас.
На экране второй и третий залпы обоих кораблей «срослись» с первым, расстояние, как между ними, так и между судами заметно сократилось.
- До зоны поражения энергетического оружия – сорок секунд!
Подчиняясь старому рефлексу, Паттерсон опустил щиток-забрало своего шлема. Прозрачный край попал в резиновый паз, раздался короткий фыркающий звук, и скафандр полностью герметизировался. Почти синхронно за своим командиром то же самое действие повторили все офицеры штаба, старые умудренные вояки, они уже жили сейчас отработанными боевыми инстинктами и кипящим в крови адреналином. Сам Сэммюэль никогда не мог справиться с тем сладостным предвкушением, когда первые ракеты были уже пущены и до атаки оставались лишь считанные секунды. Вот и теперь, он поддался этому странному чувству, наблюдая как четвертый залп «Тартара» нагоняет хищную стаю «зеленых» ракет, и они резко бросаются вперед, включая свои двигатели на полную мощность.
- Пять секунд до зоны поражения энергетического оружия!
Последняя черта была пройдена, теперь выйти из боя было невозможно уже ни для кого. Всего тридцать световых секунд лежало между тяжелым дредноутом и линейным фрегатом. Тридцать секунд, которые требовалось преодолеть губительным лучам, движущимся со скоростью света, коим они, в сущности, и являлись.
Четыре красных пучка ударили из носовых орудий «Тартара», промчались вперед, выжигая звездную пыль на своем пути, и вонзились в бело-серебристую полусферу носового щита республиканского корабля. Почти в это же мгновение, на этот же самый щит, а также на его товарищей - два ботовых, «верхний» и «нижний» щиты, обрушились сто четыре ракеты, начиненные самой разнообразной начинкой, от обычных термоядерных зарядов до сложных электромагнитных глушителей, должных сбивать оборонительные системы врага с толку, подкидывать ему ложные мишени и глушить импульсы радаров. Но не все они достигли мерцающей поверхности энергетических барьеров, почти четверть ушла в сторону, обманутая оборонительными излучателями фрегата, еще треть встретили антиракеты и бортовые лазеры, и только оставшиеся сорок три снаряда прорвались к своей цели.
Работа обороны тяжелого дредноута была куда более эффективной, множественные лазеры, турели и «перехватчики» методично истребляли, взятый на прицел еще издалека, рой оперенных стальных убийц. До мощных щитов добрались лишь около двух с половиной десятков, но они уже не могли перегрузить узлы накопителей, и потому фактически погибали зря. Энергетический залп линейного фрегата оказался намного слабее залпа дредноута, всего два луча ударили в носовой щит и почти сразу погасли, на вражеском судне похоже поняли свою ошибку, заметив, как мало ракет достигло щитов «Тартара», и техники-оружейники не стали расходовать зарядные батареи лазеров до конца, отправив их в резерв.
- Обстановка! – рявкнул Паттерсон со своего места.
- Повреждений нет, сэр, - тут же откликнулся Раухич. – Все системы в норме, носовые лазеры перезаряжаются, до окончания процедуры сто семнадцать секунд! Показания по противнику… Дьявол! Они оказались куда крепче, чем я предполагал, их оборона полностью выдержала нашу атаку! Перегорели три узла накопителя правого бортового щита, два – «верхнего» щита, по правому борту попадание «рентген»-торпеды…
Торпеды, заряженные рентгеновскими лучами, были единственным оружие способным без труда преодолеть защиту энергетических щитов. Несмотря на это, они совсем не пользовались на флоте популярностью. Большие затраты на производство были тому не единственной причиной. Пучок рентгеновских лучей легко миновал энергетический барьер, но являлся, по сути, узконаправленным оружием, проникнув через корпус, он сжигал людей, аппаратуру, заставлял детонировать боеприпасы, но почти всегда угасал, добираясь до третьей-четвертой переборки мощных линейных судов. Обычному эсминцу одна «рентген»-торпеда наносила серьезные повреждения, но вот настоящим космическим левиафанам это было, что дробь тараданскому броненосцу. Если бы вдруг Паттерсону взбрело сейчас в голову выпустить «рентгены» сразу из всех пусковых, то даже двадцать шесть попаданий не принесли бы больших результатов, чем попадание десятка обычных боеголовок.
- … Утечки воздуха нет, детонации не обнаружено. Фиксирую изменение в цикле работы аппаратурного излучения фрегата! Похоже, мы зацепили одну из их радарных станций!
- И то хоть что-то, - хмыкнул контр-адмирал, немного пораженный тем, что красный силуэт все еще горел прямо по курсу. Хотя чего было ожидать от такого командира, который сегодня уже обхитрил его один раз. Конечно, никакой шквальный залп не мог бы уничтожить его сразу, с таким врагом еще придется повозиться. – А что энергетический залп?
- Они «подперли» носовой щит своими гиперпространственными экранами, повреждения, несомненно, есть, но я не могу их зафиксировать.
- У них очень мощные постановщики помех, - сказал со своего места Робертсон. – Компьютер выдает информацию, что с такими генераторами электромагнитного и «шумового» излучения нашему флоту сталкиваться еще не приходилось.
- Не можешь побить – обмани, не можешь обмануть – удери, - старая пословица космофлотцев с Альфы Центавра, во всяком случае, ее первая часть подходила к поведению славов как нельзя лучше.
Паттерсон вернулся к созерцанию главного экрана. Капитан Крешнер же не терял времени, еще два залпа, слившись в единую волну, неслись к врагу, тот ответил двумя раздельными.
- Сэр? - неуверенно произнес МакГир.
- Да, лейтенант-коммандер?
- Капитан Крешнер готовиться отдать приказ о снижении скорости до 0,15 с, и повороте судна на левый борт.
- Все правильно, навигатор, - контр-адмирал прекрасно понял намерение командира корабля, он не только собирался перейти в фазу позиционного боя, но и двигаться в сторону «Рапаки», дабы экипаж крейсера, еще так и не вступившего в бой, видел «идущий к ним на помощь» дредноут. – Или противник «ложиться» на другой борт?
- Нет, сэр. Он не «ложится» на другой борт… Он вообще не останавливается…
- Что?!
Почти все, кто был в штабной рубке, воззрились на МакГира, и тот, словно извиняясь, быстро затараторил:
- Ускорение корабля противника сохраняется. Он сблизиться с нами на минимально допустимое расстояние через сорок две секунды.
Раухич начал докладывать результаты второго ракетного залпа, но Паттерсон уже не слушал, он уставился на красную точку на экране и почувствовал, как сердце вновь сжимается в ледяной комок. Но спустя мгновение всякие глупые мысли были отброшены в сторону. Нет, фрегат, конечно же, не шел на таран. Он намеревался «перепрыгнуть» через «Тартар» и обрушиться на, мчавшиеся на всех парах влево, эсминцы гонконгцев. Почти тут же на связь вышел Крешнер:
- Сэр, нас, кажется, собираются «обскакать»!
- Похоже на то, капитан. Действуйте по плану «бета-23.45».
- Есть, сэр!
Оперативные планы предполагали собой множество самых различных ситуаций, вот и сейчас решение, возникшей перед офицерами «Тартара», задачи было давно прописано на электронных носителях еще до отправки в систему Гонконга. Продолжая обмениваться ракетными ударами, два корабля будут сближаться до минимальной дистанции, но не более, ведь столкновения щитов не хотел никто из них. Затем линейный фрегат начнет прыгать «вверх», дредноут, уступая ему, «нырнет вниз» и влево, а в тот момент, когда противник окажется точно над ним, шестнадцать установок на трех бортах выпустят ракеты почти в упор, а одновременного удара шестнадцати ракет не выдержит ни один щит. Учитывая получавшиеся сейчас траектории, об обмене вторым энергетическим залпом можно было забыть. Установки «Тартара» не успеют перезарядиться, пока враг не выйдет из зоны поражения. Перезарядка же славянских энергетических батарей проходила обычно еще медленнее, а три неиспользованных лазера фрегата не обладают достаточной мощностью, чтобы пробить щиты дредноута, они могут сжечь лишь пару-другую узлов. А вот если вместе с ракетами…
- Коммандер Раухич, подготовьте систему обороны к тому, что перед началом своего маневра противник попытается пробить наш левый бортовой щит совокупным залпом оставшихся лазеров и ракет.
- Есть, сэр!
- Вывести на главный экран визуальную съемку, я хочу видеть этого живчика.
Главный экран рубки, дублировавший показания радара, мигнул, и на нем появилось изображение, передающееся гекса-камерами, закрепленными на корпусе. Картинка была местами нечеткой из-за испускаемых вражеским кораблем помех.
- Сэр, мы снесли ему еще один узел «верхнего» щита, два – левого и один – правого, у него осталось лишь шесть резервных узлов на правом борту!
- Отдайте распоряжение лейтенанту-коммандеру Деркартн, чтобы она нацелила залп во время «прыжка» по правому борту противника.
- Сэр, противник изменяет траекторию, он будет прыгать правым бортом «кверху», - доложил навигатор.
- Отмена команды, коммандер.
- Вас понял, сэр.
Да мы еще и мыслим почти одинаково, усмехнулся про себя Паттерсон. Он определенно все больше хотел увидеть своего противника своими собственными глазами, тот демонстрировал завидные для флотоводца качества, тем более для флотоводца-слава. И все же, скорее всего, скоро ему придется погибнуть. До того как исчезнуть, он наверняка даст полный залп в сторону эсминцев, и те, вполне возможно, не смогут отбить всю атаку, хотя ракеты и подойдут к ним уже только на инерционном ходе и с большого расстояния, дающего время системам обороны. Эсминцы Федерации отмахнулись бы от такой угрозы шутя, но вот гонконгцы имеют серьезный шанс получить «на орехи».
- Лейтенант-коммандер МакГир, коммандер Раухич, какова вероятность того, что ракеты линейного крейсера нанесут повреждения «Ци», - этот эсминец шел последним из двух, - если слав успеет дать залп «над нами» до своего уничтожения?
- Ракеты его левого борта подавит наша оборона, вне зависимости от направления залпа, шестьдесят процентов ракет «верхней» и нижней» палубы также будут уничтожены…
- Расчетное время полета, учитывая изначальную скорость 0,7 с, плюс ускорение ракетных двигателей, четыре минуты три секунды…
- Получается, что если системы обороны «Ци», сработают по максимуму, то повреждений удастся избежать.
- Лейтенант Амбре, передайте на «Ци», чтобы они готовились к такому залпу.
- Есть, сэр!
- Включились «верхние» двигатели, начинаем маневр ухода, расчетное время выхода «Тартара» на точку поражения согласно плану «бета-23.45» - тридцать шесть секунд, - немного времени удалось выкроить, благодаря тому, что дредноут сбросил ускорение до 0,13 с.
- Носовые лазеры перезаряжены, - перебил тенор МакГира бас Раухича, - но использовать их нет возможности, только если, не применить маневр «гамма-12.12.87».
- Не на таком расстоянии, коммандер. Вы с бортовым артиллеристом готовы к отражению последней атаки?
- Готовы, сэр, антиракеты и бортовые лазеры в полной готовности…
- А вот и залп…
Еще тридцать ракет устремилось через безвоздушное пространство в сторону тяжелого дредноута. На этот раз все они были четко сконцентрированы вместе, явно намереваясь атаковать левый бортовой щит «Тартара». Паттерсон посмотрел на приборы, вмонтированные в свой левый подлокотник, это был уже десятый залп противника, он израсходовал весь орудийный запас своих пусковых, и сейчас антигравитационный желоба, уже подают новые ракеты из хранилища, для последнего «предсмертного» залпа.
- Есть концентрация энергии во вражеских лазерных установках! – сейчас, когда между судами было всего четыре световых секунды, удар лазеров должен был быть почти мгновенным. – Во всех пяти!!!
Не веря услышанному, Паттерсон повернул голову в сторону экрана. Серый линейный фрегат с черными и красными полосами на корпусе, окруженном серебристыми оборонительными щитами, завис почти точно напротив левого борта дредноута, медля с «прыжком» через врага. И вот его передний щит стал более прозрачным, напряжение в узлах падало, чтобы дать возможность лазерам ударить по противнику, а не по внутренней стороне собственной защиты. На такой мощности, накопители не испытают перегрузки от того, что сквозь генерируемую ими энергетическую плоскость пройдет поток светового излучения. При этом щиты не пропустят такой же удар извне, сброс напряжения позволял энергии, и только энергии, проходить «изнутри» силового щита, оставляя «внешнюю» грань такой же устойчивой к повреждениям. Из носа судна вырвалось пять одинаковых ярко-красных лучей. Они беззвучно преодолели, разделявшую их и «Тартар», темноту и ударили по его левому бортовому щиту. Оборона корабля под руководством Раухича, сбила двадцать восемь ракет, один термоядерный и один протонно-ядерный заряды никогда бы не смогли причинить вред С-89, но пять пучков концентрированного света, два из которых взялись, словно, из ниоткуда, усилили этот слабый удар в несколько десятков раз. Тринадцать огненных вспышек на обшивке тяжелого дредноута возвестили о потере тринадцати узлов накопителей, тринадцати из двадцати пяти. Серебристый контур бортового щита мигнул в последний раз и пропал навсегда…
- Матерь Божья, - голос контр-адмирала Паттерсона полный непередаваемого изумления был единственным звуком, нарушившим мертвую тишину, воцарившуюся в штабной рубке.
А линейный фрегат «Полтава», продолжая медленно сближаться с противником, изрыгнул из своих ракетных шахт еще один полный залп.
_________________
- Значит, они просто кидаются камнями?
- Да. Астероидами, лунами, планетами... |
|
|
|
Grey (Last)
72 EGP
Рейтинг канала: 3(42)
Репутация: 14
Сообщения: 344
Откуда: Белогорье
Зарегистрирован: 10.10.2007
|
|
(продолжение Главы 1...)
***
В свете красных аварийных ламп на мостик продолжали поступать сообщения о повреждениях. Двенадцать человек превратились в пепел вместе с третьей радарной станцией. Взрыв девятого узла накопителя унес жизни еще четырех техников, к уже тридцати пяти погибшим. Из-за сбоя в системе контроля гравитационного поля отключилось искусственное притяжение в половине бараков и на ирригационном поле. По той же причине заклинило «шумовую» ракету в седьмом желобе подачи снарядов. Ремонтная команда попыталась ее вытащить, но очередной узел накопителя разлетелся в искристую пыль, и из-за кинетического удара торпеда сместилась, задавив насмерть мичмана Дербенко, командира аварийной бригады.
Получая очередной доклад о потерях и разрушениях, сердце капитана Артамонова обливалось кровью. И все это ради одной единственной цели, ради реализации единственного шанса на победу. Внешне капитан хранил холоднокровие, и не только ради членов своего экипажа. Было неправильно вести себя по-другому перед лицом человека, кресло которого было установлено здесь же на мостике, чуть сзади и справа от командирского. Изредка оглядываясь через плечо, Олег ловил стальной блеск этих серых глаз и видел, что за каменным фасадом невозмутимости скрывается такая же буря эмоций, что бесновалась и внутри у капитана. Контр-адмирал Социал-Демократической Республики Федор Арсеньевич Шапошников, молча, следил за сражением. Он не давал советов, не мешал оперативной работе экипажа. Адмирал уже отдал все приказы и проверил все расчеты до сотых долей секунд и метров, а теперь лишь следил за тем, как «Полтава» исполняет задуманный им сложный тактический маневр.
Два дня назад на базе «Морриган», принадлежащей Империи Кристальной, Луиджи Гонсалес, третий легат Белого Легиона, выслушав предложение Шапошникова, пришел в ужас.
- Это же чистой воды самоубийство! – ревел этот громадный мужчина, похожий на косматого горного медведя, и даже смуглая от природы кожа на его лице приняла теперь какой-то лиловый оттенок. – Вы сошли с ума, адмирал! Да вы знаете, какой процент вероятности успеха подобной операции выдаст наш компьютерный аналитический центр?!
- Думаю, на две-три сотых процента больший, чем наш, - невозмутимо парировал его широкоплечий оппонент, сидя в кресле и приглаживая рукой длинные русые усы.
- И вы все равно хотите попробовать осуществить его?!
- Не хочу, а буду осуществлять, - в глазах Федора блестели веселые искорки. – Потому, что это дает нам абсолютные гарантии дальнейшей победы. В случае успеха, разумеется…
- Разумеется, - передразнил контр-адмирала Гонсалес и махнул рукой. – Юпитер с вами, делайте, как хотите, это все-таки ваша тактическая группа.
Шапошников тогда рассмеялся, совсем не считая нужным скрывать свое облегчение в связи с согласием старшего офицера Легиона.
- Но может быть, все-таки сначала стоит обратиться к верховному руководству? – Гонсалес, как всегда, не стал сдавать позиции до конца.
- У нас слишком мало времени. Ведь как сообщает ваша же разведка, легат, дополнительные силы федератов уже в пути…
И вот план начал приводиться в действие. Сначала пятнадцать «пиратов» и «корсаров», входивших в сто тридцать восьмое рейдорское подразделение, были отправлены в качестве прикрытия для кораблей Кристальной. Затем три фрегата того же соединения вышли из доков «Морриган» и отправились в гиперпространственный прыжок, превышающий нужное расстояние до системы Гонконга. В нужное время, обе группы, смешанная славяно-имперская и чисто славянская из трех фрегатов, вошли в систему Гонконга с разных сторон. Почти сразу же «Полтава» «допустила ошибку», позволив федератам раскрыть свою принадлежность. Никакой командир не смог бы удержаться от возможности разбить врага по частям, и командующий войсками противника тоже не удержался. Он вывел свою мобильную группу обороны и отправился наперехват фрегатов, имея явное намерение покончить с ними с помощью своего главного корабля. Обладая тяжелым дредноутом, командир федератов, наверняка, не сомневался в том, что легко расправиться с заведомо более слабым врагом. Противник сам облегчил работу республиканским капитанам, допустив еще один тактический просчет, и разделив свои силы перед атакой. Таким образом, задача, поставленная перед «Ушаковым» и «Корейцом», боевыми фрегатами прикрытия, стала куда более выполнимой.
Но не мог вражеский командир знать о том, что и имперским, и славянским офицерам в точности известно о том, сколько сил скоплено сейчас на Гонконге и в каком они состоянии. Разведка Империи была одной из лучших в галактике, и только разве что эмпаты-Инаты могли с нею поспорить в умении добывать нужные сведения. Оставалось решить лишь маленькую проблему. Каким-то образом линейный фрегат должен был теперь уничтожить вражеский дредноут. Об этой проблеме и твердил постоянно Гонсалес, называя Шапошникова самоубийцей.
Но, наверное, именно в самоубийственности затеи и хранился главный ключ к успеху. Совершая сложную череду маневров, отражая атаки противника, допуская «промахи» и «неточности», экипаж «Полтавы» заставил-таки своего оппонента прийти к выводу, которой был так нужен для победы. Сделав «неправильный» залп из носовых лазеров, оружейные техники не стали менять частично израсходованные энергетические батареи. На их полную смену ушло бы времени гораздо больше, чем на перезарядку лазеров дредноута, а уже после его первого залпа стало ясно, что еще один такой удар легко «проломит» не только носовой щит фрегата, но и, помогающие ему, гиперпространственные щиты. Остаточного заряда в обоих лазерах хватило бы для нанесения легких повреждений эсминцу, но естественно противник и не мог подумать, что кто-то станет приберегать его в сражении с линейным кораблем. Однако, Шапошников и офицеры его штаба, проведя семь часов в изнурительных подсчетах и сверках тактических схем, рассчитали, какого именно остаточного заряда двух лазеров будет достаточно для того, чтобы в совокупности с тремя другими энергетическими установками, они смогли бы заставить узлы накопителей С-89 работать на пределе. Последним нужным условием была необходимость заставить дредноут повернуться к «Полтаве» бортовым щитом, а не мощной энергетической завесой, прикрывавшей его спереди.
Пять лазерных лучей ударили в серебристо-белую поверхность, напряжение на узлах самого фрегата вновь начало нарастать. Иначе длительное поддерживание защитных барьеров в «подвешенном» состоянии грозило их полным отключением. На главном экране стало отчетливо видно, как щит тяжелого дредноута федератов померк, оставляя громадное судно в полной беспомощности. Ускорение корабля было сброшено слишком сильно, вполне приемлемо для атаки «прыгающего» противника, но совсем недостаточно для того, чтобы попытаться уйти или сделать разворот. Перевернуться же на другой бок корабль тоже не успевал, его «верхние» двигатели все еще работали, а на их перенастройку уйдет слишком много драгоценного времени, которого никто давать не собирался.
С губ капитана невольно чуть не сорвался радостный стон, а в следующую секунду контр-адмирал Шапошников поднялся в своем кресле, опираясь руками на подлокотники. Два железных штифта выскользнули из ячеек в ручках кресла, попадая точно в оцинкованные пазы, идущие от запястья до локтя на рукавах адмиральского скафандра. Специальная модель этого кресла, как и еще нескольких других на борту, была разработана исключительно из-за того, что в самые ответственные моменты Федор, забывая обо всем, вскакивал со своего места, и мог из-за этого упасть, не имея более твердой опоры. Опереться на собственные ноги контр-адмирал не мог по одной простой причине, обе его нижние конечности заканчивались чуть выше колена. Как и когда командующий потерял их, знали на борту абсолютно все. Об этом знали, пожалуй, практически все офицеры флота СДР.
Во время атаки рейдорской эскадры, состоящей из двадцати пяти средних кораблей, на построение Седьмого и Сорок Третьего Резервного Флота Федерации Систем «рентген»-торпеда прорвалась мимо всех препятствий оборонительной системы. Она выпустила свои губительные лучи, попавшие точно в капитанскую рубку «Лихого», командирского рейдера, «пирата», на жаргоне славянского флота. Волна чистой незримой энергии ураганом смела всех, кто находился на постах артиллерийской и рулевой секции, сожгла главный терминал и, словно издеваясь, напоследок испепелила ноги капитану первого ранга Шапошникову. Правда, стоит отметить, что этот удар уже не был смертельным для «Лихого», лишившегося к тому моменту половины узлов накопителей, почти всех бортовых орудий и четверти фюзеляжа. Тем не менее, согласно протоколу, после попадания «рентгена» в капитанский мостик, Шапошников руководил сражением еще двенадцать минут, пока обломок, отлетевший от обшивки, после попадания очередной ракеты, не ударил его по голове, нанеся серьезнейшую черепно-мозговую травму. Всего на борту «пирата», впоследствии, было обнаружено лишь шестнадцать выживших из семисот членов экипажа, и одним из них был командир корабля. Череда случайностей сохранила его жизнь, словно кто-то свыше покровительствовал молодому капитану. Страховочные ремни не дали ему улететь в вакуум, после того как сгустки плазмы дважды распороли корпус «Лихого» до самой сердцевины. Микрокомпьютер скафандра успел наполнить гелием страховочные подушки на бедрах, не давая кислороду покинуть массивную «вторую кожу». И наконец, даже злополучная «рентген»-торпеда так же спасла Федора, благодаря ее излучению раны на ногах капитана мгновенно запеклись, и он не погиб от потери крови.
Курсантам в Генеральной Академии Флота часто приводили эту атаку в пример, как один из самых безрассудных маневров в истории военного дела Республики. И все равно, преподаватели прекрасно знали, что каждый будущий офицер запомнит из этой лекции лишь одно. А именно то, что: «Капитан первого ранга Шапошников Ф. А., совершив силами своей рейдорской эскадры атаку на построение вражеского флота, уничтожил: один линейный и один тяжелый крейсер противника; захватил на абордаж два линейных крейсера противника; нанес повреждения одному дредноуту, двум линейным и четырем другим крейсерам противника. В конечном итоге, это привело к образованию бреши в обороне вражеских кораблей, расширив которую, суда Четырнадцатого Алеманского флота нанесли Федерации Систем сокрушительное поражение в пространстве Родопской Республики».
После этого боя будущий контр-адмирал провел два года в реабилитационной клинике Военно-Космического Флота на столичной планете Яхонт, где десятки лучших врачей прилагали все усилия для возвращения в строй этого офицера. Главнокомандующий и секретарь военного министерства генерал-полковник Филиппов лично прибыл в госпиталь, едва состояние Шапошникова стабилизировалось, и вручил ему Звезду Республики, самую почетную награду государства, удостоены которой были за последние сто лет лишь шестеро, считая Федора. К сожалению, медицина Республики продолжала безнадежно отставать от уровня высокоразвитых соседей, Империя Кристальная не могла похвастаться особыми разработками в этой среде, а остальные государства, по вполне понятным причинам, не торопились с обменом технологиями. Среднестатистический житель Федерации сейчас легко мог рассчитывать прожить двести или больше лет, если у него, конечно, найдется достаточное количество средств, хотя бы на самое дешевое медицинское обслуживание. Кроме того, существовали такие особые группы, как военные и специалисты первой категории, которые проходили все необходимые процедуры за государственный счет. Жители же Альфа Центавра и Проксима Центавра настолько углубились в генную инженерию, киберимплантатовую технобиологию и экспериментальную техноанатомию, что ходили упорные слухи о том, что некоторые из особо влиятельных лиц этих планет помнили еще времена Колониальной эры. Все цивилизованное человечество уже давно совершило шаг к максимальному продлению жизни, и оставалась лишь последняя ступень – бессмертие, которую штурмовали не одно столетие лучшие умы медицины. Поднявшиеся же на эту «высоту», Инаты пока упорно отмалчивались и ссылались на то, что для людей их комплекс разработок совершенно не годиться.
На этом фоне как-то совсем дико и странно смотрелись жители Империи и СДР, которые седели уже в шестьдесят, дряхлели к восьмидесяти, и редко кто доживал до ста десяти стандартных лет. Многие психологи, ссылаясь на эту особенность, строили свои грандиозные теории о том, что именно из-за этого у кристаллитов и славов так сильно развито чувство радости к жизни. И именно потому, каждый свой день они проводят как последний, прекрасно осознавая, что судьба отвела им куда меньший срок, чем всем остальным. Тем не менее, доктора Республики не имели в своем распоряжении и столь распространенной технологии, как регенерационная система восстановления. В той же Федерации давно смекнули, что собственные заново выращенные органы и конечности, куда лучше всяких протезов и имплантатов. С последним доводом, правда, не соглашались в республиках системы Центавра, где вживление имплантатов считалось столь же обыденной процедурой, как посещение стоматолога. Не имея возможности восстановить настоящие ноги или заказать совершенные протезы, какие, например, выпускали концерны Проксима Центавра, медикам пришлось проводить с Шапошниковым сложнейший курс терапии. Десять последних месяцев в госпитале Федор учился управлять антигравитационным креслом и ходить на шарнирных стальных протезах, представлявших собой фактически железные кости с механическими усилителями силы, созданными на базе сервомоторов. К счастью все эти старания не пропали зря, комиссия флотского Комитета кадрового состава приняла решение о полной пригодности контр-адмирала к дальнейшей службе на кораблях Республики. И не зря…
- Товарищ старший лейтенант Ларкон’нак! – голос командующего, идущий из глубины широкой грудной клетки, прокатился по притихшей капитанской рубке.
Сейчас он звучал особенно торжественно, и все офицеры невольно повернулись в сторону Федора, ожидая окончания приказа, капитан Артамонов затаил дыхание.
- Полный залп! Размажьте его!
- Слу’аюс’, това’и’ а’ми’ал! – клекот, который издал корабельный канонир, обычно вызывал неприятные ощущения у слышавших его впервые. Да и мало кому мог нравиться звук ржавого металла, ползущего по кафелю.
Старший лейтенант Ларкон‘нак был аркилеанином, представителем одной из двух нечеловеческих рас разумных существ, известных на сегодняшний день. Долгое время аркилеане являлись рабами и солдатами Инатов, однако, после того как между Федерацией и Конклавом Инатов было заключено особое соглашение, часть освобожденных аркилеан была отправлена в некоторые отдаленные системы сектора людей. Парламент, конечно же, распинался о том, что все это делается в целях демократии, равенства народов и тому подобного. На самом деле, федераты просто хотели выманить у аркилеан в обмен на свободу хоть какие-нибудь секреты их прежних хозяев. И тут-то выяснилось, что серокожие эмпаты блестяще умели скрывать свои изобретения и разработки не только от людей, но и от своих собственных прислужников. Никто из аркилеан, «отпущенных» Инатами, понятия не имел о работе инатской техники, и тогда бесполезных пришельцев просто бросили на произвол судьбы в ненужной никому подворотне галактики. Никто тогда и не мог подумать, что очень скоро в необитаемой соседней системе вдруг объявиться громадный повстанческий флот.
Сегодня, аркилеане не только служили во множестве на кораблях СДР, но еще и покупали у славян необходимое оборудование для постройки своих собственных кораблей. Бывшие рабы полностью позабыли о своих хозяевах, чем последние были весьма недовольны, когда поняли, что потеряли все свое влияние в аркилеанских системах, ставших действительно свободными.
Повернувшись к своему дисплею, канонир быстро ввел команду на очередной залп. Его длинные пальцы, покрытые толстой хитиновой кожей темно-коричневого оттенка, с удивительной легкостью и скорость порхали над электронной клавиатурой. Черные, полностью состоящие из одних зрачков, глаза взглянули на контрольный монитор, чтобы убедиться в том, что все тридцать ракет, вырвавшиеся из пусковых установок, начали набирать скорость и сближаться с кораблем противника. Шахты легко выпустили «на волю» вытянувшиеся тела смертоносных устройств. Небольшие, но очень мощные ускорители заработали в их чревах, вырабатывая микроскопический запас топлива. На мгновение ракеты окутали серебристые коконы, это включились одноразовые установки торпедных накопителей, автоматика которых была уведомлена об энергетических параметрах щитов. Снаряды, как и лазерные лучи, должны были сначала миновать собственную оборону судна. Времена, когда для этого приходилось опускать энергетические щиты, давно прошли. Коконы силового поля, идентичного самим щитам, позволяли ракетам проходить сквозь них совершенно свободно. Противник, конечно же, мог угадать параметры и попробовать пробить щиты своими ракетами. Но для этого ему нужно было, во-первых, иметь дополнительные установки торпедных накопителей, для которых не было места в конструкциях ракет, а, во-вторых, он должен был знать этот самый параметр, который менялся бортовыми компьютерами и техниками в контрольных отсеках примерно каждые десять секунд. Игра в «гадалки» давно была признана бесперспективной, посокльку ни одного случая «угадывания» за всю историю современного кораблестроения и войн так и не произошло.
Артиллерист довольно прицокнул, увидев, что все осуществляется, как и задумывалось. Ларкон’нак относился к более распространенной породе грун’да, и потому, когда начинал волноваться, всегда издавал этот легкий присвистывающий цокот, вырывающийся из его хрящевого столба, игравшего роль шеи. Представители другой породы, тма’гра имели более красный оттенок кожи, были меньше ростом и такой нервной подсознательной привычки не имели, поскольку на две дыхательных трахеи у них было меньше. И те, и другие произошли в свое время от гигантских сухопутных ракообразных, но тма’гра были жителями пещер и скальных трещин, а потому в ходе эволюции утратили некоторые черты грун‘да и приобрели свои собственные. Насколько было известно многим, Инаты завоевали планету аркилеан, когда уровень развития тех достиг того, что у человечества считалось Каменным Веком. Но Инаты быстро сумели приспособить порабощенный ими народ для собственных нужд и провели принудительную политику ускоренного развития.
На капитанском мостике «Полтавы» теперь лишь цокот канонира да писк ракетных зуммеров нарушали абсолютно мертвую тишину. Тридцать ракет, четыре из которых были «шумовыми», мчались к беззащитному боку стального гиганта. Впрочем, не такому уж и беззащитному. Тяжелый дредноут успел ответить своим собственным залпом прежде, чем перешел к активной обороне. Его излучателям-«обманщикам» удалось на таком расстоянии направить к ложной цели лишь одну ракету, еще одиннадцать сбили антиракеты-перехватчики. Восемь рассекли на части оборонительные лазеры, они могли бы уничтожить и больше, но «шумовые» снаряды окончательно ослепили и запуталиих электронные прицелы, пользуясь поддержкой генераторов помех с «Полтавы», находящейся сейчас так близко. Бортовые компьютеры и радары дредноута фиксировали сейчас, по меньшей мере, пятьдесят целей, из которых восемьдесят процентов были фантомами. На то, чтобы отличить их от настоящих ракет нужно было время, а его-то как раз и не было. Еще две ракеты сумел сбить расчет «верхней» турели, и на мгновение контр-адмирал Шапошников даже пожалел, что приходиться уничтожать таких прекрасных профессионалов своего дела. В конечном итоге, через оборону дредноута прошли целых восемь ракет, запущенных Ларкон‘наком. Три из них оказались термоядерными, а две – протонно-ядерными.
Корабль противника все еще пытался повернуться, чтобы подставить под удар защищенную щитом «спину», но маневровые двигатели славянских ракет еще не израсходовали и шестой части своего топлива, пройдя столь короткое расстояние, а потому легко изменили курс. Капитан Артамонов следил на главном экране за тем, как восемь святящихся точек коснулись одна за другой обшивки вражеского судна, укладываясь в идеальную линию от кормы до середины борта. Между каждыми двумя ракетами было ровно по тысяче двести метров. Точки пропали, и их место заняли ослепительные вспышки. Одна из них была яркого огненного оттенка, это сработал взрыватель тяжелой проникающей торпеды. Спиралевидный столб пламени буквально провертел дыру в толстой броне дредноута и заполнил своим огнем две ближайшие пусковые площадки. Ракеты, уложенные в стационарные контейнеры боеукладки, от такого удара подверглись бы мгновенной детонации. Но, прежде чем погибнуть, артиллеристы в обоих отсеках успели «сбросить» их по антигравиционным желобам в главное хранилище и запечатать проходы несколькими десятками стальных люков, пробить которые пламя уже не могло, израсходовав мощь направленного удара. От храбрых операторов пусковых орудий не осталось даже пепла, но они спасли «Тартар» от гибели, отсрочив ее на несколько мгновений.
Основной урон нанесли протонно-ядерные ракеты, они превратились в оранжево-белые облака плазмы, которые, сметая все на свое пути, вскрыли флагманский корабль контр-адмирала Паттерсона, словно консервную банку. На главном мониторе «Полтавы» все внимательно следили за медленно угасающими вспышками, гадая, выдержит или нет судно противника такой удар. Ведь, как известно очень многое в военном деле по-прежнему зависело от удачливости того, кто стрелял и того, в кого стреляли. Правда, Ларкон’наку было сейчас не до нервного ожидания результатов, двадцать шесть ракет дредноута как раз вошли в зону поражения активной обороны фрегата, а, учитывая «прыгающий» маневр, который продолжал выполнять рулевой, поразить их все было очень непросто.
Шапошников не мог оторваться от экрана ни на секунду, он, казалось, перестал не только дышать, но и моргать. И, наконец, адмирал увидел то, что так хотел. Из самого последнего «нижнего» маневрового двигателя тяжелого дредноута вырвалась ослепительно белая струя пламени, повествующая о том, что раскаленная плазма ворвалась на машинные палубы, пробившись к самим ускорителям. Несколько первых спасательных капсул начали отлетать от корабля, а в следующую секунду еще более яркая вспышка заставила отключиться на несколько мгновений все мониторы и приборы судна. Электромагнитная «ударная» волна, вызванная взрывов столь мощных ускорителей, обрушилась на фрегат, и его системы в аварийном порядке начали спасать сами себя. Когда же все экраны вновь замерцали, а вокруг все опять озарилось алым светом, перед глазами Федора появилась пугающая картина, главным объектом которой было то, что осталось от вражеского дредноута.
- Все ‘акеты п'отивника уни'то'ены, пов’е’’ений нет, - с облегчением доложил канонир, испугавшийся было того, что из-за временного отключения систем он мог что-то упустить.
- Запустить исследовательский зонд с радарным маяком, - сразу же принялся отдавать распоряжения капитан Артамонов. – И два абордажных бота с медицинскими командами, возможно, кто-то выжил и их удастся спасти.
Шапошников тем временем разглядывал картинку, приближенную объективами камер. И без исследовательского зонда он мог вполне профессионально оценить повреждения, но порядок следовало соблюдать, да и делать такие заключения должны были офицеры штаба. Тем не менее, Федор вполне отчетливо видел, что «Тартару» пришел конец. Его левая бортовая, «нижняя» и кормовая палубы просто перестали существовать. То же самое случилось и почти со всей внутренней «начинкой» судна после взрыва главного склада боеприпасов. Мощь его была такова, что уцелевшая часть дредноута до сих пор продолжала двигаться «вверх», несмотря на, работающие на полную мощность, двигатели «верхней» палубы, которая пострадала меньше всего. Кое-что осталось и от носовой палубы, но опытный глаз космического флотоводца безошибочно определил, что капитанский мостик, штабная рубка, дублирующая рубка, жилой комплекс и основные центры системы жизнеобеспечения превратились в груду спекшегося керамопластика и оплавленного металла. Контр-адмирал опустился обратно в кресло, сердце ликовало, но разум уже преступил к решению следующей насущной проблемы. Сейчас требовалось не дать уйти эсминцам, а затем идти на помощь «Корейцу», который, судя по времени, двадцать секунд назад уже начал сражение с тяжелым крейсером федератов. Выпущенные на полном ходу, зонд и два бота-«ревеля» должны были проверить останки дредноута на наличие выживших, в этой ситуации Артамонов поступал согласно офицерскому долгу и неписаным правилам флотской морали, ждать помощи от кого-либо другого в безвоздушном вакууме людям было бесполезно. Живые техники и артиллеристы вполне могли обнаружиться на относительно уцелевших палубах. И словно в подтверждение мыслей Федора выключились «верхние» двигатели обломка дредноута, выключились не синхронно и не как попало, а по классическому постбоевому распорядку, а значит, их все-таки отключали люди.
«Полтава» совершила запланированный маневр, и легко «перемахнув» облако металлического мусора, носившее когда-то грозное имя «Тартар», устремилась к убегающим эсминцам.
- Капитан, после первого же залпа передайте им наш ультиматум о капитуляции, - прозвучал приказ Шапошникова.
- Слушаюсь, товарищ адмирал, - ответил Артамонов, одновременно раскрывая электронное письмо с последним техническим отчетом о состоянии фрегата. Основные поломки удалось устранить, повреждения в управляющих устройствах локализовать, а в жилых отсеках вновь появилось притяжение.
Нагоняя своих заметавшихся в панике врагов, линейный корабль Республики сходу атаковал их ракетами на максимальной дистанции. Все выпущенные снаряды были термоядерными, но уже не по каким-то тактическим причинам, а просто потому, что все остальные виды торпед и ракет были просто-напросто израсходованы. Пятнадцать ракет погнались за «Ци», пятнадцать за его товарищем «Чжурчжем». Эсминцы сообразили, что в данной ситуации им стоит разделиться, однако, сделали это слишком поздно, и «Полтава» смогла обстрелять обоих одновременно. «Чжурчжу» не повезло совсем, его оборона, имевшая ряд дефектов на радарных узлах и в системе наведения, не сработала и на пятьдесят процентов от своих возможностей. Только четыре ракеты были сбиты, а остальные, сметая «верхний» и правый боковой щит, превратили корабль в груду искореженного железа. На этом бы все и закончилось, вполне, кстати, благополучно для большей части экипажа эсминца, если бы запоздалая ракета не угодила ему точно в корму. Вытянутый корпус «Чжурчжа» просто разлетелся на куски от взрыва ускорителя. Сначала белым вспухла машинная палуба, а затем беззвучная вспышка поглотила и остальную часть судна. «Ци» держался куда увереннее, его антиракеты уничтожили семь ракет противника, еще два перехватчика тоже почти настигли восьмую цель, но из-за ошибки артиллериста протаранили друг друга на подлете. Кормовая турель и лазеры обороны расправились еще с четырьмя, а затем, используя свою хорошую маневренность, капитан Шангуре положил свой корабль «на борт», уводя из-под удара самое уязвимое место – кормовые двигатели. Четыре ракеты своим единым ударом расправились с «нижним» щитом эсминца, обнажив его «брюхо», но не нанеся серьезных повреждений корпусу. После отправки ультиматума, «Ци», конечно же, сразу погасил свои оставшиеся щиты и отключил боевые системы. Наглядное демонстративное уничтожение «Тартара» и быстрая расправа с «Чжурчжем» не давали возможности упрекнуть капитана гонконгского флота в трусости или какой-нибудь другой слабости.
- К вам направляется наш командирский бот с вооруженной группой на борту. Они возьмут под контроль основные системы судна и реквизируют личное оружие. Если бот или наша абордажная группа подвергнуться атаке, мы немедленно расстреляем вас, - Артамонов надиктовал очередное сообщение и отравил его на «Ци».
- Товарищ адмирал, как только бот состыкуется с эсминцем, и мы убедимся, что все в порядке, нам следует выступать на помощь капитану Еремееву?
- Да, Олег, почему ты спрашиваешь? – Шапошников вопросительно поднял левую бровь и посмотрел прямо в глаза обернувшемуся капитану.
- У нас осталось ракет на четыре полных залпа, из них только две «прожигательных», а с таким арсеналом трудно будет задавить тяжелый крейсер, - решился высказать свои сомнения Артамонов.
- Ты ведь не предлагаешь бросить «Корейца»?
- Нет! Конечно, нет! Просто, кажется, мы не предполагали, что израсходуем так много снарядов и… - Артамонов замялся с продолжением ответа.
- Не предполагали, но теперь будем предполагать. Мы ударим по крейсеру шквальным залпом, у нас кончатся ракеты, но если наш вспомогательный фрегат еще будет держаться, то у противника не будет возможности продолжать сопротивление, после такой-то атаки. Он все-таки тяжелый крейсер, а не дредноут, чтобы так откровенно плевать на наши залпы.
- Ага, понял, товарищ адмирал, - капитан несколько раз быстро кивнул и повернулся обратно.
- Товарищ адмирал, есть сообщение с «Ушакова»! – выкрикнул молодой связист, который еще явно пребывал в состоянии эйфории после происшедшего боестолкновения.
- Что там, по сути, товарищ младший лейтенант?
Связист быстро начал просматривать запись, покраснев при этом до корней волос, польщенный таким доверием. Вскрывать сообщения на личное имя командных офицеров разрешалось очень редко и только тем, кому действительно доверяли. Федор незаметно усмехнулся себе в усы, пускай парнишка хоть чуть-чуть порадуется, сам ведь тоже когда-то был младшим лейтенантом и также сиял от счастья, получая от начальства благодарности или такие особые знаки расположения.
- Общая суть сообщения такова, цитирую капитана Петрову: «После того как экипаж противника увидел уничтожение их флагманского судна нашим линейным фрегатом, капитан Чилинь и его офицеры немедленно выразили желание капитулировать. Легкий крейсер гонконгского флота «Рапака» отключил щиты и боевые системы, оповестив нас о своем намерении сдаться. Высаживаем на борт крейсера абордажную команду и ждем дальнейших распоряжений».
- Так, - контр-адмирал потер свои широкие ладони одна об другую, сцепил пальцы в замок и с силой хрустнул суставами. – Передайте капитану Петровой мой следующий приказ, товарищ младший лейтенант. Высадив абордажную команду на борт «Рапаки», обеспечить полный контроль над крейсером, а далее следовать боевой директиве номер три и выдвигаться на помощь фрегату «Корейцу» и капитану Еремееву.
- Есть отправить приказ!
- Бот достиг стыковочного шлюза, - сообщил Артамонов. – Пока все в порядке…
- Лоцман, дай радарную схему квадрата, где находиться сейчас «Кореец» и крейсер федератов, - приказал Федор.
Навигатор судна Егор Костомаров, капитан-лейтенант военного флота, получивший свою меткую кличку Лоцман еще от самого военного секретаря Филиппова, зычно рявкнул «Даю!» и вывел схему на главный экран. Неизвестно какое чувство подсказало Шапошникову включить картину боя именно в этот момент, но, подчиняясь какому-то инстинкту, контр-адмирал явно дожидался этой самой секунды. На серой сетке радарного экрана красный силуэт фрегата «Кореец» как раз повернулся боком к своему противнику, выпуская новый рой ракетных индикаторов. А еще через секунду золотая сигнатура «Гектора» вдруг просто пропала, а напряженные лица офицеров на капитанском мостике озарились улыбками. Откинувшись в кресло, Федор вздохнул всей грудью и только теперь позволил себе расслабиться.
- Поздравляю вас с победой, товарищ адмирал, - сказал капитан Артамонов и, отстегнув страховочные ремни своего кресла, поднялся во весь свой двухметровый рост.
- Не «вас», а «нас», - поправил его Федор. – Идем теперь к «Корейцу», надо узнать, в каком они состоянии и не нужна ли им помощь. Молодец все-таки Еремеев, сам со всем управился.
_________________
- Значит, они просто кидаются камнями?
- Да. Астероидами, лунами, планетами... |
|
|
|
Grey (Last)
72 EGP
Рейтинг канала: 3(42)
Репутация: 14
Сообщения: 344
Откуда: Белогорье
Зарегистрирован: 10.10.2007
|
|
(если это еще кто-то читает, то эксклюзивно для них...)
Антигравитационное кресло с тихим стуком опустилось на пол.
- Прошу садиться, товарищи офицеры, - все находящиеся в комнате опустились в глубокие кресла, обтянутые синтетическим полотном сиреневого цвета.
В рабочем совещательном кабинете штаба царила атмосфера холодного аскетизма, резкие линии интерьера и серо-стальные тона стен, словно, постоянно подчеркивали, что здесь занимаются лишь важными и ответственными делами, а всякую прочую чепуху лучше оставить за входным люком.
- Итак, приступим к закреплению основных пунктов плана, - Шапошников положил обе руки ладонями на прозрачную столешницу. – Семен, легионеры передали тебе свои тактические задумки?
- Да, - Семен Яковлев, капитан третьего ранга являлся начальником штаба сто тридцать восьмого подразделения флота. – Общая суть такова, они хотят выбросить свой десант любой ценой, а значит, на орбите поначалу придется работать только нам. Их крейсера и эсминцы будут прикрывать лишь сектор, через который пойдут десантные суда.
- Неужели их бойцы так застоялись? – приподнял левую бровь полковник Румянцев.
- Да нет, это рекруты, они должны были проходить Крещение Боем, и третий легат Гонсалес готов теперь на все, чтобы обеспечить им провидение этого ритуала. Ведь согласно правилам Белого Легиона, нет, и не может быть, никаких причин для отмены такого действа.
- Понятно, - контр-адмирал был прекрасно осведомлен о порядках в Легионе и предполагал примерно такое развитие событий. – Тогда подумаем, как нам подавить два миноносца и две платформы самостоятельно. В какой точке имперцы намерены делать обход?
- На тридцать три градуса в четвертой четвертьсфере. Классическое построение высадки дивизионной группы.
- Следовательно, их ракеты смогут работать по целям один и три. Тогда на этот участок мы выставим «Корейца», как самого потрепанного. Если конечно они успеют провести ремонтные работы к началу атаки.
- Согласно последнему рапорту капитана Еремеева, ремонтные бригады работают с опережением графика, уложиться должны во время, - сообщил Яковлев.
- Хорошо, мы еще усилим его захваченным гонконгским крейсером, чтобы быть уверенными в результате. Женя, как гонконгцы и каркаросцы оценивают наши силы? Я знаю, твоим ребятам удалось перехватить часть сообщений по их внутренней сети.
Евгения Громова, капитан-лейтенант флотской разведки была одним из самых бесценных «приобретений» Шапошникова. Более ответственного и высококлассного специалиста по разведке и вскрытию вражеской шифровальной защиты не было, наверное, во всем флоте СДР. В будущем у молодой программистки была яркая карьера, в чем не сомневался сейчас уже никто. Как всегда, поспешно выложив на стол электронный планшет, Евгения вывела несколько файлов на цифровой экран:
- Откровенно говоря, товарищ адмирал, в эфире оборонительного комплекса царит настоящий сумбур и тихая паника. Не имея возможности узнать, что же произошло с тяжелым дредноутом федератов, они причислили «Полтаву» к новому неизвестному классу с неопределенными возможностями. В связи с этим, обороняющиеся строят теперь защитную сеть в расчете на то, что у нас с собой, как минимум, сверхтяжелый хоринский дредноут класса «герхард».
- Приятно когда о тебе лучшего мнения, чем ты есть, но это, похоже, сыграло с нами злую шутку, - усмехнулся Семен. – Если они готовы буду сражаться с таким монстром как «герхард», то нашему линейному фрегату не удастся подойти к ним ближе, чем на максимальную ракетную дистанцию. Они сосредоточат на «Полтаве» весь огонь и подвижные соединения.
- Этим мы и воспользуемся, - сказал вдруг Шапошников. – Подведем «Полтаву» с противоположной стороны от той, куда сунутся наши имперские друзья, облегчим задачу им, а сами нанесем основной удар вообще в другой точке силами рейдеров.
- То есть стянем их всех против одного корабля? – с сомнением покачал головой полковник Румянцев. – Но купятся ли они на это?
- Учитывая тот уровень опасности, который они присвоили «Полтаве», и, судя по обрывкам их переговоров, должны купиться, - ответила Громова.
- А вдруг это ловушка, вроде той, что устроили мы сами? – не сдавался командир «черных беретов».
- Есть лишь один способ проверить, - отрезал Федор. – Но мы проработаем стратегию с учетом и такого варианта развития событий. Прикрывать «Полтаву» должны будут как минимум два «пирата».
Яковлев сделал себе пометку графическим маркером:
- Тогда оставшейся части рейдерской эскадры придется работать в соотношении три к двум, три «корсара» к двум «пиратам». Еще одного рейдера ставим в охрану «Корейца», а два в свиту к «Ушакову».
- Этого достаточно, по объекту один будут работать «Кореец» с «Рапакой», а по второй платформе «Ушаков». Флагману выпадает забота об одном из миноносцев.
- А другий? – впервые произнес слово человек, сидевший в самом конце стола, напротив Шапошникова.
Черная с серым форма безошибочно выдавала в нем офицера Комитета Военной Безопасности, а четыре звездочки на твердых погонах с красной полосой вдоль говорили еще и о высоком ранге Николая Хохлова. Бригадный комиссар состоял наблюдателем и старшим особистом всего подразделения, но, по сути, являлся еще одной «удачей» Федора. Комиссар прекрасно отдавал себе отчет в том, что военные вопросы должны решать профессиональные военные и никогда не пытался поставить свое мнение над мнением командующего, хотя находились они на одной ступени иерархической лестницы.
- А вот о втором пускай думают крейсера и эсминцы Кристальной. Мы оставим его им и после прохода десантных кораблей, они вполне могут развернуть свои суда и помочь нам с ликвидацией оборонительного орбитального комплекса, - ответил Шапошников.
- Хорошо, тогда мне надо подготовить список офицеров и подразделений для абордажных групп, - почувствовав, что разговор переходит к его сфере деятельности, Румянцев заметно встрепенулся. – Только одно хочу сразу напомнить, товарищ адмирал. Вы же знаете, мои парни не слишком жалуют федератскую плесень, надо кого-то послать с ними для контроля, ведь офицеры повсюду быть не могут.
Это было правдой, солдаты из «черных беретов» обычно являлись самыми ярыми ненавистниками Федерации и ее прихвостней, что весьма помогало при проведении быстрых абордажных захватов, когда следовало, круша все и вся, захватить корабль врага за считанные минуты. Но иногда, космические пехотинцы серьезно перегибали палку, забывая о некоторых нормах поведения.
- Микола, вопрос к тебе, - Федор посмотрел через стол на комиссара.
Тот побарабанил несколько секунд пальцами по козырьку снятой с головы фуражки, лежащей на столе, а затем, кивнув, словно, соглашаясь с кем-то, заговорил:
- Я як разумию? З «корсаров» тож их собственные офицеры КВБ пийдут з абордажными-то группами. Наказ я им зроблю перед сечей. А з «Полтавы» токма веть один отряд будит миноносец щупать, так?
- Да, - кивнул Румянцев. – Я сам и поведу их.
- Таки дам я тибэ, Толю, ротного комиссара Моркидонова, он мужик сметливый, еже ли чиго, твоих мордоворотов в узде здержать смогёт.
- Меня такой вариант устраивает, Святогора я хорошо знаю, и бойцы мои его уважают, за то, как он их на тренировках по матам валяет, что волк щенят треплет.
- Отлично, тогда остается последний вопрос, - Федор вновь посмотрел на своего начальника штаба.
- Работы идут по плану, - ответил Семен. – Боты курсируют постоянно, без нарушений графика, полный боезапас будет загружен через семь с половиной часов. Свалимся им, как снег на голову.
Израсходовав в бою практически все свои ракеты, линейный фрегат отнюдь не собирался ждать транспортников с новыми снарядами. Появления таких кораблей в системе Гонконга сейчас как раз ждали обороняющиеся. Для них оно послужило бы сигналом к тому, что скоро противник пойдет на штурм. Но Шапошников учел этот момент еще на «Морриган», все свободные грузовые помещения рейдеров, эсминцев и крейсеров были под завязку напичканы различными ракетами. Конечно, такой способ транспортировки был очень опасен. Ведь корабль-носитель подвергался, куда большему риску, если получал повреждения в такой отсек, откуда перебросить ракеты в хранилище было бы невозможно, как на пусковых площадках, например. Весь расчет строился на том, что совместной эскадре не придется вступать в серьезную конфронтацию, в противном случае пришлось бы действительно начать переговоры. Вскоре ракетные боеукладки на «Полтаве» должны были вновь заполниться, а, значит, штурм орбитального комплекса начнется тогда, когда гонконгцы и федераты будут уверены, что маневры эскадры врага, это всего лишь построение для начала планетарной осады.
- В таком случае, товарищи офицеры, через семь часов буду рад снова видеть вас здесь с отчетами о ходе работ и подготовке к операции.
Отодвигаемые кресла заскрипели по полу, командиры и управляющие служб спешили вернуться на свои посты. В кабинете остались лишь Шапошников и Хохлов. Колючие серые глаза комиссара внимательно смотрели прямо в лицо контр-адмирала, словно хотели отыскать там что-то знакомое и новое одновременно.
- На краю пляшешь, Федю. Разумиешь, шо смогёшь таку задачку решити?
- Смогу, Микола. А не смогу, значит, и жить незачем. Матросов да солдат только жалко будет, что по моей дурости полегли.
- Предки кровью за незалежность платили, було так и будит завсегда, - в голосе Николая зазвучали металлические нотки. – Не сумлевайся в сибэ, Федю, котелок у тибэ варит, и варит добре. Не сумлевайся!
- Это приказ, товарищ бригадный комиссар? – с усмешкой поинтересовался Шапошников.
- А считай, шо так! – улыбнулся в ответ Хохлов, и они оба рассмеялись, открыто и непринужденно, как могут смеяться лишь старые друзья над шуткой, понятной только им одним.
_________________
- Значит, они просто кидаются камнями?
- Да. Астероидами, лунами, планетами... |
|
|
|
Grey (Last)
72 EGP
Рейтинг канала: 3(42)
Репутация: 14
Сообщения: 344
Откуда: Белогорье
Зарегистрирован: 10.10.2007
|
|
(Глава 1, часть 2 (немного в сторону, но в рамках темы...))
От серых стен, отливавших почему-то зеленью, несло какими-то химикатами, больше смахивающими на разложившуюся тухлятину. Не выдержав больше, Марио последовал примеру урядника и переключил экзошлем в режим фильтрации воздуха. Где-то далеко снаружи за обшивкой раздался звук глухого удара, на этот раз совсем близко. В очередной раз Сальваторе, подумал о том, какое же это все-таки мерзкое чувство – болтаться на страховочных ремнях в своем отсеке десантного орбитального аппарата, прекрасно зная, что в любую минуту в это корыто, именуемое десантным крейсером, может угодить термоядерная торпеда. А ты после этого превратишься в межзвездную пыль, состоящую из одних лишь ионов, так и не успев понять, что же произошло. Мысли были невеселые, но изменить что-то было не в его силах, а потому рекрут седьмой центурии третьей учебной когорты лишь крепче стиснул зубы – на все воля всемогущей Фортуны. Урядник Пьер Джеферсон в очередной раз мелькнул перед глазами Марио. Единственный во всем отделении, кто имел право носить знаменитую форму белоснежного цвета, он был и единственным кто мог позволить себе гулять по узкому коридору пяти метров длиной, а не висеть в индивидуальной ячейке, подобно свиной туше на промышленной бойне.
- Запомните, засранцы! – грозный рык гориллообразного инструктора и командира загремел, усиленный в три раза динамиками его экзошлема.
Красный «глаз» на лицевой маске, располагавшийся точно посередине, пробежал своим световым лучом по лицам притихших рекрутов.
- Все чему я вас учил, вам придется сегодня показать там внизу, – для убедительности Джеферсон ткнул пальцем в пол, хотя Штеггер-два, насколько знал Марио, находился для них пока над головой. – Но даже всех этих знаний будет там недостаточно! Вы должны будете разбудить в себе желание жить! Жить и убивать своих врагов, пытающихся эту жизнь отнять у вас! Если вы не сможете или облажаетесь, вы – умрете! А если вы не умрете, вы горько пожалеете о том, что не умерли, когда мы вернемся на Кристалл-Терра! Но если вы победите, не опорочив знамя Легиона, если сумеете перегрызть глотки своим противникам, если сумеете выжить в той мясорубке, в которой скоро окажемся все мы, то вы будете самыми счастливыми засранцами из всех, кого я, когда-либо учил!!!
Корабль тряхнуло, Марио заплясал на ремнях, словно бешеная марионетка в руках пьяного кукловода. Очередная молитва к Юпитеру и Марсу пронеслась в сознании Сальваторе почти рефлекторно. А вот урядник даже не покачнулся, продолжая стоять в центре прохода и положив руку на кобуру со своим оружием – тяжелым пульсарным револьвером «архангел», использовать который в императорских войсках имели право только офицеры Белого Легиона.
- Это еще цветочки, девочки, настоящая жизнь для вас начнется только после высадки, а все, что было до того, вы впоследствии будете считать нелепой детской галлюцинацией!
Над переходным люком зажегся желтый сигнал, несмотря на сопротивление зенитных батарей противника, корабль все-таки выходил на точку сброса десанта. Пьер сделал еще несколько размашистых шагов, хлопнув каждого из девяти своих подопечных по плечу, и занял свое место в десантной капсуле. Автоматические петли и зацепы, ухватившись за крепления боевого костюма, тут же подвесили урядника над полом, как и всех остальных.
- Ах да, девочки, совсем забыл сказать. Есть еще несколько правил, которые мы не успели изучить на занятиях. Первое – экономьте заряды. Сами, наверное, не раз встречали упоминания того, как легионеры вынуждены были уже с одними электро-жезлами и плазменными излучателями ломиться в самый центр вражеской обороны. При этом они несли потери куда большие, чем, если бы у них были сохраненные боеприпасы, неизрасходованные понапрасну. И второе – среди тех, кого вам придется убивать, встречаются такие ошибки природы, называемые офицерами, вот их иногда можно брать в плен, или хотя бы осматривать карманы на наличие документов, ключей и тому подобного. Ясно?!
- Так точно!!! – проорал Марио вместе с остальными.
Над люком зажглась красная лампа, крейсер вышел на позицию, осталось десять секунд.
- За Императора и Империю!
- Аве!!!
Этот крик-ответ потонул в диком утробном лязге раздвигающихся захватов и «брюшных» люков корабля-носителя. Весь мир для Марио начал стремительное падение, перед глазами заплясали круги и искры, кровь тяжелыми ударами начала пульсировать в ушах. Желудок рванулся вверх, стремясь выскочить наружу через горло, диафрагма вытянулась в тончайшую линию. Болтанка стояла невероятная, мозг отказывался фиксировать происходящее. Рекруты третьей когорты падали в неизвестность на максимальной скорости, которую позволяло развить тяготение планеты, а навстречу им мчались десятки зенитных ракет наземных комплексов. Соседняя капсула превратилась в огненный метеор, в ее обшивке нашлась какая-то аномалия, и огонь, в несколько сотен тысяч градусов по Фаренгейту, ворвался внутрь. Еще одну капсулу, летевшую по соседству, сбила ракета, и тяжелый осколок врезался в корпус, дополнив зубодробительный ритм скоростного спуска. Маневровые двигатели, установленные по бокам спускаемого аппарата, еле успели выправить положение, прежде чем полтонны железа с десятью живыми людьми внутри не перевернулись и не ушли в штопор, который закончился бы для них только на поверхности, но без положенного предварительного торможения. Мыслей и страхов не было, сознание полностью потеряло всякую связь с действительностью, и единственное о чем Марио все-таки мог думать, так это о том, чтобы его не стошнило прежде, чем они сядут, и он сможет поднять маску экзошлема. Рядовому рекруту, конечно же, было глубоко наплевать на то, что на борту крейсера «Дон Кихот» третий легат Гонсалес сообщал контр-адмиралу Шапошникову о том, что вся группа десанта успешно сброшена и теперь корабли Империи готовы оказать содействие эскадре республики. Высокая стратегия для высоких людей, а простой солдат сейчас был простым солдатом, которому приходилось испытывать нагрузки и тяжести, даже не вступив еще в бой.
Чудовищный удар, и это несмотря на все старания стабилизаторов, возвестил о том, что поездка на дьявольской колеснице в центр Эреба закончена. Ремни тут же обвисли, давая возможность бойцам освободиться от страховочных оков. Все это десятки раз было пройдено на тренировках, но реальность, как оказалось, не шла с ними ни в какое сравнение. Альберети и Маркус просто рухнули на ободранную решетку полового покрытия, не успев даже выставить рук, когда стальные тросы сняли с себя дальнейшую ответственность за сохранность людских тел. Марио сумел устоять, ухватившись рукой за переборку. И почти сразу же, едва другая рука успела поднять лицевой щиток, пищевод исторг из себя мерзко пахнущую смесь из желчи и не переваренной полностью пищи. В ячейке напротив, Франсуа упал на четвереньки, и его тоже жестоко вырвало, прямо на ботинки боевого костюма Сальваторе, на что тот не обратил в такой ситуации ни малейшего внимания. Блевали все, кто дольше, кто меньше, у кого насколько хватило сдержанности. Капсула заполнилась едким запахом желудочной кислоты, теперь-то Марио понял, почему все вокруг так несусветно воняет химией, и что за зеленоватый налет виден даже на потолке. Урядник Джеферсон позволил себе отрыгнуть лишь один раз и то только накопившимися в желудке газами, после чего, ступая прямо по свежим лужам, прошел к выходному люку и, набрав комбинацию на цифровом замке, отвалил железный кругляш в сторону.
- Хватит наводить марафет! Пора приступать к настоящей работе, - фигура урядника скрылась в розовом свете, лившемся из люка, на Штеггере-2 наступало утро.
Рекруты один за другим потащились наружу, за тем, чтобы хотя бы вдохнуть свежего воздуха. Марио готов был расцеловать серую каменистую почву, а унылый пейзаж болотистого плато был, наверное, самой радостной картиной, какую приходилось видеть двадцатилетнему соискателю легионерских знаков отличия.
«Сеньор урядник, кажется, обещал, что после боя мы будем еще радостнее? Почему я так верю ему?!» - короткая мысль была прервана грозной командой:
- Построились, засранцы, живо!
Над головами с ревом пронеслась еще одна капсула с новым отделением, а бойцы Пьера, заняв порядок боевого походного построения, потрусили в ту сторону, которую указывал «командирский» компьютер в экзошлеме урядника. Седьмая центурия группировалась в узкой глинистой ложбине, по краям которой рос какой-то сухой кустарник с длинными острыми иглами на стеблях. Бурая грязь с множеством копошащихся в ней жирных личинок и странных червей хлюпала под ногами и висла на ботинках большими маслянистыми комьями. Из находившихся в ложбине рекрутов садиться никто не рисковал, продолжая стоять в ожидании приказов. Пьер велел своим солдатам занять место на фланге и потопал в сторону командиров взводов, раздававших указания его коллегам. Центурион Вергилий и остальные офицеры также выделялись своей белой боевой броней на фоне темно-фиолетового рекрутского обмундирования. Такие же защитные костюмы насыщенно лилового оттенка носили обычные военные подразделения Кристальной – «волки» и «ключники», десантники и пехота соответственно. Единственным знаком различия был вытянутый ромб на правом предплечье, у «волков» на нем изображался след от волчьей лапы, у пехотинцев – старомодный гребешковый ключ. Различные ромбы носили и другие подразделения, имеющие статус военизированных формирований, так полицейские были отмечены шакальим следом, за что и получили соответствующее прозвище. Летчики и флотские гордо именовались «крыланами» за пару кожистых крыльев, служивших эмблемой для них. Политическая полиция и военная полиция носили ромбы ярко-красного цвета. Первые еще и с добавлением того же шакальего следа, за что именовались в народе «красными псами», а военных особистов, в память о древней настольной игре, называли не иначе как «забубенными». На плече же Марио сейчас красовался идеально белый ромб, без каких либо отметок, точно такие же были и на белой броне офицеров, правда они практически сливались с нею, и заметить их можно было только по тонким золотым линиям окантовки. Но кто бы в здравом уме стал приглядываться к знакам различия, увидев перед собой, известный на всю галактику, красный глаз-визор, или титановый корпус «архангела» в полиэрдановой кобуре у пояса. Белый Легион был элитным войсковым формированием Империи, став символом ее мощи и ярости на долгие столетия. Главный ужас, внушаемый легионерами своим противникам, заключался в том, что за всю историю своего существования Легион не потерпел ни одного поражения, ни в одной из схваток или битв, выпавших на его долю. Легионеры побеждали всегда и везде, на палубах космических судов, в безднах морских глубин, на высокогорных плато и в непроходимых диких джунглях. Где-то это выходило играючи, а где-то и с серьезным трудом. Облаченные в белое воины, сминали своих противников единым ударом или же долго и напористо вдавливали в землю, словно роботы-терраформеры, ровняющие слои грунта. Но белую форму еще надо было заработать, а для этого нужно было взять жизнь своего первого настоящего врага, почувствовать вкус его крови на зубах, как говорили ветераны. Нужно было пройти Крещение Боем, первый из священных ритуалов Легиона. И именно за этим, Сальваторе и остальные рекруты прибыли на Штеггер-два, чтобы убивать и уничтожать, получая путевку в новую светлую жизнь. Денежное довольствие, платившееся легионерам, считалось самой огромной зарплатой в Империи, только разве что сенаторы и Цезари получали больше, чем солдаты Легиона. А еще существовала одна маленькая привилегия для любого, кто носил белый ромб на рукаве, – рекрут, легионер, урядник, центурион любого порядка или же легат любого порядка не подвергался преследованию ни одним судом Империи. Военная прокуратура не могла взять под арест легионера, чтобы тот не совершил, и ни один полевой трибунал не мог вершить справедливость над людьми, дающими личную присягу Императору. Легион судил своих сынов сам в лице высшего начальства для простых солдат, и в лице Круга Правды для офицеров. Старинная арена для дуэлей до сих пор впитывала кровь в свой песок, наблюдая в год до сотни смертей и еще больше поединков чести, сражение в которых велось лишь до первой крови. Иметь право выйти в Круг мечтал каждый из рядовых, ведь это означало бы не только повышение по службе, но и право доказывать свою правоту своей силой, своей ловкостью и своим искусством убивать.
Джеферсон, скользя в болотистой почве, подошел к группе командиров. Младший центурион Оливье, возглавлявший взвод, в который входило и отделение Пьера, выслушал его доклад и отослал назад, готовиться самому и готовить бойцов. Центурион Вергилий, еще раз в режиме увеличения осмотрел позиции на подступах к гонконгской базе. Громадная бетонная коробка являлась настоящим фортом, способным выдерживать даже артиллерийский обстрел, три десятка ее подъездных ворот были сейчас намертво перекрыты толстыми железными воротами. Подходы защищали минные поля, колючая проволока под током, сложная система ложных сооружений и вполне реальных дзотов с автоматическими роботами-пулеметчиками. Конечно, отступавшие отсюда совсем недавно «ключники» не оставили местным почти ничего из своих собственных запасов или систем обороны. Единственная пульсарно-плазменая пушка, какую обычно ставят в бортовые турели на корабельных катерах, была самым мощным орудием гонконгцев, красовавшимся на крыше. Узкие окна-бойницы всех пяти этажей пока молчали, но где-то за ними уже затаились в ожидании солдаты гонконгской космопехоты в черно-зеленом камуфляже. По сведениям разведки один взвод противника был укомплектован настоящими экзоскелетами старого образца. По сравнению с костюмами Легиона, такая броня была совершеннейшим старьем, человек в ней выглядел как неповоротливый служебный робот, да и двигался также. Однако крепость экзоскелетов была невероятной, победить бойца в нем при помощи электро-жезла было бы весьма сомнительной затеей, да и плазменные излучатели годились для этих целей не так уж и хорошо. Против основного оружия легионеров, энергетического пульсарного пулемета ручной модели, такая защита не имела, конечно же, шансов, как и против «архангелов», но экзоскелеты все равно оставались проблемой. И причиной тому было то же самое обстоятельство, согласно которому, Джеферсон рекомендовал своим бойцам экономить заряды. На один пульсарный пулемет одному бойцу на весь бой выдавался ровно один магазин с тридцатью патронами, похожими на длинные заостренные сверла. Еще в подствольный отсек заряжалась энергетическая фотонная граната, обладающая невероятной убийственной силой. Но на этом лимит боеприпасов и исчерпывался. Излучатели, которые также были у каждого из солдат, обладали полезным и важным свойством, их батареи умели перезаряжаться, конденсируя новую плазму в стволе, а значит, могли использоваться на протяжении всего сражения, как и высоковольтные электро-жезлы для ближнего боя. Такая ситуация в рядах Легиона сложилась давно, пульсарные пулеметы были оружием нового поколения, превосходившим многие аналоги Федерации и Старой Империи системы Каратова, но хилая промышленность могла обеспечить Легион лишь самым минимумом необходимых боеприпасов, стоивших безумно дорого. Хотя впрочем, они вполне окупали свою дороговизну.
Вергилий закончил осмотр позиций и повернулся к Оливье и Самидосу, взводным своей центурии.
- Восьмая и девятая центурия докладывает о том, что они полностью захватили контроль над зенитными батареями в секторах 5.67.8 и 5.66.3, - тут же сообщил командиру Самидос.
- Центурия готова к бою, - продолжил доклад Оливье. – Потери при высадке составили тридцать человек, одна капсула оказалась дефектной, еще две были сбиты ракетами.
- Да упокоит Плутон их души! – сухая ритуальная фраза, раздавшаяся из динамиков центурионского экзошлема, как нельзя лучше описывала отношение кадровых воинов Легиона к смерти товарищей. – Строить центурию! Идем через сектор 12.3, отмеченный на инфо-сетке, расхождение угла атаки не более тридцати градусов. Выделить отделение, задача которого контролировать верхнюю площадку базы и орудие на ней, придать им в усиление снайпера центурии. Еще два отделения для подавления дзотов вдоль флангов атакующей группы.
- Аве! – руки младших центурионов взлетели вверх, в одном из древнейших жестов всех времен и народов.
Задача командира – отдать приказ, задача подчиненных – постараться его выполнить. Съезжая вниз по скользкому склону, Оливье и Самидос договорились, что для выполнения прикрытия будет использоваться взвод Оливье, в котором как раз и осталось три отделения, а взвод Самидоса из четырех отделений пойдет на штурм первой волной. Получив приказы, урядники строили рекрутов и давали краткие распоряжения. А через несколько минут основная боевая группа уже перевалила через край ложбины и покатилась вниз, двигаясь пока еще молча и сосредоточенно, поддерживая строй. Взвод Оливье остался на самом верху гряды, наблюдая за происходящим. Вдалеке с юга и северо-востока появились еще две группы солдат Легиона, двигавшиеся к главному зданию штаба, дополнительные постройки вокруг которого были срыты и взорваны еще «ключниками». Вот-вот должны были появиться две центурии, приближающиеся, судя по докладам во внутреннем эфире, с запада.
Урядник Пьер поставил Сальваторе и Альберети смотреть за верхней площадкой, главным минусом которой была довольно явная открытость. Бетонные блоки создавали вокруг пушки некое подобие блиндажа, но потолка у этой постройки не было, да и стены в некоторых местах едва достигали полутора метров. Остальные занялись наведением прицелов подствольных пушек на, молчащие пока, дзоты. Похоже, противник решил подпустить легионеров поближе, прежде чем открыть стрельбу. Краем глаза Марио уловил какое-то движение и повернул голову влево. Серый силуэт замер, как оказалось, всего в паре футов от него, в движениях невидимки, облаченного в имперскую боевую «броню-хамелеон», была какая-то непередаваемая грация и изящество. Длинный силуэт снайперской пульсарной винтовки поднялся под углом в сорок пять градусов, указывая точно на бетонный дот на крыше. Сальваторе продолжал смотреть на снайпера, пытаясь припомнить, видел ли он его раньше. Нет, конечно, не видел, снайперы даже в учебных когортах были уже кадровыми легионерами, они не тренировались с новобранцами, и до боевого задания никак не могли встречаться с солдатами своих подразделений. Почувствовав на себе пристальный взгляд, стрелок-невидимка повернул лицо к Марио, два розовых огонька на том месте, где располагались зрительные пикто-камеры экзошлема, насмешливо мигнули. Рекрут на мгновение смутился, однако, не отвел визор. Снайпер издал смешок, но из-за искажения динамиками невозможно было понять возраста стрелка, ни даже мужчина это или женщина, а затем указал Марио на крышу, намекая на то, что задача рекрута была в том, чтобы помогать в подавлении огневой точки, а не в разглядывании своих товарищей. Сальваторе кивнул и исполнил приказание, ведь легионер согласно уставу старше рекрута, и является для него таким же начальником, как и любой другой вышестоящий офицер. Взвод Самидоса дошел до первой преграды из колючей проволоки, увешенной аспарагусами. Всего одна фотонная граната, и хитроумная конструкция потеряла всю свою боевую мощь, удар свободных фотонов привел взрывчатку в негодность, а электроны не могли больше свободно бегать туда-сюда по железным нитям, поляризованным теперь положительно. Похоже, именно этот момент и послужил для гонконгцев сигналом к действию. Силуэт бойца в черно-зеленой форме и кирасе-бронежилете из неокевлара мелькнул среди бетонных блоков возле пульсарной пушки, и почти тот час же выстрелил снайпер. Белые лучи пульсарного генератора внутри винтовки ударили своей скрытой энергией по гильзе наполненной сжиженным водородом. Двухдюймовая железная пуля в виде толстой иглы вырвалась наружу и, разогнанная дополнительно нарезкой внутри ствола, пронеслась ослепительно белой чертой через небо. Так всегда светилось остаточное пульсарное излучение, тянувшееся за пулей, настигшей в конце пути свою цель. Миниатюрный снаряд ударил гонконгца под левое легкое, пробив бронежилет, словно, шелковый платок, опалил внутренности, рассек сердце и выскочил из правого плеча, продолжая свой полет так, будто бы и не встречал на своем пути никакого сопротивления. Конструкция винтовки давала возможность вести не только сверхточную, но еще и беззвучную стрельбу, а дополнительные «шумовые» модули «хамелеона» не позволяли аппаратуре засечь расположение снайпера. Ручные пулеметы легионеров в плане боевых функций были основаны на тех же принципах, что и снайперская винтовка, технология пульсара получила в вооружении широкое распространение. Кроме как в оружии на «водородных» патронах, она использовалась также в плазменных видах индивидуального вооружения. Плазменные излучатели использовали свечение лучей-пульсаров для «разогрева» конденсирующейся плазмы. Доведенная до температуры в несколько десятков тысяч градусов по Фаренгейту, капля раскаленной плазмы выбрасывалась из ствола под воздействием все того же пульсарного удара и способна была спокойно прожечь миллиметровый титановый лист, не говоря уж о хрупкой человеческой плоти. Недостатком было то, что, попадая на открытый воздух или в вакуум, плазма быстро остывала и дальность поражения излучателей редко превышала сотню метров. Совсем другое дело было с оружием, в котором использовались стекло-патроны. Круглые шарики, двух или трех с половиной миллиметров в диаметре, заполненные все той же плазмой, были сделаны из твердой прозрачной пластмассы, а стекло-патронами их именовали просто за схожесть на вид с настоящим стеклом. Тем же пульсарным излучением, прозрачная поверхность свободно пропускала его через себя, плазма разогревалась до нужных температур. Вслед за плазмой от внутреннего повышения температуры нагревалась и оболочка, а, вытолкнутый пульсарным ударом, патрон на бешеной скорости устремлялся к цели, имея идеальную округлую форму и возможность развить максимальное ускорение. Но в отличие от излучателей, пульсарно-плазменные автоматы не могли конденсировать новые стекло-патроны, а значит, нуждались в перезарядке. Лазеры на текущий момент продолжали оставаться громоздкими и слишком энергозатраточными, хотя образцы индивидуальных лазпушек и встречались на черном рынке. Ну, а поскольку, далеко не все государства освоенного космоса достигли таких ступеней военного развития как Кристальная или Федерация Систем, старое огнестрельное оружие по-прежнему было в моде чуть ли не на половине обитаемых планет. Бездымный порох давно сменила жидкая взрывчатка, но принцип работы таких пистолетов и карабинов не изменился с Доколониальных времен.
К чему все это пронеслось за мгновение в голове у Марио? Да к тому, что и сеньор урядник, и сеньор центурион на инструктаже как-то забыли упомянуть, чем будут вооружены противники. Если своими старыми огнестрельными карабинами и осколочными гранатами, то хорошо. Ни то, ни другое не могло, ни в малейшей степени повредить человеку в боевом костюме. Пускай даже и не в специальном легионерском, а в простом рекрутском. А вот если федераты успели снабдить своих подпевал собственными пульсарно-плазменными автоматами, да еще и подкинуть им десяток-другой лазерных веерных «сокрушителей», то штурмовые команды очень рисковали умыться кровью.
Как и ожидалось, первыми ожили дзоты. Спаренные двух- и четырехствольные орудия загрохотали, пользуясь сетью датчиков, установленных вокруг. Сердце Сальваторе на мгновение сжалось. Секунда, и смертоносные очереди начнут резать людей как незримые хлысты, а кровь и трупы зальют и завалят все подступу к штабу гонконгцев. Но нет, опрокидываемые солдаты вновь поднимались на ноги, подгоняемые затрещинами и рыком урядников, а почти все пулеметы оказались старыми огнестрельными машинами. Впрочем, из нескольких приземистых «башен» устремились и белоснежные очереди прозрачных шариков. Двое или трое рекрутов с правого фланга полетели перед самой колючкой обратно в ров, который они только что преодолели. Грудные пластины их костюмов и ноги представляли собой кровавое месиво. Марио спокойно, словно на тренажере, поднял свой ручной пулемет и по ранее наведенной траектории выпустил фотонную гранату. Желтый шар вырвался из подствольной пушки, медленно пронесся над полем и ударил в крышу дзота. Сияние расползлось по укреплению, втекая в малейшие щели и трещины, без всякого грохота и шума. Пульсарный пулемет сразу же замолк, а из амбразуры повалил густой серый дым. Так тлела плазма, выжженная в коробках боезапаса, и догорала проводка электронных устройств огневой точки.
- Хорошо сработано, рекрут Сальваторе, - раздался сзади одобрительный голос Оливье.
Взвод Самидоса выходил на вторую линию обороны, несколько «фотонок» расчистили путь по минному полю, заодно приведя в негодность и дистанционные бомбы, если они конечно там были. С запада действительно подтянулись еще две центурии, кольцо вокруг гонконгской крепости замыкалось, а из черных бойниц по-прежнему не раздалось ни единого выстрела. Снайпер рядом с Марио нажал на спуск еще раз, и пехотинца-оператора, рискнувшего высунуться на крышу, швырнуло вверх, перебросив через бетонное ограждение. Труп прокатился еще несколько метров и замер где-то за стенкой, скрытый теперь от глаз наблюдателей. Самидос и Вергилий, каждый в паре с рекрутом, взломали первые два дзота вручную, затолкав в амбразуры взрывпакеты с обычным «пластилином» из личных запасов офицеров. Центурион повернулся в сторону своего второго взвода и передал Оливье по внутренней связи команду следовать за ними.
- Вперед!
Три десятка бойцов поднялись почти в полный рост и, подпрыгивая, побежали вниз в направлении противотанкового рва, кажущегося теперь совершенно бесполезным, и даже опасным, потому как именно там уже засели прикрывающие команды и медики с «чашами и змеями» на левых рукавах боевых костюмов. Весь медицинский персонал когорты тоже был кадровым, а служба в рекрутских подразделениях считалась среди эскулапов самой действенной практикой. Сальваторе и его взводу удалось удачно дойти до самых минных полей, мысленно Марио готов был поверить, что вот так все и кончиться, но нехорошее предчувствие упорно сверлило где-то в глубине затылка, и как оказалось, не зря. Едва рекруты, стремясь нагнать передовую часть центурии, выскочили на плоскую площадку минного поля, как окна штаба-крепости извергли из себя настоящий вихрь белого пламени. Стекло-патроны ураганными волнами обрушились на солдат в темно-фиолетовом, и поле боя взорвалось воплями раненых и умирающих.
- Ложись! – только и успел крикнуть Джеферсон, сам падая ничком в грязь.
Рекрут Маркус, бежавший впереди урядника, оказался менее расторопным. Четыре шарика распороли ему шею и грудь, захлебываясь кровью, Маркус свалился как подкошенный, из динамиков раздался жуткий искаженный предсмертный стон. Пьер, ни секунды не раздумывая, поднял свой «архангел» и выстрелил Маркусу прямо в лицо. Брызнувшие кровавые ошметки запачкали лицевую маску Сальваторе. Невольно рекрута охватил шок, хотя теоретически Марио был готов к случившемуся, но, как выяснилось, лишь теоретически. В правилах Легиона было принято добивать смертельно раненных, которым не могли уже помочь ни врачи, ни жрецы самого Асклепия. Увидев сцену спасительной смерти своего товарища (человека, с которым он последние семь месяцев делил урезанную из-за наряда порцию сублимированного варева, с которым стоял плечом к плечу на плацу и бежал рядом на марш-бросках), Марио понял, что сам он не смог бы так холоднокровно выстрелить, как сделал это сеньор урядник.
Залегший взвод начал отвечать огнем по окнам, откуда велась стрельба. Лазерные целеуказатели ручных пулеметов, сопряженные с электронными прицелами экзошлемов, позволяли попадать точно в проемы, с максимальной дистанции.
- Экономить патроны! – откуда-то справа раздался голос Оливье. – Взвод за мной!
Плотность огня уменьшилась, и младший центурион вновь повел своих солдат в атаку. На остальных участках другие взводы и центурии столкнулись с теми же проблемами, гонконгцы приберегли свой главный козырь, так сказать, на десерт. Бурая грязь под ногами начала обильно напитываться кровью, ее обитатели заметно засуетились, почувствовав, наверное, неожиданную порцию вкусной пищи. Стрелки обороняющихся палили в основном беспорядочно, то концентрируя огонь на определенных участках, то рассевая его по общей площади. Но Марио этого не видел, он лишь мчался прямо на плюющиеся смертью стены, и все. Рядом падали товарищи, сначала один впереди, затем уже трое, потом еще пара справа. В подъездные ворота, в которые и предстояло ворваться центурии, ударила мощная бронебойная ракета. Примчавшись спиралевидным движением из-за линии первых дзотов, она сорвала стальную створку с направляющих пазов и взорвалась уже внутри. Жирное рубиновое пламя метанапалма полыхнуло во все стороны, мгновенно выжигая всю органику, до которой могло дотянуться.
Второй раз команду «Ложись!» Сальваторе выполнил еще прежде, чем кто-либо из офицеров успел ее отдать. Над головой что-то противно и пугающе взвыло, рядом грянул «архангел» Оливье. Перекинув на плечо неизрасходованный ракетомет добитого рекрута, командир взвода снова поднял свое подразделение из полужидкой бескрайней лужи, чтобы добраться хотя бы до более-менее прочных позиций на линии дзотов, где укрепились первые ряды штурмующих. Дикая игра со смертью в пятнашки продолжилась, Марио не чувствовал усталости, животный страх вымел остальные эмоции прочь. Кирпичная кладка пулеметной башни с узкой щелью была сейчас для молодого рекрута самым желанным местом на планете Штеггер–два. Вдоль строя хлестнул пулемет, к счастью огнестрельный. Правда, счастьем это обернулось не для всех, кого-то из поваленных на землю почти сразу же настигли светящиеся стекло-патроны. Уже почти у самого дзота и ведущего к нему окопного перехода слепая выходка Фортуны вновь сохранила Марио жизнь. Из горизонтальной бойницы на уровне третьего этажа ударили десятки лазерных лучей, разрезая бойцов на части, калеча и убивая разом очень многих. «Сокрушитель» унес не меньше дюжины жизней одним своим залпом, не зацепив при этом бегущего чуть ли не впереди всех Сальваторе. Теперь он действительно оказался впереди, тех двоих, чьи спины Марио видел перед собой, приняла в себя бурая грязь.
Стенки окопов покрывали, по-видимому, какой-то замораживающей дрянью, во всяком случае, они были сухими и твердыми, как камень. Спрыгнув вниз, Марио поспешно перекатился в сторону, чтобы не угодить под ноги бегущим следом. Рекрут привалился спиной к стене у проема, ведущего внутрь дзота, где сейчас догорал стационарный робот-пулемет, разбитый буквально вручную. Сальваторе позволил себе хоть немного отдышаться, прежде чем продолжить бой. Рядом примостился урядник Джеферсон, похоже, что опытному ветерану тоже была нужна передышка. Младший центурион Оливье спрыгнул вниз одним из последних и сразу же перекатился через голову, позволяя белой очереди выбить крошку из серой кладки у себя за спиной. Если бы Марио не разглядел личный номер командира на груди, то ни за что бы его сейчас не узнал. Оливье был покрыт грязью с головы до ног, боевой костюм давно перестал быть белым, и только злой глаз-визор сиял по-прежнему грозно.
- Пьер, выдели бойцов на подавление «сокрушителя», - бросил центурион на ходу, перепрыгивая через противоположную стенку окопа.
Рекрута, следовавшего прямо за командиром, срубила очередь, когда солдат стал взбираться наверх. Марио почти по-пластунски подполз к убитому и отсоединил магазин его ручного пулемета. Видевший это Джеферсон, одобрительно кивнул.
- Сальваторе, прикрой Альберети для подавления огневой точки!
Зацепив еще неизрасходованный магазин за специальное крепление на поясе, Марио бросился исполнять приказание сеньора урядника. Альберети оказался на бруствере, непонятно для кого предназначенном. Укрепление явно было рассчитано для обороны пехотинцев от противника, атакующего, как это не казалось странным, с тыла, но сейчас оно служило хотя бы хоть никаким, но возвышением. У товарища Марио еще была фотонная граната, вот ее-то он сейчас старательно и наводил на цель. Сальваторе подсел к Альберети слева и вскинул свой ручной пулемет, «беря на мушку» электронного глаза экзошлема противоположные бойницы, все кроме той, за которой прятался «сокрушитель». Очередной рой стекло-патронов взрыхлил почву у ног рекрутов, бурая жижа закипела, когда в нее угодили заряды пульсарных автоматов. Марио ответил огнем, щедро тратя заряды, имея запасной магазин, он мог себе такое позволить. Остальные воины Легиона по всему фронту продолжали атаковать, хоть и несли весьма серьезные потери. Новый залп сокрушителя угодил по двенадцатой центурии, идущей по пятам седьмой. Один тонкий красный луч вонзился в камень точно между Марио и Себастьяном, но, ни тот, ни другой, даже не прореагировали на это. Оружие в руках Альберети, наконец, выстрелило, фотонный шар помчался вперед и практически всосался в щель-бойницу, откуда почти сразу же повалил белый едкий дым.
- Седьмая центурия! Построение к штурмовой атаке!
До серых стен крепости оставалось не более двух сотен метров, но эти метры еще надо было пройти. И они прошли их, глотая воздух, горячий от крови и остывающего пульсарного излучения, справиться с которым не могли уже никакие фильтры экзошлемов. Прошли буквально по телам товарищей, павших перед ними, прошли с сердцем, выпрыгивающим из груди, и с головой, гудящей от визга, стонов и коротких грохочущих выстрелов «архангелов». Внутри подъездного отсека замелькали фигуры, прицел безошибочно выделил их красным цветом, определяя как «чужих», лазерный целеуказатель выдал наилучший угол поражения, палец надавил спусковую клавишу. Ручной пулемет в руках Марио дернулся, белые вспышки скосили солдат в черно-зеленом, отрывая им руки, выворачивая внутренности, опрокидывая людей на обожженный закопченный квази-бетон. В живых остался только один, ему снесло обе ноги, но он каким-то чудом не впал в предсмертную агонию, не закричал в муках и не забился на полу, заливая все вокруг брызжущей из обрубков кровью. Нет, гонконгец совершенно спокойно приподнял тяжелый двухствольный пульсарно-плазменный пулемет, который они пытались установить перед проломом, и открыл огонь. Отдача бешено крутила пехотинцу руки, наверняка разорвав сухожилия в первые же секунды, но, тем не менее, своего он добился. Четверо рекрутов у самого прохода упали, из разорванных шей и разбитых лиц хлестали тугие кровяные струи. Сальваторе попытался выстрелить вновь, но внутри экзошлема рядом с ухом раздался тихий писк, оружие сообщало, что его боезапас исчерпан. Обгоняя Марио, справа появился Джеферсон, стреляя из «архангела» на ходу. Двадцатимиллиметровая свинцовая пуля со стальной оболочкой и титановым сердечником, охваченная языками сгорающего водорода, ударила гонконгца снизу в челюсть. Тело дернулось и его поволокло по полу, мокрый след, словно от здоровенного слизняка, размазывался по черной копоти метанапалма. Еще через мгновение и череп, и шлем пехотинца взорвались изнутри, прекратив муки несчастного, а заодно и стрельбу из пролома. Марио врезался плечом в стену так, словно хотел слиться с ней воедино, огромный синяк останется теперь даже, не смотря на защитный костюм, но рекрут уже просто не ощущал такой мелкой боли, страх и новое неизведанное ранее чувство боевого азарта заполонили собой каждую клеточку его тела. Рядом, точно так же врезался в серый бетон Франсуа. Значит, не все рекруты отделения отправились в Эреб во время своей первой в жизни атаки. Вильгельм деловито вставлял в свой пулемет широкий толстый цилиндр неизрасходованного заряда фотонной гранаты. Марио поменял обойму, у Франсуа обнаружилась еще одна «фотонка», и он перекинул ее Сальваторе, тот коротко буркнул в микрофон внутренней связи что-то благодарственное и, забив снаряд в подствольную пушку, нырнул в проем. Сражаться там было не с кем, седьмая центурия выполнила свою первоначальную задачу. Из технического погрузочного отсека, заполненного роботами-кранами и антигравитационными платформами, вело четыре двери, одна была открыта, три других снесли зарядами «пластилина». Часть центурии уже выдвинулось в различных направлениях, младший центурион Оливье с двумя отделениями, отправился по узкому коридору «номер три». Уряднику Джеферсону с остатками своего отделения и половиной отделения, лишившегося командира, доставался проход «номер четыре».
- Через сорок метров от первого поворота будет широкое пространство грузового тест-отсека, гонконгцы наверняка создали там укрепленную огневую точку, наша задача эту точку занять! Остальное - по выполнении! – уставший голос Пьера метался внутри экзошлемов, внешнюю связь отключили, чтобы противник не мог слышать команд, потому как бой в помещениях предполагал близкий контакт, а засада могла поджидать за каждым углом.
Плечи Марио невольно клонились вперед и вниз, в той же чуть сгорбленной позе шагали и остальные рекруты, никто из них сейчас и не замечал, что инстинктивно они все подражают сеньору уряднику. Шаг, шаг. Метр, метр. Поворот. Световая граната летит туда первой, если у гонконгцев есть электронные шлемы, то они выйдут после такой вспышки из строя, если нет, то из строя выйдут их глаза, причем на всю оставшуюся жизнь. Дикий рев хлынувшей волны атакующих, крик сам рвется наружу, выплескиваясь из горла совершенно нечеловеческими звуками. Из квадратной, освещенной лишь желтыми аварийными лампами, комнаты-тестерной по ним открыл огонь пульсарный пулемет. В узком коридоре негде было прятаться, негде уклоняться. Тела в фиолетовой броне завалили проход, но почти сразу же из коридора вылетела фотонная граната, ударившая прямо по импровизированному пулеметному гнезду на баррикаде, собранной из пустых баллонов и прочего технического мусора. Желтая вспышка вывела пулемет и оружие ближайших стрелков из строя, а их самих отбросила назад. Черные фосфоресцирующие тела застучали при падении неправдоподобно тихо. Марио выбежал на открытое пространство и сходу полоснул из своего пулемета вдоль баррикады. Сзади кто-то тоже начал стрелять, но почти сразу же упал, сраженный стекло-патронами обороняющихся. Стальные «сверла» ввинчивались в лица и торсы гонконгских пехотинцев, Сальваторе запрыгнул на препятствие, расстреливая последние патроны, и атакующая группа ворвалась, наконец, в помещение. Пустой ручной пулемет «легион» полетел в сторону, врезавшись в грудь ближайшему солдату в неокевларовом бронежилете. Рука Марио, отточенным на тренировках, движением выхватила из полиэрданового чехла на бедре электро-жезл. Телескопическая рукоять раздвинулась на все три четверти метра, а навершие в виде шестопера озарилось коротким разрядом первородной молнии. Левая рука таким же отлаженным рывком вытащила из кобуры плазменный излучатель. Тело рекрута метнулось вперед, переворачиваясь через себя в прыжке, и приземлилось прямо перед гонконгцем, застывшим от удивления. Электро-жезл ударил сбоку в висок, старый пехотный шлем на голове противника и толстый защитный «ошейник» легко предотвратили воздействие многовольтной вспышки, но электро-жезл был не только «электро». Вес боевого оружия каждого легионера и офицера равнялся почти восьми килограммам, восьми килограммам чистой, оцинкованной и обработанной спецсредствами стали. Навершие промяло металлическую височную пластину, значительно уступавшую жезлу в качестве обработки, и голова солдата просто-напросто дернулась в сторону так сильно, что позвоночник переломился с ясным отчетливым хрустом. Плазменный излучатель выпустил из себя десяток сиреневых капель, которые пронзили-прожгли еще двух гонконгских автоматчиков, выбежавших из подсобного помещения, где, кажется, располагался энергоузел площадного блока здания. Марио завертелся, нанося смертоносные удары и стреляя почти в упор из небольшого излучателя, едва механизм того успевал конденсировать новую плазму в ствольной коробке. Многие не понимают, как получается, что одно из лучших войсковых формирований галактики до сих пор основой своей боевой концепции ставит такой анахронизм как рукопашный бой. Но не понимают обычно лишь те, кто не видел этого самого боя в исполнении солдат Легиона. Ни одно подразделение не имеет такого приоритета для понятия «рукопашный бой», как Легион. «Черные береты» Социал-Демократической Республики, коммандос Королевства, спецназ Федерации и Хорина, даже шизонины каратской Империи понимают под рукопашным боем дополнительные умения, облегчающие выполнение поставленной цели. И только кристаллиты видят в рукопашном бое искусство, искусство убивать и умирать красиво, просто потому, что каждый легионер, мечтающий не остаться легионером вечно, знает, что, став офицером, ему рано или поздно по той или иной причине придется выйти на арену Круга Правды. И там, если ты не будешь уверен, что твоя рука выхватит «архангел» из кобуры раньше, чем рука твоего противника, то тебе придется выбрать поединок с электро-жезлами, и тогда только то, чему ты научился и то, что ты умеешь, поможет тебе доказать свою Правду.
Уход, удар, извивающееся в корчах тело повалилось на пол. Защита гонконгского обмундирования неполная, находится уйма брешей. Вокруг визжали и свистали белые и сиреневые разряды, бой закипал кровавой пеной, но Сальваторе не видел этого. «Это как на тренировке, – бубнил он про себя. - Как на тренировке с механоидными андроидами с вмонтированными голографическими проекторами. Обычная нормативная тренировка…»
Пистолет выстрелил совсем рядом, но свинцовый кругляш лишь бессильно сполз вниз, ударившись в грудь Марио. Боевой костюм даже не сообщил своему владельцу о попытке нанесения ущерба, настолько ничтожной показалась ему такая атака. Марио на повороте щелкнул излучателем, уже зная, что достаточного заряда плазмы еще нет, и шишак электро-жезла врезался прямо в распахнутый в предсмертном испуге рот вражеского офицера. Треск разряда погасили фильтры внешних микрофонов, фильтры воздухозаборников не дали почуять резкий запах паленой кожи. Последний силуэт мелькнул справа. Поворот-уход, скольжение, подсечка и удар торцом рукояти встык между двух «кирас» неокевларового панциря. Острый наконечник еще несколько раз впился в упавшего, прежде чем Марио смог остановиться, почувствовав резкую перемену в окружающем. Все стихло. Железо вонзилось в небьющееся сердце и вышло наружу, сопровождаемое коротким выплеском, уже не бегущей по венам, крови. Поле боя было за легионерами, два полных взвода местных, не менее шестидесяти человек, лежали убитыми в помещении, ставшем временной, очень временной, оборонительной точкой, раненых попросту не было. Рекруты, включая убитых в самом начале, потеряли восьмерых, еще девять были живы, но скоро их должно было стать на одного меньше. Урядник Джеферсон сидел, прислонившись спиной к баррикаде, нижняя половина того, что было когда-то его торсом, расплескалось на ногах Пьера и вокруг. Он оставался жив лишь благодарю дикому коктейлю химических препаратов, взбрызнутых в его тело аптечкой боевого костюма. Кто знал, каких трудов ему стоило повернуть голову к приблизившемуся и присевшему рядом Марио. Никаких слезливо-патетических речей, столь любимых авторами боевиков не было, урядник умирал, ему было плохо, и он желал поскорее закончить с этим. Рука, приподнявшись, протянула Сальваторе «архангел» рукоятью вперед. Марио отрешенно, еще не совсем понимая, что происходит, взял пистолет. Из динамика белого экзошлема раздался чахоточный кашель.
- Печень и желчный пузырь разорваны… Кислота в кишках… Ж-ж-жжет страшно…
Вот так коротко охарактеризовал сеньор урядник свои ощущения в последние минуты жизни, стараясь видимо подогнать Марио, и тот понял. Рука дрогнула от мощной, ранее никогда не ощущавшейся, отдачи «архангела», тело Джеферсона дернулось, и голова обвисла на пробитую грудь. Сальваторе вложил оружие обратно в громадную кисть своего мастера-наставника, оружие офицеров должно оставаться с хозяином, и поднялся.
- Осмотреть оружие, у кого-нибудь остались патроны?
Марио и не понял по началу, что этот вопрос-приказ задал он сам. Рекруты быстро проверяли свое имущество.
- Патронов нет!
- Пусто!
- Все выстреляли!
- У меня «фотонка»! – кажется, это был Франсуа.
«И где он успел их понабрать-то столько?»
- Два пульсарных автомата! Непорченых! – остальное оружие в помещении, имевшее в своей сути плазменные заряды, было выведено из строя еще той первой подствольной гранатой, огнестрельными образчиками попросту побрезговали.
Урядник так и не успел сообщить «остальное», значит, остается либо сидеть здесь, либо двигаться дальше по новому, куда более просторному коридору, ведущему, судя по указателю на избитой рытвинами стене, в жилой комплекс. Когда Марио проверил конденсатор излучателя, сделал пробный разряд жезла и зашагал по проходу, остальные молча последовали за ним.
_________________
- Значит, они просто кидаются камнями?
- Да. Астероидами, лунами, планетами... |
|
|
|
Grey (Last)
72 EGP
Рейтинг канала: 3(42)
Репутация: 14
Сообщения: 344
Откуда: Белогорье
Зарегистрирован: 10.10.2007
|
|
(конец Главы 1...)
Рекруты построились клином, как и учили на занятиях. Замыкающими в «крыльях» были счастливые обладатели трофейных автоматов, остальным стоило надеяться лишь только на скорейшее приобретение чего-то подобного. Новая встреча с гонконгцами произошла уже внутри жилого массива штабных казарм. Ровное освещение, пусть и окрашенное в тревожные розово-оранжевые тона, давало штурмовикам прекрасную возможность хорошо осмотреть пустые ряды коек за толстыми, распахнутыми настежь, дверьми и пустые же стеллажи для оружия. Федератские стеллажи.
Гонконгцы высыпали гурьбой из-за пластиковой двустворчатой двери, явно от кого-то удирая, но напоролись прямо на врага. Злобный визг плазменно-пульсарных автоматов заполнил затхлый воздух среди серых квази-бетонных стен. Первый боец, вылетевший прямо на Марио, шедшего на самом «острие», лишь тихо вскрикнул, пронзаемый в упор полудюжиной сиренных капель. Рекрут перехватил его автомат за ствол, резко дернул на себя, закрываясь телом противника от остальных гонконгцев, развернулся и от бедра всадил очередь вдоль коридора. Времени на совмещение параметров электронного целеуказателя экзошлема и автоматики оружия не было, на элементарное прицеливание тоже, Марио стрелял в буквальном смысле навскидку. Белая очередь прошлась по черно-зеленым фигурам губительной смертоносной косой.
После скоротечного боя оружие было уже у всех, у всех шестерых. Двое рекрутов остались лежать на полу в лужах собственной крови. Франсуа все еще волок на спине пулемет с неизрасходованной гранатой, Альберети переставили «внутрь» строя и нагрузили запасными обоймами вместе со световыми шашками, движение продолжилось. Когда по расчетам Марио, они приблизились к центру первого этажа, к тому месту, где располагался главный зал антигравитационных столбов и старых, проверенных веками, лестниц, им встретился первый перпендикулярный коридор. Группа бойцов, следовавшая по нему, уже вскинула оружие, но Марио успел становить их общеизвестным жестом и возгласом:
- Аве Империум!
- Аве Цезариум! – откликнулся возглавлявший группу офицер. Под грязью, копотью и кровью, покрывавшей его костюм, Сальваторе сумел разглядеть две золотые «галочки» младшего центуриона. – Назовитесь!
- Рекруты седьмой центурии третьей когорты, задача – взять стационарную точку обороны, расположенную в тест-отсеке №12, статус задачи – выполнено, дальнейших указаний не имеем, в связи с гибелью командира.
- Младший центурион Гарибальди, третья центурия третьей когорты, - сказал офицер, выслушав рапорт Марио. – Переходите в мое подчинение, - он мотнул головой на два десятка бойцов у себя за спиной. – Задача – прорыв к центральному посту управления обороны, точка №1.1.
- Аве! – Сальваторе вскинул руку, и вместе со своими спутниками замкнул отряд Гарибальди, которого из офицеров сопровождал только один урядник, и то, кажется, из второй центурии.
«Как же все перемещалось в этом хаосе боя, неужели так будет всегда? Неужели так было всегда? Неужели все победы Легиона вырастают из таких вот беспорядочных кровавых боен?» – об этом Марио думал уже потом, а сейчас…
Зал транспортаторной оказался практически полностью разрушен, трупы обороняющихся устлали собой пол на подступах к лестничным подъемникам и светло-серым шахтам антигравитационных столбов. Бойцы в темно-фиолетовом деловито сновали вокруг в поисках оружия и боеприпасов. Гарибальди остановил низкорослый центурион с пробитым навылет плечом. Короткий обмен репликами между офицерами, и штурмовая группа пополнилась еще одним отделением солдат, у некоторых даже были ручные пулеметы с полупустыми обоймами. Гонконгцы взорвали все переходы, разрушили блоки управления антигравитационными модулями, но отряду Гарибальди предстояло все равно подняться туда на третий этаж, где в самом центре за дополнительными броневыми листами находился командный пункт врага.
- Приготовить «кошки»!
Старые, но надежные тягловые подъемники на миниатюрных динамо-машинах входили в арсенал каждого рекрута. Невероятно прочные тросы из титановых волокон метнулись вверх по антигравитационному столбу, следуя за якорьками с тремя крючьями. Еще внутри у «кошек» был небольшой магнитный усилитель, увеличивающий сцепление с любой металлической поверхностью. Даже без крюка эта штука могла выдержать на себе до двухсот пятидесяти килограммов, то есть легионера в полном боевом облачении. Едва компьютерные анализаторы «кошек» первых шестерых рекрутов издали сигнал о готовности к использованию, младший центурион отдал приказ:
- Фотонную гранату, а затем сразу поднимаемся, в желоб входить по шесть человек!
Франсуа сунулся в желоб и выстрелил, желтый шар умчался вверх, исчез из трубы подъемника, и где-то на третьем этаже раздался чей-то удивленный крик, затем все стихло. К счастью, второй этаж уже был в руках кристаллитов, Марио понял это, когда трос проволок его мимо развороченной двери шлюзового типа и часового в фиолетовой броне. Если бы там сейчас стоял пулемет, или залегло, хотя бы пару бойцов, первая партия штурмующих превратилась бы в кровавый фарш, ведь проверить второй этаж Гарибальди не догадался, а может он просто знал о текущем положении дел. В этом и было преимущество офицеров по сравнению с простыми солдатами, они получали на платы своих экзошлемов всю информацию от коллег и из оперативного штаба когорты. Пулемет на сошках обнаружился на третьем этаже вместе с обугленными останками пулеметчика и еще полудюжиной тел. В коридорах было необычайно тихо, новые партии бойцов появлялись из желоба за спиной Сальваторе, а тишина становилась все напряженнее и тревожнее. Резкий звук нарушил гармонию, когда сеньор младший центурион, определив необходимое направление движения, построил своих подчиненных в боевой порядок. Гулкий грохот шагов заставил бы, наверное, осыпаться с потолка штукатурку или пеностатик, если бы они, конечно, там были. Округлое матовое тело выкатилось на двух коротких метровых ногах прямо из-за ближайшего угла.
Да уж, федераты и вправду не поскупились на помощь гонконгцам, ведь доставить сюда не только разнообразнейшее индивидуальное и станковое вооружение, но еще и военные механизированные средства обороны последнего образца, наверняка, стоило больших денежных затрат для Парламента, да и для Генерального Штаба тоже. Хотя, конечно, все это богатство могло быть попросту «конфисковано» у тех же каркаросцев, как и платформы с миноносцами. Странным казалось лишь, почему такие машинки не были выставлены для обороны внешнего периметра, неужели местные защитники всерьез надеялись подманить врагов как можно ближе и расстрелять в упор?
«Паучьи» глазки боевого дрона мгновенно нашарили цели, в атакующую позицию развернулись четыре «руки», две из которых располагались вполне стандартно для человекоподобного образа, а вот две других «росли» прямо из металлического горба, соединявшего в единое целое «голову» и «грудь-живот». Марио как-то сразу понял, что вот теперь-то ему точно не уйти, ноги сразу же налились предательским свинцом, а четыре малокалиберных пушки низкорослого «толстяка» плюнули первородным огнем. Трое рекрутов, стоявших ближе всех к противнику, в мгновение, неуловимое взглядом, превратились в банальные фрагменты собственных тел. Тридцатимиллиметровые разрывные снаряды изрешетили стальными шариками картечи все стены вокруг, а заодно и подвернувшихся людей. Если бы дело происходило в коридоре или не слишком большом помещении, «толстяк» смел бы всех противников двумя залпами, но специально оборудованное пространство транспортаторной давало слабую возможность для маневра. Марио упал на пол, поняв, что теряет сознание, от кинетического удара, разорвавшегося рядом снаряда, но прежде чем мир померк во тьме, он увидел, как еще один белоснежный конус ударил прямо в грудь Вильгельма Франсуа, отпрыгивающего влево…
Резкий запах спирта и привкус крови во рту. Автоматическая аптечка боевого костюма привела своего хозяина в чувство. Сальваторе разлепил тяжелые веки, попробовал встать, но чуть не поскользнулся на свежей луже чего-то темно-красного с кусочками фиолетового, плавающими поверх. Вокруг почему-то было полно белесого дыма, в котором мелькали какие-то фигуры, затем вдруг прямо на Марио налетел человек в грязно-белом костюме с отметкой урядника на рукаве.
- Что стоишь, рекрут?! В строй живо!!!
Марио тупо подчинился. Уже выходя из транспортаторной, Сальваторе заметил матовое тело робота, скорчившееся в стороне от прохода после прямого попадания фотонной гранаты. Рядом лежал рекрут, рассеченный пополам циркулярным резаком пятой выдвижной «руки» механоида. Людей в отряде стало заметно меньше, едва ли треть от тех, что поднимались по антигравитационным желобам наверх минуту назад. Однообразные коридоры и серые стены начинали действовать на нервы, надписи на английском и китайском были старательно уничтожены самими гонконгцами. Но в офицерских экзошлемах было полно самых разнообразных датчиков и сканеров, а также системы ориентирования и электронные карты, позволяющие легко разбираться в окружающем пространстве.
Как ни странно, больше никаких препятствий на пути у отряда не возникло. Хотя странного как раз ничего и не было. Центурион Гарибальди, например, совершенно точно знал из сообщений внутренней связи, что общее количество потерь противника давно перевалило за три тысячи единиц живой силы, то есть почти равнялось той цифре, которую обороняющиеся имели на начало боя. Где и как в таком, пусть и обширном, но вполне стандартном военном здании штаба сумели разместиться, а затем и погибнуть, две полных гонконгских дивизии космопехоты, доставленные в этот сектор планеты, оставалось лишь гадать. Что-то низко гукнуло внизу, и легкая дрожь прошлась по полу.
- Наши бойцы прорвались к протонному генератору в подвальном бункере, - решил успокоить солдат центурион, хотя те сейчас, похоже, мало нуждались как в успокоении, так и во всяких объяснениях.
Черная двустворчатая дверь штаба была, конечно же, наглухо закрыта, красный огонек на панели доступа свидетельствовал о полном отключении всех систем, которые могли бы помочь легионерам преодолеть преграду. Гарибальди и урядник опустились на колени и начали лепить к стыку между дверью и полом длинные плоские куски «пластилина», универсальной взрывчатки, реагирующей только на электронный импульс определенной частоты. Остальные солдаты прижались к стенам коридора слева и справа от «саперов», по одной паре поставили в охранении с обеих сторон. Сеньоры офицеры, закончив копаться, отскочили на почтительное расстояние, хотя взрыв в принципе должен был быть направленным. Марио сильнее сжал рукоять своего трофейного автомата и быстро проверил еще раз схемы совместимости. Аппаратура федератского оружия, хоть с багами, но работала, подчиняясь кристаллитскому тактическому компьютеру боевого костюма. Как же Сальваторе хотелось сейчас плюнуть на все, лечь на пол и поспать часов так шестнадцать.
Гарибальди вскинул руку с тремя пальцами, затем загнул одни, потом второй, и, наконец, третий. Фильтры микрофонов, как всегда, не совсем успели погасить весь дикий грохот, хотя компьютер знал о готовящемся подрыве и мог бы принять меры заранее. Черные створки промялись и медленно рухнули вовнутрь, выпав из широкой воронки, оставшейся от порога. В следующие секунды начали рваться световые шашки, а затем двенадцать фигур ворвались внутрь, паля, как попало, по всему, что могло двигаться и стрелять. Пятеро бойцов осталось в той самой воронке, угодив под плотный огонь плазменных излучателей и плазменно-пульсарных пистолетов вражеских офицеров. Их здесь насчиталось не меньше дюжины, охрану составляли десяток солдат в тяжелых экзоскелетах. Марио инстинктивно ушел влево, перекатился, в точности повторив проделанный Оливье еще в окопах кульбит, и расстрелял остатки магазина в массивную темно-зеленую фигуру бронированного пехотинца. Стекло-патроны оставляли на поверхности экзоскелета аккуратные ровные дырочки, испещрившие грудь и лицо бойца. Тело медленно осело на пол, сначала упав на колени, а затем рухнув полностью. Центральный пост вражеского командования оказался совсем небольшим помещением, многочисленные экраны визуального наблюдения, радаров, электронных карт и голографический проектор «Стратег-12», широкий округлый стол в центре – вот и все, что составляло убранство оперативного штаба. Офицеры в форме, изукрашенной какими-то немыслимыми серебряными галунами и золотыми эполетами, скорее от страха, чем от избытка храбрости, сражались до последнего. Патроны у той и другой стороны быстро кончилось, а вот на перезарядку времени не хватило, и началась очередная рукопашная свалка. Разряды электро-жезлов и вспышки излучателей, сиреневые у легионеров и желтоватые у гонконгцев, заплясали в глазах Сальваторе дикой первобытной цветомузыкой. Первым стал полковник, отлетевший со свернутой на плечо челюстью в угол и разбивший спиной тактический дисплей. Марио ударил еще одного подвернувшегося офицера колющим выпадом в поясницу, раздались треск разряда и короткий вскрик. Рука, похожая на клешню робота-погрузчика, попыталась схватить рекрута за плечо, но боевой костюм, в отличие от экзоскелета, не сковывал движения так сильно, и Сальваторе сумел увернуться и от захвата, и от последовавшего за ним удара циркулярного виброрезака. Нырнув под локоть восьмифутового гиганта, экзоскелет обычно увеличивал рост владельца процентов на двадцать пять, Марио оказался у него за спиной и, пока боец неуклюже поворачивался, выстрелил несколько раз из излучателя в упор. Броня, древняя, но созданная по все еще действующему федератскому ГОСТу, выдержала удары плазмы, остановив ее еще наружным слоем. Виброрезак вновь пронесся над самой головой Марио, но на этот раз рекрут не стал петлять. Отбросив излучатель, он перехватил электро-жезл двумя руками у самого шишака и с силой вонзил его в тело врага. Прямой удар в броневую пластину экзоскелет, наверное, тоже выдержал бы, но Сальваторе попал точно в сочленение между «кирасой» и щитком, закрывавшим плечо. Сталь глубоко ушла в плоть, из округлого динамика на лицевой маске гонконгца вырвался удивленный возглас, и пехотинец, опять как-то замедленно, как и предыдущий повалился на пол. Марио выдернул оружие, и из раны вдруг ударил необычайно сильный кровавый фонтан, окативший его с головы до ног. Особенно мощная струя пришлась в лицо, но теперь у Сальваторе не возникло и намека на тошноту, как если бы такое случилось полчаса назад. С острого торца жезла сбегали вниз струйки крови, оставляя на полу узенькую дорожку, точка №1.1. – последний оплот оборонявшихся, находилась теперь под полным контролем Легиона. Сражение закончилось, причем неожиданно, резко и совсем безрадостно, без сотрясания кулаками в воздухе и веселых ликующих криков.
Сальваторе опустился в углу между двух блоков штабного аналитического компьютера и попытался стереть кровь с лицевой маски, на подбородке которой теперь собирались толстые густые капли.
«Вот уж действительно, напился крови врагов по самое «не хочу»!»
Гарибальди положил своей «архангел» на стол-проектор и прижал левую руку к экзошлему, в районе внутреннего коммуникатора, как будто это действительно могло помочь улучшить связь.
- Перекличка по центуриям! – залаял он спустя полминуты, в комнате никто даже не повернул головы в его сторону, все продолжали заниматься своими делами, то есть сидеть, упершись взглядом в противоположную стенку, и отдыхать.
- Первая центурия!
Молчание…
- Вторая центурия! – Гарибальди огляделся в поисках своего помощника-урядника, но заметил того в свалке у входа. Больше из шестерых уцелевших никого ко второй центурии не принадлежало.
Сальваторе закончил отряхивать кровавые разводы, окончательно растерев их по броне, и только теперь заметил несколько следов от попадания плазменных капель, а он-то был уверен, что в бою на него никто и не обратил внимания. А боевой компьютер спокойненько себе молчал, не воспринимая происходившее как серьезную угрозу, должно быть, разладился «тревожный» блок, потом придется проверять. К счастью, ничего серьезного не случилось, боевой костюм стоически вынес все потрясения, выпавшие на его долю сегодня.
- Седьмая центурия!
Марио поднял руку и с некоторым удивлением, переломившим даже усталость, заметил, как поднимается еще одна рука. Уже по резкому движению без всякого личного номера Сальваторе опознал Альберети. И что же выходит, они с Себастьяном единственные кто остался в живых из всего отделения, если не взвода?! Только сейчас эта мысль добралась до сознания Марио и ударила еще сильнее, чем кинетическая волна. Вот так, всего за полчаса кровавого безумия все боевые товарищи один за другим отправились в Эреб в гости к Плутону, все те, кого ты знал и на кого мог положиться. Больше их нет, нет верных друзей, «братьев по наряду» как любил говаривать урядник Джеферсон, да и самого Пьера тоже больше нет, ты ведь сам всадил ему пулю в сердце, исполнив ритуал спасительной смерти. Вот так любит повеселиться всемогущий Фатум, раз - и нет человека, два - и нет целого отделения седьмой центурии третьей рекрутской когорты.
«А скольких ты сегодня сам отправил в Эреб? Даже если захочешь пересчитать, все равно не сможешь… Хотя и запомнил каждого».
Марио тяжело сглотнул, оставалось надеяться, что хваленые гипнокамеры и в самом деле помогут привести психику в порядок, иначе жить так дальше просто невозможно. Так, во всяком случае, казалось Сальваторе в тот момент. Прохождение после боя реабилитационного курса в гипнокамерах было обязательным, эти аппараты были созданы для того, чтобы, словно опытный настройщик фортепьяно, отлаживать тонкие нити человеческих нервов.
- Седьмая центурия, ваше подразделение собирается на пятом этаже, точка №45.6. Выдвигайтесь оба, свободны!
- Аве, - слабо откликнулась пара голосов, и Марио с Себастьяном, покачиваясь, зашагали к выходу.
Путь по захваченному зданию штаба был извилист, в силу разрушений, и долог, по причине усталости. Сальваторе запомнил только одинаковые серые развилки коридоров, да слоняющихся повсюду рекрутов, пребывающих, судя по всему, не в лучшем состоянии, чем он сам. Несколько раз их останавливали офицеры, спрашивали, куда и зачем они направляются. Отвечал обычно Альберети, а у Марио хватало сил только на то, чтобы кивать и бурчать что-то почти вразумительное. Каждый раз их отпускали, дав очередное указание, как лучше попасть в расположение седьмой центурии. Каждый раз это «указание» противоречило предыдущему, но рекруты, молча, подчинялись. Боевая галерея на пятом этаже, где и находились уцелевшие бойцы родного подразделения, встретила рекрутов напряженной тишиной. Едва они перебрались через порог, как к ним тут же обернулись все собравшиеся. А встречал их так, словно они только что вернулись с того света, но не живыми людьми, а мрачными призраками Подземного Царства. Марио отпустил плечо Альберети, на которое опирался, и, стараясь держаться прямо, прошел к центуриону Вергилию.
- Сеньор центурион, докладываю вам, что командир отделения урядник Джеферсон погиб при выполнении поставленной задачи, его тело находится в тестерной №12.
- Благодарю, боец, - Вергилий переложил снятый экзошлем в другую руку и вскинул правую. – За Императора и Империю!
- Аве!
Да, вот сейчас, это оказались уже не просто слова, в них был смысл, и Марио с Себастьяном узнали их цену, побывав в настоящем бою, где потери реальны, а смерть неторопливо собирает свой урожай.
- Отдыхайте, - Вергилий смахнул крупные капли пота со своего морщинистого лба и обернулся обратно к Оливье, рыжеволосый младший центурион получал сейчас какую-то информацию из штаба когорты на переносной тактический компьютер, похожий на небольшой чемоданчик.
Сальваторе и Альберети прошли дальше по галерее и дружно сели под одной из бойниц, привалившись к стене. Рядом сидели другие солдаты, всего их набралось здесь около тридцати. Многие были ранены, но ни одного эскулапа по близости не было, приходилось довольствоваться встроенными аптечками и своими собственными силами. Марио отключил и стянул с головы экзошлем, черные прямые волосы длиной до середины шеи рассыпались по плечам, пачкаясь в «нагаре» костюма. Непередаваемая гамма запахов прорвалась в человеческое обоняние, не имея больше преграды из дыхательных фильтров. Пахло гарью, кровью, какими-то нечистотами и прелым воздухом, появляющимся в большом количестве при остывании пульсарных зарядов. Разговоров не велось и, не считая офицеров, почти никто не шевелился, лишь изредка кто-то из рекрутов поправлял какую-нибудь часть снаряжения, перекладывал руку или ногу поудобнее. В проеме входа появилась еще одна фигура, сейчас она была серой под стать окружающему фону. Снайпер о чем-то коротко переговорил с командиром и тоже отправился к остальным. Он опустился напротив Марио, винтовка звякнула стволом о поверхность стены, заставив почти уже спящего Сальваторе приоткрыть глаза. Раздался щелчок, красные глазки экзошлема погасли, а «броня-хамелеон» приняла свой обычный белый цвет. Стрелок снял шлем и размотал закрученную вокруг шеи косу. Черные смоляные волосы, еще темнее, чем у Марио, были перевязаны тонкой красной нитью. Гордый римский профиль и искристые изумрудные глаза мгновенно завладели вниманием Сальваторе, выталкивая его из владений Гипноса, несмотря на тяжесть и туман, окутавший сознание. Девушка-снайпер была старше Марио едва ли на год, однако, уже носила легионерскую форму и более того, попала в рекрутское подразделение, куда брали лишь лучших и только за боевые заслуги, а не за связи родителей и прочих покровителей. Она узнала его, не в лицо, а по номеру, пробитому на броне, узнала того рекрута, что был с ней еще в начале штурма на смотровых позициях, и, несмотря на навалившуюся усталость, коротко улыбнулась. Марио улыбнулся в ответ, не говоря ни слова. Они продолжали сидеть друг напротив друга, и Сальваторе казалось, что он готов пробыть здесь еще хоть месяц, хоть год, а если выдастся возможность, то хоть целое столетие.
Постоянно меняющийся ветер гонял по серому полю посадочной полосы невесть откуда взявшийся клочок полиэтилена, кажется, упаковку от гонконгского солдатского пайка. Мертвая тишина замершего строя не нарушалась ни звуком, ни шорохом. Сальваторе стоял по стойке смирно, держа свой «легион» на парадный манер. Другие рекруты, хотя, вернее теперь уже полноправные легионеры ожидали также терпеливо. Могучая фигура третьего легата Гонсалеса выросла у дальнего конца, растянувшейся и сильно поредевшей, когорты и сейчас стремительно приближалась. Два старших центуриона поспешили ему навстречу. Заметив Гонсалеса краем глаза, Марио невольно почувствовал себя намного увереннее. По своей фигуре, манерам и речи третий легат был чем-то необычайно похож на урядника Джеферсона, и надо полагать происходил из той же социальной прослойки Кристалл-Терра, именуемой «под чертой». «Черта» само собой была чертой прожиточного минимума, сам Марио, кстати, относился к тем, кто был на самой черте, как и все сироты легионерских приютов.
Когда неделю назад остатки третьей когорты наконец-то перебросили на старую гонконгскую базу возле административного центра планеты, все рекруты как один были счастливы тем, что здесь, по крайней мере, наблюдалось нормальное дорожное покрытие, и больше месить бурую грязь не требовалось. А еще в почти не тронутых бараках и других постройках базы нашлось достаточно сухих коек и теплых печей-обогревателей. Гонконгцы не заняли этот плацдарм просто потому, что, бывшие здесь до этого «ключники», занявшие в какой-то момент почти всю планету, но после отброшенные вражеским десантом, заминировали в округе все, что только можно было заминировать, включая крышки синтезирующих котлов в столовых и дверные ручки-замки канцелярских кабинетов. Они даже в папки с документацией и этажерки с электронными планшетами умудрились насовать тепловых бомб. У аборигенов не было времени разбираться с этакой гигантской минной ловушкой, а потом сюда прибыли легионеры и с помощью «ключников»-саперов сняли все взрывоопасные устройства, освободив тем самым для себя отличную гарнизонную площадку. Три дня рекруты усиленно отлеживались и отъедались, да так, что Марио, например, совсем позабыл о своих страхах и надеждах насчет гипнокамеры, которая ему теперь была уже совершенно ни к чему. Еще им был предпринят ряд безуспешных попыток хоть раз встретиться со снайпером своей центурии, но девушка, словно, сквозь землю провалилась, а Сальваторе ведь даже так до сих пор не узнал ее имени. Спрашивать же у Оливье или у кого-то из урядников почему-то не хотелось. С орбиты приходили одна за другой радостные вести, совместная эскадра Империи и Республики в пух и прах разметала планетарный оборонительный комплекс из платформ и миноносцев, а гонконгцы, уже совсем не горящие желание продолжать всю эту авантюру с возвращением системы, сдавались в плен целыми полковыми соединениями. Штеггер-3 капитулировал, едва сражение возле соседней планеты завершилось бегством таурангского десантного крейсера, единственного уцелевшего судна Федерации.
Сразу же после этого, на четвертый день состоялась грандиозная церемония посвящения новых бойцов в ряды Легиона. Громадный аналитический компьютер десантного крейсера «Дон Кихот» фильтровал и отсеивал все это время всю информацию с поля боя, которую ему передали камеры наблюдения офицерских экзошлемов. Методично и неторопливо процессор выделял достойных и отбрасывал слабых, струсивших, не подчинившихся приказу. Таких уже выслали с планеты на палубу второго десантного корабля «Марка Аврелия», теперь кому-то из них предстоял военный трибунал, кому-то же грозило провести остаток дней с «волчьей лапой» или «ключом» на плече без права на повышение. Конечно, такой отбор не мог быть точным, но по-другому сделать ничего было нельзя, не все офицеры после боя могли рассказать о действиях своих подопечных, не мог этого сделать и урядник Пьер Джеферсон, имя которого золотыми буквами будет теперь вписано в Анналы Славы Белого Легиона. Третий легат Гонсалес обходил ряды новоиспеченных легионеров и вручал лично каждому традиционный военный билет с белым ромбом на красной твердой обложке. Его энергия и энтузиазм буквально заражали окружающих, казалось, легат вообще не знает усталости, и многие, даже офицеры, в тайне восхищались своим грозным начальником. Последовала и вторая часть церемонии, и вновь Гонсалес лично ходил меж шеренг, сопровождаемый старшими командирами, и вешал на шеи особо отличившимся фалеры Легиона. Всего у этой награды было три степени: золотая, серебряная и простая, последняя изготовлялась из обычной стали. По уставу фалеры надевались лишь при полном парадном облачении, при этом носилась только высшая степень, а знак о повторном награждении, крепился над личным номером боевого костюма или на левом кармане униформы. Проходя мимо Сальваторе и Альберети второй раз, третий легат внимательно посмотрел им в глаза, рекруты были в броне, но со снятыми экзошлемами.
- Двое из всего отделения остались, - скорее не спросил, а констатировал Гонсалес. – Знаю! Молодцы! Проявили себя как должно воинам Легиона! И науку Пьера не опозорили, и память его превознесли! Хороший он был малый, и отличных орлов для Империи воспитал!
Марио очень хотелось сказать, что не только Джеферсон был хорошим парнем, погибшим в тот день, что еще семеро их с Себастьяном товарищей заслуживают не меньших похвал, но промолчал. Лапища легата ударила по очереди Сальваторе и Альберети по левому плечу, командир проделал это совсем как сеньор урядник перед боем. Затем Гонсалес повернулся к оруженосцу с подносом и надел на шею сначала Марио, а затем и Себастьяну длинные железные цепи. Стальные фалеры повисли точно посередине груди у бывших рекрутов. Изображенный на простом симметричном круге ромб-кристалл заиграл начищенными гранями под рыжим светом Гонконга-звезды.
Отметить событие, правда, не удалось, но не из-за недостатка энтузиазма. Просто сеньоры урядники, а затем и центурион Вергилий вскользь намекнули, что стоит дождаться союзников. Солдаты мигом смекнули, что затевается что-то не менее грандиозное, чем церемония награждения, только теперь уже празднично-развлекательного типа, и стали терпеливо ждать. И дождались…
Командиры обоих полков когорты остановились перед начальником, старший центурион Мазеретти доложил:
- Сеньор третий легат, согласно вашему приказу весь состав третьей рекрутской когорты, свободный от караульной службы, построен для встречи особо важных персон!
- Хорошо, - кивнул Гонсалес. – Оркестр?
На левом фланге рядом с легатом вперед выступил еще один офицер в чине младшего центуриона.
- Оркестр третьей рекрутской когорты в полном составе построен! – доложил он.
Иметь собственный оркестр в каждой когорте было традицией Легиона, однако, не стоило относиться к музыкантам как к заштатным слабакам. Каждый из них проходил не менее жесткий курс военной подготовки и владел любым видом оружия не хуже любого легионерам. В истории нередки были случаи, когда оркестровым группам приходилось вступать в бой, ведь находясь обычно при штабе, они наравне с взводом охраны обязаны были оберегать жизни командиров на последнем рубеже обороны. Серебреная фалера, белая боевая форма и право носить «архангел» у пояса были заработаны младшим центурионом Маралесом отнюдь не за удачное исполнение триумфальных маршей. Гонсалес кивнул вновь и посмотрел на дисплей своего «легатского» миникомпьютера, вделанного в правый наруч боевого костюма:
- Будет здесь через две минуты с небольшим. Последние приготовления, сеньоры!
Далекая точка в небе действительно очень скоро начала расти и приближаться. Командирский бот с флагмана Славянской Республики, окрашенный в серые, красные и черные тона, пройдя сквозь верхний слой искусственной азотной «шубы» Штеггера-два, шел на снижение. Машина тоннажем в пятьсот тонн опускалась все же не так, как десантная капсула, пассажиры бота чувствовали сейчас себя куда комфортнее, чем Марио и остальные в свое время. Сделав круг над посадочным полем, летательный аппарат, походивший на, лежащий на одной из граней, тетраэдр, завис над местом, размеченным белой краской. Аккуратно бот опустился еще ниже, антигравитационные модули захрипели, удерживая его над землей, а затем выдвинулись три пары лап-шасси, которые прочно зафиксировали машину на квази-бетонной площадке. Нижний люк начал опускаться, легионеры дружно взяли «на караул», а старшие офицеры направились на встречу прибывшим союзникам. Оркестр грянул гимн Республики, пятеро скрипачей вскинули свои инструменты к плечу, словно ручные пулеметы, две пары с кларнетами по бокам принялись им вторить. Маралес, стоявший лицом к гостям, лишь делал короткие пасы руками, «направляя» мелодию. Марио не увидел сразу всех, кто приземлился, минут пять Гонсалес и остальные о чем-то говорили, и только потом двинулись вдоль строя.
Вскоре процессия проследовала и мимо Сальваторе. Человек, шедший рядом с легатом, был ниже спутника на полторы головы, но ничуть не уступал шириной плеч. Его белый парадный китель с контр-адмиральскими знаками различия СДР поразительно гармонировал с облачением Гонсалеса. У славянского флотоводца было широкое добродушное лицо, совсем как у статичного образа слава, который рисуют в общественных программах и информационных сводках Империи. Глубокие серо-стальные глаза и длинные пышные русые усы делали его облик удивительно завершенным. Контр-адмирал о чем-то тихо переговаривался с третьим легатом, а тот с широкой ухмылкой слушал и изредка кивал. Марио заметил, что слав как-то странно переставляет ноги, немного механически, с явным усилием. И тут только Сальваторе понял кто перед ним, осознание было столь искрометным, что Марио чуть не ударил себя по лбу. Как же он мог забыть, что славянскими кораблями командует контр-адмирал Шапошников, за глаза прозванный на всех флотах Сильвером, по той простой причине, что у вышеназванного контр-адмирала нет обеих ног, то есть, почти нет. Тут же Сальваторе поймал глазами блеснувшую на груди у Шапошникова Звезду Республики, скромную маленькую пятиугольную звездочку с красной лентой в колодке. Еще ниже в ряд выстроились орден «Красного Знамени», орден Курагина и орден Белова, получившие свои имена в честь тех самых двух старших пти-офицеров, которые вместе с лейтенантом-коммандером Мельниковым возглавили Аризонское восстание. А под орденами уже настоящей гроздью звенели медали «За отвагу» и «За личную храбрость» всех степеней, какие только были на славянском флоте. С правой стороны адмиральский китель украшали пять значков, обозначавших командование кораблем, два знака «За участие в абордажной атаке», присваивающиеся только за личное участие в упомянутой атаке, знак «За рукопашный бой» и нашивки за тяжелое и легкое ранение.
Да уж, подумал в это время Марио, военные других миров всегда умели изукрасить себя всевозможнейшими знаками отличия, то ли дело войска Империи с их элементарным трехуровневым наградным списком. Вот у третьего легата Гонсалеса, например, из всех наград лишь золотая фалера на шее, золотой знак за повторное награждение, да такой же знак серебряного оттенка. Пять золотистых галочек на рукаве говорят о звании Гонсалеса, и не нужны никакие старинные погоны с твердыми вставками, как у Шапошникова и сопровождающих его офицеров. Насколько помнил Сальваторе, погоны действительно сохранились только в форме армии и флота Социал-Демократической Республики, да еще, кажется, их переняли у славов аркилеане.
Высшие лица прошли дальше, и в поле зрение Марио попали как раз те самые сопровождающие, шагавшие в компании старших центурионов. Мундиры строго покроя, сшитые по эскизам еще колониальных времен, казались уже совсем древним пережитком военной моды, но славяне, как известно, старались отгородиться от любой вещи, порожденной Федерацией, как можно сильнее. Один из офицеров-славов был среднего роста с густыми каштановыми волосами, лишь слегка подернутыми сединой на висках, под темно-зеленым сукном его облачения перекатывались бугры могучих мышц, каким позавидовал бы и заядлый культурист. Ворот светло-зеленой рубашки был расстегнут, а уставной галстук отсутствовал, что Марио счел весьма практичным отступлением от правил. Грудь полковника также украшали различные ордена и медали, их было не так много и они были не столь высокие как у контр-адмирала, но все же. Черный берет, главный символ республиканской космической пехоты, был аккуратно сложен, и просунут под правый погон. Второй слав был худощавым и поджарым, словно степной хорь-ядозуб, опасный и удивительно проворный хищник размером с лису, происходивший родом с Кристалл-Альфа. Черный мундир с серыми обшлагами безоговорочно причислял своего носителя к Комитету Военной Безопасности. На Кристалл-Терра ходили упорные слухи, что этот Комитет набирает в свои ряды только самых первосортных отбросов и садистов, готовых пить кровь собственных матерей, если это потребуется для блага Республики, как понимало его руководство этой организации. Родные для Сальваторе «забубенные» на фоне тех рассказов, что ходили о славянских комиссарах, выглядели просто пай-мальчиками и милыми ребятами, с которыми всегда приятно пропустить по кружечке эля после дежурства. Хотя при этом, в подвалах Протекториума, министерства внутренних дел Империи, которому подчинялись и особисты, ежециклично пропадали сотни людей, а об их судьбе иногда ничего не узнавали даже потомки в третьем поколении. Бригадный комиссар, столь высокий ранг подивил Марио, носил, как и славский командующий, круглую фуражку, только не белого, а черного цвета с алой звездой в кокарде. Но наибольшее удивление у легионера вызвал орден «Красная Звезда» первой степени и знаки «За абордажную атаку» и «За рукопашный бой», которые при своей подчеркнутой простоте, все же разительно выделялись на невзрачном мундире особиста. Следом за этой группой прогромыхали, чеканя шаг, солдаты охранного взвода, взятого Шапошниковым скорее для протокола. Их квази-экзоскелеты отливали темно-красной медью, боевые шлемы болтались на перевязях у поясов, а головы украшали лихо сдвинутые набекрень черные береты. Тип брони, используемый республиканцами, был несколько хуже боевых костюмов Империи, но имел и ряд преимуществ по сравнению с настоящими экзоскелетами. Во-первых, квази-скелет не уменьшал ловкости, скорости и реакции бойца, во-вторых, увеличивал его габариты на два ничтожных процента, и, кроме того, такая броня позволяла работать на глубине до двадцати пяти метров и в безвоздушном пространстве.
Неожиданно шествие замерло, Марио скосил глаза влево, «черные береты» перестроились за спину своему командиру, встав лицом к строю бывших рекрутов. Контр-адмирал Шапошников вышел вперед и обвел взглядом растянувшиеся ряды когорты, тишина над посадочной площадкой стояла мертвая, оркестр уже смолк, а двигатели бота были отключены.
- Воины славного Белого Легиона! – низкий грудной голос Федора разнесся далеко окрест, говорил он на итальянском, имперском государственном, языке с незначительным акцентом. – От лица Комитета Обороны Социал-Демократической Республики, от себя лично и от всех моих офицеров, прапорщиков, мичманов, солдат и матросов выражаю вам огромную благодарность за превосходно проделанный вами титанический труд! Мы были и будем всегда рады стоять рядом с вами плечом к плечу против наших общих врагов! И да будет это началом великой боевой дружбы между великими державами!
Слитный рев одобрения, раздавшийся из строя темно-фиолетовых воинов, в ответ на слова Шапошникова рванулся в сероватые небеса. В нем не было наигранности, не было отрепетированной слаженности, но в нем была солидарность и полное согласие со сказанным контр-адмиралом. И Марио Сальваторе кричал вместе с остальными так, как только позволяли ему голосовые связки.
Музыка гремела во всю мощь многочисленных колонок и усилителей, оркестр на импровизированной эстраде дико наяривал «джаз-нон-стоп», да так, что с музыкантов лился ручьями пот. Славянский матрос-барабанщик, словно заведенный механоид, выбивал такие ритмы, что казалось у него не две, а, по меньшей мере, восемь рук. Остальные исполнители и имперцы, и славы не отставали от него, демонстрируя свое умение и жажду игры, которую они так давно испытывали, но не могли удовлетворить в полной мере. Громадный танцпол, бывший некогда ангаром для ремонта малых патрульных кораблей, был заполнен сейчас под завязку. Прибывшие с орбиты матросы и «черные береты» славян, которых спускали ботами половину прошедшего дня, и легионеры третьей когорты отрывались на полную катушку, недостатка в женской компании явно не было. Не менее половины присутствующих были представительницами слабого пола, что звучало довольно неубедительно при упоминании их званий и должностей. Ну, кто, скажите на милость, поверит, что вон та изящная и стройная блондинка – младший лейтенант «черных беретов», и завяжет танцующего с ней ражего урядника Легиона тройным узлом за считанные секунды?
В левой половине зала была сооружена стойка длиной так метров в двести, за которой волчками вертелись бармены кают-компаний «Полтавы», «Ушакова», «Корейца», «Марка Аврелия» и «Дон Кихота». Прямо над стойкой на толстых цепях была подвешена металлическая решетчатая плита, ставшая своеобразной ложей для старших офицеров, сборный оркестр располагался в таком же «гамаке» в противоположном углу. Шустрые роботы-официанты, которых так удачно удалось отыскать на гонконгском гражданском складе, разносили дополнительные порции напитков, скользя на своих широких гусеницах между сотнями человеческих тел, двигающихся под единый мотив в буйстве, сверкающей с потолка, цветомузыки.
Семь хрустальных бокалов вновь соприкоснулись, издав легкий мелодичный звон. Капитан Яковлев лишь слегка пригубил вина, остальные вновь выпили все до дна. Легат Гонсалес, подражая полковнику Румянцеву, буквально выплеснул содержимое своего сосуда в горло, и чуть не подавился, от чего сам же громогласно и расхохотался.
- Придется мне взять у тебя пару уроков, Анатолий, - командир когорты вытер ребром ладони губы, игнорируя коробочку с салфетками в центре стола.
- Для тебя я сделаю скидку в тридцать процентов, - хмыкнул в ответ Румянцев.
Контр-адмирал Шапошников, откинувшись назад в металлическом кресле, бросил взгляд вниз на колышущееся людское море, от которого чуть ли не волнами исходили радость, безмятежность и удовольствие.
- Военный секретарь прислал сегодня извещение, что он лично и Генеральный Комитет очень довольны результатами совместной операции, - сказал Федор, когда стих смех после очередной удачной шутки. – Он подчеркнул также, что они не просто очень довольны, они очень довольны и очень рады.
Луиджи, отставив пустой фужер, посмотрел на адмирала с пониманием и кивнул:
- Александр Преториус, Легат Легиона сообщил мне, что те же настроения царят и в Сенате. Теперь не только враги, но и мы сами, что самое главное, убедились, что можем и умеем сотрудничать, получая превосходные результаты.
- Так пусть же очи мои повылазят, ежели мы не заметим энто особливо для усих! – порядком захмелевший комиссар Хохлов, покачиваясь, начал подниматься.
Сидевший рядом, Семен хотел, было, его удержать, но Федор сделал почти незаметный жест, и рука начальника штаба так и не ухватилась за рукав черного мундира. Взяв полный бокал с подноса, привезенного роботом-официантом, Николай прошел к краю площадки и, ухватившись за окаймляющую ее цепь, высоко вскинул руку, призывая всех к вниманию. Музыканты, заметив это, сразу же остановили игру, делая заодно и себе небольшую передышку. Солдаты, матросы и офицеры на танцполе поворачивали головы в сторону сухой комиссарской фигуры на возвышении. Хохлов заговорил на итальянском, языке понятном всем присутствующим, родном для кристаллитов и обязательном для изучения в школах Республики. Несмотря на алкоголь, голос Николая звучал четко и ясно:
- Союзники! Нет! Друзья и товарищи по оружию! Славные легионеры Империи! И доблестные воины СДР! В этот день, здесь и сейчас, мы не просто отмечаем нашу совместную победу! Мы отмечаем полное и окончательное единение наших наций! Наши павшие друзья и товарищи скрепили союз между нами своей собственной кровью! Память об их подвиге будет вечна, ибо это шаг к новой, лучшей, счастливой Вселенной для разумного человечества! А теперь, давайте выпьем за их память и повеселимся так, чтобы они даже на том свете услышали отголоски нашего праздника! И порадовались вместе с нами, что их жертва не была напрасной! Слава героям!!!
Притихший зал взорвался ответным «Слава героям!!!» на всех языках и наречиях, какие были в ходу у жителей обоих межпланетных государств. Осушив бокал, Николай вновь поднял руку с ним высоко вверх и со всей силы разбил хрустальный фужер об решетчатый пол, после чего сумел отцепиться от ограждения и зашагать обратно к группе офицеров за столиком.
- Ты знаешь, - Альберети, сидящий с Сальваторе на высоких стульях у стойки, проводил славского особиста взглядом и повернулся к товарищу. – Мне начинает казаться, что славянские безопасники не такие уж и сволочи, как о них рассказывают.
- А мне начинает казаться, - откликнулся Марио, допивая сухое вино из своего стакана. – Что вообще все славяне, в принципе, совсем не плохие ребята. И тот, кто тогда в Сенате подал идею не пытаться раздавить «мичманов», а помочь им, был очень умным засранцем.
- У тебя прорезаются пьерские нотки в голосе, - гоготнул Себастьян, тоже отставляя стакан в сторону. – Подвигаемся?
Марио глянул в сторону танцпола, на котором пока еще продолжали бурно выражать согласие речи Хохлова и поминать павших. Подумав несколько секунд, легионер все же отрицательно мотнул головой:
- Ты иди если хочешь, а у меня как-то настроения нет, что ли…
Младший центурион Маралес, исполнявший обязанности концертмейстера и муз-жокея одновременно, о чем-то переговорил со своими исполнителями и славами, после чего повернулся к публике и объявил:
- Неаполитанское танго! – после чего с явным намеком добавил. – Белый танец!
Скрипачи вывели первые переливы тягучей умопомрачительно красивой мелодии, известной на всю галактику. Неаполитанское танго считалось, чуть ли не единственным медленным танцем, сохранившимся у человечества, и танцевать его умели хоть и многие, но хорошо танцевали лишь единицы. Этот мотив звучал на всех великосветских приемах, на всех престижных встречах и церемониях, и непременно при этом объявлялся белый танец. Первые пары закружились по кругу, в центре танцпола стремительно образовывалось пустое пространство для них, даже наблюдать за этим танцем было удовольствием, которое никто не хотел пропускать.
Альберети неожиданно тронул Марио за плечо:
- По-моему это к тебе…
Сальваторе повернулся, и дыхание его прервалось. Она была прекрасна в белой парадной форме Легиона с серебряной фалерой на шее. Волосы ее, как и прежде, были собраны в тонкую длинную косу и перевязаны красной шелковой нитью. Юбка до колена оставляла открытой стройные ноги, изящность которых лишь подчеркивали туфли на каблуке. Изумрудные глаза встретились с его собственными, она была уже всего в двух шагах от Марио. Без слов она лишь поманила его пальцем, и легионер, чуть не опрокинув стул, сорвался с места, сопровождаемый наставлением приятеля «в путь-дорогу». Ее точеная ладонь легла в ладонь Марио, такая теплая и нежная, и увлекла его за собой туда к кружащимся парам. Его вторая рука легла ей на талию, ее глаза оказались так близко от его собственных, его кожа ощутила ее дыхание. И мир расцвел новыми красками, еще неведомыми ранее бывшему рекруту.
- Отлично сказано, дружище! – третий легат, не удержавшись, хлопнул бригадного комиссара по плечу, когда тот вновь занял свое место.
- Главное, чтобы речи шли от души, от сердца, а не от шаблонных истин и представлений, - нравоучительно ответил Николай, при этом, чудом умудрившись не выпасть из кресла. Имя чуду было Семен Яковлев, который все-таки успел удержать особиста за локоть.
- По-моему, Микола, тебе хватит, - в голосе Шапошникова мелькнули ледяные нотки приказа.
- Солидарен, - кивнул Хохлов, и начальник штаба вместе с полковником «черных беретов», поддерживая Николая с двух сторон, повели его вниз, старшие центурионы вызвались их сопровождать.
У подножия лестницы, ведущей на площадку, они почти столкнулись с капитан-лейтенантом Громовой. Разведчица при полном параде, но без головного убора явно собиралась пройти наверх. Анатолий и Семен лишь обменялись многочисленными взглядами и продолжили свой путь, обремененный офицером КВБ. Контр-адмирал и Гонсалес успели распить еще по одному бокалу, когда рядом появилась главная программистка славянской эскадры.
- Третий легат, я ведь еще не представлял вам капитан-лейтенанта Евгению Громову, начальника моей разведки? – спросил Федор.
- Нет, - откликнулся Луиджи. – и это большое упущение с вашей стороны, скрывать такого прелестного офицера.
На щеках Евгении проступил мягкий румянец, она пожала протянутую лапищу легата и вновь посмотрела на своего непосредственного начальника.
- Товарищ контр-адмирал, - ее голос прозвучал немного необычно, и Федора это заставило насторожиться. – Скажите, пожалуйста, а вы случайно не хотите продемонстрировать свое умение в исполнении медленных танцев?
- Вас должно быть кто-то ввел в заблуждение, - Шапошников улыбнулся. – В моем положении, - он постучал рукой по колену, - умение ограничивается ночными переходами от койки к холодильнику и обратно.
- Товарищ командующий, - это прозвучало уже с укором. – Вы ведь знаете, обманывать флотского разведчика – последнее дело для настоящего офицера.
Гонсалес рассмеялся:
- Ты в безвыходной ситуации, Фиадор, блеф бесполезен, ибо противник знает все карты в твоих руках. Как же это прискорбно, когда против тебя ополчается собственный начальник разведки, - последнее прозвучало в притворно-разочарованном тоне, а в конце Луиджи даже подмигнул капитан-лейтенанту.
Румянец на щеках Евгении стал еще заметнее, но и отступать она не собиралась.
- Итак, товарищ контр-адмирал, что вы скажите, если я все же приглашу на танец именно вас.
Усы Федора приняли форму прямых углов из-за широкой душевной улыбки:
- Боюсь, мне и вправду придется капитулировать, - стальные кости-протезы скрипнули, поднимая контр-адмирала из кресла. – С удовольствием принимаю это предложение, но позже вам еще придется объясниться, капитан-лейтенант.
- Я представлю письменный рапорт в трех экземплярах, - сразу же нашлась Евгения.
Третий легат Белого Легиона налил себе еще вина, провожая взглядом офицеров Республики, спускающихся на танцевальную площадку. Сегодня Луиджи действительно готов был сказать, что жить стоит только ради таких дней как этот.
- Слава героям, - прошептал он себе поднос, опорожняя толстостенный бокал.
_________________
- Значит, они просто кидаются камнями?
- Да. Астероидами, лунами, планетами... |
|
|
|
Dandy
 468 EGP
Рейтинг канала: 4(68)
Репутация: 111
Сообщения: 1419
Откуда: Donbass
Зарегистрирован: 29.12.2003
|
|
Несколько сумбурно, но интересно.
Технически необходима литкоррекция, и - постарайся упростить слог, не утяжеляй предложения.
Если хочешь, список обнаруженых опечаток и ошибок снесу в личку. Но тогда упоминание моей скромной персоны ( ) в копирайте желательно. /ковыряя ногой песок/
|
|
|
|
Grey (Last)
72 EGP
Рейтинг канала: 3(42)
Репутация: 14
Сообщения: 344
Откуда: Белогорье
Зарегистрирован: 10.10.2007
|
|
| Dandy : |
|
Если хочешь, список обнаруженых опечаток и ошибок снесу в личку.
|
Конечно хочу
_________________
- Значит, они просто кидаются камнями?
- Да. Астероидами, лунами, планетами... |
|
|
|
Grey (Last)
72 EGP
Рейтинг канала: 3(42)
Репутация: 14
Сообщения: 344
Откуда: Белогорье
Зарегистрирован: 10.10.2007
|
|
(... Остапа понесло (c) И&П)
Глава 2. Хороший знак…
1790 год Гипперпространственной Эры
Дюралевые половинки двери сомкнулись за спиной гардемарина Дарквотер, знаменуя тем самым метафорическую черту, теперь уже точно последнюю. Огромная аудитория экзаменационного класса осталась с той стороны, а результаты последнего тестового упражнению умчались по оптоволоконным проводам в глубины искусственного интеллекта главного информационного центра академии. Алиссия глубоко вздохнула и, продолжая теребить в руках синий форменный берет, зашагала по коридору в сторону «зала приговоров». Несущие караул, гардемарины четвертого курса проводили ее уважительными взглядами, им предстояло проучиться еще целых три стандартных года, прежде чем они смогут точно так же идти навстречу последнему ожиданию академических будней.
«Зал приговоров», засаженный десятками растений, с «окном результатов» во всю дальнюю стену был наполнен другими гардемаринами, также как и Алиссия сдавшими сегодня последний зачетный тест. Они разбились на пары и группки, сидя на скамейках, стилизованных под старинное дерево, или на каменных краях бордюра, обрамлявшего небольшой фонтан в центре. Говорили все шепотом, поэтому соловьиное трио, обитавшее в просторной клетке под самым потолком, довольно уверенно выводило свои рулады, несмотря на то, что солнце еще лишь приближалось к зениту. Как всегда еще на пороге Дарквотер не смогла не взглянуть на пятифутовую статую, установленную в дальнем правом углу. Начищенное до блеска, бронзовое лицо адмирала Лолларда приветливо улыбалось. Скульптор запечатлел бравого космического волка не в его обычном облике на мостике корабля, а в более спокойной и уютной обстановке на кафедре родной академии. Каждый раз Алиссия бросала взгляд на эти полные жизни глаза, пусть и выполненные из металла, но не растерявшие свою истинную силу. И каждый раз она повторяла себе как заклинание сокровенные слова из далекого детства – «Ты можешь! Ты сумеешь!» Карьера прославленного адмирала тоже начиналась не слишком радужно, а ведь Дарквотер могла рассчитывать по окончании и на более уютное место, чем он. Все-таки, как-никак, она являлась одной из лучших на всем потоке.
Худощавый Гарри Коупленд заметил девушку и помахал ей рукой. Гардемарин сидел под развесистым фикусом в компании еще двух девушек, приятельниц Алиссии. Она подошла к ним и улыбнулась, улыбка правда вышла нервной и не совсем искренней.
- Волнуешься, Эли? – Элизабет Херлей, рослая и мускулистая мулатка, капитан женской команды академии по крикету, заметила, что подруга, сама того не замечая, буквально скрутила свой берет во что-то штопорообразное.
- Да, - только и смогла произнести та в ответ.
- Конечно, волнуется, как и все мы, - Гарри пытался говорить в своей извечной полушутливой манере, но сейчас и у него в голосе проскальзывали дрожащие нотки. – Интересно, а это не является еще одним тестом?
- В том смысле, не изойдешь ли ты паром в ожидании результата? – подмигнула ему вторая девушка Виктория Томпсон, низенькая полная блондинка, словно шуткой судьбы определенная в лучшие подруги Лизе Херлей.
- Если вдруг из-под берета повалит дым, вызывайте пожарных. Только ногами топтать не надо, - тут же нашелся Гарри.
Лиза тем временем, превосходившая Дарквотер в росте на целую голову, обняла Алиссию за плечи. Обе девушки смотрели сейчас в сторону «окна».
- Успокойся, Эли, ты ведь прекрасно знаешь, что все сделала правильно. Ты у нас самая лучшая. И ничего нового эти динозавры из академического совета не могли придумать для наших тестов.
- Я понимаю, - слова Элизабет немного приподняли камень, давящий на грудь Алиссии. – Но все равно…
Конечно, финальный результат, который вот-вот должен был появиться на плазменной таблице, для всех гардемаринов курса складывался не только из результатов последнего теста. Туда входили все до единого тесты на протяжении всех семи лет обучения, личные рекомендации преподавателей, результаты учений на тренажерах, дополнительные заслуги и отличия и еще много чего, о чем будущим офицерам и не стоило даже догадываться. Но нервная дрожь продолжала в буквальном смысле колотить Дарквотер, а назойливая мыслишка все сверлила и сверлила сознание своим настойчивым «Неправильно! Неправильно!».
- Наши собираются завтра вечером в «Старого Лестера», отпраздновать выпуск,- Гарри вновь попытался увести разговор в сторону. – Надеюсь, все придут?
- Можешь и не рассчитывать, что сумеешь отделаться от меня! – Виктория показала Коупленду язык.
- А ты, Лиз?
- Скажи честно, Гарри, - Херлей, хитро прищурившись, обернулась к собеседнику, но не убрала рук с плеч Алиссии. – Что тебя интересует больше, приду ли я или придут ли мои подруги по команде, в частности некая Лоретта Смит?
Лицо и шея Гарри стремительно стали приобретать пунцовый оттенок, а Виктория, не выдержав, рассмеялась.
- Малыша Гарри поймали на горячем! Ая-яй! Как нехорошо, гардемарин Коупленд, скрывать такие подробности от своих друзей.
- Что тут кто от кого скрывает?! – раздался из-за спины Гарри задорный голос Дика Макензи, и широкая ладонь хлопнула Коупленда по плечу. – На чем ты попался в этот раз, а, старый греховодник?
Широкое вечно красное лицо Макензи, обрамленное еще вдобавок ярко-рыжей бородой, смотрелось весьма специфично в сочетании с синим гардемаринским кителем, берет, как всегда, был залихватски задвинут куда-то на правую сторону затылку и держался на огненных вихрах вопреки всем законам физики.
- К появлению Гарри на наших тренировках мы уже давно привыкли, - продолжила «разоблачение» Лиза перед возросшей аудиторией. – Но одно дело, когда Гарри приходил посмотреть на группу девушек, а совсем другое, когда вот уже неделю он не сводит глаз с гардемарина Смит. Другие девчонки уже начали обижаться, что их теперь так нахально обделяют вниманием.
На Гарри жалко было смотреть, он даже не пробовал бросить что-нибудь едкое в ответ или отшутиться, а Дик тут же подлил масла в огонь.
- А не та ли эта Лори Смит, что несколько раз так красиво помогла тебе вытереть сопли о маты на последней тренировке по рукопашному бою у Садиста Цимермана? Она ведь из третьего взвода, Лиз?
- Из третьего, - Херлей хищно улыбнулась. – Так вот, значит, как вы познакомились, Гарри. А ты, наверное, не знал, да и сейчас верно не знаешь, что наш горячо любимый коммандер Цимерман двоюродный дядя Лори, и сам занимается с нею.
Макензи сделал жест, как будто бы ловил собственную челюсть, упавшую куда-то в район пояса. Инструктор по рукопашному бою коммандер Абрахам Цимерман не зря получил свою кличку Садист, передававшуюся гардемаринами из поколения в поколение вместе с другими реликвиями и традициями академии. Новость определенно стоила внимания, но, в конце концов, Дик был в первую очередь другом Гарри, и не стал добивать несчастного «контрольной шуткой».
- В общем, мы придем, - Лиза тоже решила, что хватит, а красный как рак и обескураженный услышанным Коупленд, кажется, даже снова начал дышать. – А ты, Эли?
- Я не…
- Ты придешь, - тут же бескомпромиссно оборвала ее Херлей. – Я лично прослежу, чтобы лучший кадет потока не пропустил последний вечер! И баста!
- Обязательно приходи, Эли, - поддержал Лизу Дик. – Будет весело. Во всяком случае, я намерен веселиться по полной программе.
- Я тоже, - с трудом вытолкнул из себя Гарри.
- Заговорило! Профессор, оно заговорило! – тут же заржал Макензи, весьма удачно пародируя лаборанта Игора из сериала о Франкенштейне, первом андроиде, созданном человечеством.
- Начинается, - еле слышно прошептала Алиссия, но шепот этот услышали все без исключения, потому как в зале мгновенно наступила мертвая тишина, все взоры обратились к «окну».
- Посмотрим, какую пакость приготовили для нас сегодня, - Дик сдвинул свой берет как было положено и мгновенно утратил всю ту веселость и беззаботность, так и струившиеся из него секунду назад.
На черной поверхности экрана пока лишь пробегали первые цифры, повествующие о состоянии готовности, с грохочущим топотом примчались последние гардемарины, покинувшие аудиторию из-за окончания срока, отведенного на сдачу теста. Проступило изображение герба Королевства – три коронованных гончих на алом пятигранном щите, затем их сменил герб академии – модель атома водорода, самого распространенного элемента в космосе, вот только вместо электрона вокруг ядра мчалась тяжелая корабельная торпеда. Примолкли даже соловьи в своих клетках, и все знали, что сейчас должно многое решиться в их жизни. Те, кто сдадут все экзамены и зачеты, но не дотянут до отметки «отлично», получат звания лейтенантов. Перешедшие означенный рубеж смогут рассчитывать на две лычки лейтенанта-коммандера на воротнике, а также на достойную должность на одном из боевых кораблей, и чем выше балл, тем ближе к Хоумлэнду окажется место базирования этого корабля. Ну, а проваливших все и вся, ждала незавидная участь пти-офицеров первого класса, и только чтобы получить старшего пти-о, им понадобиться отслужить не менее пяти лет с безупречным делом.
«Окно» потемнело вновь и резко в одно мгновение превратилось в таблицу, где имена гардемаринов седьмого курса выстроились в алфавитном порядке напротив соответствующих баллов. Почти сразу же со всех сторон начали раздаваться крики и возгласы, радостные и удрученные, счастливые и полностью разочарованные. Алиссия с трудом опустила взгляд вниз до своей фамилии в конце первого столбца и медленно, словно боясь потерять глазами строчку, посмотрела вправо на ее окончание. Цифра горела ярко и отчетливо, и не просто горела, ее окаймляло золотое сияние, обозначавшее лучший результат потока. Кровь прихлынула к щекам гардемарина Дарквотер, а лицо озарилось настоящей искренней улыбкой.
- Ну, вот, а ты переживала, - раздался над самым ухом довольный голос Элизабет. – Теперь ты у меня точно не отвертишься от похода на вечер.
- Оуууу! Только посмотрите! – Макензи, получивший вполне заслуженный балл и право на звание лейтенанта-коммандера, указывал, однако, не на свой результат, а на тот, что был заключен в серебряную рамку.
Алиссия и остальные, привлеченные восклицанием Дика, тоже взглянули на фамилию того, кто, как, оказалось, был все эти годы вторым гардемарином потока, и действительно поняли, чем было вызвано удивление Макензи. Девятьсот восемьдесят три балла из тысячи возможных, уступив Алиссии, всего три очка, набрал Артур Питерсон, считавшийся довольно простоватым пареньком с провинциальной планеты Гринвуд системы Галилея. Питерсон был известен как человек довольно замкнутый, немногословный и не очень дружелюбный. Обычно на зачетах он, казалось, не блистал, но теперь вдруг выяснилось…
Сам обладатель «второго места» стоял у дальней стенки, привалившись спиной к холодному пластику, и сонливым взглядом изучал таблицу в «окне», ничем не выражая своей радости или удовольствия.
- Откинул Арти коленце, так откинул, - согласился с приятелем Гарри.
- Мальчики, лучше бы поздравили Эли, - укоризненно сказала Виктория, и парни тут же спохватились.
Алиссия кивала в ответ на поздравления, улыбалась и даже несколько раз смогла пошутить, что товарищи сочли добрым знаком. Гомонящей толпой, гардемарины выплеснулись из «зала приговоров» навстречу своему последнему дню в академии. Уже послезавтра их ждало новое будущее и новая жизнь. Многих из тех, что остались переживать на скамейках свое разочарование и крушение надежд, попросту не заметили, и никто не остался с ними, кроме близких друзей. Артур Питерсон отвалился от стены и покинул помещение последним, на лице будущего лейтенанта-коммандера медленно проступала довольная ухмылка.
Всепланетно известный гардемаринский бар «Старый Лестер» украшала большая вывеска, на которой без всяких голографических и визуальных средств, допотопными масляными красками был создан образ седого офицера с длинными висячими усами в старинной форме лейтенанта королевского космического флота. На изображении лейтенант улыбался и приветственно поднимал полную кружку пенящегося пива, встречая всех, кто входил в широкие раздвижные двери. Как утверждал сам Карл Бониван, являвшийся владельцем единственного питейного заведения, расположенного на территории академии, на этом огромном портрете был изображен его далекий предок, тот самый лейтенант Лестер Бониван, который был в составе экипажа патрульного катера, обнаружившего крейсер «Медуза». В честь него же был назван и сам бар, а по давней гардемаринской традиции именно сюда в вечер после посвящения в офицеры Короны приходили молодые парни и девушки, которым скоро предстояло отправиться исполнять обязанности, возложенные на них вместе со званиями.
Элизабет, как и обещала, сама зашла за Алиссией, а на выходе из спального корпуса к ним присоединились еще девушки из команды по крикету и другие подруги по академии. В перестуке каблуков Дарквотер чувствовала себя немного неуверенно, она сама предпочла надеть лишь, доведенную до абсолютного совершенства, новенькую офицерскую форму с еще поскрипывающими золотыми лычками на воротнике. А вот подруги во множестве предпочли брюкам и ботинкам синие юбки и туфли по последней хоумлэндской моде. Учитывая неофициальность мероприятия, никто из ревизоров военной полиции не стал бы предъявлять каких-либо претензий. Поначалу Алиссия почувствовала себя белой мышью. Однако все эти посторонние мысли в мгновение ока развеяла своими речами Лиза, избравшая, кстати, также классический наряд.
В баре стоял порядочный шум, над столиками вились зеленоватые сигаретные дымки, и временами раздавался гогочущий хохот. Все пять взводов выпуска собрались вместе, так что другим посетителям, гардемаринам младших курсов, места явно не нашлось, да никто и не думал в такую ночь оспаривать у свежеиспеченных лейтенантов и лейтенантов-коммандеров право повеселиться. Бывшие кадеты с тремя золотыми косыми полосками пти-офицеров на воротниках собрались отдельной группкой и теперь старательно заливали свое горе пивом и красным вином, которое по слухам Карл делал сам в подвалах ресторана и своего дома.
Устроиться удалось за большим угловым столом, почти сразу же в дверях появились Гарри и Дик, сопровождаемые не меньшей оравой приятелей, чем Элизабет и Алиссия. Вечер начался удивительно спокойно и весело одновременно. Люди вокруг просто радовались, и радость эта была неподдельной, никто не пытался скрыть страх пред предстоящим назначением, если конечно такой страх имел место быть. Обменивались номерами почтовых ящиков, которые уже пришли вместе с документами на отправление.
- Эли, а у тебя как хоть корабль называется? А то мы ведь так и не узнаем, улетишь от нас и прощай родимый взвод, - спросила Виктория, как раз когда начался этот спонтанный обмен.
Дарквотер улыбнулась краем губ:
- Корабль называется очень похоже на имя одной моей знакомой, - Алиссия хитро прищурилась. – «Виктория».
- «Виктория»? – вступила в разговор и Элизабет. – Это та самая, что сейчас на базе «Антигон» у Гончей-4?
- Да, - удивленно подтвердила Дарквотер. – Но откуда…
- Я слышала, там занимаются различными экспериментами с тактикой боя и военным оборудованием, - не давая задать вопрос, перебила Херлей. – У меня дядя служит там заместителем командующего базой. Я свяжу тебя с ним, Эли.
- Не стоит, - начала было возражать Алиссия, но Элизабет, как всегда, пропустила эти возражения мимо ушей.
- На самом деле, это хороший знак, на «Антигон» и корабли, что стоят у него на рейде обычно отправляют самых лучших, так что тебе, думаю, очень повезло, Эли. Будешь у нас скоро грозной и знаменитой.
- Только нас, простых смертных не забывай, - не замедлил вставить Макензи, подходя к столу с очередным подносом, уставленным высокими стаканами с пенящимся напитком. – Кстати, никто не знает, куда подевался Гарри?
- По-моему, - заявил кто-то с другого конца стола, - его минуту назад похитила лейтенант Смит.
- Бедный Гарри, - «сочувственно» вздохнула Томпсон. – Попался как глупый птенчик.
- Ничего, - рядом плюхнулся Дик, одним глотком осушая стакан наполовину. – Послезавтра погрузятся они на орбитальные боты, развезут их по пассажирским лайнерам и все, конец чувствам, одни воспоминания.
- Ха, - парировала Лиза. – Не думаю, что такое у Гарри выгорит.
- От Лори так просто еще никто не уходил, - назидательно погрозила Дику пальцем Виктория. – А от ее дяди тем более!
- Помянем же нашего друга, ушедшего от нас так рано в самом расцвете лет! – осклабился в ответ Макензи, подняв стакан с пивом высоко над собой. – Аминь!
Ближе к полуночи все взводы постепенно слились в единое целое, объединяемые одним поводом для празднования и одними и теми же чувствами, царящими внутри у каждого. Вместе вовсю мочь голосили «Космических Волков» и «Скитальца Звезд», вместе вышли на улицу, и широкой колонной двинулись в сторону центрального корпуса, в соответствии с традицией взглянуть на огромную гранитную плиту у входа, на которой были высечены имена всех героев, учившихся в этих стенах. Когда-нибудь здесь могло появиться имя и кого-нибудь из сегодняшних выпускников. Шутки смолкли, три сотни глаз безмолвно сверлили старый камень с черными строчками. Почти в конце каждой из них после перечисления всех наград и титулов стояла надпись «погиб в бою» или «достойно скончался». Тихо пели соловьи в академическом парке, наполняя эту последнюю ночь непередаваемыми ни чем ощущениями, ощущениями новой взрослой жизни.
- Уважаемые пассажиры, наш бот завершил стыковку с пересадочным терминалом станции «Антигон». Вы можете проследовать к выходному люку, благодарим за то, что воспользовались нашими услугами. Межсистемная Транспортная Ассоциация желает вам всего наилучшего!
Едва голос в динамиках смолк, Алиссия отстегнула ремни безопасности и поднялась со своего кресла. Надев синий берет и вытащив из контейнера под сидением свою армейскую сумку, в которой умещалось все ее не слишком объемное имущество, Дарквотер направилась к люку по центральному проходу, подсвеченному по краям у пола красными лампами. Рассыпавшийся в любезностях, стюард первой категории настойчиво порывался помочь донести багаж, но Алиссия вежливо избавилась от столь назойливого внимания. Переходы пересадочного терминала «Антигона» не отличались от сотен других переходов на множестве орбитальных станций. Конечно, «Антигон» был, прежде всего, военной базой, одной из ключевых точек внутреннего оборонительного кольца системы Гончих Псов, но и здесь нашлось место вполне гражданским объектам. В частности пересадочный терминал представлял собой целый комплекс гостиничной и развлекательной индустрии, а неоновые рекламы манили за собой уже прямо от выхода из шлюза. Но Дарквотер некогда было заниматься изучением здешних достопримечательностей. Скоростной лифт донес ее и еще двух офицеров до шестнадцатого уровня, где располагались военные верфи. Сразу за створками обнаружился настоящий кордон военной полиции. Солдаты с повязками «MP» были вооружены автоматы и облачены в легкий вариант пехотной брони, безопасностью здесь явно не пренебрегали. Проверив документы, пожилой капитан запросил о чем-то дополнительно по интеркому, и только получив ответ, вернул Алиссии военный билет и пропустил дальше, отдав честь и пожелав удачного дня. Лейтенант-коммандер шла по широкому вытянутому проходу, который взмывал вверх на три метра. Все это было лишь мельчайшей долей высоты самой верфи, вдоль которой протянулся этот тоннель. Глаза Алиссии все время невольно косились вправо, где на огромных во всю стену плазменных панелях сейчас транслировалось то, что происходило за слоем стальных переборок. Человечество так часто представляло себе окна из толстого стекла или пластика, которые будут строиться на всех космических объектах, что не смогло отказаться от своей мечты до конца. Строить окна было слишком опасно, возможность неконтролируемой разгерметизации и слишком сложные системы контроля заставили сделать выбор в пользу LSD-мониторов, совмещенных со старыми пикто-камерами. И на этих мониторах сейчас было видно, что обманчиво изящный и хрупкий силуэт крейсера «Виктория» окутывала шевелящаяся туча рабочих дронов, исполнительных механоидов и техников в скафандрах. Внутри дока царил настоящий космос, отгороженный от корабля только парой внешних люков. До переходного туннеля пришлось идти довольно долго, он был расположен чуть дальше середины пятикилометрового «коридора». Временами по дороге попадались отсеки мобильных капсул, перемещающих своих пассажиров к другим докам, но «Виктория» расположилось на самом почетном месте, в доке №1.
Часовые взяли на караул, Алиссия отдала честь. Капрал морской пехоты, называемой так еще по старой традиции, попросил предъявить документы. Внимательно изучив военный билет и сопроводительное письмо Бюро Кадрового Состава, пехотинец в полной боевой броне с белым Андреевским крестом на левом плече вернул бумаги, молодецки козырнул и шагнул в сторону. Его напарник сделал полшага в другую сторону, полностью освобождая проход. Положив документы в нагрудный карман, Алиссия прошла в узкий люк и в свете белых ламп направилась на корабль. За ее спиной морские пехотинцы вновь сомкнулись плечом к плечу, а капрал, протянув руку к интеркому, закрепленному на броне у шеи, поскольку шлем при обычном дежурстве висел пристегнутым у пояса, нажал клавишу и что-то быстро прошептал. Внутренняя корабельная система передачи слухов, как всегда работала безотказно.
Переходный туннель был похож на гигантский пищевод бесконечного червя, он все тянулся и тянулся, даже не думая заканчиваться. Дарквотер уже начало потихоньку надоедать эхо собственных шагов, мечущееся по стенам, когда коридор внезапно вильнул влево и оборвался. Миновав тяжелые невероятно толстые стенки шлюза, Алиссия оказалась в помещении «приемной» палубы. Конечно же, никакого почетного караула или чего-то подобного не было, Дарквотер была всего лишь новым офицером на борту, еще даже не преступившим к исполнению своих обязанностей. Дежурный пти-о второго класса, хмурый громоздкий мужчина приветствовал Алиссию, так, словно поджидал ее здесь уже давно.
- Пти-офицер второго класса Бейкер, мэм! – представился он, отдавая честь. – Дежурный вахтенный офицер сейчас прибудет.
Четверо караульных, здесь уже без брони, внимательно разглядывали новую начальницу, и некоторые из этих взглядов носили не совсем профессиональный характер. Алиссия была очень симпатичной девушкой, однако сама она так не считала, и, несмотря на старания все той же Лизы Херлей, мнения этого так и не переменила даже к двадцати пятому году жизни. Не стоит и говорить, что личная жизнь у нее была не такой, какую можно было бы назвать удачной, по той причине, что сама Алиссия была абсолютно уверена, что просто не может заинтересовать мужчину, если он конечно не пьян, словно кристаллитский дальнобойщик.
Двери лифта разошлись с легким фыркающим звуком, и на палубу ступили еще два человека. Первый, высокий поджарый с вытянутым заостренным к низу лицом и светло-каштановыми волосами, почти как у самой Алиссии, носил звание лейтенанта-коммандера. Второй, черноволосый здоровяк, более коренастый и пониже ростом, аккурат с новоприбывшую, имел в петлицах по золотому якорю, знак отличия старшего пти-офицера.
- Лейтенант-коммандер Дарквотер, - здесь первой стоило начинать уже Алиссии. – Прибыла на крейсер королевского флота «Виктория» для прохождения службы, согласно приказу Бюро Кадрового Состава флота.
Ее правая рука взлетела под острым углом к берету, офицеры ответили столь же четким движением.
- Лейтенант-коммандер Блейк, старший навигатор.
- Старший пти-офицер МакДуглас, боцман.
- Разрешите подняться на борт, сэр? – еще одна старая традиция требовала от Алиссии спрашивать такого разрешения у капитана или вахтенного офицера, а пока оно не будет получено, ее фактически не существует для экипажа корабля.
- Разрешаю, - в голосе Блейка было что-то не то. – Добро пожаловать на борт «Виктории», лейтенант-коммандер.
Он протянул свою узкую, сухую и очень горячую ладонь, и Алиссия пожала ее, почувствовав, что навигатор вдруг сжал пальцы несколько сильнее, чем требовалось. Рукопожатие же боцмана, напротив, было бережным и осторожным.
- Прошу за мной, - продолжил Блейк. – Боцман МакДуглас проводит вас к вашей каюте, а затем вам следует прибыть на мостик, капитан Сильверстоун хочет вас увидеть.
Что-то проскользнуло и за этой простой и обычной фразой, что-то едкое и неприятное. Внутренне Алиссия съежилась, но внешне сохраняла спокойствие. Так втроем они и прошли в лифт. Поднимаясь, Дарквотер все пыталась отыскать объяснение некоторым странностям в поведении Блейка. И отыскала ответ, такой, конечно, какой сама представляла. Они с навигатором в одном звании и, учитывая, что ей предстоит занять место главного артиллериста, служить будут на равных должностях, отчитываясь только перед капитаном и старпомом. Тем не менее, Блейк старше Алиссии лет на десять двенадцать, и это только биологических, а значит, окончил академию в чине лейтенанта или же учился где-то в одном из училищ соседних систем, которые выпускают только лейтенантов и пти-офицеров. Видеть же сейчас перед собой после стольких лет службы девчонку, которая равна ему во всем, было, по-видимому, для лейтенанта-коммандера нестерпимо, и он отнюдь не собирался этого скрывать. Да уж, первое знакомство вышло не очень удачным. Оставалось надеяться, что дальше все будет не так плохо.
Лифт умчался дальше, увозя с собой старшего навигатора, а боцман МакДуглас провел Алиссию по коридорам жилой палубы, детально объясняя, что и где находиться, а затем показал каюту, где Дарквотер предстояло теперь жить. Помещение нельзя было назвать просторным – четыре квадратных метра свободного пространства, полуцилиндрическая койка у правой стены, а выдвижные стулья и стол из пластика и алюминия, временно упрятаны в левую. В конце помещения была еще одна дверь, ведущая в крошечный санузел. Боцман, привстав на цыпочки, оглядел каюту через плечо Алиссии и вынес свой вердикт.
- Вполне годиться. Располагайтесь и на мостик, капитан не любит долго ждать, - он уже развернулся, чтобы уйти, но вдруг остановился, и прежде чем дверь закрылась, добавил. – А на старшего навигатора Блейка вы, мэм, не смотрите, что он такой неприветливый, это у него временно, из-за недостатка отдыха. А человек он вообще хороший.
- Спасибо, боцман, - Алиссия благодарно улыбнулась в ответ.
- Да не за что, мэм, - усмехнулся МакДуглас. – Должность у меня такая. Ну, располагайтесь, не буду вам мешать.
Сборы на визит к капитану Сильверстоуну заняли буквально полминуты, закинув сумку под койку и глянув на мгновение в зеркало, Дарквотер чуть поправила берет и отправилась проверять, хорошо ли она запомнила путь до лифтовой шахты. Внутреннее устройство кораблей различных типов и классов их заставляли изучать еще в академии, и теперь эти уроки действительно пригодились. Дождавшись кабины, Алиссия вошла внутрь, офицер в форме военного полицейского козырнул и представился:
- Лейтенант Гордон, начальник службы исполнения наказаний.
Дарквотер представилась в ответ, обменялись рукопожатиями. Серые пристальные глаза Гордона, какие и должны быть у начальника гауптвахты, быстро окинули Алиссию с головы до ног, при этом лейтенант умудрился завести вежливую профессиональную беседу, выяснив, откуда прибыла новый офицер, как добралась, служила ли раньше и какое военное учебное заведение окончила. Направлялся Гордон на капитанский мостик, и у Дарквотер закралось подозрение, а, сколько еще корабельных офицеров случайно окажется в главной рубке? Сильверстоун вполне мог устроить новой подчиненной «смотрины», как назывались на жаргоне флота подобные проверки, когда группа «ветеранов» наблюдала за новичком, а затем, уединившись, выносила свой суровый вердикт.
К счастью все обошлось, и на мостике, кроме дежурной смены и лейтенанта-коммандера Блейка в капитанском кресле, были лишь сам Сильверстоун, капитан первого ранга, и его старший помощник коммандер Гастон. Состоялось протокольное знакомство, лейтенант Гордон подсунул капитану какой-то бланк и тут же исчез, оставляя Алиссию наедине с начальством. Капитан предложил Дарквотер пройти в его каюту, располагавшуюся прямо здесь же, в конце помещения за люком, возле которого маячил часовой. В кабинете Сильверстоуна чувствовался подчеркнутый аскетизм и полное отсутствие каких-либо сибаритских замашек хозяина, которые в последнее время были не редкостью среди командиров судов. Торговые капитаны всегда любили комфорт, но постепенно эта мода начала проникать и в королевский флот. Старпом переместился к стене и присел на край странного предмета интерьера, являвшего собой дикую помесь стола, старомодного архивного ящика и еще более древней тумбочки. Где и как Сильверстоун сумел разыскать такую рухлядь, оставалось лишь гадать. Но Гастон чувствовал себя на этом месте вполне уверенно и удобно, похоже ему приходилось не один час проводить здесь в подобной позе. Капитан Чарльз, сделав несколько кругов по комнате, бросал косые взгляды на Алиссию, замершую по стойке смирно словно статуя. На самом деле, девушка испытывала сейчас какой-то странный необычный страх, ничего подобного раньше с ней не происходило. Хмурый, но совсем не злой, Сильвестоун производил внешне очень благоприятное впечатление. Прямая гордая осанка, приятное лицо с чуть припухшими щеками, нос с горбинкой, внимательные живые глаза над ним, волосы подстрижены на военный манер «ежиком», хоть устав и не требовал этого от офицеров вот уже три с лишним сотни лет. Но было и что-то пугающее в узкоплечей фигуре капитана, как будто кто-то еще изредка выглядывал из-за лица-маски, бросая на Дарквотер обжигающий и одновременно леденящий взор.
- Лейтенант-коммандер, - начал, наконец, Сильверстоун, остановившись у стола и скрестив длинные руки на груди. – Я человек прямой, резкий, и темнить не привык, а поэтому сразу объясню вам, что происходит.
Гастон тяжело вздохнул и покачал головой так, словно происходило именно то, чего он опасался, и что нельзя было уже предотвратить.
- Крейсер «Виктория» получил сложную и интересную задачу. После полной проверки и комплектации оборудования и персонала, нам предстоит вместе с крейсером «Урбан» участвовать в отработке новой боевой доктрины. Скоро вы ознакомитесь с этой доктриной полностью, но в двух словах объясню, что это доктрина парного боя, где космическим кораблям среднего тоннажа предстоит сражаться звеньями. Через семь месяцев нам предстоят вполне реальные учения на полигоне флота у Артура. Это будет не модуляция, это будут реальные боевые столкновения с использованием ракет, пусть и «болванок», но все же. Как вы сами понимаете, лейтенант-коммандер, очень большая доля ответственности ложится именно на старших артиллеристов обоих крейсеров. И теперь, вам придется понять то, что я скажу дальше, скажу прямо, и не скрывая. Три месяца я угробил на то, чтобы уговорить Бюро Кадров предоставить мне опытного проверенного артиллериста, взамен ушедшего на пенсию коммандера Роджерса. Но вместо надежного офицера мне присылают вас, человека без единого часа в графе «срок службы», - Сильверстоун говорил, а Алиссия чувствовала, как пол под ее ногами вот-вот начнет проваливаться. – Думаю, вы прекрасно понимаете, какова моя реакция на случившееся. Наши друзья из Бюро подложили мне откровенную свинью, поскольку эти учения будут значить многое не только для моей карьеры, но и для карьеры всех моих подчиненных, и для судьбы «Виктории».
Капитан развел руки и сделал еще один круг, Гастон поморщился, но продолжал молчать. Дарквотер вдруг отчетливо захотелось расплакаться. И это еще Сильверстоун считает, что ему подложили свинью, а как же тогда поступили с ней?! Никто ни о чем не предупредил Алиссию, не подготовил, и теперь весь этот груз ответственности должен взвалиться на ее плечи?! Но нет уж, она точно не подаст рапорта о переводе, как, наверное, надеется капитан! Это не позволит сделать ее гордость, гордость за свое умение всегда добиваться верных и нужных результатов!
- И, тем не менее, - Сильверстоун вновь заговорил, заняв теперь позицию с другой стороны стола и упершись руками в его край. – Я внимательно изучил ваше досье, лейтенант-коммандер. У вас не только лучший результат потока по окончанию, но также высокие баллы по геометрии, математике и тактическому ориентированию. Учитывая все это, я надеюсь, вы сможете сделать немного больше, чем любой другой сопляк из академии.
Капитан вдруг резко подошел к Дарквотер и заглянул сверху вниз прямо ей в глаза, и там, в глубине его зрачков Алиссия вдруг отчетливо разглядела ту дикую неистовую натуру, что жила в душе Сильверстоуна.
- У вас есть семь месяцев, старший артиллерист, чтобы приложить все возможные усилия к тому, чтобы эти проклятущие маневры прошли без сучка и задоринки. Семь месяцев, лейтенант-коммандер, вам ясно?
- Так точно, - почти все остатки внутренних сил ушли на этот слабый отклик, который лишь с натяжкой можно было назвать уставным ответом.
- Отлично, в таком случае приступайте к своим обязанностям. Шерлок, подготовь все документы для командующего «Антигона» о том, что офицер Дарквотер оформлена как член экипажа «Виктории».
- Слушаюсь, - ответил Гастон.
- Вы свободны, лейтенант-коммандер. Кругом!
На деревянных ногах Алиссия вышла из капитанской каюты и почти сразу же натолкнулась на взгляд Блейка полный бурлящего яда. «Ну, что, получила девчонка? Поняла, куда ты угодила и как тебе здесь придется несладко?» По-другому этот взгляд истолковать было невозможно. С трудом, проглотив подступивший к горлу комок, Дарквотер отвернулась и прошла к створу лифта. Заплакать она позволила себе, лишь переступив порог собственной каюты, но это была не истерика и не бессильные слезы испуганной девочки. Это были злые слезы решимости, те самые которые порой опасней самых суровых выражений лица и скрытого блеска глаз. Поддавшись порыву, Алиссия вытащила сумку, достала из ее бокового кармана черный гелиевый маркер и написала на пластике стены прямо над койкой «Вы у меня еще попляшете!!!»
Диаграммы и расчетные графики змеились на экране, образуя дикую, понятную, пожалуй, лишь самой Алиссии, паутину. Руки заскользили над клавишами-знаками на фотоэлементах, изображение послушно перестроилось, исполняя команду.
- Так, а теперь давайте по порядку еще раз пройдем весь цикл, - сказала Дарквотер.
Слева раздался усталый вздох пти-о Брайли. Молодого помощника старшего артиллериста фраза «еще раз пройдем весь цикл» начинала потихоньку преследовать в кошмарах. Новая начальница оказалась каким-то футуристическим монстром, о которых Вилли приходилось раньше слышать лишь забавные истории. Брайли был убежден, что невозможно так много работать без последствий для собственной нервной системы, но лейтенант-коммандер, похоже, была намерена опровергнуть это утверждение. Три недели она гоняла своих подчиненных, словно шестиногих спортсменов на тараканьих бегах. Капитан Сильверстоун, по слухам был не слишком предрасположен к Дарквотер, но вот методы она проповедовала в исконно капитанском стиле. Еще при первой встрече с личным составом артиллеристов «Виктории» она заявила:
- Или моя команда будет работать на пределе своих возможностей, или все это вообще не имеет смысла.
Достав платок и вытерев взмокший лоб, Вилли вывел на свой экран основную схему сообщения между рубкой, ракетными пусковыми и операторскими турелей.
- Начинаем диагностику системы по стандартной процедуре? – поинтересовался сидящий справа от Алиссии лейтенант Артур Шнек, являющийся ее заместителем.
- Нет, лейтенант, аварийная процедура альфа-омега-омега-шесть.
- Есть, мэм, - в отличие от Вилли, который немного комплексовал из-за того, что лейтенант-коммандер Дарквотер была одного с ним возраста, Шнек, давно отметивший свой сотый юбилейный день рождения, проникся к Алиссии почти отеческими чувствами. Отслужив с прежним старшим артиллеристом Роджерсом тридцать пять годов, этот опытный офицер, выбившийся наверх из сержантов, прекрасно понимал, что в лучшем случае успеет дослужиться до коммандера. А поэтому совершенно ни что не мешало ему заниматься прямой обязанностью всех опытных кадровых офицеров, а именно, незаметно передавать накопленный опыт трудолюбивым юнцам, пусть даже и главенствующим над ними.
- Внимание всем орудийным постам, - сообщил Артур по внутренней связи. – Аварийная проверка по коду альфа-омега-омега-шесть!
- Доложить о готовности систем к активации через двадцать пять секунд! – это уже Алиссия.
- Техникам-операторам накопителей приступить к «прогреву», - Брайли помнил, что входило в его непосредственные обязанности.
Спустя десять секунд начали поступать первые доклады, по-видимому, экипаж постепенно начинал привыкать к подобным внезапным проверкам, которые регулярно устраивала Дарквотер.
- Кормовая турель №1! Системы активированы, расчет занял места согласно боевому расписанию! Готовность «зеро-зеро»!
- Кормовая турель №2! Подтверждаю готовность к ведению огня по коду «зеро-зеро»!
- Турель №3! У нас сбой в системе наведения, устраняем… Нет, уже устранили! Готовность «зеро-зеро»!
- Операторам пусковых доложить готовность к боевому столкновению! – Алиссия внимательно выслушивала сообщения, делая пометки на своей жутковатой схеме, окрасившейся сейчас кровавыми оттенками.
Все десять операторов практически синхронно сообщили о том, что у них все готово, команды техников на носовых лазерных орудиях также не замедлил с ответом. Сама Алиссия уже заканчивала настройку бортовых лазеров и системных установок ракет-перехватчиков.
- «Шумовые» и электромагнитные глушители активированы, - доложил лейтенант.
- Пти-о Брайли, что со щитами?
- Секундочку, мэм, - Вилли внимательно выслушивал сообщения из машинного отделения, где располагались внутренние узлы накопителей. – Лейтенант-коммандер, узлы «прогреты» на шестьдесят четыре процента, учитывая их минимальный «прогрев» до объявления к готовности в тринадцать процентов. Постановка щитов С-61 будет произведена через двенадцать секунд.
- Отлично, - Алиссия внесла последнее изменение в схему и вдруг, положив руки на подлокотники кресла, повернулась вполоборота к заместителю.
- Лейтенант Шнек, объявите окончание проверки и результаты.
- Есть, мэм. Всем расчетам орудийных систем! Возвращаемся на нормальный график несения дежурства! Отбой, ребята! Согласно полученным результатам, мы уложились на двадцать три секунды лучше, чем в последний раз.
- Очень хорошо, - улыбнулась Дарквотер, и Вилли почувствовал, что от этой улыбки ему действительно становиться хорошо и приятно на душе. – Объявляю всем свою благодарность.
- Рады стараться, мэм! – понеслось в ответ со всех точек внутренней артиллерийской сети связи.
- Возвращаемся в нормальный режим, отключить тренажерную проекцию.
- Сделано, лейтенант-коммандер, - откликнулся Шнек, вводя последнюю команду в цифровой мозг корабельного компьютера.
Естественно, что это была лишь тренажерная модуляция аварийной проверки, никто не позволил бы боевому крейсеру активировать свои оружейные системы и щиты, пока он находится в недрах станции, а вокруг полно обслуживающего персонала, да и пространство самой верфи как-то не предполагало подобного. Расчеты и техники действительно находились на своих постах, согласно дежурному расписанию хоть и в уменьшенном количестве. Приборы и компьютеры показывали лишь виртуальную версию событий, но Алиссии было чем гордиться. Ее, именно ее, артиллеристы, даже находясь в неполном дежурном составе, в очередной раз выполнили высший норматив по скорости активации систем активной и пассивной обороны, а также атакующих систем. И уже не в первый раз.
Экраны медленно угасали, и Алиссия поднялась из своего кресла.
- Действительно очень хорошая работа. Лейтенант Шнек, пти-офицер Брайли, вы прекрасно поработали, и у меня есть для вас сюрприз.
Артур и Вилли переглянулись, это было что-то новенькое, и заговорщицкий тон Дарквотер им не очень импонировал.
- Полагаю вам известно, что крейсер «Урбан» прибыл на «Антигон» вчера в начале дня, - Алиссия позволила себе небольшую ухмылку, заметив, как напряглись лица слушателей, ожидающих похоже какой-то каверзы. – Все не так страшно. Лейтенант-коммандер Людендорф, старший артиллерист «Урбана» пригласил нас сегодня на ужин в ресторан «Аквамарин», меня, моего заместителя и помощников, он прибудет с теми же лицами со своего корабля.
Брайли с трудом сумел удержаться от протяжного «Фууууух!», а лейтенант нашелся быстро, сказывался опыт:
- Красивый шаг со стороны лейтенанта-коммандера, мы непременно будем, мэм.
- Учтите, лейтенант Шнек, это не мой приказ, это приглашение совсем другого человека.
- Понял, мэм, - Артур улыбнулся в ответ. – Я приму приглашение с благодарностью.
- Я тоже, - не забыл вставить Вилли и, подумав еще немного, добавил. – Мэм.
- Очень хорошо, до вечера вы можете быть свободны, лейтенант. А вам, пти-о, заступать на вахту, пти-офицер Блюмбар сменит вас к сроку.
- Есть, мэм, - два голоса слились в едином ответе.
Дарквотер еще раз улыбнулась и направилась к лифту, не замечая, что коммандер Гастон в капитанском кресле, будучи сегодня старшим вахтенным, провожает ее очень одобрительным взглядом и не менее искренней улыбкой, чем та, которая играла на ее собственных губах. Отправиться в пересадочный терминал Алиссии предстояло уже сейчас, потому как она была приглашена еще и на обед. В любой другой ситуации она постаралась бы не загружать такими встречами целый день, но и отказать от приглашения старшего артиллериста «Урбана» было столь же нереально, как и от приглашения заместителя командующего базы «Антигон». Элизабет все-таки сдержала свое обещание, и коммодор Херлей направил Дарквотер неофициальный запрос о встрече, якобы для того, чтобы узнать все о своей племяннице от ее подруги. Как будто его личный почтовый ящик сломался полгода назад. Для того чтобы привести свой внешний вид в абсолютный порядок, Алиссии понадобилось полчаса, ударять лицом в грязь перед коммодором она не хотела, и даже специально закончила сегодня тренировку пораньше.
В лифте Дарквотер столкнулась с лейтенантом Гордоном, от пристального взора которого не укрылись почти незримые изменения в облике лейтенанта-коммандера.
- На встречу? – задал Гордон внешне невинный вопрос.
- Да, - сухо ответила Алиссия, совсем не собираясь вдаваться в подробности.
- С коммодором Грегори Херлей, полагаю?
- Откуда вы знаете? – девушка не смогла скрыть своего удивления, вызванного догадкой военного полицейского.
- На «Антигоне» тоже служат люди, и о некоторых предстоящих событиях известно и им, - усмехнулся Гордон.
- Письмо пришло только вчера вечером.
- Прошла целая стандартная ночь, - парировал лейтенант.
Алиссия чуть отвернулась, давая понять, что разговор окончен, но Гордон неожиданно продолжил сам.
- Разрешите дать совет, лейтенант-коммандер?
- Какой?
- Наш капитан крайне не любит молодых офицеров с высокими покровителями, а учитывая сложившееся у вас и шкипера некоторое неприятие друг друга, будет лучше не упоминать об этой встрече в его присутствии, - в голосе Гордона не было издевки или скрытого смысла, и, почувствовав это, Дарквотер вновь обернулась.
Гордон говорил искренне и не ставил перед собой никаких других целей, кроме как предупредить ее.
- Спасибо, лейтенант. Я признательна вам за заботу, но я уже не маленькая, и сама могу понять, о чем стоит и не стоит упоминать при капитане, - Алиссия надеялась, что окончание фразы вышло не слишком резким.
- Конечно, вы ведь даже старше меня по званию, - Гордон ухмыльнулся, давая понять, что не обиделся. – Кстати, когда мы находимся не на дежурстве, вы можете называть меня Джоном.
Двери лифта раскрылись, знаменуя прибытие на «приемную» палубу, Дарквотер улыбнулась лейтенанту в ответ и сказала:
- Хорошо, но только в том случае, если вы также будете обращаться ко мне по имени. И передайте лейтенанту Хопкинсу, что сегодня я не смогу прийти на тренировку по рукопашному бою, - офицер морской пехоты Хопкинс проводил тренировки для офицеров и пти-о, и Алиссия знала, что Гордон посещает их столь же часто, как и она сама.
- Непременно, Алиссия, - ответил лейтенант и нажал кнопку нужного ему уровня.
Совершив переход по внутреннему пространству верфи, Дарквотер вскоре оказалась в так называемом деловом центре «Антигона». Антигравитационный желоб принес ее на третий этаж торгового гипер-комплекса компании «Арчер и сыновья», одного из главных монополистов в сфере розничной индустрии услуг и торговли на космических объектах. Болтали, что менеджеры Арчера могут достать все что угодно в любой точке Королевства, даже боевое оружие или экзоскелет необходимого размера. Синие полупрозрачные двери респектабельного ресторана «Домен» послушно раздвинулись перед Алиссией, и распорядитель важный, словно королевский лакей, поинтересовался у «мисс лейтенанта-коммандера» о цели ее визита. Едва же Дарквотер успела вымолвить имя того, с кем у нее назначена встреча, как тот же распорядитель стал самой любезностью, а улыбка его была столь сладкой, что любая патока только позавидовала бы. В отдельном кабинете для особо важных персон за круглым столом поджидал коммодор Херлей. Что Алиссии сразу же бросилось в глаза, так это необычайная похожесть дяди и племянницы, одинаковый цвет кожи и волос, строение лица, крохотная ямочка на подбородке, смеющиеся глаза, жесткие властные скулы. Но была и одна существенная разница, на первом курсе Алиссия часто с непривычки натыкалась носом на плечо Лизы где-нибудь в темном коридоре или на тренировочной пробежке. Грегори Херлей сумел бы проделать в отношении Дарквотер тот же самый прием, едва дотягивая своей макушкой ей до подбородка. Алиссия попыталась отдать честь и поприветствовать коммодора по уставу, но он тут же взвился, демонстрируя столь же живой и бескомпромиссный темперамент, которым была наделена его племянница.
- Только не надо этих уставных банальностей! Или я не написал в приглашении, что оно неофициальное! А неофициальное значит, что не будет ничего официального! И баста! - теперь было понятно, откуда взялось любимое выражение Элизабет.
Херлей усадил Алиссию за стол напротив себя, официант быстро занес заказ в электронный блокнот и выпорхнул из кабинета.
- Прежде всего, расскажи мне как там моя Лизи, - справился коммодор, как только его собеседница в третий раз заверила его, что здесь у нее пока все в порядке и на «Антигоне», и на «Виктории», и вообще. – Одно дело эти письма с Хоумлэнда, Бобби всегда пишет одно и тоже, для моего брата-хирурга есть лишь одна жизненная отрада – крошка Лизи, и он готов на нее молиться, не замечая никаких ее выходок. А вот я знаю, что это за огонь с перчиком, и хочу услышать правду.
- Она все такая же…
- Начала пугающе, - рассмеялся Херлей, и Алиссия не смогла устоять перед этим заразительным смехом, столь же живым, как и у Элизабет, но звучащим гораздо более басовито.
- Учитывая, как вы только что отрекомендовали ее, сэр, я провела сравнение с той Элизабет, которую знаю, и пришла к выводу, что мало что изменилось.
- Сразу видно первого гардемарина потока, - Херлей продолжал улыбаться. – Построение фразы, типичное для умных и исполнительных людей. Но есть и одно замечание, мне послышалось, что во фразе проскользнуло упоминание какого-то «сэра». Если имелась ввиду моя персона, то напоминаю еще раз, встреча неофициальна. Можно просто Грегори.
- При всем моем уважении, сэр, я не могу обращаться к офицеру столь высокого ранга по имени.
Коммодор, похоже, хотел что-то ответить, но затем еще пристальнее присмотрелся к Алиссии и кивнул:
- Хорошо, понимаю. Что ж, готов и пострадать ради успешного общения. Лизи в своем последнем письме предупредила меня о твоем характере, Алиссия, поэтому не буду пытаться тебя переделать, раз уж это не удалось моей племяннице.
Официант, живой человек, принес блюда, и начал быстро сервировать стол, двигаясь с грацией недоступной никаким автоматам. Рестораны Арчера всегда славились обилием роскоши, позволить себе нанять в обслугу людей, да еще и профессионалов своего дела, могли лишь самые богатые и уважаемые заведения. Продукты на столе тоже по большей части оказались натуральными. Дарквотер ограничилась салатом, помня какой сегодня ей еще предстоит вечер. Коммодор Херлей в свою очередь не стал себя обижать: сборная мясная солянка в, стилизованном под глину, горшочке, салат с двенадцатью сортами сыра, белый хлеб с изюмом и корицей. Повязав салфетку, Херлей перехватил взгляд своей собеседницы и смущенно повел плечами:
- Мне не часто удается сюда выбраться, все как-то нет повода. Тешить же желудок подобными походами в одиночку – это сибаритство, а коммодор Уотсон, мой непосредственный начальник крайний противник подобного. Что поделать, почетный член партии консерваторов-роялистов, - большая глубокая ложка зачерпнула с поверхности солянки плавающий кружок лимона и пару оливок, отправив все это в рот коммодора. – В этом плане, я слышал капитан Сильверстоун такой же аскет, поэтому они с коммодором и ладят. Что же касается твоего назначения, Эли, то Лизи попросила меня, и я…
- Сэр! – Алиссия была даже не против того, что Херлей перешел на употребление в разговоре ее гардемаринского прозвища, но вот продолжение сказанного ей совсем не нравилось. – Сэр, пожалуйста, не нужно вмешиваться в мои служебные дела, я вам крайне признательна, но…
- Все так говорят, - отмахнулся ложкой коммодор. – Это королевский флот, Эли, и здесь или так, или никак. Вот ты уже успела уверить меня, что у тебя все хорошо, но я ведь знаю, как обстоят дела. Сильверстоун и его окружение совсем не в восторге от твоего появления, и поверь мне на слово, если учения окажутся провальными, то вся вина ляжет на тебя, даже если виноват во всем будет вице-адмирал Маккавей с его новой тактикой. Я смотрел оперативные планы учений, - Херлей, похоже, не считал нужным скрывать, что нарушил секретную директиву доступа. – Все муторно и неясно, Маккавей – теоретик и кабинетный адмирал, некоторые его пассажи об улучшении оборонительных качеств совместной системы защиты просто смешны. Но! Но у Маккавея есть связи в генеральном штабе флота, очень влиятельные связи, и его дурацкая тактика принята на разработку, а доводить ее до ума придется тебе, Сильверстоуну и ребятам с «Урбана». И так, всегда, Эли. А поэтому слушай, что я говорю, только слушай до конца.
Херлей отложил ложку и посмотрел Алиссии прямо в глаза, так же невозмутимо смотрела Элизабет, когда хотела в чем-то убедить подругу.
- Лизи просила меня объяснить тебе положение вещей. Ты прекрасный начинающий офицер, у тебя есть способности и есть рвение, единственное, что против тебя – обстоятельства и окружающие люди. Обстоятельства таковы, твое назначение очень удачно с одной стороны и полный провал с другой. Если ты покажешь себя на учениях с лучшего фронта, то заработаешь себе много-много плюсов в послужной список. Если провалишься, что ж, у меня всегда есть свободное место заместителя по тактическим вопросам.
- Сэр!
- Цыц! – Херлей хлопнул ладонью по столу, но за этим проглядывалась шутливая манера позера. – Это всего лишь разбор стратегического плана компании, и сейчас мы обсуждаем принцип отступления на заранее подготовленные позиции. Обстоятельства за и против тебя, и все зависит от твоей воли, трудоспособности и напора. Теперь об окружении, хочешь или нет, но ты должна их терпеть, пока не выслужишь стаж. С «Виктории» тебе никуда не деться, подашь рапорт, окажешься в конце списка, причем не одного списка, а многих. Поэтому стисни зубы и терпи, при желании и среди них можно найти хороших людей.
- Вы так говорите, сэр, как будто там все отъявленные мерзавцы и монстры, - Алиссия попыталась пошутить, но Херлей отреагировал вполне серьезно.
- Я читал штатное расписание твоего крейсера, многие из этих офицеров набили порядочную оскомину чинушам из Бюро Кадров, они бы уже давно их отправили по самым дальним фортам Королевства, но у Сильверстоуна тоже есть покровители, взять хотя бы коммодора Уотсона, лучшего друга по партии лорда Мерроу. Мерроу имеет большое влияние в командной среде флота метрополии, его троюродная сестра замужем за адмиралом Рэнделом, графом Йоркширской Равнины. Ну, а слово Рэндела имеет в штабе не меньший вес, чем слово министра обороны Трувье. Вот и весь расклад.
- И, тем не менее, вы не объективны, сэр, - Херлей вновь взялся за ложку, не переставая слушать собеседницу. Похоже, коммодору было приятно открытое суждение, пусть и негативное для него. – Многие из этих офицеров благонадежные и спокойные люди, специалисты своего дела. Лейтенант Шнек, например, или боцман МакДуглас. Лейтенант Гордон из военной полиции справляется со своими обязанностями лучше, чем я со схемами огневых расчетных траекторий, а назвать коммандера Гастона или капитана некомпетентными у меня язык не повернется.
- Вот, ты делаешь правильные выводы, Эли, с профессиональной точки зрения эти ребята асы, но они все равно люди. На самом деле, как мне известно, не столько твое назначение на «Викторию», сколько отправка на пенсию коммандера Роджерса столь сильно взбеленила Сильверстоуна. Роджерс должен был уйти еще три года назад, но вот задержался. Хотя артиллерист был действительно от Бога, но без фантазии, поэтому так и остался прозябать в коммандерах последнюю дюжину лет, а мог бы уйти и капитаном второго ранга, - коммодор поскреб ложкой по дну опустевшего горшка, оставил его в сторону и принялся за салат. – И продолжая главную тему нашей беседы, хочу тебе сообщить, при первой же возможности я нажму на кое какие рычаги, которые есть и у меня. Если ты сама справишься, а Лизи клятвенно уверяла меня, что ты просто не можешь не справиться, особенно если тебя немного подталкивать, то могу точно уверить тебя в одном, Эли. Следующее звание и, возможно, свой корабль, пока ничего особенного, эсминец или быть может тяжелый эсминец «таранной» эскадры, появятся у тебя уже через годик или два. Пока ты не успела нажить себе врагов в аппаратных кругах с этим делом будет попроще.
- Я в принципе и не собиралась наживать себе врагов, - успела вставить Алиссия, пока коммодор проглатывал очередную порцию зелени и сыра.
- Ага, – кивнул Херлей и рассмеялся. – Обычно никто не собирается, но они появятся, Эли, хочешь ты того или нет. Чем быстрее ты усвоишь все правила игры в этом заведении, именуемом королевским флотом, тем проще тебе будет в дальнейшем.
- Сэр, я не могу сравнивать королевский флот с игорным домом, королевский флот – это опора и защита Королевства и монархии. Я решила прийти на службу лишь по той причине, что вижу в нашем флоте красу и гордость галактики. Простите, но мне, боюсь, трудно будет разобраться во всех этих… правилах, - Алиссия все же не удержалась из-за того, что внутреннее напряжение переросло все мысленные пределы. Заканчивая свою пылкую тираду, Дарквотер была уже готова услышать разгневанный ответ коммодора, но тот лишь вновь улыбнулся, продолжая двигать челюстями с такой энергией, что трещали хрящи за ушами.
- Прощаю, Эли, прощаю. Но в который раз за этот обед повторюсь, хочешь ты того или нет, эти правила есть, и тебе придется жить и даже служить по ним. Конечно, я не спорю, флот главная сила Королевства и в нем не может не быть таких понятий как честь, мужество и патриотизм. Иначе он уже давно превратился бы в большое гадючье гнездо, вроде нашего парламента и кабинета министров. Это очень хорошо, что ты придерживаешься столь правильных взглядов, и я очень рад, что Лизи обратила на тебя мое внимание. Хотя мне кажется, что даже если бы этого и не случилось, я все равно быстро заметил бы тебя, среди последних выпусков давно не встречалось таких талантливых людей. Осталась лишь малость, пройти последнюю проверку, проверку реальными боевыми действиями. Не буду врать, многие блестящие офицеры срезаются именно на ней. Хотя некоторые спокойно живут и продвигаются по службе и после таких провалов, взять хотя бы упомянутого мной вице-адмирала Маккавея. То как он опозорился в сражении с пиратами при Саранске-78, должно было войти в учебные программы в раздел «Главные глупости столетия!», но кто-то весьма аккуратно сгладил эту его оплошность, - лицо коммодора вдруг посуровело. – Оплошность, стоившую жизней семи тысяч матросов и офицеров, трех крейсеров и стольких слез женам, мужьям, матерям, отцам, братьям и сестрам убитых, что не сосчитать и вовек.
Алиссия невольно поежилась, от Херлей вдруг повеяло самым настоящим ледяным холодом, однако он вновь принялся за салат, и окружающая температура снова начала подниматься. Дальнейшая беседа перетекла на продолжение разговора об Элизабет, Алиссия почувствовала себя более непринужденно, а коммодор больше не возвращался к поднятым вопросам. Спустя час, они тепло распрощались, Херлей заявил, что им следует непременно встретиться вновь, до отлета «Виктории» с базы и, несмотря на протесты Дарквотер, пообещал прислать новое приглашение.
Рассчитанный до мелочей, график позволил Алиссии заглянуть на нижние этажи торгового гипер-комплекса и вернуться на крейсер к назначенному времени с двумя объемными пакетами. Часовые у переходного тоннеля согласились поверить на слово, что внутри пакетов нет ничего запрещенного, если лейтенант-коммандер впоследствии не забудет поставить обоим морпехам по кружечке пива. Очутившись в каюте, Алиссия убрала покупки в отделение под кроватью, убедилась, что в зеркале отражается все та же картина идеального офицера, и спустилась на одну палубу вниз. Понятие «вниз» было, конечно, относительным. Палубы кораблей замыкались в своеобразный круг, напоминая различные полости круглых червей, накладывающихся слоями один на другой. На таком крейсере как «Виктория» класса «лорд» таких колец было два. Во внешнем находились все боевые, контрольные и вспомогательные маневровые службы, занимая четыре палубы – две бортовых, «нижнюю» и «верхнюю». Внутреннее кольцо делилось на куда большее количество палуб, поскольку здесь были сосредоточены жилые отсеки, тренажерные залы, кают-компании для всех уровней персонала, склады не боевого назначения и ирригационные залы, обеспечивающие команду в путешествии свежими овощами, фруктами и зеленью. С мясом были проблемы, приходилось жевать консервы. Особняком стояли носовая и кормовая палубы. В первой размешались не только ракетные пусковые, но еще и огромный комплекс главного сонара и орудийная площадка лазерных батарей. На корме за двухслойной броней прятались протонные ускорители и накопители Тимофеева – многоликое сердце самого корабля. Внутренний стержень, проходивший узкой чертой в глубине второго кольца палуб, был местом, где размещались капитанский мостик и склады ракет. Общий тоннаж «лордов» превышал стандартные для крейсеров семьсот тысяч тонн. Конструкторы умудрились втиснуть под броню лишний склад боеприпасов и довести количество жилых мест до максимума. Тем самым они позволили разместить на борту полный, а не урезанный, как в других случаях, полк морской пехоты со всем полагающимся ему вооружением и оборудованием, включающим в себя даже десантный бот – совсем уж небывалую роскошь для крейсеров.
У нужной двери Алиссия остановилась и нажала кнопку вызова, почти сразу же металлическая поверхность входного люка ушла в сторону и из комнаты появилась жизнерадостная и благоухающая пти-офицер Райхман, одна из помощников старшего артиллериста. Всего у Дарквотер было четверо основных подчиненных, то есть тех, кто по боевой тревоге должен был явиться на мостик в артиллерийскую секцию. Интересно, что мест в этой самой секции было всего три, а значит, задачей двух вспомогательных артиллеристов было бегать по кораблю, устраняя проблемы и неисправности, помогая операторам пусковых установок и расчетам турелей. Обоим пти-о второго класса Райхман и Блюмбару, они были выходцы с германоязычной планеты Вотан, входившей в состав Королевства вот уже полтора века, еще не приходилось опробовать себя в боевой обстановке и прибыли они на «Викторию» день спустя после самой Алиссии.
- Я готова, мэм, - Катрина козырнула, а Дарквотер не смогла не заметить на ее лице тонко нанесенный макияж и дополнительно завитые концы золотистых волос, сама лейтенант-коммандер подобными, как она считала, излишествами практически не занималась.
- В таком случае, пти-о, будем надеяться, что остальные тоже готовы.
Обе девушки зашагали к лифту, Райхман несколько раз бросила незаметный взгляд на свою начальницу, словно, сравнивая с собой и, похоже полностью удовлетворенная увиденным, сказала:
- Жаль, что Карл не сможет пойти с нами.
- Кто-то ведь должен оставаться на посту, тем более в вахту капитана. Боюсь, ему не понравилось бы, если артиллерийская секция осталась бы без присмотра.
- Очень бы не понравилось, - хихикнула Катрина.
В «приемной» к ним присоединились лейтенант Шнек и Вилли. Если Артур был столь же безупречен, что и Алиссия, то вот пти-о Брайли являл собой классический пример рассеянного молодого парня. Когда Дарквотер и Райхман выходили из лифта, он перегонял кобуру с пульсарным пистолетом с живота на бок, а его берет грозил вот-вот свалиться с непослушных прямых волос. Вчетвером артиллеристы «Виктории» проделали почти тот же путь, что сегодня уже приходилось совершать Алиссии. Разница была лишь в конечном пункте назначения. Ресторан «Аквамарин» хоть и не был столь же солиден и уважаем как «Домен», но зато носил гордое звание любимого флотского заведения «Антигона». Приглашающая сторона в лице четверых артиллеристов «Урбана» дожидалась гостей за одним из больших столов в центре. Алиссия сразу же узнала, поднимающегося им на встречу, лейтенанта-коммандера Фридриха Людендорфа. Его четко очерченное геометрически правильное лицо, украшенное светло-голубыми глазами и ежиком платиновых волос, было таким же, как и на экране стационарного интеркома, когда он приглашал их на ужин. Ростом, правда, артиллерист оказался чуть поменьше, чем казалось Дарквотер, но все же он и так превосходил ее на полголовы. Остальные офицеры «Урбана» тоже поднялись со своих мест.
- Добрый вечер, лейтенант-коммандер Дарквотер, - поприветствовал Алиссию Людендорф, отдавая честь.
- Добрый вечер, лейтенант-коммандер, - откликнулась она в ответ, пожимая ему руку.
- Позвольте представить, специалисты артиллерийской секции нашего крейсера. Лейтенант Пастер, мой заместитель.
- Рад познакомиться, мэм, - пухлый офицер пожал Алиссии руку. Фридриху лейтенант достался в отличие от Дарквотер куда моложе, и скорее главному артиллеристу приходилось передавать ему свой опыт, чем наоборот.
- Мой первый помощник старший пти-офицер Хайрикс, - старший пти-о оказалась женщиной на вид лет сорока, но пока без особых признаков биологического старения.
- И мой второй помощник пти-офицер второго класса Джексон, - представил Людендорф свою последнюю спутницу, девушку простоватой внешности с огненно-рыжими волосами, заплетенными сейчас в толстую косу.
Алиссия пожала всем руки, любезно ответила каждому, после чего представила своих подчиненных. Все быстро перезнакомились, обменялись рукопожатиями и, наконец, расселись за столом. Людендорф сделал знак рукой, и трое роботов-официантов подкатили к столу принимать заказы. Разговор сразу жеперешел в профессиональное русло. В основном артиллеристы делились мыслями на тему своих ожиданий и эффекта от новой тактики на предстоящих учениях, а также выясняли главные особенности и манеры тактического поведения тех, с кем им теперь предстояло работать в команде, пусть и на разных кораблях. «Парная тактика» предполагала очень тесное взаимодействие оборонительных систем судов. В обычной тактике было вполне принято, что секторы работы противоракетных установок взаимодействующих судов перекрывались между собой, когда те строились в «походную колонну», атакующий «клин» или оборонительную «стену». Но Маккавей делал упор на еще более близкий контакт, вплоть до пересечения зон действия бортовых лазеров. Алиссия не стала распространяться по поводу того, что сегодня поведал ей коммодор Херлей и о его нелестных отзывах в пользу самого Маккавея и его метода, ведь, по сути, дядя Элизабет был очень прав в другом. Сколь бы не была плоха задуманная тактика, именно офицерам, отрабатывающим ее, необходимо сделать все так, чтобы она принесла плоды. Дарквотер лишь раз позволила себе поинтересоваться личностью Маккавея у Фридриха, который только что прибыл с полигона «Артур» и был более осведомлен о происходящем там:
- Это правда, что вице-адмирал лично прибудет для смотра учений?
- Командующий форта «Прометей-16» коммодор Уильямс сделал по этому поводу намек нашему капитану Юджину. Коммодор сказал, что вице-адмирал возлагает на успех этих учений свою надежду о получении третьей звезды на петлицы воротника, и будет готов принять все меры по контролю над нашими играми.
- Тогда действительно стоит ожидать его визита, возможно, также прибудет кто-то из членов комитета развития вооружений.
- Зато точно прибудет вздорный характер, который всегда путешествует с вице-адмиралом в одной компании, - добавил Людендорф улыбаясь.
Все присутсвующие негромко засмеялись.
_________________
- Значит, они просто кидаются камнями?
- Да. Астероидами, лунами, планетами... |
|
|
|
AHILLES
1780 EGP
  
Рейтинг канала: 15(2748)
Репутация: 377
Сообщения: 3807
Откуда: Москва
Зарегистрирован: 24.06.2005
|
|
Очень много проделано работы. Прекрасный язык, комрад.
Я бы посоветовал обратить внимание на "четыре столпа драматического произведения" (так это называют писатели). И не забывать о них во время составления плана.
1.Загадка.
2.Напряжение.
3.Конфликт.
4.Неожиданность.
| Grey (Last) : |
|
Несущие караул, гардемарины четвертого курса проводили ее уважительными взглядами
|
Запятая не нужна. Причастный оборот стоит перед определяемым словом.
_________________
Сила и Честь |
|
|
|
Grey (Last)
72 EGP
Рейтинг канала: 3(42)
Репутация: 14
Сообщения: 344
Откуда: Белогорье
Зарегистрирован: 10.10.2007
|
|
Спасибо, рад, что понравилось (тем более лицу столь авторитетному в данном разделе )
| AHILLES : |
|
Запятая не нужна. Причастный оборот стоит перед определяемым словом.
|
Поддался на уговоры "Ворда", с запятыми вечная проблема. То я их, то они меня
_________________
- Значит, они просто кидаются камнями?
- Да. Астероидами, лунами, планетами...
Последний раз редактировалось: Grey (Last) (10:35 24-08-2008), всего редактировалось 1 раз |
|
|
|
Grey (Last)
72 EGP
Рейтинг канала: 3(42)
Репутация: 14
Сообщения: 344
Откуда: Белогорье
Зарегистрирован: 10.10.2007
|
|
Глава 3. Рождение…
1790 год Гипперпространственной Эры
- В таком случае, раз по оперативным вопросам больше предложений нет, то может быть кто-то хочет сказать что-то еще? – коммодор Кайл Уоллес окинул взглядом людей, собравшихся за столом, и вопросительно приподнял левую бровь.
- Да, сэр, - руку поднял полковник колониальной полиции Энрико Альварес Сангре.
- Что у вас, полковник?
- Кхм, сэр, - откашлялся Сангре. – Дело в том, что я недавно привлек к работе небольшую группу независимых экспертов. Их команда, осмотрев пусковую площадку кораблей и проверив все расчеты, пришла к выводу, что юго-западные кварталы Сигматауна находятся по-прежнему в зоне сильного риска и это…
- Полковник, - оборвал его Кайл, заметив, что Энрико уже полез в свой портфель, по-видимому, с целью извлечь какой-то электронный носитель информации и подтвердить свои слова документально. – Вопросы подобного рода не входят в вашу компетенцию. Ваша задача – обеспечение порядка в планетарной столице и борьба с преступными элементами, которые могут попробовать помешать осуществлению нашего великого замысла или же попытаться каким-то образом извлечь из него прибыль. Ваш участок работ – улицы Сигматауна, и вам не следует со своими специалистами совать свой нос на мою территорию и территорию конструкторского бюро господина Вольфа. Я ясно выражаюсь?
- Да, сэр, - сдавленно откликнулся миниатюрный Сангре, инстинктивно съежившись в кресле и став, казалось, еще меньше чем раньше.
Коммодор Уоллес вздохнул, в очередной раз не понимая, зачем он все-таки постоянно приглашает на оперативное совещание полковника местной полиции. Более слабовольного человека ему еще не приходилось встречать за всю свою жизнь. Но, следует признать, что именно это и делало его сейчас таким ценным.
Чуть ниже среднего роста и с кожей цвета красного дерева, угольно-черный брюнет Сангре по какой-то невероятной случайности получил пост начальника полиции столицы Сигмы-6 еще до прибытия коммодора в систему. Кайл готов был избавиться от него в любое время, но, как нестранно, население доверяло своему «главному защитнику», и только заявления Энрико вот уже несколько раз останавливали очередную волну гражданского протеста и помогали быстро разрешить вопросы с забастовками местных профсоюзов. Сам коммодор на месте полковника действовал бы куда жестче, но и не сидел бы как он при этом, конечно, в сто двадцать три года на столь низкой должности в одной из заштатных колоний Федерации. Если бы не слепая случайность, Уоллес не был бы и сам сослан в это забытое богами место, командовать разваливающейся оборонительной системой планеты, в которой на сегодняшний день целыми остались всего одна ракетная платформа и несколько мобильных спутников-радаров. Всего на планете было два основных города, расположенных на полюсах относительно друг друга. По остальному серому безжизненному пространству были разбросаны шахтерские объекты, перерабатывающие заводы и шлаковые ямы. Федерация выедала недра Сигмы-6 точно так же, как она уже выела десятки других планет в этой галактике. И все-таки контроль над столицей был Кайлу необходим. Хотя бы пока.
Строительство трех грузовых кораблей, оснащенных некоторыми боевыми системами и могущими играть роль подвижных центров орбитальной защиты, должно было усилить оборонительные способности Сигмы-6. Этого было бы достаточно, чтобы Уоллес мог приступить к исполнению другого своего плана, куда более объемного и сложного. Стать правителем пускай маленькой и грязной, но все-таки независимой планетки – что ж, лучше уж так, чем прозябать в вечных коммодорах из-за глупой ошибки тупого тренажерного компьютера и пары подлых анонимок. Конечно, пока Кайл и словом не обмолвился с «союзниками по лагерю заговорщиков» о своем намерении прибрать в будущем к рукам всю власть. Он кормил скромных и туповатых офицеров здешнего разлива идеями о консолидированном военном совете, восхвалял идеальный строй корпоративной военной диктатуры и поражал их своими идеями реформации.
План зародился в сознании коммодора, еще, когда катер неторопливо тащил его к поверхности серого шарика четыре стандартных года назад. Первой идеей Уоллеса стало возведение ракетных наземных комплексов, замаскированных под те самые заводы, что пестрели на картах Сигмы-6. Это позволило бы вести огонь с поверхности планеты по кораблям на орбите, причем противник не должен был догадаться об их наличии, пока не станет слишком поздно. Небольшие заводы с персоналом всего по двадцать-тридцать человек не станут привлекать лишних взглядов. Каждый подобный комплекс удалось достаточно автоматизировать, чтобы с его работой справлялось не более тридцати человек – цифра невероятная для планеты уровня Сигмы-6. Кстати, для примера, на огромных зенитных комплексах Шабнака, планеты-столицы Проксима Центавра, имеющих по двести наводящих шахт, требовался лишь главный артиллерист-оператор.
Затем на планете со скрипом заработали подпольные цеха по производству зенитных ракет. Вторым шагом стало создание стартовой корабельной площадки и строительства самих судов, переделанных из старых сухогрузов, давно списанных торговым флотом и болтавшихся на орбите в качестве маячковых ориентиров. В цивилизованной галактике давно отказались от метода строительства кораблей на поверхности планет, но Уоллесу выбирать не приходилось, хилая промышленность Сигмы-6 с трудом потянула и эту задачу, а об орбитальной верфи не стоило и заикаться. Главная трудность была в том, что коммодор не мог привлечь внешние ресурсы, не раскрывшись перед своим командованием. База флота Федерации находилась всего в двенадцати световых годах от системы Сигма, и поэтому начальство могло бы, заподозрив что-то неладное, тут же оккупировать планету, сметя ее хилую оборону. Уоллес, прекрасно разбираясь в тактике своих коллег, готовился преподнести им не один сюрприз.
Долгое время все шло хорошо, но вот в последние месяцы начались разные мелкие неприятности, и коммодор почти наверняка был уверен, что полковник Сангре приложил к ним свою руку. Стартовая площадка находилась вблизи города Сигматаун, расположенного на «западном полюсе». Дабы скрыть строительство столь крупного объекта была принято решение замаскировать его под новый завод-гигант, благодаря которому местный монополистический концерн Вольфа собирался «вывести планету из острого социально-экономического кризиса». Близкое же расположение «завода» к городской черте должно было снять у наблюдателей и ищеек из контрразведки ощущение чего-то запретного, ведь кто будет строить что-то опасное рядом с городом на планете, где итак полно свободного места. Но тут-то появился Сангре, которому это все очень не нравилось. Этот маленький человечек так пекся о судьбе своего города и его жителей, что Уоллес только диву давался, такую бы энергию да в нужное русло. Периодически приходилось ставить его на место, но со временем это даже стало доставлять коммодору какое-то извращенное удовольствие. Ведь всем известно, что если все идет по плану, значит, в конце его ждут большие проблемы. А так, выходило, что мелкие проблемы уже есть, и ни один из законов Мерфи не должен вступить в полную силу.
- Полагаю совещание оконченным, буду ждать вас завтра господа в это же время вместе с вашими отчетами за неделю, - Кайл поднялся и по очереди стал прощаться со всеми членами «великого тайного заговора».
Здесь были и высокопоставленные офицеры наземных сил, и командиры, только что созданных, артиллерийских частей, и собственные помощники коммодора из флотских и разведчиков, а также местные богачи. По сути, здесь была вся элита общества Сигмы-6, какая может быть на далекой сырьевой колонии.
Не менее благосклонное рукопожатие получил на прощание и полковник Сангре. Уоллес вышел из зала последним, напевая себе под нос песенку из своей юной кадетской жизни. Вся компания, которую он подобрал для этого дельца, была что надо. Все сосланные сюда правительством и командованием Федерации офицеры были или законченными ублюдками, с радостью воспринявшими идею отделения от межсистемного монстра, либо совсем уж затюканными слабовольными людьми, готовыми слепо повиноваться всем приказам начальства без возражений. Немногие способные и самостоятельные личности, отыскавшиеся в руководящих слоях колонии, были взяты под пристальный надзор. Постепенно Уоллес обирался либо взять их за глотку на компромате, либо «повязать» в общем деле так глубоко, чтобы они уже не смогли сдать назад. Остальные же местные офицеры и олигархи были свято уверены, что после переворота сумеют крутить коммодором, как им захочется, но Кайл лишь усмехался, представляя себе мысленно их удивление в тот момент, когда наступит момент истины и прозрения.
Диктатор Кайл Первый, законный правитель княжества системы Сигма, примерно такой титул он собирался себе взять. Для начала, конечно.
Контр-адмирал Нансен отхлебнул из кружки умопомрачительно горячего, только что кипевшего, кофе и сделал капитану первого ранга Джонсу знак, чтобы тот продолжал доклад. Начальник штаба неспешно щелкнул на своем планшете по нескольким клавишам и заговорил вновь:
- Разработанная позиция является наиболее объективной с точки зрения тактики и временных затрат. Метеоритное облако SS-16/34, осколки которого вскоре войдут в искусственную атмосферу Сигмы-6, поможет скрыть в себе десантные корабли и выпускаемые ими капсулы. Первая группа сразу же захватит главную базу наземных вооруженных сил планеты. Линейные крейсера начнут огнем с орбиты вычищать оборонительные укрепления у Портсмута, на это должно уйти шесть часов. Затем, если противник все еще не решится капитулировать, мы сбросим вторую группу десанта и проделаем то же самое с Сигматауном. У сепаратистов нет никаких шансов, сэр. Против нашей эскадры у них не хватит даже скрытых резервов, а если такие и найдутся, наш полный контроль орбиты позволит уничтожить любое соединение или военную базу без всякого риска для себя.
- Звучит неплохо, капитан, но коммодор Уоллес редкостная сволочь и в прошлом неплохой вояка, план придется исполнять с максимальной осторожностью. Первую фазу оставим как есть, здесь ничего не изменишь, но десант на Сигматаун будем сбрасывать лишь, когда наступит полная уверенность, что внизу нас не ждет никаких бяк.
- Да, сэр, - временами Джонса буквально мутило от адмиральского жаргона, но приходилось терпеть, ведь для получения адмиральского звания и места в Генеральном Штабе нужно было трудиться и трудиться, а разгром повстанцев Сигмы-6 станет для капитана еще одной хорошей ступенькой на вершину реальной власти.
Нансен выхлебал, в прямом смысле этого слова, остатки кофе из кружки, грохнул ей об стол и одной рукой застучал по клавиатуре командирского компьютера, а другой полез в нагрудный карман за сигарой. Кончик был уже срезан, и Джонс тут же поднес контр-адмиралу огня. Выпустив струю белого дыма в направлении потолка, Нансен басовито гаркнул на всю рубку:
- Готовимся, господа офицеры! Пора начинать представление!
Джонс поморщился от этого рыка, но с заметным облегчением покинул помещение. Теперь его место было в дублирующей рубке на корме линейного крейсера.
- Чванливый выродок, - буркнул Нансен себе под нос, провожая своего начальника штаба взглядом.
Офицеры в рубке приступили к предварительным докладам. Никто из них не был облачен в скафандр, по той причине, что сегодня флагман не планировал вступать в сражение, а если же что-то вдруг резко изменится, то, учитывая позицию и анализ собранных материалов, все точно успеют переодеться по боевой тревоге. На разделенном пополам экране адмиральской панели связи появились лица двух капитанов, командиров «Шестопера» и «Клеймора». Этим двум линейным крейсерам предстояло взламывать оборону планеты, еще два десантных крейсера несли в себе оккупационные силы. В резерве, таким образом, оставались флагманский крейсер «Вуга» и еще четыре тяжелых крейсера сопровождения. Это был почти весь наличный состав кораблей военной базы «Пифон», начальству которой, в лице коммодора Гамильтона, теоретически подчинялся и коммодор Уоллес. О том, что на Сигме-6 дела не в порядке, Гамильтон заподозрил уже давно, но долгое время у него не было серьезных доказательств. Все отчеты поступали исправно, а «наблюдатели» молчали, отмечая только желание Уоллеса влиться побыстрее в верхние слои здешнего общества, что, учитывая характер коммодора, не было удивительным. Но нужный козырь все-таки пришел Гамильтону в руки, когда один из сыновей любвеобильного олигарха Вольфа основательно проигрался в покер, и не простому ростовщику, как он думал, а агенту флотской контрразведки. Подсадной игрок завербовал Вольфа-младшего и вытащил через него всю подноготную о его папуле и его делишках с Уоллесом. Полученные сведения стали для Гамильтона зеленым светом, и вскоре на «Пифон» был откомандирован со своим штабом контр-адмирал Нансен вместе с тремя линейными крейсерами, входившими в состав отдельной эскадры Митгарда, одной из систем, входивших в состав метрополии. Сохранить эту переброску сил в тайне вышло у командующего базой куда лучше, чем у его подчиненного попытки скрыть зарождение мятежа. Нансен потер свои вечно холодные ладони и улыбнулся капитанам на экране. Во всей эскадре контр-адмирал доверял лишь своим офицерам – штабным и командирам линейных крейсеров, которые, как и он, были с самой планеты Митгард. Но крейсера «Пифона» хоть и должны были играть второстепенную роль, оставались по-прежнему, по меньшей мере, половиной сил эскадры, собранной на скорую руку. Поэтому приходилось мириться с необходимостью согласовывать все и с их капитанами, но Нансен терпеливо исполнял эти дурацкие предписания, ведь сейчас ему совсем не нужны были проблемы.
- Ребятки, ваш выход, - контр-адмирал смахнул со лба пару капель пота, выступивших от резкого повышения внутренней температуры тела командующего в районе желудка. – Покажите этим слабакам, что такое корабли Митгарда!
- Есть, сэр! – радостно ответили оба капитана и отдали честь перед отключением связи.
Погасив до минимума маскировочные системы, но, активировав на максимум «шумовые» генераторы и электромагнитные «обманки», линейные крейсера «Клеймор» и «Шестопер» включили ускорение на полную мощность и выбрались из тени Сигма-дубль, единственного естественного спутника Сигмы-6. Надо ли говорить о том, что для оборонительных систем планеты их появление оказалось полной неожиданностью. Малое количество средств слежения во внутреннем и внешнем пространстве системы позволило навигаторам кораблей Федерации рассчитать нужный маршрут и проскочить незамеченными практически к самой планете. Новейшие системы локации и электромагнитного взаимодействия, установленные на линейных крейсерах Нансена, играючи справились с устаревшей электроникой планетарного комплекса обороны, если конечно так можно было назвать тот хлам, что болтался на ее орбите. Через тринадцать секунд пара крейсеров, сделав «крюк» в два с половиной миллиона километров, подняла щиты, и корабли, построившись один за другим, прошли на полном ходу всего в 0,0039 световой минуты от орбитальной платформы, похожей на толстое кольцо пончика. Два последовавших слаженных залпа превратили ее в груду искореженного металла. Ни одной ракеты в ответ так и не вылетело, молчали башни и турели, смолкло все и в радио-эфире. Не пощадил залп и зондов-сонаров, разметав их все до единого, досталось также нескольким «мертвым» спутникам, которые специалистам-компьютерщикам не удалось точно идентифицировать. Последним был взорван единственный военный спутник связи.
- Прекрасная работа, - Нансен затушил окурок в пепельнице и вызвал на связь капитана флагмана.
- Христиан, давай устраиваться поудобнее, будем смотреть шоу.
- Слушаюсь, сэр.
Корабли эскадры начали занимать места согласно определенной тактической позиции. Боевой транспорт «Щитоносец», заполненный под завязку ракетами, помчался к «Шестоперу» и «Клеймору», которым сегодня предстояло пострелять от души. Десантные крейсера поползли из тени спутника планеты и двинулись в сторону метеоритного облака, расположенного от них в 0,045 световой минуты. В том месте, где метеоры входили в озоновую «шубу» Сигмы-6, пылали необычайной красоты огненные краски. С поверхности это должно было смотреться феерическим зрелищем, но скоро это зрелище будет воспринято как проклятье. Прежде, чем противник разберется, что произошло на орбите, капсулы с десантом уже обрушаться на головы здешней пехоте. Пять остальных крейсеров оставались спокойно висеть в зоне тяготения Сигмы-дублера с теневой стороны планетоида, им отводилась роль внушительной страховки на случай неожиданных неприятностей.
Электронные планшеты, диски и мини-чипы летели друг за другом без разбору прямо в оцинкованный кейс. Коммодор Уоллес вскрыл системный блок своего компьютера и выдернул цилиндр главного носителя памяти. Кайл немного торопился, необходимо было собрать все нужное и уничтожить то, что забрать было нельзя. Флот Федерации начал атаку внезапно, но совершил просчет. Им стоило начать с Сигматауна, а не с Портсмута, тогда у них был бы шанс накрыть всех бунтовщиков одним скопом. Но пока что они сносили ракетами с орбиты бетонные муляжи боевых строений, возведенные еще предшественником Уоллеса, и потому коммодор мог сейчас спокойно скрыться. Кресло на колесиках проехало влево, и Кайл почти с головой нырнул в ящик письменного стола. Некоторые документы на Сигме-6 делали по старинке из бумаги, что облегчало их физическое уничтожение. Переговорное устройство на столе пискнуло, и раздался голос караульного:
- Сэр, к вам посетитель, полковник Сангре.
- Сангре? – Уоллес выбрался из ящика и задумчиво почесал нос. – Ладно, впустите.
Коммодору даже стало интересно, какого черта принесло полковника в такой час, ему бы самое время организовывать укрытие населения в муниципальных бункерах да создавать мобильные группы для борьбы с мародерами. Сангре появился в дверях, черный с золотом форменный френч и серые брюки были, как и всегда, отутюжены просто идеально. Волосы на голове расчесаны на аккуратный пробор, усы и бородка подстрижены, кобура с плазменно-пульсарным пистолетом висела у правого бедра на черном ремне, начищенном гуталином до самого темного оттенка. Следовало признать, что за вечно безупречный внешний вид Кайл всегда испытывал к полковнику уважение. Тот умел смотреться одинаково хорошо и после двадцати часов неусыпной работы, и только встав с постели, и на демонстрации, и на закрытом совещании. Сангре являл собой отличный образец доблестного служаки закона, которому, впрочем, соответствовал и внутренне.
- Полковник, как видите мне сейчас особо не до разговоров, так, что быстрее к делу, - Уоллес, не поднимаясь из кресла, продолжил копаться в столе, откладывая некоторые документы в свой кейс.
На лице Энрико отразилась странная гамма чувств – удивление, отвращение, злость и, как это ни неожиданно, решимость.
- Коммодор Уоллес, я пришел к вам, чтобы узнать, что происходит. Все внешние системы связи обесточены, работает лишь старая кабельная сеть сообщения, но мы так и не получили никаких указаний.
- Ох! Простите, полковник, - Кайл наигранно хлопнул себя по лбу. – Я забыл, что коммандер Золтан еще не прибыл на свое место, и думал, что вы оповещены. Дело в том, что наш замысел раскрыт, регулярные войска Федерации на орбите планеты, база 1-ой пехотной дивизии разгромлена десантниками, а Портсмут находится под обстрелом.
- И сколько у нас времени?
- Примерно шесть-семь часов, пока они начнут масштабное десантирование для аналогичного подавления Сигматауна.
- И что уже предпринято?
Уоллес на мгновение остановился, чтобы взглянуть на Сангре, не шутит ли тот, но лицо Энрико было предельно серьезным.
- А что можно предпринять, дорогой полковник? Мы сматываемся, спасаем свои шкуры!
- А зенитная артиллерия?
- О, да! Она нам очень пригодится, когда быстроходная яхта Вольфа стартует с поверхности Сигмы! Залпы артиллерийских комплексов помогут прикрыть нас, и мы успеем скрыться из системы, до того как противник нас хватиться.
- Яхта?
- Да, мы построили ее как раз на случай такой ситуации, я, знаете ли, не люблю, когда нет запасной лазейки.
- Но люди?! В Сигматауне почти сто двадцать тысяч человек, и еще не меньше сорока тысяч по всей остальной планете?! И вы оставите их на произвол оккупантов?!
- А что прикажите делать, полковник?! – Уоллес вновь остановился и, перегнувшись через стол, выплюнул следующие слова буквально в лицо Сангре. – В яхту не поместятся сто двадцать тысяч, максимум сто двадцать и всё!
- Но корабли на стартовой площадке, их помещения, предназначенные для грузов, достаточно обширны?!
- Корабли еще не достроены, на них не установлена, по меньшей мере, половина узлов накопителей, или вы предлагаете вырываться на этих посудинах без энергетических щитов? Да крейсера Федерации мигом нас нагонят и возьмут на абордаж. Об эвакуации гражданских лиц можете забыть, полковник. Сейчас у нас нет на это ни времени, ни, собственно, желания.
- Это, это… - слова «поражен» и «оскорблен» не смогли бы полностью передать то, как чувствовал себя сейчас Энрико. То, что он только что услышал, было для него настолько дико и мерзко, что Сангре готов был отрезать себе уши, если бы это хоть как-то помогло.
- Кстати, полковник, – продолжал тем временем коммодор.- Я думаю, на яхте найдется место и для вас, можете прихватить с собой отряд своего спецназа, хорошие солдаты пригодятся нам в будущем. Подумайте над этим предложением, только быстро!
Темная кожа Сангре начала стремительно светлеть, такого потрясения не выпадало на долю Энрико уже очень давно, вернее, не выпадало еще никогда. Его родная планета и город, которым он посвятил всю свою жизнь и все свои мечтания, стояли на краю пропасти. Всего через семь часов космопехота Федерации ворвется на улицы Сигматауна, а о ее методах ведения городских войн, полковник был наслышан очень хорошо, ведь ему как начальнику полиции были доступны все материалы военных архивов Федерации, так или иначе связанные с боевыми действиями в городах.
- Итак, что вы решили, любезный полковник, вы со мной или остаетесь здесь, подыхать с остальными?
- Сэр, как офицер и человек я не могу смотреть на то, как командующий, поставленный здесь защищать интересы населения и планеты, доведя ее сначала до военного кризиса, теперь бросает все и убегает, оставляя на произвол судьбы всех, кто ему доверился!
- Я так понимаю, это значит «нет»! – Уоллес пропустил все сказанное Сангре мимо ушей, отсеяв лишь суть, после чего нажал кнопку вызова. Двери открылись и в проеме появились два космопехотинца. Согласно боевому расписанию они оба были в экзоскелетах с тяжелыми ручными пулеметами наперевес. – Капрал, проводите полковника до дверей штаба, он опаздывает.
Караульные двинулись к Сангре, но его голос хлестнул словно бичом, заставив их замереть, а Уоллес уже собиравшийся совершить очередное погружение в ящик для документов удивленно поднял взгляд на невысокую фигуру в центре своего кабинета.
- Коммодор Уоллес, вы трус и подлец! Вы не достойны звания офицера! Я уже не в силах прекратить эту вакханалию, которую вы тут устроили, но и уйти я вам так просто не дам! Коммодор Уоллес, вы арестованы за попытку дезертирства и предательства вверенных вам соединений!!!
Кайл поднялся из-за стола и еще раз посмотрел на Сангре. Что-то новое появилось в голосе полковника, какой-то странный властный оттенок, разбавленный большой долей горькой обреченности.
- Ты, что сошел с ума, мелкий ублюдок?! Перегрелся на Сигме-солнце?! – Кайл терпеть не мог личных оскорблений в свой адрес, он готов был спокойно слушать что угодно, но только не это. На всю остальную ахинею, которую наплел тут Сангре, коммодор даже не обратил внимания, а вот оскорбления неожиданно вызвали у Уоллеса просто бешеный приступ гнева, видимо, сказывалось нервное напряжение. - Ты забыл, с кем ты разговариваешь, урод?! Да я тебя в порошок сотру своими же руками!!! Ты у меня землю жрать сейчас будешь!!! Капрал! Какого черта вы все еще стоите, немедленно возьмите полковника под арест и сопроводите его на гауптвахту!!!
Энрико стоически вынес все обрушившиеся на его голову проклятья, ни один мускул на его лице так и не дрогнул, лишь глаза окончательно заволокла пелена презрения. Не поворачивая головы, полковник обратился к караульному:
- Капрал, вы же прекрасно видите, коммодор Уоллес не может адекватно оценивать ситуацию, его действия приведут к фатальной ошибке. Возьмите коммодора под стражу, пока он не сбежал со всеми остальными предателями, спасаясь от справедливого военного суда!
Космопехотинец явно замешкался, его напарник тоже не понимал, что происходит, но ясно было лишь одно, приказ одного из офицеров они должны были выполнить, но вот которого? Согласно уставу коммодор Уоллес был их прямым начальником, но то, что говорил полицейский, было разумным и правильным, а вот Кайл не произнес пока ничего кроме оскорблений.
- Сэр? – раздался неуверенный вопрос из динамика, причем сам капрал Пирс не смог бы точно сказать к кому же из двоих он обратился сейчас.
- Ах ты, тварь! Амеба! Насекомое! – заорал в бешенстве Уоллес, теряя последние крохи самообладания.
Рука коммодора схватила лежавший на столе ремень с кобурой, и Кайл, выскочив на середину кабинета, судорожно начал вытаскивать свое личное оружие. Стволы ручных пулеметов поднялись в боевую позицию, и нацелены они были на Уоллеса.
- Сэр, подождите! – попытался остановить коммодора капрал, но тот уже выхватил пистолет.
Сангре вздрогнул, когда ствол пульсарно-плазменного скорострельного минигана уставился ему в грудь, полковник по-прежнему не сдвинулся с места и так и не попытался выхватить оружие сам. Как ни странно страха перед близкой смертью не было, было только ощущение правильности и одновременно несправедливости в происходящем. Давно уже умерший отец, наверняка, одобрил бы поступок Энрико. Грянул выстрел, затем второй, третий…
Тело коммодора Уоллеса швырнуло обратно к столу. Не состоявшийся диктатор повалился на пол, истекая кровью. Его серый мундир, какие носили флотские на Сигме-6, темнел прямо на глазах. Воздух вокруг стал горячим от пульсарного излучения, вырвавшегося наружу из стволов ручных пулеметов. Несколько секунд Сангре так и оставался стоять, не шевелясь, словно не веря в случившееся, но затем медленно собрал всю свою волю в кулак и сделал шаг вперед.
- Капрал...?
- Пирс, - подсказал караульный.
- Капрал Пирс, перенесите тело коммодора Уоллеса в соседнее помещение и опечатайте дверь. После этого по внутренней связи вызовите в этот кабинет дежурного военного секретаря и начальника караула.
- Слушаюсь, сэр, - космопехотинцы с легкостью подняли тело своего бывшего командира, механизмы экзоскелетов увеличивали мышечную силу в несколько раз, и вынесли его наружу.
Сангре прошел к рабочему столу Уоллеса и нерешительно опустился в кресло, затем заглянул в кейс и отодвинул его в сторону. Побарабанив пальцами по столу, полковник, наконец, решился, набрал на коммуникаторе главный открытый канал сети и, откашлявшись, сказал в микрофон:
- Внимание всем службам и подразделениям! Срочное сообщение! Сигма-6 атакована силами официальных властей Федерации. Они уже уничтожили нашу орбитальную оборону и сейчас оккупируют Портсмут. Командующий силами обороны планеты Сигма-6 коммодор Кайл Уоллес не смог вынести ужаса случившейся катастрофы и покончил с собой. Командование принимаю на себя я, полковник Энрико Альварес Сангре, начальник полиции Сигматауна. Прошу всех дождаться указаний о дальнейших действиях, не впадать в панику и не делать глупостей. Ждите!
Двери кабинета распахнулись, и в них практически вбежали два офицера. Лейтенант космического флота Трумэн, был сегодня дежурным штабным секретарем, капитан Гаусс из космпопехоты исполнял обязанности начальника охраны. Оба остановились, увидев Сангре в кресле командующего, и от их взглядов не укрылись пятна крови на ковре и полу, однако, и Трумэн, и Гаусс невозмутимо отдали честь и встали по стойке смирно.
- Лейтенант, капитан, надеюсь, вы слышали мое сообщение?
- Да, сэр, - ответил за двоих офицер космопехоты.
- Хорошо, тогда мы начинаем осуществление главной задачи на этот момент – эвакуации жителей Сигматауна и близлежащих поселений-заводов. Лейтенант, соединитесь с командирами всех артиллерийских комплексов, я намерен переговорить с ними со всеми в режиме телеконференции. Как только появится коммандер Золтан, отправляйте его ко мне, мобилизуйте других офицеров штаба на ускоренные темпы работы.
- Есть, сэр. – Трумэн опрометью выскочил из кабинета.
- Теперь вы, капитан. Кто осуществляет сейчас командование подразделениями космопехоты на планете?
- Командует всем генерал Брикс, но он сейчас находится в Портсмуте, а значит, фактически командира у нас нет. Мне подчинены штабная охрана и солдаты окрестных комендатур, отрядами космопехоты находящимися на пусковой площадке кораблей руководит полковник Симпсон, там, около двух рот.
- Установите мне с ним связь по вашей линии, у меня нет времени вскрывать все пароли, оставленные коммодором Уоллесом. Солдатам и офицерам комендатур передайте приказ о немедленной эвакуации поселений, пускай вывозят гражданских к пусковой площадке, у них есть приблизительно шесть часов. Снимите с дежурства все караулы и постройте своих солдат во дворе, для вас у меня будет отдельный приказ.
- Будет исполнено, полковник, - рослый капитан, слушавший все слова Сангре очень внимательно, лихо козырнул и повернулся к дверям.
- Вы двое, за мной! – тут же рявкнул он, забирая с собой караул от дверей кабинета. – Пирс, можешь объяснить толком, что случилось?
Последнюю фразу Энрико уловил лишь краем уха, но не обратил на нее внимания, всё равно скоро все всё узнают, а спорить или ругаться, сейчас нет времени. У них есть всего шесть стандартных часов, триста шестьдесят чертовых минут и только! Руки сами набирали новый номер на панели коммуникатора. На экране появилось лицо майора Бернса, второго человека в полицейском управлении Сигматауна.
- Что случилось, Энрико? Мы слышали твое сообщение, что происходит?!
- Некогда объяснять, Барни, но мы в полной заднице, - Сангре поморщился, и Бернс, прекрасно знавший своего шефа, по этому неосознанному знаку начальника и прорвавшейся жаргонной реплике, понял, что дело действительно очень плохо. – Значит так. Давай, Барни, объявляй эвакуацию по плану «тайфун-3», точка сбора – строительные корпуса «супер-завода». Вывозите людей, с собой пускай берут только самое необходимое, деньги и ценности могут бросить, боюсь, они в скором времени нам не пригодятся. Поэтому также наплюй на охрану банка и городской казны. Вывози медицинское оборудование и все что найдешь по индустрии питания – пищевые синтезаторы, витаминные станки, водосоздающие резервуары.
- Энрико, у нас людей на весь город не хватит! Даже если поднять все участки и всех патрульных вместе с дружинами добровольцев!
- Я знаю, Барни, эвакуируй Хермен, Блэкрок и Тридвей, а также все кварталы с шестой по семнадцатую улицы. К другим районам я постараюсь подключить другие службы. Действуй, у тебя пять часов с небольшим!
- Попробуем уложиться! – коротко кивнул майор, поджав губы.
Сангре кивнул в ответ и отключился, почти сразу пришел вызов от Гаусса, на линии ожидал полковник Симпсон. Лет командиру космопехоты было почти столько же, сколько и Энрико, выглядел он, правда, чуть постарше. Косметические процедуры на Сигме-6 в силу отсталости планеты не были распространены, а пехота и полицейские службы вооружались огнестрельным оружием, так что высокие залысины Симпсона не скрывал ни парик, ни пересаженные волосы. Волевое лицо с квадратным подбородком пересекало множество шрамов, в щелочках глаз светились ум и проницательность.
- Я слушаю вас, полковник, – сказал Симпсон, едва изображение стабилизировалось.
- Полковник Симпсон, о ситуации вы уже знаете?
- Конечно, готов помочь всеми силами, в моем распоряжении две роты космпопехотинцев, а мое начальство сейчас не подает никаких признаков жизни.
- Нам нужно эвакуировать население, можете перекинуть одну роту в Гарлем, у меня не хватает людей и средств?
- Да, могу, но моим офицерам нужны будут консультанты из ваших подчиненных.
- Это будет легко устроить, как только они окажутся в черте города, пусть свяжутся с майором Бернсом.
- Что еще?
- Состояние кораблей? Мы сможем вывезти на них сто двадцать тысяч человек?
- Грузовместимость допускает и сто пятьдесят, но комфортно не будет точно, практически все места приходятся на полугрузовые и грузовые отсеки, а некоторые из них еще в стадии доработки. Сейчас я подключу к нашей беседе коммандера Майлса, он руководит работами от лица флота, - Симпсон сделал какой-то знак вне пределов видимого Сангре пространства, и экран разделился пополам, справа на Энрико теперь смотрел молодой чисто выбритый русоволосый офицер в сером мундире.
- Вам нужно знать состояние кораблей, полковник?
- Да и как можно скорее!
- Переоборудование отсеков под пригодные для проживания займет около десяти часов, если работать в авральном режиме. И если конечно гражданские специалисты концерна Вольфа согласятся на это.
- Сообщите им, коммандер, что если они хотят сохранить жизни себе и своим семьям, если не хотят умереть от голода на оккупированной планете или скончаться в шахтах на принудительных работах, то пусть приступают к переоборудованию немедленно! – такой силы в голосе Энрико не звучало еще никогда, и полковник Симпсон, встречавшийся с ним раньше на совещаниях, удивленно воззрился на монитор. Майлс выглядел совсем раздавленным напором Сангре. – И еще передайте им, что у них только шесть часов!
- Слушаюсь, сэр, начинаем работы незамедлительно! – коммандер исчез с экрана с завидной поспешностью, а Сангре вновь взглянул на Симпсона.
- Вашей второй роте, полковник, придется заняться размещением прибывающих, кроме того, эвакуируйте вооружение и технику, всю до какой сейчас сможете дотянуться. Вихрециклы, катера, гравилеты и флаеры пока не грузите, соберите их отдельно на небольшой площадке неподалеку.
- Сделаем, полковник, - неосознанно Симпсон отдал Энрико честь, прежде чем нажать кнопку отключения связи.
Коммуникатор уже раскалывался от других звонков, на первой линии был только один, и Сангре сначала решил ответить на него.
- Полковник, что за балаган вы устроили?! – красное от гнева лицо пехотного генерала Бакстера заполнило собой все пространство плазменной панели, командир 2-ой пехотной дивизии был явно не в духе.- Что там еще придумал этот умник Уоллес?! Я хочу немедленно с ним переговорить!
- Коммодор не может сейчас с вами встретиться, - сохраняя спокойствие, ответил Сангре.
- Вонючий ублюдок! Я ему покажу! – бесновался Бакстер дальше. – Ну, вы то, полковник, хоть не дурите! Или вам что не сообщили о яхте Вольфа, которая ждет нас в Шеррингтоне?! Нам надо срочно переправлять туда архивы и уматывать к дьяволу с этой планеты!
Руки Энрико уже набирали другой номер, экран разделился вновь, теперь справа появилось лицо молодой сероглазой женщины с волосами песочного цвета, подстриженными на мужской манер.
- Майор Гинсбург, начальник штаба 2-ой пехотной дивизии на связи.
- Майор, это полковник Сангре, временно исполняющий обязанности командующего обороной планеты, - поскольку генерала никто не отключал, то он понял, с кем разговаривает Энрико, и от неожиданности заткнулся, продолжая обалдело таращиться на экран. Ему и в голову не могло прийти, что кто-то может вот так просто проигнорировать его, превратив в обычного слушателя.
- Я вас слушаю, полковник, - Ребекка Гинсбург была, в отличие от Бакстера, уроженкой Сигмы-6, и поэтому отнеслась к появлению Сангре в роли командующего не только без недовольства, но и со скрытой радостью. Как и многие другие жители планеты, Ребекка родилась и выросла в мире так называемой «колониальной Федерации», условия жизни в которой были очень жесткими и тяжелыми. Трудно было встретить здесь заботу и понимание, но когда такой человек появлялся, то о нем узнавали сразу же все. Полковник Сангре был именно таким человеком, и майор Гинсбург не смогла бы точно сказать, сколько же хороших вещей он успел сделать за последние годы для нее и ее знакомых.
- Майор, я приказываю вам немедленно арестовать генерала Бакстера по обвинению в дезертирстве, его следует заключить под стражу. Затем объявите боевую тревогу по дивизии. Подлежащие эвакуации персонал и оборудование отправляйте на стартовую площадку кораблей, остальные части направьте в Саусхилл и Бременский район, солдаты должны помочь с эвакуацией мирного населения. Уложиться вы должны в пять часов.
- Будет исполнено, сэр! – Гинсбург позволила себе улыбнуться краешком губ, но это было не выражением радости, а скорее солидарности. Ребекка, как и Энрико, уже позабыла значение слова «радость», когда поняла, что ее планета находится на краю пропасти.
- Что?!! – взревел Бакстер. – Майор я отменяю приказ! Какого черта!!! Сангре, я тебя растре…
Но полковник уже отклонил звонок, оставив генерала плеваться в померкший монитор.
- Это лейтенант Трумэн, сэр, – пискнул внутренний интерком. - Коммандер Золтан уже направляется к вам, а с ним и капитан Гаусс. Ваши приказания о мобилизации штаба выполнены.
- Подключайтесь к главной городской сети, лейтенант, и ведите вместе с остальными координацию действий между подразделениями полиции, пехоты и десантников, которые скоро начнут эвакуационные работы в Сигматауне.
- Вас понял, сэр! Артиллеристы уже готовы к телеконференции, соединить?
- Нет, я сам ее начну, через пару минут. Передай, чтобы подождали.
- Есть, сэр!
Горбоносый гигант Золтан, на лице которого явно читалось сильное волнение, был даже крупнее вошедшего вместе с ним капитана Гаусса.
- Коммандер, вы специалист в сфере коммуникационных и информационных технологий? – без приветствия начал Энрико.
- Так точно, сэр!
- Вы обладаете навыками компьютерного взломщика?
- Да, сэр, - Золтан вдруг замялся, а затем буквально кинулся с головой в омут. – До отправки на Сигму-6 я служил в военной разведке флота.
- Не беспокойтесь, коммандер, - Сангре поднял правую руку ладонью вперед. – Мне совершенно неинтересно, по какой причине вы оказались в нашем захолустье, оставьте свои прегрешения в личном деле, на которое кадровики Федерации уже наверняка успели поставить клеймо «Предатель». Важно лишь одно, сейчас вы с нами и ваши навыки нам нужны. Вот здесь много материала самого разного толка, - полковник указал на открытый кейс на краю стола. – Разберитесь с этим, взломайте пароли, делайте все, что вам захочется, но разгребите этот сборный хлам.
- Сколько у меня времени? – спросил коммандер, забирая кейс.
- А сколько вам понадобиться по вашим прикидкам?
Золтан заглянул внутрь оцинкованного чемоданчика:
- Минут сорок.
- У вас сорок пять минут, потом я хочу услышать о результатах.
- Слушаюсь, сэр!
- Теперь вы, капитан, - на лице Гаусса блуждала хитрая улыбка, возможно, он пока был единственным офицером, знавшем обо всех подробностях инцидента, случившегося недавно в этом кабинете, но продолжал хранить все в тайне. – Дежурная рота собрана?
- Согласно вашему приказу, полковник. Они построены во дворе казарменного блока и готовы к погрузке на вездеходы.
- Отлично. Ваша цель – частное поместье Вольфа в Шеррингтоне. Где-то там, скорее всего, среди рабочих построек устроена взлетная площадка, на которой должен стоять космический корабль, тип яхта или полубот. Вы должны взять этот корабль под контроль, всех, кто будет находиться в поместье, арестовать. Тех, кто будет прибывать туда позднее, также задерживать. По выполнении доложитесь мне. Здесь оставьте своего заместителя для решения срочных вопросов. Вам все ясно?
- Вполне, сэр.
- Тогда отправляйтесь, и не дайте этим предателям удрать, - окончание фразы полыхнуло неприкрытой ненавистью.
Капитан Гаусс отдал честь и быстро вышел из кабинета, пытаясь понять, действительно ли он на какое-то мгновение испугался маленького добродушного полковника, который сейчас оставался сидеть в кресле мертвого коммодора Уоллеса, подобно древнему идолу, который мог быть посвящен только кому-то из богов справедливости. А Энрико активировал режим телеконференции, и экран перед ним разбился на десятки ячеек. Командиры зенитно-ракетных батарей взглянули на полковника, кто с интересом, а кто и со страхом и непониманием.
- Господа офицеры, - начал Сангре. – Не буду вас обнадеживать так как ситуация сложная, но то что вы до сих пор не активировали вверенные вам боевые комплексы наоборот не минус, а плюс для нас. И вот почему…
_________________
- Значит, они просто кидаются камнями?
- Да. Астероидами, лунами, планетами... |
|
|
|
Grey (Last)
72 EGP
Рейтинг канала: 3(42)
Репутация: 14
Сообщения: 344
Откуда: Белогорье
Зарегистрирован: 10.10.2007
|
|
(продолжение...)
Вездеходный полугусеничный штабной джип-фургон проскочил, ревя мотором, по аллее с цветущими яблонями и, разбрасывая в разные стороны мелкий гравий, затормозил у ворот в живой изгороди. Под зеленой аркой сейчас замерло четверо часовых-космопехотинцев и их командующий офицер. Полковник Сангре выбрался наружу с пассажирского сидения, из кузова за ним выпрыгнули коммандер Золтан, капитан Луц из военной полиции и лейтенант О’Нилл, заместитель Гаусса. Последними топали четверо полицейских, обычных констеблей в черной форме с белыми отметками там, где у Энрико сияло золотое шитье. Капитан Гаусс снял шлем экзоскелета и поприветствовал Сангре:
- Ваш приказ выполнен, сэр. Яхта находиться в ангаре для прогулочных аэрокатеров, задержанные – в доме.
- Коммандер, с кораблем разбираться вам. Капитан, выделите сопровождающего.
Массивная дверь особняка была снесена с петель, расколотые створки валялись в холле, полковник прошел по ним, ничуть не смущаясь, офицеры космопехоты и полицейские продолжали идти следом. В роскошно обставленной гостиной среди бархата и натурального дерева сидел владелец поместья Генрих Вольф. Его многочисленные домочадцы заняли все диваны и кресла. Жена Вольфа и не меньше двух дюжин молодых людей, юношей и девушек, являвшихся детьми магната, с неприкрытым ужасом взирали на глянцевые темно-зеленые неправдоподобно большие фигуры космопехотинцев, выстроившиеся у дверей, окон и стен. Кроме семьи Вольфов здесь же находились и другие задержанные – три офицера космического флота из штаба Уоллеса, полковник пехотных сил Айзенштайн, несколько представителей местной олигархической элиты. Заметив вошедшего Сангре, Вольф тут же вскочил со своего места и бросился к нему. По-видимому, капитан Гаусс уже успел объяснить, по чьему приказу был произведен арест.
- Полковник, я хочу заявить вам решительный протест! То, что вы делаете – это самоуправство, за которое по законам военного времени вас следует отдать под трибунал! Вы действуете не только вне приделов своей юрисдикции, но и через головы вышестоящих офицеров! Я требую немедленной встречи с коммодором Уоллесом или генералом Бакстером, и хочу знать по какому праву, вы вообще осмелились задержать гражданское лицо во время боевых действий, без объяснения причин!
Спокойствию и сдержанности Энрико можно было бы поставить памятник, и только коллеги по работе прекрасно знали, как тяжело дается этот внешний эффект. Двадцать с лишним лет Сангре провел на улицах Сигматауна в роли простого детектива гарлемского участка и наслушался столь красочных речей и эпитетов в свой адрес, что пылкие тирады главы концерна-монополиста не тронули его ни на йоту.
- Генерал Бакстер арестован, как и вы, - глядя на собеседника снизу вверх, Энрико заметил, как вздрогнули жирные обвисшие щеки Вольфа. – А коммодор Уоллес не сможет с вами встретиться, поскольку он уже мертв.
Лицо «Императора Генриха», как прозвали богача, обосновавшегося на Сигме-6 полстолетия назад, приобрело оттенок, очень близко напоминающий цвет школьного мела. Вольф несколько раз открыл и закрыл рот, то ли собираясь что-то сказать, то ли просто пытаясь вдохнуть побольше воздуха, а затем вдруг грузно осел обратно в кресло, обхватив ладонями свои непомерные щеки.
- И что дальше, полковник? Прикончите и меня? – спросил Генрих, уставившись в одну точку перед собой.
- Для вас и ваших близких есть места на кораблях, отправляющихся с планеты через три часа вместе со всем остальным населением. Как вы понимаете, ваша яхта нами конфискована и будет использована для других целей.
- Спасетесь сами! – в глазах Вольфа вспыхнула злость. – А нас на эти консервные банки, подыхать под ракетами крейсеров Федерации!!!
- Нет, я сам отправляюсь в путь на «Транспорте-1», а яхту мы, скорее всего, вообще не будем запускать, она маломерна и недостаточно быстра, чтобы уйти от катеров, которые есть у крейсеров на борту. Коммандер Золтан ознакомился с документацией на яхту, содержавшейся в компьютере коммодора Уоллеса, и полностью уверен в таком исходе.
- Но на яхте есть носовые энергетические щиты! Она может уйти в гиперпространство! – не сдавался Генрих.
- Она не успеет набрать разгон, прежде чем ее возьмут на абордаж, - отрезал Энрико. – В общем, выбирать вам. Или можете пройти к воротам поместья, где вас ожидает вездеход космодесанта, который доставит вас на взлетную площадку. Или можете оставаться здесь, - Сангре обвел комнату взглядом. – Это касается всех. Предупреждаю сразу, никто не будет освобожден от ареста, но вопросы о вашей причастности к преступлениям господина Вольфа будут решены позднее.
Люди переглядывались между собой, полковник сейчас недвусмысленно предлагал сделать выбор. Наконец, один из сыновей Вольфа поднялся и двинулся к дверям, никто ему не препятствовал, потом следом потянулись остальные. Они выходили в двери один за другим, а Генрих Вольф провожал их пустым взглядом. Арестованные офицеры оставались на своих местах, свою дальнейшую судьбу они прекрасно себе представляли. Магнаты тоже было двинулись на улицу, но тут их остановил голос Энрико.
- Вам господа предстоит проехать на другой машине. Констебли.
Полицейские за спиной Сангре вышли вперед, на ходу извлекая из поясных сумок пластиковые колечки наручников.
- Вы арестованы за незаконные махинации со средствами и документами, которые, несомненно, имели место быть в последнее время, даже по отношению к новому порядку, установившемуся на планете. Вас доставят в корабельную тюрьму «Транспорта-3», а ваши дела будут рассмотрены в первую же очередь. А вы, господа офицеры, поступаете в распоряжение капитана Луца, вас будет судить военный трибунал.
Кто-то попытался возмутиться, но сержант-часовой щелкнул переключателем своего ручного пулемета со звонким отчетливым звуком, и прения прекратились. Арестованных вывели на улицу под конвоем, последним вышел Вольф, понуро повесив голову и переставляя ноги с шаркающим звуком. Космопехотинцы, находившиеся в поместье зашумели, собираясь обратно в путь. Полковник Сангре вернулся к джипу, где его поджидал коммандер Золтан.
Дорога заняла еще полчаса, серые дюны стелились бесконечной гладью во все стороны, лишь полоса бетона под гусеницами машины говорила о том, что здесь живут люди. Даже немногие высотные здания Сигматауна скрывались здесь за, постоянно меняющими форму, барханами. Желтое Сигма-солнце неторопливо скользило над самой кромкой горизонта, закат здесь не был алым, он имел ярко-белый оттенок, режущий глаза и совсем не наводящий на разные романтические мысли. Энрико продолжал работать и на ходу, через бортовой компьютер он проводил совещание с полковником Симпсоном, майором Бернсом и артиллеристами. Длинные колоны техники ползли через серую пустыню к высокому вытянувшемуся зданию «завода», за стенами которого сейчас скрывалась последняя надежда жителей на спасение. В этом месте город подступал к стройке почти вплотную, между ближайшим кварталом и забором, огораживающим территорию «завода», не было и двухсот ярдов. Гражданские автомобили, мини-фургоны, гравилеты, полицейские вездеходы и тяжелые гусеничные фуры вливались в широко открытые ворота центрального ангара. Приземистые БМД сновали вдоль трассы, а «широколобые» джипы черно-белой окраски с красными мигалками следили за порядком. Иногда возникали заторы, но их почти сразу же разбирали, иногда машины просто выкидывали на обочину. Автомагистраль в четыре полосы шириной, проложенная Вольфом, по плану должна была пропустить всю массу беженцев без проблем, но на деле все оказалось куда сложнее. Машина с полковником пронеслась по обочине, въехав во вторые ворота, предназначенные для особо важных транспортов. Следом за ними в створки стали протискиваться могучие гусеничные тягачи белого цвета с красными крестами на бортах, это эвакуировался центральный городской госпиталь. Внутри огромное помещение было залито ярким светом, наполнено шумом, криком и гамом, ревели моторы, говорили люди, скрипели погрузчики и конвейеры. Три межзвездных корабля тянулись на тринадцать с лишним километров в глубину ангара, уходящего под углом под землю. Сейчас эти тупоносые громады казались мертвыми кусками металла и керамопластика, так и не приведенными окончательно в необходимое состояние. Теперь было понятно, почему Вольф, видевший их, скорее всего, еще утром, так не верил в затею Сангре.
В квадратной коробке инженерного помещения, находившегося тут же в ангаре, разместился полевой штаб эвакуации. Энрико и остальных встречала целая делегация. Кроме Симпсона и Майлса, здесь уже были майор Бернс, майор Миллер из штаба артиллерийского корпуса, начальник военной полиции майор Хантер, представители штаба обороны, направленные сюда лейтенантом Трумэном, и еще четыре офицера, все в капитанском чине. Трое из них представляли различные пехотные подразделения из состава 1-й дивизии, последним оказался командир отдельного батальона пустынных гренадеров, наполовину полицейского подразделения, патрулировавшего дороги и сектора пустыни между поселками-заводами и шахтами. Едва Энрико перешагнул порог, Барни предостерегающе покосился в их сторону, но Сангре, заметив новоприбывших, сам направился к ним. Офицеры, сидевшие отдельной группкой в углу комнаты, поднялись и отдали Энрико честь.
- Капитан Кауфман, 3-ья пехотная рота 1-ого полка 1-ой дивизии.
- Капитан Родригес, 5-ый усиленный взвод тяжелого оружия 3-его полка 1-ой дивизии.
- Капитан Гидиан, 4-ая усиленный рота 2-ого моторизованного полка 1-ой дивизии.
- Капитан Микуцо, отдельный батальон рейнджеров «Гренадеры пустыни».
- Полковник Сангре, исполняющий обязанности командующего обороной планеты, - козырнул в ответ Энрико.
- Полковник, у нас четверых есть к вам ряд вопросов, - начал первым могучий Родригес. – Что, черт возьми, происходит? Мы потеряли связь с командованием, и знаем только, что в Портсмуте десант Федерации. Генерал Бакстер арестован, майор Гинсбург из штаба отдает приказы по своей дивизии от вашего имени. Штаб обороны попросту отмахивается от всех наших попыток прояснить ситуацию, космопехота штурмует поместье Вольфа и арестовывает нашего товарища полковника Айзенштайна. Наши солдаты так же прибывают в неведении о том, что же твориться на планете. Мы привели их к стартовой площадке, но прежде, чем передать их под чье либо командование, мы хотели бы услышать ясную суть происходящего.
- Хорошо, господа, - кивнул Сангре. – Сейчас я все вам объясню. Коммандер Золтан, лейтенант О’Нилл, подключайтесь к работе штаба, я скоро к вам присоединюсь.
Пять офицеров различных подразделений опустились за стол, Энрико расстегнул верхнюю пуговицу своего френча и, достав из кармана платок, вытер вспотевшую шею.
- Заговор коммодора Уоллеса раскрыт, на Сигму-6 явилась карательная экспедиция, она уже установила контроль над орбитой, оккупировала Портсмут и базу 1-й пехотной дивизии, как вы уже сказали. Вскоре они примутся за нас. Единственная возможность спасения, это скрыться на этих вот кораблях, - Сангре указал в окно, прорезанное в стене. Отсюда было отлично видно носы всех трех транспортов. – Коммодор Уоллес, Генрих Вольф, генерал Бакстер и другие, в том числе и полковник Айзенштайн, намерены были удрать на космической яхте, построенной ими на случай подобного несчастья. Но мне удалось взять ситуацию под контроль и остановить их. Сейчас все службы планеты, Сигматауна и окрестных поселков проводят эвакуацию мирного населения. Мы прекрасно понимаем, что вырваться на тяжелых грузовых кораблях нам не дадут, но коммодор Уоллес не успел использовать свой главный козырь – ракетные комплексы. Он намерен был применить их как отвлекающий маневр для своего бегства, мы же немного изменим его план, и артиллерийские командиры, с которыми я провел совещание, одобрили задуманное, сказав, что это в их силах.
- А каково оно, это «задуманное»? – уточнил командир гренадеров Микуцо, раскосый немолодой человек небольшого, как Сангре, роста.
- Мы прикроем район нашего старта «шумовыми» ракетами, а также еще несколько точек над поверхностью планеты в самых различных местах. Приборы противника не должны засечь нашего старта, затем батареи атакуют корабли на орбите, а мы сможем выйти в космос.
- И артиллеристы согласны оставаться на планете, чтобы помочь нашему спасению? – недоверчиво спросил Кауфман.
- Артиллеристов мы тоже эвакуируем.
- Но как?
- Это уже технические вопросы, господа офицеры, - отрезал Энрико. – А сейчас время задать вопрос мне. Нам нужны люди, все кто способен оказать хоть какую-то помощь при эвакуации. Нам нужны люди, которые сумеют, если понадобиться драться в космосе на палубах кораблей. Нам нужны все свободные руки и каждая винтовка, а поэтому я спрашиваю вас, господа офицеры, согласны ли вы помочь тем, кого я сейчас возглавляю?
За столом воцарилась тишина, была слышно, как где-то за спиной у Энрико коммандер Золтан стучит по старой клавиатуре переносного компьютера, а полковник Симпсон ругается по интеркому, одновременно отдавая какие-то приказы лейтенанту О’Ниллу.
- Я не могу долго рассуждать, когда на карту поставлено больше сотни тысяч человеческих жизней, из которых почти треть это дети, - сказал первым Мицуко. – Полковник Сангре, мои пустынные гренадеры в вашем полном распоряжении.
- Я согласен с Сакаги, - Родригес хрустнул костяшками пальцев правой ладони, а затем резко хлопнул ей по поверхности стола. – Мой взвод будет только рад принять участие в этой операции, полковник.
Остроносый, похожий на худого аиста, Кауфман широко развел руки.
- Вы не оставляете нам выбора, мои ребята стоят у вторых ворот, только отдайте приказ.
Гидиан, последний из всех, обвел своих товарищей взглядом, словно взвешивая все последние «за» и «против», глубоко вздохнул и просто кивнул, прикрыв глаза.
- В таком случае, прошу к карте эвакуационных действий, - Энрико застегнул обратно пуговицу на воротнике. – Коммандер Майлс, дайте мне связь с майором Гинсбург и капитаном Гауссом. Майор Миллер, доложите о проведении эвакуации персонала зенитных комплексов.
- Сводка по ситуации!- потребовал Нансен, очередная порция булькающего варева исчезла в его утробе, словно какая-нибудь кружка шипучки в руках у пятилетнего мальчугана.
- «Клеймор» докладывает о выполнении поставленной задачи, «Шестопер» рапортует о 98 процентной готовности. Если в Портсмуте и его окрестностях еще есть чему стрелять, то это что-то не больше карманного плазмамета, - Джонс иногда пытался выражаться в той же манере, которую активно использовал его начальник. Контр-адмирала такие попытки всегда искренне забавляли, как и другие ужимки этого форменного лизоблюда. – Вторая партия десанта готова к высадке, на «Щитоносце» еще достаточно ракет для проведения зачистки Сигматауна, график курсирования грузовых ботов не нарушается.
- Что в эфире у мятежников?
- После уничтожения спутниковой связи они перешли на старую кабельную форму коммуникации. Наш агент на планете сумел к ней подключиться, но мы поймали лишь отрывочную информацию, которую шифруют драконовскими методами. Около четырех часов назад связь с агентом прервалась, полагаю, что его засекли по работе его индивидуального комплекса внепланетной передачи сигналов. Кроме того, у повстанцев есть коротковолновые передатчики, они не столь хороши для дальних расстояний, но мы не имеем оборудования для радиоперехвата, и их используют для переговоров на отдельных объектах.
Начальник штаба не видел, что рука Нансена скользнула за подлокотник и теперь изображала голову, как это делают дети. «Рот» головы открывался и закрывался, когда Джонс начинал тянуть очередную пространную фразу, в которой совсем не было нужды. Лейтенант Йохансен, помощник начальника связи эскадры, видевший со своего места манипуляции контр-адмирала, давился от смеха, но пока умудрялся сдерживаться, чтобы не расхохотаться во все горло.
- По данным перехвата нам известно, что шесть часов назад некто полковник Сангре объявил о смерти коммодора Уоллеса и якобы принял командование всеми силами повстанцев на себя.
- Уоллес хочет, чтобы мы поверили в его смерть! Вот хитрая сука! – Нансен скривился, словно разжевал пакетик с горьким перцем из столовой. – Но ничего, мы еще вдоволь побеседуем с ним через несколько часов. Катера находятся на позиции?
- Да, сэр.
Эскадра, пришедшая от «Пифона», привезла с собой множество абордажных катеров, которые сейчас рассыпались вокруг планеты, поделив все пространство на сектора. Если бы кто-то попытался удрать с Сигмы-6, то его перехватили бы, как только он вышел бы из плотных слоев атмосферы.
- Что еще? Какие движения на поверхности?
- Высокая активность флаеров, гравилетов и других летательных аппаратов в пустынных секторах. Они движутся к поселкам-заводам, шахтам, базам-перекресткам и возвращаются в одну и ту же точку. К супер-заводу Вольфа у Сигматауна.
- Кто-то собирается организовать полевую оборону, стягивая туда войска и ополчение со всей планеты, - адмирал улыбнулся и потер ладони. – Он облегчает нам задачу по подавлению мятежа. После взятия Портсмута передайте им наш ультиматум, капитан. А если они откажутся, то сначала сметите к чертовой бабушке этот завод и все то отребье, что спряталось в его стенах. Передайте на крейсера приказ использовать прожигательные торпеды, на случай если под этим супер-сараем есть подземные укрепления или катакомбы.
- Есть, сэр.
- Контр-адмирал, - окликнул Нансена лейтенант-коммандер Торбьёрн, начальник секции связи. – «Шестопер» докладывает о выполнении задачи, десантные корабли просят подтверждения команды к высадке.
- Мы уверены в безопасности атаки, капитан Джонс? – Нансен ехидно уставился на подчиненного, если теперь произойдет оплошность, то микрофоны, установленные на мостике, подтвердят, что начштаба был полностью согласен с решением командующего.
- Более чем, сэр! Это абсолютно безопасно для наших космопехотинцев и их кораблей!
- Лейтенант-коммандер, вы слышали заверения капитан. Передайте мой приказ начинать высадку на Портсмут.
- Есть передать приказ!
Контр-адмирал продолжал сидеть в своем кресле, закинув ногу на ногу, Джонс отключился и вернулся обратно к своим обязанностям в дублирующей рубке. На главном экране бежали строчки сообщений, подсвеченные на заднем фоне схемой высадки. Вторая группа из двух десантных полков сейчас уже должна была выдвигаться к центру столицы, никакого сопротивления они не встречали, город, словно, вымер, жители сидели по домам, полицейские и солдаты попрятались. Информация приходила на флагманский корабль с небольшой задержкой, это было разумной платой за безопасность. «Вуга» и четыре тяжелых крейсера были по-прежнему скрыты от планеты «за спиной» Сигмы-дубля. Небольшие спутники-«отражатели» и бортовые компьютеры катеров пересылали все сигналы по цепочке вокруг поверхности Сигмы-6 и ее спутника, поскольку те не могли пройти напрямую из-за толстых слоев породы, преграждавших им путь.
- Сэр! – голос старшего артиллериста эскадры вывел Нансена из задумчивого состояния.
- Что случилось, Ханс?
- Пуск ракет, сэр! С поверхности планеты! Множественные точки запуска! Компьютер фиксирует не меньше пятидесяти семи различных площадок и шахт!
- Красная тревога по кораблям эскадры на орбите! – вся вальяжность слетела с адмирала, словно паутина, сорванная ветром. – Курс ракет?! Готовность кораблей к отражению атаки?!
Штаб наполнился нарастающим рабочим шумом, Нансену стали поступать отчеты сразу ото всех служб, но особенно командующего интересовали сейчас лишь выкладки коммандера Кёлля.
- Готовность линейных крейсеров – 100 процентов, они прикроют «Щитоносца», что с десантными кораблями не могу точно сказать, метеоритное облако создает множественные помехи. Курс ракет странный, они словно собираются в стаи на орбите…
- Что? – Нансен наморщил лоб. – Какие еще стаи?
- По-другому описать это не могу, сами взгляните, сэр, - артиллерист вывел показания своего монитора на главный экран.
- Чертовщина какая-то, - пробормотал контр-адмирал.
- Есть сигнал! Что за… Сэр! Они все «шумовые»!
- Они закрывают области поверхности от наших приборов! – Нансен вскочил из кресла и оказался за плечом у коммандера. – Приказ «Клеймору» и «Шестоперу» подавить огневые точки. Ханс, какие конкретно области они скрывают.
- Сейчас, сэр, - Кёлль склонился над клавиатурой, белесые облака электромагнитного излучения на орбите быстро выделялись зеленым контуром и сопоставлялись с картой в памяти компьютера. – Территория завода-гиганта, две базы-перекрестка, область в пустыне к юго-востоку от Сигматауна, железорудный карьер Птарх-9, завод машинного масла Дагон-4.
- Какие-то цели прикрытия ложные, - контр-адмирал почесал щетину на подбородке. – Они пытаются нас запутать. Но это точно как-то связанно с супер-заводом этого Вольфа.
- Второй пуск ракет, сэр, на этот раз есть четкая траектория. Они атакуют крейсера на орбите и бэтлшипы десанта, приборы с трудом фиксируют их излучение, слишком много помех в атмосфере, там сейчас такой хаос, что они и сами не должны быть в состоянии грамотно управлять своими орудийными системами.
- Какая-то агония прямо. Лейтенант-коммандер, провести перекличку по катерам, пусть будут в повышенной готовности, - адмирал направился к своему месту.
- Есть! – откликнулся Торбьёрн.
Нансен вызвал на связь начальника штаба и капитана флагмана.
- По крейсерам на орбите Сигма-дубль объявляется оранжевая тревога, приготовить орудийные системы, «прогреть» узлы накопителей.
- Сэр, у меня тут что-то непонятное, - коммандер Больг, навигатор эскадры был явно встревожен.
- Что там, Даг?
- Похоже на «призраков», в атмосфере у самой орбиты, что-то вроде силуэтов кораблей, но точно не скажу. Много помех, излучение крайне изменчиво, там что-то есть, но вот что? Предположительно это два объекта, не уступающие по габаритам дредноутам. Но такие громадины негде было спрятать на поверхности, мы бы знали, да и управлять кораблями в этом буйстве электромагнитных волн, что устроили эти ненормальные просто невозможно.
- Все равно отслеживайте это излучение.
- Оно сдвигается к метеоритному облаку, движется по касательной от точки нижней орбиты над Сигматауном к месторасположению наших судов.
- Связь с десантными кораблями, пусть немедленно отходят под защиту боевых крейсеров, хватит и сюрприза с ракетами.
- Кстати, о ракетах, сэр, - вступил в разговор Кёлль. – Они вышли за пределы нижней орбиты. Начинают атаку на «Клеймор». Артиллерист и капитан корабля докладывают, что у них для встречи все готово, оборонительные системы «Шестопера» и «Щитоносца» будут ему помогать. Ракеты, шедшие к десантным судам, пропали. Или «погибли» в одном из облаков излучения, или разбились о метеориты. Больше склоняюсь ко второму варианту, там такие электромагнитные скачки от радиоактивных веществ, сгорающих в плотных слоях атмосферы, что компьютеры боеголовок не должны были сохранить траекторию.
Дисплей адмиральского компьютера зажегся.
- Приказ выполнен, сэр, - доложил Джонс. – Можем стартовать к орбите или выйти на огневую позицию №4.
- Пока рано, там, похоже, и без нас разберутся, - отмахнулся Нансен. – Ханс, показания радаров и сонаров «Клеймора» на главный экран. Хочу посмотреть, как они справятся с атакой.
Системы обороны линейного крейсера не стали показывать чего-то из ряда вон выходящего, это была стандартная работа антиракет, турелей и бортовых лазеров. Многие снаряды отклонились в сторону под воздействием «шумовых» генераторов и выброшенных за борт «обманок». Ракеты, выпущенные с планеты, были хоть и крупнее тех, что размещались на кораблях, но при их постройке использовались устаревшие методики. В некоторых из них хоть и оказались электромагнитные глушители, но артиллерийская команда «Клеймора» быстро их вычислила и уничтожила, оставив остальных их товарок уязвимыми, словно учебные мишени. Только одна ракета добралась до носового щита и погибла, не причинив крейсеру никакого вреда. Постепенно стали гаснуть и съеживаться кошмарные невидимые облака в атмосфере, «шумовые» ракеты, с отработавшими двигателями или сбитые излучением друг друга, полетели обратно к поверхности Сигмы-6. Первый залп «Шестопера» уничтожил завод на окраине Портсмута, в котором, как, оказалось, располагалась одна из зенитных батарей.
- Почему молчат десантные корабли? – контр-адмирал нервно поерзал в кресле. - Мне это не нравится! Даг, почему они до сих пор не вышли?
- Не могу знать, сэр, - ответил навигатор. – Если они получили ваш приказ, то уже должны были появиться.
- Куда подевались твои «призраки»?
- Пропали, сэр. Должно быть, просто аппаратура сканеров не выдержала и начала давать краткосрочные сбои.
- Понятно. Ханс, ты разобрался, что там от нас пытались закрыть и для чего?
- Почти, сэр. Пока сильные помехи еще сохраняются над супер-заводом и карьером, в остальных точках не зафиксировано никаких визуальных изменений.
- Передай мое указание на крейсера открыть баллистический неприцельный огонь по этому заводу, - командующий эскадры не любил ждать, когда противник сделает следующий ход. Он предпочитал быть боксером, севшим играть с шахматистом. Если что, то хук справа и слово «мат» точно не успеет прозвучать.
Адъютант незаметно поставил на подставку стола новую чашку кофе, Нансен рассеяно отпил из нее несколько глотков и вновь устремил свой взгляд на главный экран. На нем сейчас было метеоритное облако, скрывшее в себе десантные крейсера. С одной стороны пускать их туда было опасно, излучение и тяжелые металлы метеоров вредили работе аппаратуры и электроники, а также могли нанести повреждения корпусу, если конечно сумели бы пробить щиты корабля. Но с другой стороны это скопление послужило отличным прикрытием для десантных капсул. Управляемые автоматикой, ориентирующейся по сиюминутной обстановке, они совершенно незаметно вошли в атмосферу и обрушились на базу противника, как ледяной ураган Митгарда обрушивается на конвой где-нибудь на узком перевале в Асгардских горах. Теперь же положение крейсеров было неизвестным, вдруг какие-то ракеты сумели проскочить к ним, вдруг нанесли какие-то повреждения и нарушили целостность щитов. В движущемся метеоритном облаке такое могло означать лишь смерть, некоторое время бортовые лазеры еще будут справляться с каменными обломками, но надолго не хватит и их.
- Все отлично, сэр! – радостно сообщил, наконец, Больг. – Бэтлшипы десанта вышли из облака, подают все сигналы. Внешних повреждений нет, судя по показаниям приборов, которые передают мне сами крейсера, а также «Клеймор», «Шестопер» и «Щитоносец». Стандартная орбитальная скорость 0,0015 с достигнута, будут на указанной позиции через 76 секунд.
- Ларс, вызови капитанов на связь, хочу удостовериться во всем, - командующий закинул ногу на ногу и выплеснул в себя остатки кофе. – Да и еще, Ларс, не забудь отправить этим ренегатам на поверхности наш ультиматум, - напомнил Нансен и, прищурившись, добавил. – Только после уничтожения супер-курятника Вольфа.
- Есть, сэр, - ответил лейтенант-коммандер. – Связь с десантными судами установить не получается, похоже на сильное оседание атомной метеоритной пыли на корпусе судов и антеннах связи, продолжаю вызывать. Если я прав, то через тридцать-сорок секунд исполнительные механоиды очистят внешнюю поверхность от этой пыли, и связь установиться.
Нансен кивнул, он прекрасно знал все эти подробности, о которых поведал ему подчиненный, но не перебивал, просто потому, что тот выполнял свои обязанности. Начав свою карьеру лейтенантом-связистом, контр-адмирал успел набраться знаний во всех областях, и в случае необходимости он легко бы заменил любого из офицеров штаба или капитанского мостика, а может быть и нескольких сразу. Внутренняя тревога все никак не хотела униматься, не действовали даже кофе и стабильные показания главного радара, хорошо еще, что Джонс вот уже минут семь не тревожил Нансена своим видом.
- Связи нет, - как-то вдруг озлобленно пробормотал Торбьёрн, когда прошло еще пятнадцать лишних секунд. – Мне начинает казаться, что это не из-за пыли. Нет даже признаков улучшения ситуации, а между тем маяки кораблей работают спокойно и без сбоев.
- Попробуй установить связь с «Клеймором» или «Щитоносцем», - посоветовал командующий. – Может у нас просто сбой на волне, к которой подключены бэтлшипы.
- Сейчас, сэр.
- «Дуплет» и «Снукер» на подходе к оборонительной позиции, на такой скорости тридцать секунд до конечной точки. Хм, им не мешало бы прибавить, плетутся как сонные улитки на 0,0011 с, - Больга тоже что-то начало не устраивать в поведении десантных крейсеров, но он еще не мог понять что именно.
Контр-адмирал Нансен вновь подобрался.
- Ларс, дай же связь хоть с кем-нибудь!
- Есть звуковое сообщение со «Щитоносца», идет с первым приоритетом!
- На главный экран! – тут же распорядился командир эскадры.
Между военным транспортником и флагманом было всего около двухсот тысяч километров по прямой или двести девяносто тысяч по окружному пути, которым следовал сигнал на скорости в 5670 с. Изображения не было, на экране запрыгали колонки звукового анализатора, считающие говорившего капитаном «Щитоносца» Дэллорейном.
- … не соответствуют! Контр-адмирал Нансен! Сэр! Это не десантные бэтлшипы, это черт его знает что! Похоже, крупнотоннажные транспортные суда! Я не знаю, как они имитируют все сигналы пропавших крейсеров, но они глушат нашу систему связи! «Клеймор» и «Шестопер» не реагируют! Но они и не могут четко визуально наблюдать эти корабли со своей позиции! Прошу разрешения открыть огонь!
Военные транспортники были не только меньше и быстрее своих гражданских собратьев, но и зачастую оборудовались вполне нормальными боевыми системами, и не только оборонительными. У «Щитоносца» было четыре ракетных пусковых и лазер на носу, более чем достаточно, чтобы разобраться с парой толстобрюхих грузовиков.
- Выход на линию связи! – Нансен схватил коробочку интеркома со своей панели, лейтенант-коммандер подал сигнал, что можно говорить. – Капитан Дэллорейн, это контр-адмирал Нансен! Приказываю развернуться и открыть огонь! Уничтожьте их немедленно!
- Мои «призраки», - заскрежетал зубами Больг.
- Завода-гиганта больше нет, и это сделали не наши ракеты, - тут же добавил Кёлль. – Облако только что рассеялось окончательно, там кратер, как после запуска корабля.
- Не как, а так! – чертыхнулся адмирал. – Что с линейными крейсерами?!
- Продолжают уничтожать заданные цели, - Кёлль добавил несколько грубых шведских ругательств. – Связи нет.
- «Щитоносец» на линии, - не дожидаясь приказа, Торбьёрн переключил сообщение на большую плазменную панель под потолком.
- Есть уничтожить их, сэр! Начинаем пово… О Господи! Они в нас стреляют! У нас не прикрыт хвост! Артиллерийская секция, подавите ракеты! Скорее!!!
Почти сорок тысяч километров было достаточным расстоянием при малом маневрировании судов на подходах к дальней орбите, но недостаточно большим расстоянием, чтобы системы боевого корабля успели бы среагировать на те семь ракет, что выпустили два тяжелых транспорта. А «Щитоносец» был даже не боевым кораблем, а военным транспортником, и никто из конструкторов никогда не предполагал, что его придется бросать на передовую. К тому же, «призраки» атаковали его сзади, прямо в неприкрытые щитами двигатели кормовой палубы. Нансен вздрогнул, когда на радаре семь точек бросились к сигнатуре «Щитоносца», теперь и линейные крейсера должны были заподозрить неладное. Тяжелые ракеты, вроде тех, что выпускали зенитные комплексы, легко миновали первый барьер обороны транспортника, единственный «шумовой» генератор и постановщики помех не смогли их запутать на такой близкой дистанции. Бортовые лазеры успели лишь зацепить два снаряда по касательной, слегка сбив их с курса, но не более того, слишком толстой оказалась внешняя броня корпусов. Одну ракету уничтожила кормовая турель, расчет которой среагировал молниеносно, а потом «Щитоносца» просто не стало, взрыв ускорителя в машинном отделении вызвал цепную реакцию, один за другим детонировали полупустые ракетные склады, пусковые площадки, узлы накопителей. Транспорт взорвался от кормы до носа, разлетелся облаком слепящих осколков, покрытых горячей плазмой. Штаб Нансена еще слышал предсмертный крик капитана Дэллорейна, когда тот уже перестал физически существовать, а затем воцарилась тишина, и в рубке, и в эфире.
- «Клеймор» и «Шестопер» включили маневровые двигатели «верхней» палубы, - оборвал паузу коммандер Кёлль. – Выполняют уклоняющийся маневр «бета-бета-72.44otm»… Вероятность ухода от следующего залпа 22 процента, эти подонки слишком близко успели подобраться. Вероятность обоюдного уничтожения всех судов – 94 процента. Пусковые крейсеров будут готовы к залпу через двадцать три секунды с учетом перенацеливания систем.
Нансен со злостью ударил кулаком по столу. Противник застал его линейные корабли врасплох, когда те только сделали еще один залп по поверхности планеты. На экране интеркома появился капитан флагманского судна.
- Христиан! Выводи эскадру на огневую позицию №4! – шансов остановить следующий акт этой трагической пьесы уже не было, но контр-адмирал прекрасно знал на собственном опыте, что значит подоспевшая вовремя спасательная команда. – Красная тревога, персоналу приготовить скафандры-костюмы.
Капитан Фергюсон откликнулся коротким «Есть!» и начал отдавать приказы, «Вуга» зашевелилась, протонные частицы в ускорителях начали вращение, медленно распадаясь на ничтожно микроскопические крошки. Остальные крейсера эскорта тоже активировали свои двигательные системы. Энергетическое оружие боевых кораблей Федерации могло поразить цель на расстоянии в девять миллионов километров. Прямой отрезок от резервных сил эскадры до попавших в западню крейсеров составлял всего одну сорок пятую часть от этой дистанции. Но контр-адмирал Нансен и его корабли стали жертвами собственной перестраховки, при всей своей мощи лазеры не могли прогрызть насквозь Сигму-дубль, зависшую между ними.
- Линейные крейсера откроют огонь через семнадцать секунды, мне удалось пробиться через системные помехи и муляжи, которые создают обороняющиеся, - невозмутимо докладывал артиллерист, пока коммандер Больг тихо матерился себе под нос. Навигатор отчитывал самого себя за ошибку так, что никакие беседы с высшим начальством просто не понадобились бы в дальнейшем. – Ракетные пусковые противника готовы к пуску, вероятность исхода боя все та же, расстояние между кораблями 0,17 световой секунды.
«Транспорты» врага совершали маневр, удаляясь от линейных крейсеров, которые пытались перевернуться через себя, встав носом перпендикулярно к ним. К сожалению ни той, ни другой стороне это уже не приносило никакой выгоды. Зависшие на высокой орбите «Клеймор» и «Шестопер» оставались слишком открытыми в четвертой четвертьсфере, их противник же был слишком слаб, чтобы вынести достойную ракетную атаку.
- Сэр! Сигнал на SOS-частоте!
Контр-адмирал отвлекся от главного экрана, неужели кто-то с «Щитоносца» успел выжить, но почему тогда навигатор не зафиксировал маяков спасательных капсул, может быть эти самые «муляжи» блокируют и их. Скорее всего, так и есть, ведь не поступают же сигналы с абордажных катеров и грузовых ботов, перевозивших на крейсера ракеты, а из них хоть несколько непременно должны были уцелеть.
- Откуда сигнал?
- Сэр, он идет с лже-«Дуплета»! – Ларс мог лишь высоко поднять брови, показывая свое полное непонимание происходящего.
- Пятнадцать секунд, противник не стреляет, - невозмутимо продолжал отсчет Кёлль.
- Включи его на мой интерком, - распорядился Нансен. – Эдмонд, проследи, чтобы они не запихали и нам какой-нибудь вирус напоследок.
Офицер разведки кивнул, защита компьютерных систем корабля была на его попечении, а попытки уничтожать противника вирусами предпринимались еще со времен Раздора. Как показывала практика, физический способ аннигиляции был куда надежнее, но порой и хакерам удавалось создать по-настоящему действенное оружие. Достаточно вспомнить веселый вирус «Баббл», созданный заштатным техником Кугуббо из компании «Космические Скитальцы Inc.». Когда армада, принадлежавшая картелю «Наездников метеоров», вторглась в родную систему Кугуббо, расправилась с флотом и орбитальными крепостями, то программист-самоучка послал по обычной планетарной линии связи коротенькое сообщение на флагман пиратов. В нем было всего одно слово – «БУМ!». И бум удался на славу, все крейсера, эсминцы и канонерки «Наездников» стали взрываться по очереди, потому как системы стабилизации ускорителей просто отключились. За пять минут система Паллады была очищена от сил вторжения, превосходивших по численности и тоннажу две полных эскадры флота метрополии.
- Внимание кораблям Федерации «Клеймор» и «Шестопер»! Предлагаем вам отключить щиты и оружейные системы! Наше взаимное уничтожение будет большой глупостью! Нам нечего терять, но вы можете сохранить свои жизни! Предлагаем вам сдаться, обещаем полную неприкосновенность личного состава! Неужели вы хотите последовать за «Щитоносцем»?! – голос говорил очень быстро, но без единой запинки.
- Десять секунд!
Нансен замер, сотня вариантов пронеслась в его голове за мгновение. Он рисковал потерять два линейных крейсера, но гораздо больше его беспокоили опытные матросы и офицеры, бывшие на кораблях. Это были матросы и офицеры его родного мира и, уходя в рейд, контр-адмирал торжественно клялся их семьям, что возвратит домой всех кого сможет. Сейчас он мог потерять их всех, но мог и вернуть. Десантные бэтлшипы и транспорт не волновали Нансена, там были чужие люди, с других планет и из других систем, но на крейсерах были свои, друзья и соотечественники.
- Семь секунд! Противник не стреляет!
Сигнатуры на радаре меняли свое положение, вернее меняли его только крейсера Федерации, мятежники остановились на месте, рискуя потерять возможность попасть в беззащитную корму вражеских судов. Сдаваться было не в обычаях флота Митгарда, но и предлагать капитуляцию, когда возможность уничтожить противника уже была, было не в обычаях тех, с кем обычно приходилось воевать контр-адмиралу.
- Пять секунд!
Шесть тысяч человек могли вернуться домой живыми или погибнуть через каких-то две минуты. Шесть тысяч флотских, космопехотинцев и гражданских специалистов-контрактников. Нансен знал одно, капитаны линейных крейсеров не сдадутся, только если не будет приказа, а приказ должен был отдать он.
- Ларс! Связь с крейсерами установлена?!
- Нет, сэр, но можно попробовать аварийный канал, они могут нас услышать!
- Так, давай!
- Сэр, три секунды! – обернулся в своем кресле Кёлль, маска безучастности покинула его лицо, губы вытянулись в две узких белых нити. Похоже, коммандера посетили те же мысли, что и Нансена, и пришел он к такому же выводу.
- Говорит контр-адмирал Нансен! – аварийная частота была самым надежным и закрытым каналом, обнаруживать его разрешалось лишь в экстренных ситуациях, чтобы противник не знал о нем до самого последнего момента. – Капитанам «Клеймора» и «Шестопера» приказываю сдаться! Повторяю! Сдавайтесь, я не смогу подписать столько похоронок на Митгард!!!
- Сейчас будет пуск, - почти прошептал Кёлль.
Нансен посмотрел на главный экран, готовясь увидеть рой зеленых точек, отделяющихся от силуэтов линейных крейсеров. Как-то неестественно громко щелкнул электронный хронометр на штурвальной панели, пискнул интерком, требуя внимания к себе, снова щелкнул хронометр, но пуска все не было.
- Напряжение в узлах накопителей на крейсерах падает! Сэр, они получили приказ! – коммандер сумел удержаться, в его голосе не скользнула нотка радости, ведь нельзя же радоваться, когда твои товарищи сдаются в плен.
- Ларс, сообщи на лже-«Дуплет», что мы принимаем их условия, если они будут приемлемы для нас. Я готов начать переговоры с их старшим офицером. И передай Христиану, чтобы останавливал эскадру, не будем раздражать их попусту.
_________________
- Значит, они просто кидаются камнями?
- Да. Астероидами, лунами, планетами... |
|
|
|
Grey (Last)
72 EGP
Рейтинг канала: 3(42)
Репутация: 14
Сообщения: 344
Откуда: Белогорье
Зарегистрирован: 10.10.2007
|
|
(... и окончание)
Грузовой катер вошел в шлюзовой отсек, две толстых створки позади него начали смыкаться. Кораблик опустился к самому полу, антигравитационные модули машины отключились. Нескольку секунд ушло на стабилизацию давления, температуры и подачу кислорода в отсек. Открылись вторые двери, ведущие на «причальную» палубу. Вооруженная группа космопехотинцев быстро проследовала к катеру и выстроилась вдоль бортов. На их экзоскелетах еще недавно были начертаны гербы Федерации и ее вооруженных сил, но сейчас остались лишь знаки принадлежности к системе Сигма. Изображения Земли, развернутой на два полушария, с опоясывающими ее железными кольцами турбомагистралей, были стерты при помощи обычных ножей и напильников, причинить вред броне они не могли, но цветную краску отскребали вполне приемлемо. Люк катера с шипением отошел в сторону, первым изнутри появился сотрудник полицейского спецназа в боевом костюме из неокевлара и бериллиевых пластин, которые использовали в создании внешней оболочки экзоскелетов. Вооружен он был штурмовой пульсарно-плазменной винтовкой, на спине висел ранец миниатюрного полетного модуля, использовавшего реактивную струю и слабенький антиграв. Следом за первым на палубу выгрузились еще десятка два спецназовцев, и только потом вышел полковник Сангре. Его сопровождали полковник Симпсон и капитан Микуцо, а также майоры Бернс и Гинсбург. Вся делегация, окруженная плотным кольцом охраны, проследовала через пустую «причальную» площадку к лифту. Место дежурного занимал один из десантников, никого из персонала «Клеймора» видно не было. В кабине ожидал капитан Гаусс в полном боевом облачении. По этой самой причине внутрь лифта, кроме него самого, поместились только высшие офицеры.
- Митгардцы соблюдают правила капитуляции, - доложил космопехотинец, пока лифт нес их на капитанский мостик. – Они допустили моих людей во все важные отсеки, а сами заняли свои места в каютах. Все боевые палубы, машинное отделение и мостик под нашим полным контролем. Капитан судна готов провести официальную процедуру передачи корабля в качестве трофея. Признаюсь, сэр, - позволил себе небольшое отступление Гаусс, - я не ожидал, что они столь исполнительны, никто даже не проявил неудовольствия. Они просто выполняют приказ своего командующего, как будто им действительно все равно, что мы могли разнести друг друга в пыль всего час назад.
- Вы не были на Митгарде, капитан, - ухмыльнулся Симпсон. – Беспрекословное подчинение высшему руководству, вот залог их стабильности и процветания. Но не так просто выбиться в это высшее руководство, да и на любую руководящую должность вообще.
- Откуда такие познания, полковник? – спросил Энрико.
- Мой дед с Митгарда, - ответил Симпсон. – Я часто бывал там, по мне немного прохладное местечко, летом максимальная температура плюс три, но привыкаешь. Скажу по правде, я рад, что мы не взорвали эти корабли, и не только по тактическим соображениям.
- Понимаю вас, полковник, - кивнул Сангре. – Мне бы хотелось обойтись вообще без жертв с обеих сторон, но так не бывает на войне. Хотя не мне, полицейскому ухарю, объяснять это вам боевым офицерам.
- Ухарь? – переспросил старший офицер космопехоты. – В таком случае, митгардцам еще повезло, что вы не продвинутый индивид.
- Какие термины, полковник! – рассмеялась Ребекка. – И кто, скажите на милость, распускал слухи, что в десанте служат только необразованные дуболомы?
- Это мы сами, мэм, - откликнулась бронепластовая гора у задней стенки, бывшая капитаном Гауссом. – Чтобы дезинформировать противника.
Обмен шутками означал, что напряжение среди старших офицеров новообразованных вооруженных сил начинало спадать. Хотя совсем расслабляться было еще рановато. В конце концов, пройден лишь первый этап плана, созданного полковником Сангре и изложенного остальным на совещаниях. Неизвестно еще было, как пройдут переговоры с командующим эскадры Федерации, и согласится ли он на нужные сигмианцам условия. Слово «сигмианец» появилось на свет всего несколько часов назад, до этого население Сигмы-6 не нуждалось в каких-либо самоназваниях, вполне хватало «граждан Федерации». Но в связи с тем, что граждане Федерации были и на орбите, и на планете, чтобы не началась путаница, полковник Симпсон предложил использовать такой термин по отношению к повстанцам, потому как самим называть себя «повстанцами» никому особо не хотелось. Работа же проделанная штабом эвакуации была поистине колоссальной. Гравилеты, вихрециклы и флаеры вывезли артиллеристов со всех боевых комплексов по всей планете, все городки и поселки были эвакуированы, а десантные катера добрались практически до самых окраин Портсмута, спасая колонны беженцев, тянущиеся из города. Насильно никого не тащили, тех, кто пожелал остаться, не трогали. Таких людей были считанные единицы, но к концу эвакуации их набралось несколько тысяч, которым теперь предстояло остаться на планете. Сангре мог гордиться созданным им планом маршрутов и графиков, но ему просто некогда было этого делать. Опасный момент наступил, когда корабли на орбите по тактическим расчетам должны были покинуть свою позицию, а не все спасательные группы еще успели прибыть к «супер-заводу». Ждали всех до конца, до самого последнего пехотинца и мирного жителя, но линейные крейсера, страхуясь, задержались и дали им время. А дальше героем дня стал коммандер Янош Золтан, прекрасно подтвердивший свою бывшую принадлежность к военной разведке флота. Волновой наземный комплекс сканирования и идентификации, построенный Кайлом Уоллесом в тайне, как и курьерская яхта, обнаружился в предместьях Сигматауна. О его местоположении рассказал арестованный полковник Айзенштайн, персонал комплекса составляли механоиды и несколько офицеров, доверенных коммодора, которые к тому моменту уже давно покинули вверенный им объект. Тем не менее, продолжая работать в автономном пассивном режиме, оборудование собирало информацию о вражеской эскадре, сканируя ее целых четыре часа. Когда все это богатство попало в руки коммандера Золтана, вскрывшего архивы при помощи сведений из личного компьютера Уоллеса, то офицер погрузился в какую-то почти шаманскую процедуру, сидя за клавиатурой своего органайзера. Защита вражеских судов была очень хороша, все, что смог разузнать комплекс, было лишь аппаратное излучение судов и их позывные, а также динамика работы сенсоров на кораблях. Однако этого вполне хватило для осуществления задуманного.
Перед самым стартом транспортов ракетные батареи дали первый залп, действуя по программе заложенной компьютером. Артиллеристы вражеской эскадры ошиблись, на самом деле термоядерные заряды присутствовали и в этом и в последующих залпах, просто Золтан сумел на время «ослепить» сканеры кораблей, а также сенсоры катеров и разведывательных зондов. Со стороны противника последовала резкое нарастание переговоров между судами по внутренней сети эскадры, которую, благодаря ее сильной активности, Янош сумел вскрыть и взять некоторые ее сегменты под контроль. Часть ракет второй волны устремилась к линейным крейсерам, но куда больше досталось десантным судам, которые комплекс идентификации, с превеликим трудом, но все-таки сумел обнаружить. Оба бэтлшипа были уничтожены потому как, оказавшись в метеоритном облаке, они фактически сами лишили себя большей части активных и пассивных сенсоров, а потому не смогли выдержать массированной атаки. Их взрывы коммандеру Золтану опять же удалось скрыть. Аппаратное излучение погибших крейсеров он продолжил поддерживать, «набросив» его на «Транспорт-1» и «Транспорт-2». Поскольку в действительности на орбите не царил тот электромагнитный хаос, который наблюдали на «Вуге», то грузовые корабли со ста шестьюдесятью тремя тысячами людей на борту сумели подняться в воздух, пройти сквозь плотные слои атмосферы и скрыться все в том же облаке каменных обломков. Если бы коммандер Майлс не успел бы со своими людьми закончить монтаж узлов накопителей, то эта часть плана потерпела бы крах. Без силовых щитов транспорты погибли бы в облаке практически мгновенно.
В качестве следующего шага был предпринят совсем уже дерзкий рейд в направлении линейных крейсеров, закончившийся к всеобщему удивлению успешно. На Золтана теперь все без исключения смотрели как на бога компьютерной техники. То оборудование, с которым ему приходилось работать, и в подметки не годилось системам, установленным на митгардских судах, но коммандер сумел обыграть разведчиков и связистов врага, сражаясь один против всех.
Капитанский мостик предстал перед Сангре и остальными в первозданном виде. Как и говорил капитан Гаусс, экипаж «Клеймора», как и экипаж «Шестопера», не оказывал никакого сопротивления, передав противнику трофейные суда вместе со всей техникой и оборудованием. Космопехотинцы корабля, конечно, злобно скалились на своих бывших коллег, патрулирующих коридоры и палубы, но нарушать приказ начальства не осмеливались. Очень высокий человек с белыми платиновыми волосами, облаченный в форму капитан второго ранга, стоял у кресла командира. Больше на мостике офицеров не было, если не считать десантников и коммандера Золтана, уже расположившегося в секции связи перед центральным монитором и выбивающим какой-то замысловатый ритм на клавиатуре. Заметив вошедших, капитан «Клеймора» подтянулся и зашагал к ним. Как-то так само получилось, что именно Сангре оказался не просто в центре группы, а во главе ее, и поэтому митгардец после секундного колебания, при виде формы полицейского, все же заговорил:
- Капитан второго ранга Эдмонд Якобсон, командир линейного крейсера «Клеймор», мобильная эскадра Митгарда, официальный номер реестра 459-ая, вооруженные силы Федерации Систем, - сохраняя абсолютную невозмутимость, доложил далекий потомок викингов и отдал честь.
- Полковник полиции Энрико Альварес Сангре, исполняющий обязанности командира планетарной обороны Сигма-6, - ответил Энрико, прикладывая руку к виску.
- Господин полковник, - Якобсон отстегнул от своего пояса стальной кортик в железных ножнах и протянул его Сангре. – Линейный крейсер «Клеймор» сдается на милость победителя.
- Не надо, капитан, - покачал отрицательно головой Энрико и не принял оружие. – К сожалению, я намерен забрать у вас нечто большее, ваш собственный корабль, оставьте себе хотя бы офицерское оружие.
- Понимаю, сэр, - кивнул в ответ митгардец. – В таком случае не буду вас больше задерживать, ваш коммандер уже наладил связь с флагманом эскадры, контр-адмирал Нансен готов начинать переговоры.
Под конвоем из двух десантников в экзоскелетах, Якобсон скрылся в дверях лифта, Сангре проводил его взглядом, а затем посмотрел на Золтана.
- Мы готовы, коммандер?
- Так точно, сэр!
- В таком случае, начнем. Изображение на главный монитор.
- Есть, сэр!
Энрико так и не сел в капитанское кресло, остался стоять сбоку от него, остальные офицеры делегации собрались у полковника за спиной, улыбки пропали с их лиц, предстояло выиграть еще один бой, если повезет то последний.
- Это даже не нарушение устава, это черт знает что!
- Джонс, если вам так неймется, можете идти в свою каюту и начинать писать на меня рапорт. Мне дороже жизни моих солдат, чем какая-то техника, пускай она и стоит сколько-то там миллиардов марок, - отвечал Нансен, раскуривая очередную сигару.
- Они вам дороже даже чести флота Федерации?! – не унимался начальник штаба.
- Много чести, погибнуть в бою с двумя грузовыми судами, оборудованными кое-какими оружейными комплексами.
- А много чести, сдать линейные крейсера этим двум транспортам? Это же боевые суда, линейные корабли первого удара! Они бы разметали их по системе за мгновение!
- Повстанцам хватило бы и одного попадания, чтобы точно также разметать и наши суда! – не выдержав, рявкнул Нансен. – Одна ракета в кормовую палубу, и им была бы гарантирована участь «Щитоносца»! Вы как начальник штаба уже, наверное, оповещены, что с военного транспортника не успело эвакуироваться ни одного человека!
- И после этого вы отдаете этим ублюдком два прекрасных корабля!
- Мы еще не начинали переговоров, Джонс, и не знаем их условий.
- Да я заранее скажу вам их условия! Поняв, что вы слишком печетесь о своих людях, эти уроды потребуют от вас сдать и всю остальную эскадру, а затем возьмут нас в заложники и будут шантажировать правительство. Ну а потом сюда явятся другие эскадры с настоящими адмиралами во главе и сотрут нас в порошок вместе с сепаратистами!!!
- Джонс, отправляйтесь в свою каюту и отдохните, - охладевшим тоном произнес контр-адмирал. – Это приказ.
- И почему я должен исполнять ваши приказы?! Я серьезно начинаю сомневаться в вашей компетенции!
- Изложите это в рапорте. А сейчас идите отдохнуть, и не заставляйте меня использовать свое положение для того, чтобы упрятать вас на гауптвахту. Пока от вас исходят только паникерские настроения и призывы к военному мятежу. Остыньте, капитан, очень вам советую.
Лицо Джонса на экране стало мрачнее тучи, однако, на этот раз он не разразился очередной гневной репликой, а лишь отдал честь и ответил:
- Слушаюсь… Сэр! – последнее слово он словно выплюнул, монитор погас.
Лейтенант-коммандер Торбьёрн доложил о том, что представители противника, прибывшие на борт «Клеймора», готовы к началу переговоров. Две группы кораблей, одна была на орбите планеты, другая у спутника Сигмы-6, зависли друг от друга на расстоянии трех десятых световой секунды теперь уже на прямой линии огня. Хотя ничто при этом не мешало тем или другим быстрым маневром уйти за край планеты или Сигмы-дубль. И те, и другие имели сейчас в своем распоряжении лучшие системы сканеров, которые производились в Федерации, и прекрасно представляли себе противника. И эскадра Нансена была по-прежнему сильнее, не смотря на потерю почти половины своих сил. Один линейный крейсер и четыре тяжелых вполне могли расправиться с двумя линейными крейсерами-трофеями и тремя транспортными судами, на которых, как показали приборы, даже не везде были установлены элементы пассивной и активной обороны. Существенная разница была лишь в том, что у повстанцев в руках было сейчас шесть тысяч заложников, и Джонс вполне разумно полагал, что в переговорах это сыграет немаловажную роль. Нансен уже немало размышлял над сутью предстоящего диалога, мятежники наверняка захотят скрыться из системы, но отпустить их он не мог, вернее не мог отпустить главенствующих заговорщиков. Но если же те сумеют обойти его со всех сторон, то придется согласиться на их условия, вот только своих людей забирать он не даст.
- Что ж, давай изображение на главный экран, Ларс, посмотрим на наших врагов поближе, - контр-адмирал поднялся из кресла и одернул китель, при мысли о том, что сейчас придется созерцать самодовольную рожу Уоллеса, лицо Нансена скривилось так, как будто ему на зуб попал целый лимон.
Изображение было на удивление четким и стабилизировалось практически мгновенно, видимо на том конце действительно нашелся хороший оператор, если конечно к делу не привлекли офицера связи с «Клеймора». Взгляду Нансена предстала весьма разношерстная компания, судя по знакам и эмблемам на рукавах (цвета формы в различных системах зачастую отличались, и на них нельзя было полагаться) перед ним сейчас были представители самых различных родов войск. Космопехота, планетарная пехота, рейнджеры и даже полицейские, самое интересное, что как раз один из полицейских со звездочками полковника в петлицах и стоял у капитанского кресла, а остальные собрались у него за спиной. Тем не менее, оператор связи давал всю картинку целиком, по-видимому, чтобы подчеркнуть, что переговоры ведет не один человек, а именно делегация.
- Контр-адмирал Эрвин Нансен, командующий 459-ой мобильной эскадры системы Митгард и исполняющий обязанности командующего временной объединенной эскадры базы «Пифон», - представился Нансен первым.
- Полковник Энрико Альварес Сангре, исполняющий обязанности командующего обороной Сигмы-6, - ответил низенький полицейский, его кожа была цвета красного дерева, а залегшие у глаз морщины свидетельствовали о почтительном возрасте, Нансен даже рискнул предположить, что его собеседник старше него самого.
Восьмидесятилетний контр-адмирал не ошибся, полковник был старше его в полтора раза, сам Энрико в это время не без интереса разглядывал широкое лицо командира противника. Холодный соленый ветер Митгарда выдубил его кожу и предал кончикам волос немного зеленоватый оттенок, который Нансен не считал нужным удалять при помощи красителей или стрижки. Мясистый нос и полные губы в сочетании с массивным подбородком делали Эрвина похожим на носорога, что очень хорошо сочеталось с его характером. Не удивительно было, что за глаза подчиненные прозвали контр-адмирала именно Носорогом.
- Полковник Кейн Симпсон, командир космопехоты Сигма-6, - Сангре перешел к представлению своих спутников. – Капитан Сакаги Микуцо, командир батальона рейнджеров «Гренадеры пустыни». Майор Барни Бернс, мой заместитель. Майор Ребекка Гинсбург, начальник штаба 2-ой дивизии планетарной пехоты Сигмы-6. Старшие офицеры вооруженных сил планеты уполномочили нас вести переговоры с вами, контр-адмирал.
- Понятно, вернее не совсем, - Нансен скривил губы. – Получается я не смогу увидеть коммодора Уоллеса или кого-нибудь другого из вашего руководства. Так, полковник? Не то, чтобы эта перспектива меня разочаровывает, но все-таки.
- Коммодор Уоллес был убит, - ответил Энрико, заметив как на лице собеседника, одновременно появилось выражение недоверия и скрытой радости.
- Значит, сообщение, которое нам удалось перехватить верное?
- Да, контр-адмирал, я вас не обманываю. Тело коммодора ваши люди могу хоть сейчас обнаружить в одном из помещений штаба обороны в Сигматауне. Что же касается остальных предводителей заговора, то я могу в качестве первой уступки с нашей стороны, передать их вам.
- Вот как? – Нансен на секунду задумался над перспективой такого соглашения. – Кого же именно вы можете нам передать.
- Генерала Бакстера, командира 2-ой пехотной дивизии, Генриха Вольфа и нескольких других офицеров и гражданских лиц, замешанных в делах руководства и подготовки восстания. Оговорюсь заранее, я не смогу вам передать двух офицеров, которые так же непосредственно принимали участие во всем этом.
- Один из них, полагаю, это вы сами? – улыбнулся Нансен.
- Да, - улыбнулся в ответ Энрико. – Но хочу заметить, что это уже не мое решение, а совета старших офицеров. Второй офицер – это полковник Айзенштайн, он оказал нам серьезное содействие после ареста, и в отношении него совет офицеров также вынес решение о том, что он останется у нас.
- Хорошо, полковник, меня это устроит, но кроме уступок с вашей стороны поступят и требования, и поэтому я повременю с окончательным выводом, - сказал Нансен.
- Давайте поймем, что нам нужно в первую очередь и будем отталкиваться от этого, - предложил Сангре. – Нам нужно покинуть систему.
- А мне нужны мои солдаты, - кивнул контр-адмирал. – Вы же не собираетесь удерживать их у себя вечно.
- Нет, но они будут нужны нам в качестве… кхм… живого щита. Мы должны быть уверены, что вы не предпримете никаких агрессивных действий. У нас на кораблях гражданские, и мы не имеем права рисковать их жизнями теперь.
- А сколько именно гражданских людей находиться на ваших кораблях, полковник?
- По последним данным – сто сорок семь тысячи семьсот двенадцать человек, - ответила на вопрос Ребекка.
- Что?! – Нансен не сумел сдержать невольный возглас.
Перед его глазами промелькнула сейчас картинка, от которой матерого космического волка бросило в дрожь. Если бы линейные крейсера открыли огонь, ракеты взорвали бы транспортные корабли, и речь в сводке о потерях шла бы уже не о шести тысячах митгардцев, а о многих и многих тысячах простых людей, женщин, стариков, детей. Услышанное Нансеном окончательно поставило точку в его сомнениях о том, правильно ли он поступил, сдав свои корабли. Гибель стольких людей, не солдат и не волонтеров, а простых обывателей стала бы для Эрвина вечным мучением, а «бойня в системе Сигма» навсегда покрыла бы его несмываемым позором кровожадного убийцы.
- Простите, но это ведь почти все население Сигматауна, не так ли? – с трудом возвращая себе невозмутимый вид, спросил контр-адмирал.
- С учетом еще почти шестнадцати тысяч военных и полицейских, это почти все население Сигмы-6, - ответил Энрико. – Мы эвакуировали на корабли все поселки и базы, даже большую часть Портсмута, всех кто пожелал уйти.
- Теперь понятно, что за суета шла у этого завода-гиганта и почему флаеры мотались как бешеные по всей планете, - Нансен позволил себе усмехнуться, отбрасывая в сторону мысль о том, что произошло бы, отдай он приказ расстрелять завод, когда поступали только первые тревожные новости об его активности. – Итак, вы хотите уйти и оставляете себе моих бойцов, но как мне получить их назад, целыми и невредимыми. У вас есть мысли, полковник?
- Да, мы уже продумали этот шаг, - Энрико повернулся к своим спутникам. – Капитан Микуцо, майор Бернс, изложите свою идею.
- Линейный крейсер класса «арсенал» рассчитан на три тысячи человек экипажа, - начал первым Сакаги. – Мощности корабля, его система жизнеобеспечения и подачи кислорода, совместно с тем оборудованием, что есть у нас на наших собственных кораблях, позволит после некоторых ремонтных работ перевести всех, кто находиться на «Транспорте-1», на борт «Клеймора» и «Шестопера».
- Примерно получается, что каждый крейсер вместит в себя около двадцати тысяч человек, считая экипаж, - продолжил Бернс. – На «Транспорте-1» сейчас сорок две тысячи человек, после перегрузки он полностью освободиться и мы, демонтировав все системы, кроме необходимых для жизни, переведем туда ваших матросов и офицеров, контр-адмирал.
- Понимаю, - кивнул Нансен.
Оказавшись на борту обездвиженного и безоружного транспортника, его солдаты могли быть уничтожены при первых же признаках агрессии со стороны эскадры «Пифона». Однако это же позволяло оставить их в системе в момент перехода в гиперпространство.
- Будет тесновато, - сказал Сангре. – Но мы потерпим, «Клеймор» возьмет «Транспорт-1» на буксир при помощи установок силового луча, которые есть в обеих кормовых турелях крейсера и в радарной секции грузовика. После чего мы покинем границы системы и выйдем в гиперпространство, отключив перед этим установки. Таким образом, ваши люди останутся с вами, контр-адмирал, ведь вы, наверняка, будете сопровождать нас где-то на расстоянии двух световых минут, чтобы в случае какой-нибудь выходки с нашей стороны быстро расправиться с нами.
- Вариант действительно неплох, но надо уточнить несколько моментов. Дабы быть уверенным в вашей искренности, мне бы хотелось, чтобы в момент этой прогулки все ваши корабли опустили бы щиты, полковник.
- Но остальные боевые системы мы будем держать в полной готовности. Если от ваших крейсеров к нам выдвинется какой-нибудь бот или катер, мы откроем огонь по ним. «Транспорт-1» будет также уничтожен, если наши специалисты заметят какие-то тревожные нотки в сенсорных системах. И как вы, наверное, убедились, у нас неплохие специалисты по этим вопросам.
- В таком случае, отправляйте катер с вашими бывшими предводителями, и мы можем начинать подготовку.
- Не совсем, контр-адмирал.
- Что-то не так? – почти искренне удивился Нансен.
- Сначала вы отзовете к себе на борт все абордажные катера, которые вьются вокруг нас как метастрекозы над падалью, - с укором ответил Энрико.
Нансен несколько секунд смотрел на Сангре молча, а затем вдруг расхохотался.
- Хорошо, полковник, отзовем, что-то еще?
- Пока, все, и надеюсь что «пока» приобретет завершенную форму в ближайшие часы.
- Послушайте, Сангре, - сказал вдруг Эрвин, и хотя разговор явно был закончен, но не сделать этого последнего предложения он не мог.- Вы мне искренне симпатичны как военный, а потому предлагаю вам еще один вариант выхода из нашей ситуации. Сдавайтесь, вернем людей обратно на планету, проведем спокойную высадку, устроим показательный суд над этими «предводителями», обсудим, что делать с вами и остальными офицерами, проявившими разум и понимание. Неужели вы и в самом деле хотите тащить всех этих людей, население целой планеты в космос на милость случая. Колонисты из вас вряд ли получаться удачные, ваша эскадра не готова к такому. Вас же объявят пиратами, и в любой системе Федерации вас будут ждать вооруженные эскадры, вас не примут ни в Королевстве, ни в Кристальной, ни в Хорине, о славах и Империи я даже не заикаюсь. Подумайте над этим.
- Я уже думал над этим, контр-адмирал. Покинуть систему это не только мое решение, это решение всех, кто ступил на борт транспортных кораблей. Спокойная высадка? Не обманывайте себя и меня. Космопехотинцы Митгарда может еще и будут вести себя спокойно, но солдаты с других кораблей не забудут отыграться на мирных людях за гибель своих товарищей на бэтлшипах и «Щитоносце». К сожалению, мы получаем трансляцию того, что твориться сейчас в Портсмуте. Меня и остальных ждет тот же приговор, что вынесут Бакстеру и Вольфу, военный суд Федерации слеп и беспристрастен, так было и будет. А потому, мой ответ – нет, контр-адмирал, - Сангре говорил тихо, но твердо и очень чувственно, люди на капитанском мостике, казалось, затаили дыхание, такая же тишина повисла в штабной рубке, офицеры Нансена слышали весь разговор и эти слова затронули их не меньше, чем самого Эрвина. - Мы уходим из системы Сигма, мы бросаем свои дома, но лишь для того, чтобы спастись от еще более худшей участи. Вы поступили бы на моем месте точно также, если кто-нибудь оккупировал бы Митгард, и вам пришлось отвечать за жизни его простых жителей?
- Да, - лицо Нансена превратилось в каменную маску. – Я поступил бы точно также. Начинайте, полковник, я отзываю катера, и да поможет вам Первоначало.
- Спасибо, контр-адмирал, - Энрико отдал честь, Нансен ответил тем же движением, четким и слаженным, словно на парламентском параде.
- Эскадра к выходу в гиперпространство готова на 95 процентов! - доложил Янош. – Коммандер Майлс с «Шестопера» рапортует, что у них все в порядке. Полковник Симпсон с «Транспорта-2» и капитан Кауфман с «Транспорта-3» заканчивают подготовку людей.
Переход в гиперпространство был очень сложным маневром, а когда трюмы корабля заполнены не бессловесным грузом, а живыми людьми, это становилось еще и весьма хлопотным делом.
- Отключите силовые лучи, отпускаем «Транспорт-1», сообщите об этом контр-адмиралу Нансену.
- Есть, сэр, - коммандер Золтан, занявший капитанское кресло, кивнул Энрико, разместившемуся на свободном месте в артиллерийской секции.
Флотских офицеров было явно не достаточно, большая часть подчиненных у Майлса и офицеров штаба Уоллеса были коммандерами и лейтенантами. Да, их хватило на три транспортных судна с крошечными артиллерийскими пультами и не такой сложной аппаратурой, как на линейных крейсерах. Сейчас же многие места заместителей на мостиках всех четырех кораблей оказались пусты, и в скором времени эту проблему стоило срочно решать.
Силовые лучи погасли, и грузовое судно с митгардскими военнопленными повисло «в дрейфе», пять крошечных катеров устремились к нему, выскользнув из шлюзов крейсеров эскадры Нансена, вернее того, что от нее осталось.
- Сэр! Мы готовы! – с явным удовольствием сообщил Золтан.
- Тогда по вашему сигналу, коммандер, выходим в гиперпространство. Конечный пункт назначения - … Разберемся с этим чуть позже, - улыбнулся Сангре, поняв, что как ни странно, в царившей в последние часы суматохе они со старшими офицерами забыли обсудить этот вопрос.
- Вас понял, сэр, - с улыбкой ответил Янош.
Два линейных крейсера и два тяжелых транспортных корабля довели свое ускорение до максимума, возможного для грузовиков в обычном пространстве, а затем резко вспыхнули белые контуры конусовидных щитов, и четыре сияющих вспышки оповестили о том, что население системы Сигма отправилось навстречу своей судьбе.
В штабной рубке на крейсере «Вуга» контр-адмирал Нансен, выслушав доклад командира группы катеров, добравшихся до оставленного корабля, закинул ногу на ногу и провел рукой по своему могучему подбородку. Жесткая щетина приятно пощекотала его ладонь.
- Иногда мне становиться жалко, что таланты некоторых людей могут проявляться лишь во время глобальных несчастий. А еще мне жалко, что эти люди почти всегда оказываются по другую сторону баррикад, - коммандеры Кёлль и Больг сдержано кивнули в ответ, адъютант поставил на стол перед контр-адмиралом новую чашку кофе.
_________________
- Значит, они просто кидаются камнями?
- Да. Астероидами, лунами, планетами... |
|
|
|
|
|
|
|
|
Канал творчества: «Проба пера, пока без названия...» |
|
|
|
