Hvala Mne
 882 EGP
       
Рейтинг канала: 3(34)
Репутация: 184
Сообщения: 1380
Откуда: где-то меж звезд
Зарегистрирован: 08.02.2001
   |
|
Казалось, что без чувств он пробыл всего мгновение. Превозмогая мучительную боль в голове, Дйо открыл правый глаз – левый распух и не открывался; по лицу текла какая-то липкая и густая жидкость. Слышалось слабое и ровное гудение остановивших вращение скафандра гиростабилизаторов, этот звук, наверное, и привел Дйо в чувство. Стекло скафандра было испачкано бурыми пятнами и обожжено, но видно было достаточно. Достаточно, чтобы осознать всю бесконечность вселенной, в которой затерялся маленький астронавт, один в безбрежном космосе, все разноцветное великолепие которого поражало воображение особенно сейчас, когда все другие источники света исчезли. Красота – равнодушная, холодная, жестокая и безжалостная, красота именно такая, какой она должна быть; миллионы – нет, миллиарды звезд, – и ни одного живого существа на многие десятки часов полета, на тысячи лиг вокруг. Одни лишь звезды.
Звезды. Есть ли на том свете звезды?! Ждут ли вас там пропавшие друзья и родственники? Есть ли там вообще хоть что-нибудь, кто-нибудь, или смерть только вечный сон без сновидений, безвременное небытие, в котором растворяется ваша память, все ваши воспоминания, весь нажитый жизненный опыт, все чувства и эмоции?!
Дйо решил осмотреться и стал медленно разворачивать скафандр. Повернувшись точно назад, он замер. Три хищных металлических птицы неподвижно висели в пространстве неподалеку – его жестокие победители не оставили поле боя и не расстреляли космонавта, вероятно считая его уже погибшим; они ничего не делая неподвижно висели на месте. Отливающие тусклым светом закаленной до синевы стали корпуса были покрыты темными пятнами там, где их достали пушки сплитского «Скорпиона». Полированный металл не нес на себе следов краски или каких-нибудь украшений; строители этих кораблей явно не заботились о красоте, пилоты этих кораблей были лишены любого тщеславия и никогда не стремились чем-то отличиться один от другого. Тонированные изнутри каким-то красным составом алмазные стекла скрывали внутренности кабин надежнее любого непрозрачного материала, Дйо знал эти силуэты слишком хорошо. Ведь это были Ксеноны – враги всего живого.
Пару раз Сплиту приходилось бывать на торговых аргонских станциях по делам службы. Вообще сплиты и аргонцы были извечными врагами. Сплиты находили аргонцев трусливыми, грязными, распущенными и жадными существами, не имеющими понятия о чести или совести. Аргонцы тоже находили сплитов внешне отвратительными, примитивными, злобными, подлыми, коварными и воинственными созданиями. Напряженность и подозрительность между расами сохранилась и после вхождения Сплитской Династии в Союз Содружества Планет, однако сплиты и аргонцы стали чаще бывать друг у друга в гостях. Сплитские истребители патрулировали сектор «Конец Президентства», а аргонские базировались в «Бороде Турука». Тогда-то Дйо и побывал несколько раз на Аргонских Торговых Станциях.
Аргонцы обожали удовольствия и развлечения: на их станциях, в отличие от станций сплитов, были в изобилии представлены всякого рода казино, бары, аттракционы, залы игровых автоматов, кегельбаны, рестораны. Хотя сами аргонцы это отрицали, там существовали даже некоторые полулегальные заведения – вроде курилен космотабака или биолабораторий, где проводились аморальные с точки зрения почти всех остальных рас опыты по клонированию и смешению представителей различных цивилизаций. В курильни он иногда заглядывал, но биолаборатории оказались местом неприятным. Дйо с содроганием вспомнил, как в одном из таких заведений, куда он случайно забрел в поисках новых впечатлений и развлечений, у него попытались похитить его собственный биоматериал для антигуманных экспериментов над живой материей, для отвратительных опытов по созданию ужасных мутантов, которые потом служили бы своим создателям. Чисто научный, прагматический подход к живой материи со стороны аргонцев портил им репутацию у многих рас, совершенно не расположенных делиться с ними образцами флоры и фауны своих планет, аргонцы не стеснялись доставать для своих экспериментов даже репродуктивные клетки самих представителей союзных рас. Спасая тогда драгоценные свои клетки, Дйо забежал в дверь с неприметной вывеской и обнаружил это столь любимое всеми пилотами помещение, о котором никто не говорил ему раньше.
В помещении находился центр космической подготовки. Там был тренажер, используемый аргонцами для тренировки своих пилотов; за деньги у аргонцев можно было все, и, уплатив некоторую среднюю сумму, можно было посидеть в кабине настоящего списанного аргонского «Бастера», провести время в погоне за мелькающими на круговом проекционном экране знакомыми фигурками кораблей. За один сеанс сплит сбивал по три-четыре десятка враждебных истребителей и, случалось, приходил в себя лишь тогда, когда деньги на его личном счете кончались совсем.
Управляемые компьютером ксеноны были невероятно тупы, но, по-видимому, этот тренажер был самым любимым среди пилотов всех рас. Скорее всего, он был именно тем местом, где молодые, еще не побывавшие в боях новички получали свое первое представление о своих будущих кибернетических противниках. По крайней мере, в баре, куда иногда заглядывал сплит послушать болтовню «бывалых воинов», уничтоженные враги исчислялись сотнями, если не тысячами, хотя бывали и другие рассказы: в них ксеноны представали врагами беспощадными и почти непобедимыми, способными буквально читать мысли рискнувшего преградить им дорогу пилота, просто смертью, воплощенной в металле. Как правило, последние рассказы исходили от тех, кто встречался с ксенонами на самом деле. По молодости сплит считал, что старики просто пытаются запугать молодых астронавтов, но, встретившись однажды с врагами в настоящем бою, сплит убедился, что многое, если не все в их рассказах было правдой: реальные ксеноны ничем не напоминали своих неумело смоделированных тренажерных собратьев.
Считалось, что ксеноны были роботами – спаянными из проводов и микросхем механическими пилотами, созданными неизвестно кем, неизвестно когда и неизвестно зачем. Почему так считалось – тоже было неизвестно. Кое-кто говорил и о том, что ксеноны и ворота перехода как-то связаны между собой. Но все это были лишь предположениями. А факты были такими:
1) Никто никогда не видел ксенона своими глазами. Точнее сказать, не видел достаточно долго, чтобы успеть рассказать кому-нибудь о своих впечатлениях. К тому же, стекла кабин их кораблей, тонированные каким-то странным красным светящимся составом, были непрозрачны снаружи.
2) Ксеноны никогда и ни с кем не пытались наладить контакт. Они никогда не отвечали на радио обращения. Они никогда, никому и ничего не пытались сообщить сами. Перехватить каналы связи их истребителей также никому не удавалось. Они выглядели незаинтересованными в технологиях рас. Они не подбирали выпавшие грузы или катапультировавшихся космонавтов, иногда даже расстреливая их.
3) Ксеноны атаковали всякого, кто рисковал приблизиться к ним достаточно близко. Иногда, впрочем, они игнорировали тесное соседство невооруженных транспортов. Но пользы от такого контакта было мало.
4) Ксеноны приносили огромный ущерб всем цивилизациям. Они уничтожали корабли, станции – все, что было искусственно создано, выбирая свои цели без всякой видимой логики, без видимой системы, прокладывая себе с боями дорогу огромной длины иногда только для того, чтобы уничтожить какой-нибудь крохотный разведчик в другом конце галактики. Впрочем, среди всех целей они явно предпочитали аргонцев. На втором месте были аргонские союзники – бороны. К сплитам ксеноны были почти равнодушны, и за пределами своих секторов они атаковали сплитские суда сравнительно редко – обычно конфликты случались из-за нападения ксенонов на корабли других рас на территории сплитов.
Этой их воинственной деятельности было достаточно, чтобы возбудить к себе ненависть многих рас. Сам Дйо тШн иногда чувствовал эту ненависть, как, например, сейчас, хотя и понимал, как иррационально это чувство по отношению к неодушевленным существам, – по сути дела, простым «железкам». Ненавидеть эти «железки» – все равно, что ненавидеть бездушное железное лезвие. Но были ли ксеноны роботами на самом деле? Сплит часто сомневался в этом.
Это выглядело забавно, но после трех-четырех десятков боев его постоянные оппоненты стали казаться ему одушевленными существами. Каждый вражеский пилот будто бы имел свой собственный стиль: кто-то предпочитал бочки, кто-то косые развороты, кто-то уходил из-под атаки крутой свечой. Иногда в больших группах ксенонских кораблей встречалось один-два корабля на вид как будто менее опытных. Остальные в этом случае стремились держаться поблизости и защитить их – ни дать ни взять ветераны, опекающие новичка.
Вместе с тем, были факты в пользу противоположной точки зрения. Ксеноны никогда не уставали. Ксеноны никогда не чувствовали страха. Они никогда никого и ни к чему не пытались принудить. Ксеноны никогда не сдавались. Ни деньгами, ни властью ксеноны не интересовались (эти понятия были им незнакомы), ни в дружбе, ни в любви, ни в ненависти они не нуждались, они вообще не испытывали потребности в общении. Ксеноны были равнодушны ко всему, кроме своей боевой задачи: если что-то нужно уничтожить – оно будет уничтожено. Не знающие усталости, не ведающие разницы между жизнью и смертью, стреляющие и маневрирующие с точностью механического автомата таинственные пилоты темно-синих крылатых машин вызывали мистический ужас даже у опытных воинов. Многие сплиты восхищались ксенонами: ксеноны были силой, а силу нельзя было не уважать. Многие считали, что в кабинах враждебных истребителей никого нет, что все они находятся под управлением запрограммированного автопилота или неведомым образом управляются дистанционно неизвестным врагом, хотя было непонятно, как можно руководить кораблями, находящимися в секторе отличном от того, где находится оператор. Но способ мог и существовать: какие-либо распространяющиеся со сверхсветовой скоростью волны, еще неоткрытые, или что-нибудь в этом роде. Дйо принял эту точку зрения, поскольку она была для него наиболее удобна. И все же, временами, вопреки всему, он не мог отделаться от этого чувства. Чувства, будто его противник – живой.
Сплит вернулся к реальности и, мрачно посмотрев на висящие неподвижно силуэты, зябко поежился. Опять это ощущение! Ощущение чьего-то пристального, неестественно спокойного взгляда. Вроде бы он никогда не отличался особой впечатлительностью, да и нервы у него всегда были в порядке. Списать бы все на игру воображения, но в схватках с ксенонами это чувство охватывало его слишком часто. Мало того, пару раз оно спасло ему жизнь. Сейчас это чувство уже не могло его спасти и не имело никакого значения. Впрочем, сейчас для него ничего уже не имеет значения. Это даже хорошо, что все закончилось – он так устал! Сорок лет долгая жизнь для военного истребителя, никто из его товарищей по выпуску не жил так долго. Ему осталось только чуть-чуть подождать. Несколько мгновений, чтобы вспомнить эпизоды прошедшей жизни. Дйо сосредоточился, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь. Но все было бесполезно. У него не было прошлой жизни – она куда-то исчезла. Его прошлого не было совсем, было только настоящее, был разбитый глаз, болящее колено, запачканное потускневшее стекло скафандра, и три собирающихся его прикончить враждебных истребителя. Знать бы, о чем они там совещаются. Жаль, что нет даже крохотного пистолета; с оружием в руках умирать гораздо легче, хотя бы иллюзия борьбы есть. Скорее бы уж все кончилось.
Кажется, ксеноны прочитали его мысли. Один из истребителей тронулся с места и неторопливо полетел навстречу астронавту, остальные, как-то словно нехотя, потянулись за ним. Где-то под печенкой опять зашевелился на время притихший страх, но Дйо властно загнал его назад и торжествующе показал врагам издевательский жест так, как он некогда видел в своих мечтах. Когда он был молод, в его жизни бывало много черных полос, и в эти мрачные моменты ему приходила в голову мысль, что жизнь не такая уж славная штука, что умереть непобежденным, в славе, сохранив честь и оставив добрую память о себе, – сделав какой-либо геройский поступок, например, – было бы гораздо лучше, чем терпеть бесконечные поражения, разочарования и неудачи, лучше, чем без конца хлебать горе стаканами. Теперь, когда он стал старым и умным, когда понял, что даже хлебать горе стаканами лучше, чем не существовать совсем, оказалось, что его желание обрести покой среди славы и грома пушек сбывается, даже вопреки его воле. В ожидании быстрой смерти, сохраняя свою мужественную позу, сплит тупо смотрел на неторопливо приближающийся корабль, овальные оранжевые передние фары ярко светили в направлении астронавта, слегка выше хотя, так что разглядеть вражеский корабль можно было во всех деталях. Уцелевший глаз быстро схватывал все новые детали: обожженный металл корпуса; толстые листы брони, соединенные тройным рядом заклепок; тускло-красное зеркально блестящее и неестественно чистое покрытие стекол кабины, через которое нельзя ничего увидеть даже вблизи; крошечные служебные надписи, нанесенные красной краской. Большая крылатая машина беззвучно промчалась рядом, как будто на расстоянии вытянутой руки, так близко, что мелькнувшие на мгновение маленькие надписи запечатлелись в памяти во всех деталях. Надписи состояли из аргонских букв.
Дйо развернулся назад и ошеломленно смотрел на три удаляющихся силуэта, на светло-фиолетовый туманный световой след, медленно растаивающий в ничто на черном фоне вселенной – враги оставили его, но вся мимолетная радость от неожиданного спасения сразу же ушла, когда он подумал о том, что ничего, по сути дела, не выиграл. Ксенонам не было смысла убивать его. Ксенонам не было смысла тратить энергию на одинокого, безоружного космонавта: он пропадет сам, потому что воздуха в скафандре хватит только на три часа. И во всем секторе нет ни одного объекта, который был бы к нему не враждебен – все, как всегда, рассчитано.
Но Дйо тШн не сдастся. Пока он жив, есть надежда. Провидение всегда спасало его. Оно может спасти его и в этот раз. Нужно только помочь ему, нужно делать хоть что-нибудь. Только безвольным и покорным удача не подаст руки. Уж Дйо таковым никто бы не назвал, он будет биться за свою жизнь. Делай все что можешь сам, и только тогда помощь провидения окажется эффективной. Дйо использует каждую минуту из этих оставшихся трех часов. Три часа это очень много, даже за три часа можно сделать много полезных дел. Он будет бороться.
Бессвязно бормоча самому себе слова утешения, сплит включил ранцевый двигатель. Скафандр немилосердно трясло, но двигатель работал. Астронавт развернулся точно вслед трем уже почти погасшим точкам: куда же ему еще лететь, как не вслед покинувшим его противникам?! Они-то куда-то направлялись! Может, там тяжелый сплитский истребитель – он разделается с ними и подберет его. Или сами ксеноны заберут его неизвестно для какой цели: все-таки они и сплиты когда-то были союзниками. Хотя нет, не заберут, он знал, что это неправда, но постарался себя убедить. Спасение, неважно какое, ждет его впереди. Надо же во что-то верить! Надежда оживила пилота, сплит стал насвистывать боевой марш, и даже синяки перестали болеть.
Минуты одна за другой текли бесконечной вереницей, а в окружающем пейзаже не менялось почти ничего. Таймер показывал уже два часа полета, да и стрелка манометра тоже не радовала. Похоже, он все-таки ошибся, полетев за ксенонами. Борясь с подступающим отчаянием, сплит стал внимательно осматривать пространство впереди себя и обнаружил то, что искал. Градусах в пятнадцати слева от направления его полета явно было какое-то физическое тело: чуть-чуть продолговатое. До мучительно пытался рассмотреть хоть что-нибудь сквозь испорченное стекло скафандра. Не звезда, и не планета. Для астероида слишком ярко. Корпус какого-нибудь большого судна?! Вряд ли. В любом случае ему нужно двигаться туда: ничего кроме этого тела поблизости нет. Сплит взял пульт управления и осторожно развернулся к далекому телу. Горючего почти не оставалось – как он тормозить будет?! Впрочем, не стоит об этом пока думать. Сейчас ему нужно экономить воздух. Он должен расслабиться и заснуть на полчасика.
|
;
