Глава 11

- 2775!
- Здесь!
- 2776!
- Здесь!
- 2777!
- Я! – я по привычке снова нарушил устоявшийся порядок переклички каторжников нашего лагеря. Не специально, просто задумался и на автомате, вместо общепринятого «Здесь» выпалил более гражданское «я».
- Я?! – капо нашего отряда также привычно-обречённо изобразил гнев и голосом, обозначавшим неизбежность наказания продолжил:
- Головка от ……. Самонаводящийся ракеты, твою мать, три семёрки! Опять мечтаешь?
Процедура была рутинной и привычной и я продолжил игру по устоявшимся правилам:
- Виноват, господин капо. Здесь!
- Здесь он… - недовольно пробурчал капо,
- вот лишу пайки, а работы подкину. И я так сделаю, черти меня раздери, болван головоногий! - но браслет на моём левом запястье уже провибрировал, сообщая мне, что Система меня опознала, подтвердила моё присутствие в лагере и гарантировала мне утренний паёк вкупе с заданием на дневные работы. Я покаянно опустил голову и снова погрузился в воспоминания.
- 2778!
- Здесь!
- 2779!
Я перестал прислушиваться к дальнейшей перекличке. Зачем? Своё я прокукарекал, теперь ещё минуты три-четыре до её окончания, потом капо скажет дежурное напутствие и мы пойдём завтракать. Перекусим – и по работам.

Брат Тодд, да гореть ему в аду вечно, сдержал своё слово. Когда я очнулся – после той кхм, беседы, я обнаружил себя на нарах в трюме транспортника, среди ещё нескольких сотен, подобных мне «счастливчиков». Всё моё имущество, чт было на мне в момент встречи с Тодом, пропало. Но и сказать, что взамен наша добрая мать-церковь ничего не дала я не мог – на мне был стандартный комбез яркого, химически-пронзительного зелёного цвета и широкий браслет на левом запястье. Едва я занял более-менее вертикальное положение, как он ожил – завибрировал, привлекая моё внимание. Одна из его широких секций засветилась оранжевым и я машинально ткнул в неё пальцем. Из моментально проявившегося голо-экрана я узнал, что отныне я – осуждённый № 5447032777. Осуждён высшим советом Судий Святого престола и срок моего наказания – 21 год каторги. Последние слова сообщения – про год и каторгу выделялись на общем фоне и я ткнул пальцем в эти слова. Как и ожидалось – это была гиперссылка, активировав которую я вызвал следующее окно. Прочитав текст и посмотрев на сопровождающую его картинку я крепко задумался. Да, наши наисвятейшие умеют держать своё слово. Текст описывал место, где мне предстояло провести следующие пару десятилетий – четвёртая планета системы Oxlahatta. В этой системе не было даже Станция – всего пара орбитальных платформ составляли всё её население. А вот четвёртая планетка попадала под закон о терраформировании. Почему её до сих пор не освоили – было решительно непонятно. Второй непоняткой было то, что система находилась в Федеральном пространстве. И как я, гражданин Империи, мог попасть на Федеральную зоны – мне это было непонятно. Хотя…..я же одновременно был и Адмиралом Федерального флота и Тодд, что б он сдох раз десять подряд, говорил что-то о сотрудничестве с Федералами. Вот, походу – под этот договор меня и оформили. И, похоже, что мне и тут свезло – одного того памятного угона новейшего Федерального корвета было бы более чем достаточно, что бы поставить меня к стенке. А тут – всего то 21 год каторги. Я даже повеселел –легко отделался – сразу не шлёпнули. Но радость моя была не долгой, радовался ровно до того момента, пока не ткнул пальцем в весело крутящийся шарик планетки, которая должна была стать моим домом на следующие десятилетия.
В ответ на моё прикосновение шарик развернулся в плоскую карту с более-менее подробным описанием особенностей поверхности. По мере чтения настроение моё резко падало, а, когда я дочитал текст до конца, то мне захотелось сделать несколько вещей сразу – повеситься и горько пожалеть, что штурмовики не пристрелили меня ещё в ангаре. Планета, да – была запланирована под терраформирование, точнее не под терраформирование – под заселение. Землеподобная планета. Редкость, можно сказать – жемчужина на просторах Галактики. Атмосфера – вполне пригодная для дыхания. Небольшой избыток кислорода, отсутствие особо злобных вирусов, неглубокие и тёплые моря, отсутствие агрессивной и голодной флоры и фауны – всё это делало планету более похожей на Рай. К этому можно добавить обилие съедобных фруктов на суше и похожие на гигантских мокриц морские обитатели с чрезвычайно вкусным мясом. Рай, да и только. Так же думали и первые колонисты, они даже свой первый городок назвали – Небеса, столь рады они были такому гостеприимному окружению.

Неприятности начались немного позднее – когда колонисты организовали второй город – Мон Плезир и начали закладывать третий. Название третьему придумать не успели – ОНО пробудилось. Второй город, едва-едва заселённый, был разрушен в ноль. Полностью. Его жители только и успели что пискнуть в эфир невнятное – «нас атакуют…..». Посланная группа спасателей не вернулась, успев сообщить только что видят руины Мон Плезира. После чего связь прервалась. Но ведь это же Рай! Что тут может быть такого? – удивилось руководство колонии и послало ещё пару групп – одну за другой. Шедшая последней успела доложить, что идущую впереди колонну что-то атаковало, что бронированные колониальные вездеходы лопаются и … и смолкла навсегда. Тут руководство поняло, что что-то пошло не так и…и что делает руководство в таких случаях? Эвакуирует. Себя, любимого. Так и произошло и на этот раз – вся информация была закрыта а топ менеджмент тих погрузился в свои шатлы, яхты и свалил на орбиту. Ибо они это соль земли а внизу там…. Ну вы и сами понимаете. Ну а с орбиты, как вы опять же понимаете, очень удобно «руководить» обороной. Вот они и «руководили». До упора, т.е. до последнего колониста….
А когда колонисты кончились – послали СОС. Справедливости радо стоит отметить, что руководство колонии не только наблюдало, но и записывало происходящее на планете. Долгое время эти данные и были единственным свидетельством о произошедшем. Почему долгое? С начала руководство Федерации не могло поверить, что на Райской – так журналисты окрестили планету, что-то могло произойти. Потом – осознав масштаб произошедшего, шутка ли – почти две сотни тысяч человек погибло, начали замалчивать. Ещё позднее, сквозь зубы признали произошедшее, но списали всё на экологов, сделав их крайними – мол те плохо исследовали планету, дали неверное заключение. У кого-то отобрали награды и премии, какого-то стрелочника осудили и посадили – всё как обычно. Планету закрыли на карантин и стали готовить военную экспедицию. Всё это я смутно помнил – в детстве рекламу колонизации Рая крутили из каждого утюга. Это я хорошо помнил. С плакатов атлетически сложенные юноши и девушки протягивали невиданные плоды, убелённые сединами пенсионеры аппетитно жрали какие-то блюда местной кухни – и молодели на глазах. Куча компаний была готова скупить вашу недвижимость в обмен на аналогичное – так они обещали, на планете. И многое-многое другое. А потом как отрезало. Помню я долго изводил родителей вопросами – когда мы поедем в Рай? И почему мы туде не едем, если там всё так хорошо?! Помню как Отец мне сказал – «свой рай заслужить надо», прекратив этой фразой моё нытьё. Нытьё то он прекратил, но в своих детских мечтах я бродил по густым лесам Рая, срывал и ел чудо плоды и купался в кристально чистых озёрах. Поначалу один, а потом, по мере взросления – с подружкой, как две капли воды похожую на девицу с рекламного плаката.

А потом всё кончилось. Краткие сообщения об экологической катастрофе, гибели колонистов. О прекращении программы колонизации до окончания расследования и тишина.
Не было такой планеты. И рекламы – не было. Интерес общественности быстро переключили на что-то другое, потом ещё на другое и о Рае все забыли. Все – кроме военных. Из информационной справки следовало, что два штурмовых корпуса, каждый по пять тысяч бойцов, были десантированы на поверхность планеты в районе руин г. Небеса. Они успели развернуть полноценный средний форт до того, как их атаковали. Как следовало из отчётов выживших – атаковали неизвестные механоформы. В живых, после первой и единственной атаки, осталось менее тысячи бойцов, которые и смоги доложить о произошедшем. Из их докладов следовало, что силы атакующих были сравнимы с количеством бойцов на поверхности. Без особых усилий разметав оборонительные сооружения механоформы ворвались внутрь форта и устроили там форменную резню, но едва в живых осталось меньше тысячи бойцов, их натиск ослаб, а затем и вовсе сошёл на нет. Агрессоры прекратили атаку и отступили. Причём, это отметили все выжившие, атакующие нападали исходя из схемы один-на-один. На одного бойца нападало одно «существо». Если к бойцу приходил кто-то из своих на помощь, то и к «существу» приходил на помощь свой, выравнивая количество участников. Так же все выжившие отметили, что по мере гибели защитников форта, машины так же выходили из боя, как бы ожидая выравнивая количество бойцов с обеих сторон. Ну а когда живых людей осталось меньше тысячи – дерущиеся механоформы замерли, прекращая атаки, и исчезли. Все скопом, одновременно, оставив после себя руины форта усеянные телами погибших бойцов. Только людей, хотя было достоверно установлено, что и атакующие понесли потери, анализ видео боя, записанного нашлемными камерами показал, что люди проигрывали со счётом 1:2, платя двумя своими жизнями за одно существо – именно существо, т.к. на многих видео было видно как под расколовшейся и явно металлической бронёй, скрывалось вполне уязвимое для простых ножей, да что ножей – уязвимое даже для простых кулаков в бронеперчатках, тело. Но увы – трофеев победителям, а именно победой люди посчитали данный бой, трофеев людям не досталось. Так, какие-то невнятные куски-обломки брони, антенки – не более того. Ни одного трупа. Ни даже половинки трупа чужого.
Отпраздновав победу, и не забыв, в строгом соответствии с армейскими законами, наградить непричастных и наказать невиновных, военные начали вторую фазу операции «Освобождённый Рай». Начали с того, что направили на поверхность ещё четыре корпуса, всего более двадцати тысяч человек. На сей раз бойцы были усилены бронетехникой и имели прикрытие с воздуха. Не вдаваясь в подробности, но если кому-то будет интересно – расскажу отдельно, все эти бойцы, практически все, остались на поверхности. Погибшими. Чужие не собирались сдаваться и наземная группировка была атакована равными им по количеству существами. Пилоты так же не были обделены вниманием чужих – странные, подобные стрекозам и столь же манёвренные летательные аппараты чужих атаковали их в воздушном океане планеты. Бой, точнее бойня, продолжался сутки.
Когда бойцов опять осталось менее тысячи – чужие исчезли, уступая поверхность людям.
- Ага! – радостно потёрли руки в штабе операции:
- Мы их таки победили!
И уже были готовы направить третью волну, очередные, уже 50 тысяч, смертников, как аналитики забили тревогу, обратив внимание, что в обоих случаях атака чужих прекращалась, едва людей оставалось меньше тысячи. Обладатели Дубовых листьев на мундирах выслушали аналитиков…..и послали все резервы – сто тысяч бойцов.
Как и следовало ожидать, в живых осталось менее тысячи. Но генералитет это не смутило, по их рапортам выходило что необходим ещё один, последний рывок – силы чужих кончатся и планета вернётся в лоно человечества.
От продолжения мясорубки солдат спасло наличие «мирного» крыла в Федеральном Парламенте. Аналитикам удалось донести информацию до пацифистов, которые не упустили своего шанса насолить милитаристам. В результате грандиозного скандала, будем политкорректными, военную операцию свернули, генералов пожурили за чрезмерное усердие, аналитиков – всем отделом наградили за проявление твёрдости в отстаивании гражданской позиции и сослали в какие-то Богом забытые гарнизоны, где они тихо спились.
На планете оставили крохотный военный контингент – около батальона и немного учёных, так что бы общее количество людей на поверхности не превышало одну тысячу человек. Постепенно были выявлены места, где на людей нападали чужие, а где можно было ходить без опаски. Правда ходить можно было только группками не более трёх – на четверых сразу нападали. Со временем стало ясно, что на Рае можно поставить большой крест. Перебить всех чужих или, как их по старинке продолжали называть механоформы, возможности не было. Выяснить откуда они берутся и почему нападают – тоже не получилось. Учёные уехали, а гарнизон медленно загибался, превратившись из места, где можно было, если выживешь, быстро сделать карьеру, в место ссылки для самых неугодных. Вроде как и почётная миссия – освободить и вернуть планету, а вроде и высшая мера. Шансы выжить при встрече с чужим оценивались как 70 на 30. Т.е. из семи боёв один ты проигрывал.
Потом некая светлая голова решила устроить на планете тюрьму – бежать то некуда. А отсюда, довольно быстро родилась и идея Каторги. Действительно – зачем содержать ЗК, кормить его, охранять – пусть делом займётся. Так на планете, некогда бывшей Раем, появилась Каторга.

Идея была проста как мычанье.
Осуждённый получал лёгкую броню, лёгкое стрелковое оружие и задание – провести патруль или уничтожить обнаруженные предыдущим патрулём (упокой Господи их души) особи. Выполнил и выжил? Молодец. Получи пайку и зачёт суток. Нет? Мы помянем тебя на вечернем построении. Это был кнут. Но была в этой схеме и морковка – время пребывания тут засчитывалось 1 к 5. Т.е., что бы мне выйти на свободу с чистой совестью, как советовал улыбающийся перекаченный альфа самец с рекламного плаката над входом на лётное полк, мне нужно было всего-то выжить четыре года, с хвостиком. А при том, что задания выдавали из расчёта два выхода в неделю, задача казалась совсем лёгкой. Но дьявол кроется в мелочах. Средняя продолжительность жизни ЗК на Каторге чуть-чуть не дотягивала до 4-х лет. Нет, конечно были и ветераны и долгожители. Знаменитостью Каторги был Эдвин. Он находился тут уже второй десяток лет, регулярно и исправно совершая два выхода в неделю. Он был осуждён на два пожизненных и отбывал их соответственно – одно за другим. Первое он уже отбыл – когда лет восемь назад его приволокли из патруля в состоянии клинической смерти. Откачали, подлатали и – списали первое пожизненное.
Другой знаменитостью бы Палёный. Он уже разменял тут первый десяток. О своём сроке он не распространялся, да особо ни кто и не интересовался.
Всё это я узнал в первые дни пребывания на Каторге. Новичкам полагался бонус – первые два месяца без выходов. За это время предполагалось что вновь прибывший освоится с местным климатом, флорой-фауной, познакомится с товарищами по несчастью и всё такое. Но на практике всё вышло иначе.

К концу первой недели со мной «случайно» пересёкся начальник отряда, к которому я был приписан.
- А, новенький, - поприветствовал он меня:
- Ну как, осваиваешься?
Я неопределённо кивнул.
- Да ты не дрейфь. И тут люди живут. – и он поведал мне уже известную вам историю Эдвина и Палёного.
- Ты кстати, - начал он ковать железо, видя промелькнувшую в моих глазах надежду вырваться отсюда живым:
- Не заскучал ещё? А то смотри, если раньше выйдешь, я тебе засчитаю эти два льготных месяцкв по особому тарифу. Один к пяти. А?
Выходило заманчиво – закрыть год, ну – почти год, двумя месяцами. Он я уже знал – про мышеловку с бесплатным сыром. Видя моё колебание капо, так на жаргоне мы – ЗК, называли начальника, нанёс смертельный удар:
- Ты, как я вижу парень умный, из пилотов. В верхах тёрся. Да не мнись – видел я твоё дело. А на нём пометочка, кстати есть. Спросишь какая? – он усмехнулся и провёл ребром ладони по шее.
- Ага, - он довольно хмыкнул, видя как я побледнел:
- Кому то ты из небожителей дорожку конкретно перешёл, мда… Но, - он склонился ко мне и заговорил доверительным тоном:
- Я их сам, этих сук, высших терпеть не могу, так почему бы нам им не подгадить? – капо заговорщески подмигнул, отодвинулся и продолжил нормальным тоном:
- Ты не думай, я не зверь. В патруль по периметру лагеря походишь. Тут тихо, всё выбито. Практически. Пару месяцев тут погуляешь, освоишься, стрелять научишься. А я тебе год спишу. Идёт? – он протянул мне ладонь и видя, что я всё ещё колеблюсь, продолжил – уже с напором:
- Ты статистику смотрел? Тут больше четырёх лет редко кто выживает. Соглашайся, дурень, - он снова сунул мне ладонь:
- Это твой шанс, дебил. Ну, по рукам?
Поддаваясь его напору я пожал ладонь и мой браслет тут же провибрировал, подтверждая заключение соглашения.

- Отряд! Нале-во! – крик-команда капо прервал мои воспоминания.
- В столовую! Шагом….марш!
В колонну по два мы неспешно двинулись в столовую. Начинался новый день Каторги.

- Отряд! Нале-во! – крик-команда капо прервал мои воспоминания.
- В столовую! Шагом….марш!
В колонну по два мы неспешно двинулись в столовую. Начинался новый день Каторги.

Но, едва начав движение, строй сломался. Люди кучкуясь по сложившимся группкам, неспешно, с беседой двинулись к корпусу столовой. Капо, видя столь явное пренебрежение дисциплиной, тоскливо вздохнул – ломание строя и следование толпой в столовую или барак, после построения, было неотъемлемым правом каторжан. Тихим протестом, вольностью, на которое руководство закрывало глаза, поддерживая игру в демократию. Да и зачем доводить людей до крайности – в конце концов все тут регулярно получали оружие, так что некоторые, небольшие поблажки, страховали и само руководство от случайной пули или импульса от свихнувшегося каторжника. Это все понимали и соблюдали негласные соглашения. Вы нас строите – хорошо, но только на поверках и разводах, а в остальном мы – вполне свободные люди. Вот только бежать свободным было некуда. Но на эту мелочь мы, каторжники, внимания старались не обращать.

- Как думаешь, что сегодня дадут? – толкнул меня в бок второй член нашей секции, невысокий и худощавый мужчина средних лет, носитель клички Чип. Когда-то, в другой жизни он был инженером и занимался проектированием различных улучшений для боевых модулей Федерального Флота и тюнингом стандартных. И вот, в один, не самый прекрасный день, он получил заявку на тонкую доводку прыжкового модуля. Вояки просили хоть немного снизить энергопотребление – у них не влезала очередная мега-пушка., а поиграться с новой игрушкой хотелось сильно. Очень сильно. Ну, он и улучшил – что-то там намудрил с накопителями или оптимизировал проводку – Чип пытался мне объяснить, что именно он сделал, но я перестал понимать его слова уже на третьей фразе. Короче – потребление энергии он снизил. Аж на целых 4% - ровно столько не хватало для запитывания новейшего боевого лазера. Правда появился побочный эффект – если уходить в прыжок немедленно после стрельбы, то точность прыжка немного сбивалась. Совсем на чуть-чуть, около 1 а.е., что согласитесь – ничто в масштабах Галактики, о чём Чип, в письменном виде – что потом спасло его от расстрела, предупредил старшего штурмана Тяжёлого Крейсера Прорыва. Но, военные просто проигнорировали его предупреждения и проведя серию стрельб на полигоне немедленно прыгнули к Базе. У Базы они, вполне закономерно, не появились. Куда делся огромный Крейсер так и осталось загадкой. Сам Чип считал, что виной была небрежность штурманов, наложившаяся на возникшую погрешность и суммарный вектор погрешностей загнал крейсер внутрь звезды. Суд принял во внимание его письменные предупреждения и заменил вышку на четвертак каторги. Так Чип стал каторжником.
Тут он, как и все мы, ходил в патрули, а в свободное время подрабатывал апгрейдом и тюнингом оружия. За что уже несколько раз был бит другими ЗК. Классно иметь ствол, который мощнее стандартного раза в три, но гораздо менее классно иметь мощный ствол, который может задуматься в самый неподходящий момент или вообще отказаться стрелять из за вспышки местного светила. В общем все его улучшения имели и негативный бонус.

- Да как обычно, - ответил ему третий член нашей секции, субтильный тип, по прозвищу Дик. Его история была проста до абсурда. Как-то раз он – житель отсталой агропланеты, решил загулять по взрослому – как в фильмах показывают. Решено – сделано и он, поднакопив приличную с его т.з. сумму, направился на орбитальное казино. Следует ли говорить, что его там ободрали как липку? Другой бы вздохнул и вернулся к своим посевам, но Дик, в силу своей абсолютной провинциальности закатил скандал, намекая не нечистоплотность крупье. Был бит и выкинут из Казино.
Обиделся – и решил отомстить.
Казино располагалось на Станции.
Станция потребляла массу еды с поверхности.
Дик – выращивал самую популярную еду в системе – Универсальное Зерно.
Он раздобыл контракт на поставку зерна на станцию и….выполнил контракт, правда, предварительно напитав каждое зёрнышко слабительным.
Представляете? Он вручную, шприцом, закачал в каждое зерно партии пару грамм слабительного. После чего сел смотреть новости.
На второй день после отгрузки каналы новостей взорвались сенсацией – обосралось всё казино. Выращиваемые на планете ГМО зёрна употреблялись везде – в еде, косметике, напитках, шли на производство красителей и абсорбентов. Последнее качество и позволило залить в них препарат. С экранов не слезали героические журналисты, облачённые в противогазы и костюмы хим защиты – фановая система Станции не выдержала одновременного гидравлического удара нескольких тысяч задниц и лопнула. Все, ну почти все, трубы разошлись по швам и всё их содержимое заполнило коридоры и залы сначала Казино, а потом, так как вентиляция не справлялась, да и не была рассчитана на подобное, и характерное амбре заполнило всю Станцию – приковывая к белым сиденьям всё новые и новые жертвы, вызывая всё новые и новые разрывы в гибнущей фановой системе.
Станцию просто закрыли. Ни одна клининговая компания не решилась взять контракт на очистку так качественно засранной Станции. Хотя деньги предлагали хорошие.
Ну а Дик….он влетел по своей провинциальной наивности – разболтав по пьяни соседу причину всеобщего эээээ….ну вы понимаете – причину чего. Тот рассказал другу, тот – своему и спустя неделю после «Фекальной Вспышки» - так окрестили произошедшее журналисты, Дика арестовали. Спасло его то, что ни кто не погиб. Материальный урон тоже был, но молодой и прыткий адвокат сумел доказать, что ущерб Станции носит исключительно косметический характер, а все тех службы – исправны. А трубы лопнули из-за ошибки в проекте. А мой подзащитный тут не при чём. И вообще – прямых доказательств его вины нет, это он в пьяном кураже болтал. Ну и в таком духе. Да и Станцию не Дик же лично загадил, да? Вот с тех кто гадил и спрашивайте.
Судья, почесав лысину под париком, приговорил Дика сначала к 10.000 дням трудовой повинности – очистке Станции, но затем заменил приговор на пятнашку Каторги.
- Вот там ты сам обделаешься по полной! – такие были финальные слова судьи, после чего троекратный удар судейским молотком подвёл черту над прошлым бывшего фермера.

- Да как обычно, - повторил Дик:
- Пару кусков сахара, пайку масла, ломоть хлеба и чай. Чего зря языком молоть – и так ясно.
- Да это я так, разговора поддержания для, - пробормотал Чип и повернувшись ко мне добавил:
- А ты, Поп, чего бы ты хотел на завтрак схарчить?

Меня в отряде прозвали попом. Якшался с длиннорясыми и пострадал от них? Так тебе и надо – нефиг с мать её нашей церковью связываться. Ну а раз с ними работал, значит и молитвы всякие бормотал и поклоны бил и в церемониях разных участвовал. Так? Ну и быть тебе здесь попом. Может какой и толк будет – хоть молитву пробормотать то сможешь? На могилкой? Примерно так со мной общался Палёный, назначенный моим наставником на первые два выхода. Сами первые два выхода оказались полнейшей рутиной – трёх часовая прогулка в сотне метров от забора Каторги. Нападения чужих тут были редкостью, чем и пользовались наши начальнички – приучая новеньких к среде обитания. Палёный честно отработал оба выхода, попутно растолковав мне некоторые аспекты жизни на Каторге.
- Прежде всего, - поучал он меня,
- Забудь кем ты был до прибытия сюда. Тут мы все равны. Все под Богом ходим. – он быстро отмахнул рукой Символ Веры и покосился на меня, явно ожидая какой либо религиозной реакции.
- Custodi et serva, - пробормотал я, что бы не разочаровывать своего наставника. Он удовлетворённо кивнул и продолжил:
- Далее. Помни – не рутина губит а рвение. Не рвись в ударники – целее будешь. Вот ты вызвался в свой льготный период патрулировать, а оно тебе надо?
- А что не так. Тихо же всё, да и зачёт идёт 1 к 5?!
- Ты серьёзно думаешь, что ты вот так тихо-мирно все два своих льготных отгуляешь? – хмыкнул Палёный:
- Готов с тобой поспорить, наш капо уже на этой неделе тебя в полноценный патруль поставит.
- Но он же обещал? Только вокруг забора……
Мой собеседник только усмехнулся.
- Сам убедишься завтра.
Некоторое время мы шли молча, но потом я не выдержал и спросил:
- А ты знаешь, кто это – Чужие? Чего им надо то?
- Да тут у каждого своя гипотеза есть, - он неопределённо пожал плечами:
- Хочешь – свою изложу? – и, не дожидаясь моего ответа тут же продолжил:
- Это не наша планета. Это их, паучья земля. Вот они и защищают её от нас.
- Паучья?
- Паучья. У чужих восемь ног. Или лап. Пофиг как называть. Это насекомые. Может даже когда то они и были разумными, а может и нет. Умники наши, - он презрительно скривился:
- Пытались контакт организовать.
- И что?
- Что-что. Съели их.
- Они что – нас едят? – искренне удивился я.
- Ну не съели. Понадкусали. Убили короче. Умники, - он снова скривился и сплюнул на траву.
- Ты не задумывался, - продолжил он после того как мы прошли в тишине с десяток шагов:
- Почему мы тройками ходим?
- Нет.
- Смотри. Три человека. Шесть ног. Не восемь. А у них, - он махнул рукой в сторону темневшего неподалёку леса:
- Восемь. Понимаешь? Шесть и восемь. Они не считают шесть ног признаком опасности. А, если, идут четверо – то это восемь. Опасность. На четверых нападение гарантировано.
- А на троих что, не нападают.
- Нападают, - признался он:
- Но не сразу. На четверых нападение моментально – едва от Каторги на пару километров отойдёшь. А троим можно и с десяток отмахать никого не увидев.
- Но тогда что – одиночка тут вообще в безопасности?
- Увы. – Палёный вздохнул:
- На одиночку гарантировано нападут. На пару тоже, причём, - продолжил он с воодушевлением, почуяв во мне внимательного ученика:
- На пару нападут четверо чужих, но из них два будут не боевыми особями.
- А какими?
- Рабочими. Обычно носильщики. Понимаешь? – он остановился и повернулся ко мне:
- Они считают, что двуногое – это опасность. Четырёхногое – это либо свой раненый, либо что-то аномальное. Шесть ног – нейтральное или слабо враждебное. Восемь – противник.
- Но тогда почему они на восемь ног посылают не одного а четырёх?
Палёный пожал плечами:
- Кто его знает. Может они био-сигнатуры считывают. Ни кто не знает.
- Ну хорошо, - я решил поспорить с ним.
- А как же тогда Каторга? Тут же ног всяко больше восьми?
- Да говорю тебе – не знаю, - раздражённо отвернулся он от меня и продолжил прерванный патруль:
- Может они нашу Каторгу чем-то вроде гнезда считают. Кто их знает то. Пауки короче.

Задумавшись я упустил момент когда мы подошли к столовой. В реальность я вернулся только влетев по инерции в спину шедшего впереди Дика. Но он не обратил на это никакого внимания, уставившись во все глаза на привычное и виденное сотню раз, здание.
- Чего это? – он слегка посторонился, давая мне обзор и я смог увидеть то, что привело его в такое удивление.

За прошедшее с ужина время здание столовой претерпело разительные изменения. Ещё вчера это был просто большой барак с пристроенной рядом кухней. Стандартное, дешёвое решение для колонистов. Три стены, крыша, ряды столов и стойка раздачи еды. Сейчас же нашим взорам предстал тот же барак, но вдоль всего периметра стен были уложены рельсы, центр занимала овальная конструкция с множеством окошек, на данный момент они были закрыты шторками, а на месте отсутствующей стены нас встречал поезд, состоявший из открытых вагончиков-кабинок. Три сиденья и столик по центру. Больше всего всё это напоминало какой-то детский аттракцион. Сходство дополняло то, что вагончики были округлой формы и просто светились новенькой жёлтой краской.
- Эй, начальнички! – разнёсся над толпой хорошо известный всему лагерю бас Эдвина:
- Мы тут жрать пришли, а не на карусельках кататься!
- Верно! Жрать!!! – поддержали его несколько человек, а по толпе прокатился недовольный шум.
- Граждане осуждённые! – наш капо залез в одну из кабинок сразу поднявшись над нами:
- Сохраняйте спокойствие. Еда будет. Точнее – это новая столовая. Для вас.
- Нас и старая устраивала! – не собирался сдаваться Эдвин.
- Да! Старую вертайте! Жрать!!! – поддержало его сразу много голосов, но это не смутило нашего начальника.
- Спокойно! – он повёл руками, призывая толпу успокоиться и дождавшись, когда стихли последние крики, продолжил:
- Мы – руководство Каторги, неустанно думаем о том, как бы улучшить здесь всё. Даже, - он сделал паузу и многозначительно поднял вверх палец:
- Даже, если речь идёт об улучшении жизни таких личностей как вы!
- Новая столовая, - ему пришлось сильно повысить голос, что бы перекрыть начавшийся после последних его слов недовольный ропот толпы:
- Предоставлена нашими новыми спонсорами. Теперь каждый из вас и из нас, - он прервался на миг, указывая на административный корпус:
- Будет получать индивидуальное меню, разработанное диетологом-вычислителем, - капо махнул рукой себе за спину, указывая на многооконное сооружение в центре зала.
- Вы идентифицируетесь своим браслетом у турникета, - он снова указал рукой куда-то около себя. Мне не было видно – закрывали спины стоявших впереди ЗК.
- Проходите, садитесь в кабинку и всё. Дальше всё сделает автоматика.
- А что бы вы не переживали и не думали лишнего, мы – ваше начальство, будем теперь завтракать с вами.
Он демонстративно покинул кабинку, приложил руку к чему-то пискнувшему, всё ещё невидимому для меня и спокойно уселся в кабинку. Спустя минуту к нему, пройдя ту же процедуру, присоединился лагерный доктор и кто-то в пилотском комбинезоне. Кабинка, едва последний уселся, вздрогнула и покатилась по рельсам к ближайшему окошку. Стоило капо поднести руку с браслетом к шторке, как та открылась и он вынул оттуда небольшую тарелку с чем-то похожим на кашу. Кабинка сдвинулась к следующему окошку и Док получил свою порцию – высокий стакан с какой-то мутно-белой жидкостью. Следующее окошко одарило пилота небольшой, но глубокой миской – содержимого я не видел. Все трое принялись аппетитно уминать полученные порции и толпа не выдержала – над нашими головами прокатилось частое пиканье.

Когда дошла наша очередь я успел более-менее рассмотреть источник писка. Им оказался стандартный турникет-трипод. Я поднёс браслет к чёрному окошку считывателя и он загорелся зелёным, подтверждая мою идентификацию. Провернув рычаги я прошёл на территорию столовой и уселся в ближайшую свободную кабинку, ожидая своих товарищей. Когда все расселись наша кабинка начала движение к ближайшему окошку, закрытому ребристыми створками, издали сильно похожими на жалюзи. Дождавшись остановки я протянул руку с браслетом и створка втянулась в низ окошка, открывая моему взору небольшое углубление со стоявшим внутри небольшим горшочком. Стоило мне забрать горшочек как тут же поднялась створка а кабинка плавно продолжила прерванное движение, заскользив к следующему закрытому окошку. Приблизившись к нему она слегка повернулась, давая возможность Чипу удобно вытянуть руку. Одарив его тарелкой с чем-то похожим на макароны кабинка вновь заскользила и вскоре Дик стал обладателем небольшой тарелки с несколькими кусочками сыра на ней.
- Сыр! Ммммм….. – Дик расплылся в улыбке и принялся руками запихивать в рот небольшие, аккуратно нарезанные кусочки любимого лакомства.
Я поставил свой горшочек на стол, отметив, что всё это время держал его в руках и открыл крышку. Внутри оказалось нечто исходящее паром. Я принюхался – пахло весьма привлекательно и приложился к краю горшочка, решив выпить содержимое – ложки или ножа с вилкой в комплекте не было. Вкус блюда был просто потрясающим. Кисло-прянное содержимое сначала обжигало рот и нёбо, но стоило сделать глоток, как во рту с шипением и потрескиванием начинали разрываться крохотные ледяные бомбочки. Я и не заметил как осушил свой горшочек – на меня накатило сытое и умиротворённое безразличие. Кабинка плавно покачивалась завершая первый круг и я начал подрёмывать, заметив, что и мои товарищи пребывают в подобном, расслабленном состоянии.
Внезапно кабинка резко качнулась останавливаясь и я вдруг почувствовал себя хорошо отдохнувшим, подобно тому как бывает после хорошего сна – настроение супер, полон сил, вот только дрёма до конца не пропала – мной всё ещё владело желание и дальше вот так комфортно куда-то ехать. Приподняв всё ещё тяжёлую, как со сна, голову я заметил открытое передо мной окошко. Увы – оно было пустым. Что-то слегка кольнуло пальцы и я опустил глаза вниз – моя рука всё ещё удерживала горшочек.
- Посуду сдаём, - машинально пробормотал я и поставил его в нишу. Кабинка вздрогнула, сделала небольшой оборот избавляя поочерёдно Чипа м Дика от освободившейся посуды.
- Эххх…макарончики, как дома, - отчаянно зевая пробормотал Чип, но развить свою мысль не успел – кабинка притормозила около следующего окошка, которое одарило меня высоким стаканом с густой коричневой жидкостью. Я осторожно принюхался.
- Кофе! Кофе с корицей! – приложившись к стакану я просто застонал от наслаждения. Кофе! После почти года вынужденного потребления того, что в меню именовалось чаем. Горячий, слегка обжигающий напиток с бодрящей горчинкой. Я сделал ещё один небольшой глоток, стремясь растянуть удовольствие и обвёл абсолютно счастливым взглядом своих товарищей.
Дик, с видимым блаженством потягивал через толстую соломинку что-то белое,очень похожее на молоко, а стакан Чипа светился, именно светился, голубоватым светом, распространяя какой-то смолистый запах.
- Отвар синюхи, - пояснил он, перехватив мой вопросительный взгляд:
- С моей планеты. Бодрит не хуже кофе, плюс много витаминов.
-Молоко! Парное молоко, только из коровы. Даже зачуток говнецом отдаёт – значит натуральное. – высказался о содержимом своего стакана Дик.
Мы неспешно допили свои напитки и быстро поставили их в указанную кабинкой нишу, настраиваясь на продолжение банкета. Но увы – кабинка подкатила к месту старта и замерла.
- Сломалась что ли? – с тревогой осведомился Чип, но тут стулья под нашими задницами внезапно потеряли всю свою мягкость, превратившись в нечто жёсткое и вдобавок начали медленно наклоняться вперёд, как бы намекая, что пришло время покинуть кабинку.
Деваться было некуда – мы со вздохами сожаления встали и покинули ставшую вдруг такой гостеприимной столовую.
- Хорошо то как! – с наслаждением потянулся Дик.
- А всего-то порция макарон и синюха. Вы обязательно должны её попробовать! Это замечательный напиток! Как они смогли его сюда притащить? Он же только у нас, - но договорить ему не удалось. Синхронно завибрировали наши браслеты, информируя нас о получении нового сообщения и мы дружно прожали информационный сегмент. Как и ожидалось это была стандартная разнарядка на дежурство.

Ознакомившись с содержимым я хотел было присвистнуть, но что-то меня удержало. Ещё вчера подобное задание как минимум бы сильно озадачило меня, но сейчас…..
Задача 1 – следуя по пеленгу 96 град. Удалиться от Базы на дистанцию в 5 км.
Задача 2 – Прибыв в Точку произвести прочёсывание поверхности в радиусе 1км от точки на предмет обнаружения гнезда чужой жизнеформы.
Задача 3 – Уничтожить гнездо чужих и вернуться на Базу.
Бонус 1 – Уничтожить защитников гнезда. Коэффициент зачёта времени изменится на 1 к 5
Бонус 2 – Уничтожить прибывших извне Защитников гнезда. Коэффициент зачёта времени изменится на 1 к 6
Бонус 3 – При возвращении, отдалившись от Точки на дистанцию 2 км. сменить курс на 163 град. и произвести поиск патрулей чужих. При обнаружении Патруля – уничтожить. Коэффициент зачёта времени, затраченного на выполнение задачи «Бонус 3» изменится на 1 к 8
Примечание 1: Данные о Патруле будут переданы при начале выполнения задачи «Бонус 3»
Примечание 2: При выполнении Задач 1-3 и Бонусных задач 1-3 коэффициент зачёта времени изменится на 1 к 10
Примечание 3: Уничтоженные особи чужих будут зачтены по стандартной схеме. Одна особь минус одни сутки.
Получив вчера такое задания мы бы и не задумались даже. Быстренько протрусить до гнезда, закидать его термальными гранатами и рвануть назад. После уничтожения гнезда чужие обычно становились крайне агрессивны и заняться выполнением бонусов мог только человек, решивший прекратить свой жизненный путь.
Кстати тогда ещё – в своём втором выходе я поинтересовался у Палёного, мол а чего терпеть то? Пустил пулю в лоб и всё. Увы, всё было совсем не просто. Самоубийцу воскрешали. На орбите висел списанный транспорт, Тип-9, весь трюм которого занимала стандартная аппаратура – как на любой Станции. А дальше начинались наказания, или, как их тут называли – процедуры коррекции психики. Первая попытка вела к десятидневному коррекционному циклу. Вторая – к месячному. Третью желающих совершить не было. Под красивым и политкорректным названием «Коррекционные мероприятия» скрывались самые банальные пытки.
- А что? – вдоволь налюбовавшись моим вытянувшимся лицом невозмутимо продолжил Палёный:
- Палачи и Дознаватели тоже люди, им учиться нужно. На манекенах то много не освоить.

Но подобные мысли – о суициде, могли бы посетить меня вчера. Вчера – но не сегодня. Сейчас мы были полны уверенности в нашей безоговорочной победе над ними и выполнении всех, абсолютно всех бонусных задач. Посмеиваясь и обсуждая наше будущее, после неотвратимого досрочного освобождения, что представлялось очень близким и вполне реализуемым – с такими-то бонусами, мы направились в Оружейку – готовиться к выходу.
Солнце светило ярко и отличное настроение, уверенность в своих силах и реальная близость досрочного освобождения, пьянила нас, наполняя наши головы лёгким головокружением.

Подойдя к Оружейке, так мы называли длинный приземистый ангар, где хранили и обсуживали своё оружие, мы замерли в недоумении. Ко входу в помещение было не пробиться через галдящую, возбуждённую толпу. Складывалось впечатление, что все ЗК вдруг резко захотели выйти на боевое и сейчас толкались у входа, стремясь побыстрее получить своё оружие и броню.
Мы тоже попытались пробиться сквозь толпу, но получив ощутимый тычок локтём под рёбра и выслушав несколько обещаний встретиться за забором – дабы успокоить особо наглых, смирились и стали, как и все, неспешно продвигаться к заветному входу.

Топтание в толпе продолжалось не так уж и долго – не более получаса, хотя – может и меньше, и, в конце концов, мы прошли сквозь заветные двери. Пока мы стояли в очереди Дик успел принять свои пилюли – наш лагерный эскулап, проанализировав его состояние, прописал ему ежедневный приём пары капсул – антидепрессанта и стабилизатора психики. Дик очень переживал из за своего срока, настолько сильно, что первые пару месяцев просто был как какой-то механизм. Он не реагировал ни на что – механически ел, выполнял несложные лагерные работы и категорически отказывался хоть как то реагировать на окружавшую его обстановку. К концу второго месяца – аккурат к началу самостоятельных выходом, медик забил тревогу – ещё бы, с таким состоянием шансы Дика на выживание вне забора были равны нулю. А за смерть, пусть и смертника, но наступившую в первом же выходе, отвечать никому не хотелось, да и статистику опять же портить не хорошо. За некрасивые циферки по головке не погладят. Вот наш Док и прописал ему эти пилюли. Ну а что бы пациент не переел бы их выдал и дозатор – небольшую коробочку, реагировавшую строго на прикосновение пальца владельца. Ровно в десять утра коробочка начинала тихо попискивать, напоминая Дику, что пора принимать пилюли. Он прикладывал палец к сенсору и на подставленную ладонь падало две капсулы.
Вот и сейчас – едва услышав начавшийся писк, Дик приложил палец и быстро заглотил свой утренний мед паёк. Писк смолк, едва капсулы оказались у него в желудке. Уж не знаю как машинка контролировала это, но если капсулу брал и глотал кто-то другой, то спустя миг машинка начинала истошно верещать и ещё спустя пару минут прибегали охранники. Впрочем били они только Дика, не трогая остальных, но пары таких экспериментов ему хватило, что бы прекратить сопротивление и исправно поглощать прописанные лекарства. Пока он проделывал все эти манипуляции мы успели продвинуться практически ко входу в ангар.

Само помещение Оружейки состояло из двух залов – около входа зал по больше, со столами и стульями и различными тестировочно-отладочными стендами, где мы чистили оружие после возвращения с выхода и поменьше – где собственно и хранилось наше снаряжение. Как ни странно, но к выходу ни кто не готовился! Если раньше секция, получив свою броню и стволы, усаживалось за стол и тщательно готовилось к выходу, то сейчас тут никого не было. Получившая свою снарягу, шедшая перед нами и незнакомая нам секция, трусцой помчалась на выход, просто таща в охапку свои стволы и броню.
- Что это они? – Дик неодобрительно покачал головой, но развить свою мысль не успел – подошла наша очередь получать снаряжение.

Процесс выдачи оружия, как и много в лагере был оптимизирован и автоматизирован. Я поднёс браслет к сенсору на широкой стойке, делившей ангар на две части и тот пискнул, подтверждая мою личность. Продолжая держать браслет у сенсора я положил правую ладонь на окошко сканера справа от него и спустя пару секунд окошко загорелось зелёным, подтверждая мою личность. Ещё пару секунд и транспортёр доставил ко мне контейнер со всем моим боевым оружием. Контейнер напоминал стандартный корабельный – такой же цилиндр с круглой крышкой, только гораздо меньшего размера и с парой ручек по бокам.Я подхватил его за ручки, и поволок к одному из столиков. Всё же выход – дело серьёзное и, несмотря на продолжавшую переполнять меня уверенность в своих силах, я всё же решил лишний всё проверить.
- Да брось ты, - рядом раскрыл свой конт Чип:
- Всё ж порядке, мы ж проверяли после крайнего выхода. Тогда и почистили. Пошли отсюда – снаружи оденемся.
- Послушай, - я аккуратно вскрыл конт и принялся раскладывать элементы моей снаряги:
- Пара минут ничего не решит. Успеем. А…
- А дохнуть из за небрежности, - перебил, точнее продолжил мою мысль Дик:
- Совсем нет желания. Таракашки подождут.
- Зануды, - недовольно пробурчал Чип, но всё же присоединился к нам, начав выкладку своего снаряжения.
Я не стал вступать с ним в дискуссию, предпочтя плотно заняться подготовкой снаряжения.

У каждого из нас был свой, отличный от товарищей комплект брони и оружия. Здесь, на Каторге, вопрос выбора вооружения, не стоял. Каждый мог заказать себе любой тип оружия или брони, исходя исключительно из своего видения основной задачи каторжанина – задачи выживания вне Забора. Хочешь сверх тяжёлую броню – нет проблем. Привезут. Хоть самую разпоследнюю модель. Пользуйся на здоровье. Военные – и сами генералы и корпорации-производители, тебе только спасибо скажут. Кстати говоря – каталогами с новинками военного снаряжения было тут завалено всё. Даже в сортирах и то валялись свежие каталоги. Любой каторжник мог заказать всё. Ну почти всё – летательные аппараты и всё, что могло оторвать вас от поверхности – реактивные ранцы например, подобное было под запретом. Так же были запрещены все типы полностью космических скафандров. А всё остальное – да ради Бога! Хоть танк проси – дадут. Но, к большому сожалению вояк и магнатов, дураков среди каторжан не было. За всё время нашёлся только один, скажем так – неадекват, который заказал штурмовой шагающий комплекс – трёхметрового человекоподобного ээээ…..механизма, обвешенного стволами и ракетами по самое немогу. Уселся в него и пошёл патрулировать. В компании ещё пары таких же придурков, выбравших себе бронированые экзоскелеты тяжёлой штурмовой пехоты. И что? Первые пять километров они прошли весело, практически – с песней, выжигая всё, что шевелилось. А потом появился какой-то червячок, пыхнул чем-то ярким – и вся навороченная электроника моментом загнулась. Последнее, что передала телеметрия, и что видели столпившиеся у экрана в комнате отдыха ЗК – был тот невзрачный червячок и вспышка. Посланная на розыски группа обнаружила любителей тяжёлого металла именно там, где и окончился их поход.
- Они стояли как живые, - потом рассказывал мне Палёный:
- Вот только в каждом из них были просверлены сквозные дырочки. Небольшие, диаметром не более полу сантиметра. Да и немного их было – по три в каждом. В голове, груди и ниже. Сам понимаешь – им хватило. Только по номерам на броне и опознали – тушки их были в кашу перемолоты. Так что – ты, конечно, можешь заказать себе нечто эдакое, - он сделал неопределённый жест рукой:
- Но я бы не советовал. Не гонись за толщиной брони. Целее будешь.

Мой боевой набор, приняв во внимание советы ветерана, был практически стандартным. Комплект средней брони линейного пехотинца, нож, несколько оборонительных гранат – я выбрал оборонительные здраво рассудив, что воевать мне предстоит в лесу, так что – куда укрыться я найду и наверное единственное, чем я нарушил совет Палёного – ствол.
Ствол я выбирал долго. Вариант вооружиться привычными мне пистолетами я отмёл сразу – им просто не хватало мощности, что бы гарантированно пробить сверкающую броню Чужих. По этой же причине я исключил из списка всё лазерно-лучевое. А ну как мне же в лоб и отразится?! Чип, узнав о моих критериях отбора оружия, тут же загорелся идеей сделать не отражаемый лазер. Но проект «Чёрный Луч» - как он его назвал, был всё ещё далёк от завершения.
Пулевое оружие у меня так же не вызывало энтузиазма. Патроны. Не таскать же на себе пару цинков? А что – некоторые таскали. Кто-то не таскал, полагаясь на свои снайперские навыки, но я то себя знал. Мне, что бы поразить цель, даже такую крупную как средняя таракашка, потребуется не менее рожка. А их трое. А потом ещё трое приползут и ещё и ещё. Это мне вагон рожков таскать. В первом моём боевом столкновении я всадил весь рожок в безобидного жука-носильщика. Стрелять я перестал только когда патроны кончились, а отцепить пале со спусковой скобы смог ещё пару минут спустя – Палёный помог, сильно пнув меня по заднице, чем вывел из ступора. Ещё и обматерил. Правда потом извинился – мол так со всеми нубами в первый раз бывает. И, кстати, я потом осмотрел того жука, ну – до того, как он пропал. Они все пропадают спустя минут десять после гибели. Так вот – из полусотни патронов, в жука я попал только три раза. Три из пятидесяти! Тут, как вы понимаете, не надо быть гением что бы понять – снайпер из меня….
- Как из г. пуля. – подтвердил мои мысли Палёный:
- Стрелковка не твоё. Может энерго-копьё попробуешь?

Энерго-копьё это просто трёх или четырёхметровая палка с разрядником на одном конце и комплектом аккумулятор плюс конденсатор, на другом. Тычешь ей в цель и она получает конкретный электро-разряд. Жуков копьё глушит на раз. Взззз…. И жук замирает. Тут его спокойно и расстреливают твои товарищи.
Увы. Копьё мне тоже не подошло. Я в нём запутался. Как? А фиг его знает. На бегу решил переложить его из одной руки в другую – ну и….. Закувыркался по траве, умудрившись сначала наступить на конец копья, попробовав его отдёрнуть и, в результате продолжив движение на брюхе.
- Мда…. – только и смог сказать Палёный, с трудом сдерживая смех.
- Не твоё. Ракеты? Наплечные станции и боекомплект в ранце? На наплечных платформах по три установки и ранец с системой подачи-заряжания, ещё шесть десятков. Хотя…– он пристально посмотрел на меня и задумался:
- Нет. Даже не пробуй. Своих, свою секцию в смысле, перебьёшь. И вообще – утомился я с тобой. Сходи в сортир.
- Куда? – не понял его я.
- Туда, - он махнул рукой в сторону лагерного сортира на четыре десятка кабинок:
- Там каталогов завал. Посиди, полистай, подумай.
- Ты серьёзно? – я решил, что он шутит, по Палёный был очень серьёзен.
- Абсолютно. Федеративные учёные обнаружили, что там, - он снова махнул рукой в уже известном направлении:
- Там думается лучше всего. Не смотрел новости что ли? Они даже свои кабинеты все этим оборудовали. Теперь сортир у них называется важно – местом раздумий и решений. Так что вали. Каталогов там много, может и найдёшь чего.
И действительно – заседая на белом брате я листал каталоги. Листал, пока не наткнулся на то, что стало моим окончательным выбором – Плазмомёт малый, пехотный, стандартный. С ним я и ходил во все свои выходы.

Несмотря на то, что в названии присутствовало определение «малый», этот ствол был довольно велик в размерах – держать его приходилось двумя руками. Одна ручка располагалась практически рядом со срезом ствола, а вторая была расположена практически у самого конца, она же и имела кнопки режима стрельбы и предохранитель. По факту плазмомёт представлял собой стандартный, переделанный для военных целей, малый движок от космического корабля. Если на корабле задачей двигателя было создание постоянной тяги, то в военной модификации он просто плевался небольшими, где-то с греческий орех, шариками плазмы. Летели они недалеко – не более полусотни метров, по пути истаивая от взаимодействия с воздухом, но, при попадании в любой предмет, очень эффектно взрывались. Одно попадание гарантированно разрывало Чужого напополам. Скорострельность была так себе – десять, максимум двенадцать шариков в минуту, но мне это было более чем достаточно. Кроме того, Чип, горячо одобривший мой вызов, взялся доработать его и, спустя неделю, с гордостью продемонстрировал мне обновлённый ствол. Теперь он выпускал короткие, по три шарика, очереди и мог за один раз выплюнуть аж пять таких очередей. Другой стороной медали было то, что после отстрела всех пяти очередей, плазмомёт замолкал почти на минуту, накапливая заряд и всё это время представлял из себя эдакую техно дубину. Чип хотел было впихнуть в него ещё комплект аккумуляторов и кондёров, что бы я мог выдать две серии по пять очередей, но я ему не разрешил – плазмомёт и так весил прилично, а после его апгрейда и вовсе прибавил полтора килограмма. Увеличивать вес ещё на пяток кг у меня желания не было.

Я закончил обвешивать себя бронёй и надел на голову шлем. На прозрачном забрале тут же высветился простой, можно сказать – простейший интерфейс. Мини-комп быстренько протестировал все элементы брони и довольно пикнув в наушниках, высветил зелёного человечка в правом верхнем углу экрана-забрала. Ок, броня в норме. Когда я взял в руки плазмомёт, комп на мгновенье задумался, пытаясь опознать его. Это происходило каждый раз – комп брони видел и опознавал стандартное изделие, но, благодаря Чиповским модификациям, стандартное изделие отказывалось опознаваться именно как стандартное. То есть комп видел его, прилежно высвечивал на забрале маркер, подсказывая мне, куда прилетят шарики, но не более. Комп не видел количества зарядов, температуры ствола, остаточной ёмкости аккумуляторов-накопителей и прочей мелкой, но иногда крайне важной информации.
Ну и ладно, привык уже – очереди в уме считаю.
Я привычно отщёлкнул первый предохранитель и прожал большим пальцем кнопку активации оружия. Плазмомёт в моих руках мелко завибрировал, накачивая, через кормовые воздухозаборники, воздух в накопитель. Спустя минуту вибрация стихла, показывая мне, что рабочего тела для производства плазмы набрано достаточно. По хорошему эта информация должна была быть высвечена на забрале, но увы, точнее – спасибо Чипу. Да, собственно, это и не важно. Привык уже. Закинув свой ствол на плечо я посмотрел на товарищей.
Дик предпочитал лёгкую броню и лёгкий стрелковый комплекс. Природно гибкий он предпочитал отпрыгивать, уворачиваться от опасностей, заливая цель градом небольших бронебойных пуль. С его меткостью это было несложно.
Чип же взял за основу такую же как и у меня броню, но глубоко её переработал, что ни у кого не вызывало никакого удивления. Инженер, одно слово. Сейчас его броня являлась по сути средней, но была обвешена массой различных дополнений. На одном его плече топорщился ствол однозарядной ракетной установки, в левом наручне прятался шип-штык, а правый скрывал в себе обоюдоострый клинок. Плюсом шли различные сенсоры и датчики. Из оружия он выбрал себе стандартную лучевую винтовку. Мои опасения по поводу возможного отражения луча он парировал, продемонстрировав мне свой шлем. На его забрале модифицированный комп подсвечивал наиболее уязвимые места цели. Попади туда – и ущерб будет максимальным.

Ещё раз оглядев своих товарищей и убедившись в их готовности к выходу, я махнул рукой в сторону выхода из Оружейки.
На КПП нам опять пришлось немного подождать. Такого оживления я никогда не видел – очередные пол часа были потрачены на стояние в очереди на выход. Сама процедура выхода была проста как мычанье.
Снять перчатки.
Приложить браслет к сенсору.
Дождаться писка и приложить правую ладонь к считывателю. Дождаться подтверждения.
Пройти через турникет и замереть перед Доктором.
Открыть панель управления брони – медицинский сегмент.
Док подносит к мед сегменту брони считыватель и, если ты достаточно здоров что бы умереть – кивает, пропуская тебя через второй турникет.
За вторым турникетом ты замираешь, приняв горделивую позу победителя и откинув забрало – тебя фотографируют. Что бы было что послать родственникам – если ты всё же сдохнешь там, за забором.
Затем, промаргиваясь после вспышки ты бредёшь по небольшому коридорчику в накопитель. Обычно он пуст, но сегодня народу было там под завязку.

Стоило нам зайти, для чего пришлось утрамбовать и так плотно стоявших каторжан, как ожил небольшой проблесковый маячок, показывая, что вот-вот откроются внешние ворота. И действительно – створки дрогнули и начала неспешно расползаться, выпуская нас из лагеря.

Выйдя из лагеря мы немного отошли от забора и остановились, прикидывая оптимальный маршрут движения. Некоторые секции последовали нашему примеру. Некоторые, но не все. Большая часть каторжан сразу начала движение, корректируя курс на ходу. Пожав плечами – такая спешка удивляла, я активировал карту, намечая ориентиры для движения. Вот сейчас движемся с километр до вот этого приметного камня. От него ещё пару до поляны с небольшим болотцем – там сделаем краткую остановку, а дальше двинем – но проложить весь маршрут мне не удалось.
- Привет, Поп. – отвлёк меня от карты неприятный, немного гнусавящий голос.
- А, это ты, Чих. – я протянул руку для рукопожатия, но Чих, прозванный так за неизлечимую аллергию на что-то местное, проигнорировал моё движение.
- Слух сюда, Поп. Мы сверили наши маршруты.
- И что?
- А то – первые две тысячи метров мы будем идти практически по одной линии.
- И что? – снова повторил я, не врубаясь в смысл его слов.
- А-Апчих! – он оглушительно чихнул, подтверждая своё прозвище.
- А то! Жуки на первых двух тысячах наши. Ясно?! Он слегка наклонил корпус на меня, демонстративно выдвинув вперёд левое плечо. На левом наплечнике, согласно последней лагерной моде были размещены четыре печати с лентами из пластибумаги, на которых были напечатаны выдержки из приказов. Три печати были чёрными – демонстрируя всем, что их обладатель является злостным нарушителем лагерной дисциплины и только одна – красной, выданной за что-то положительное. С т.з. руководства лагеря. Откуда пошла такая мда ни кто не знал. В наших электронных файлах, личных делах, фиксировались все наши проступки и благодарности. Строки с благодарностями и поощрениями выделялись красным цветом, а штрафы, наказания и замечания – чёрным. Стандартным цветом шрифта был белый, на сером фоне.
Так, у меня было два поощрения – за выход в патруль в течении адаптационного срока и за примерное, читай – без нарушений дисциплины, поведение в течении года.
Как легко догадаться – мои печати, так же украшавшие мой левый наплечник, были красными.
Чип так же имел пару красных, а вот Дик, за давние выходки с пилюлями – две чёрные. Кто придумал делать из металла печати и крепить их к наплечнику – не знал ни кто. Так было принято и всё тут. Руководство с подобным проявлением индивидуализма не боролось, махнув рукой на подобное творчество, так что если нам навстречу попадался ЗК без печатей, то это означало, с большой степенью вероятности, что перед нами либо новичок, либо абсолютно серая личность.

- Усёк, Поп? Все жуки тут – наши! – и он снова потряс плечом, намекая на ждущие нас проблемы, если мы не уступим ему.
- Усёк, усёк, - поспешил согласиться я, хотя мне очень хотелось просто двинуть ему плазмомётом меж его широко расставленных ног. Но территория около лагеря просматривалась и драка была бы наверняка зафиксирована, а получать чёрную метку желания не было.
Чих слегка отодвинулся, продолжая внимательно смотреть на меня:
- Мы пойдём первыми. Вы – ждите тут минут двадцать. Да. Именно двадцать. А потом можете начинать. Всё ясно?
- Угу.
- То-то же. – он довольно осклабился:
- Сегодня папа Чих скостит себе срок. Учитесь, салаги! – с этими словами он закинул себе на плечо тяжёлый пулемёт и, не обращая внимания на двух свои товарищей потрусил к лесу. Впрочем, они быстро его догнали, сформировав короткую колонну и довольно быстро растворились среди растительности.
- Вот же дебил, - подошёл ко мне Дик:
- Обкуренный он что ли? Тут же нет никого.
- А! – я неопределённо махнул рукой:
- Пусть идёт, почистит нам дорогу. Давайте что ли перекурим и двинемся – долго торчать под камерами не гуд.
Мы неспешно подымили и, выждав ещё немного, двинулись следом за секцией Чиха.

До первого ориентира мы добрались спокойно, не встретив никого на своём пути. Сверившись с картой, я задал новый вектор движения и мы неспешно потрусили вперёд. Мы уже практически добрались до болотца, как внезапно, справа от нас послышалась частая стрельба.
- Из тяжёлого пулемёта лупят. – прислушавшись определил Чип.
- Чих? – я приподнял забрало, будто это могло бы мне позволить лучше слышать.
- Он, - подтвердил Чип:
- Поможем?
- Не. – я сплюнул на траву:
- Он же просил не лезть, нехай сам разбирается. Но свезло ему – едва отошёл и сразу фраг.
- Да, - вздохнул Дик:
- Некоторым везёт.
Тут пулемёт выдал длинную, очень длинную очередь и замолк. Мы некоторое время стояли и прислушивались. Ничего, только пиликала местная живность, поскрипывали ветви деревьев и шумел, где-то по вершинам ветер.
- Ладно, - прервал я затянувшееся молчание:
- Пошли. Наши таракашки от нас на сбегут. Дождутся.
И, взвалив свой ствол на плечо, потрусил к болотцу.

До нашей промежуточной цели мы добрались быстро, так никого и не встретив на своём пути.
- Привал, пять минут и пошли, - скомандовал я, опускаясь на плоский камень, выступающий из красноватой травы, окружавшую практически идеальный круг затянутой местной ряской воды. Во времена «Освобождения Рая» сюда, скорее всего по ошибке, влепили чем-то очень крупнокалиберным. Со временем образовавшуюся воронку заполнили грунтовые воды, подтянулись местные мелкие формы жизни – в общем Природа, которую, мать её, беречь нужно, активно залечивала и адаптировала под себя следы былых сражений. По какой-то, неизвестной нам причине, механоформы избегали появляться в окрестностях болотца, что сделало его любимым местом отдыха секций, без разницы шли ли они на задание или возвращались в лагерь. Постепенно ЗК облагородили небольшой участок берега – натаскали камней, на одном из них я и сидел, т.к. сидеть непосредственно на земле категорически не рекомендовалось – в густой траве шныряли десятки различных насекомых. Нет, желающих попробовать на зуб человечены среди них не было, но, при известной неудаче, можно было раздавить кислинку – небольшого жучка, сок которого запросто разъедал броню или заполучить в бок или пятую точку, как не повезёт, шип кнопки – жучка, формой напоминавшего старые канцелярские кнопки, такого же круглого, с одним, торчавшим вверх, острейшим шипом.
Чип, усевшись на такой же как и подо мной, плоский камень, увлечённо игрался с сенсорной панелью своей брони. Поймав мой взгляд он, не прекращая своего занятия, пояснил:
- Да я тут немного покопался с броне…
Я с трудом сдержал вздох – когда Чип начинал свою речь словами типа «я тут немножко…», это означало, что в самом ближайшем будущем нас могли ждать самые различные и не всегда приятные, сюрпризы. Так, пару месяцев назад, он обрадовал нас, что доработал, или точнее – переделал, свою наплечную ракетницу. Теперь она стреляла не ракетами – она должна была, по его замыслу, выстреливать вверх небольшой шарик-сканер. Не особо высоко – метров на сто. Медленно опускаясь на парашютике сканер должен был просматривать всё пространство вокруг нас, в радиусе до трёх сотен метров и транслировать полученные данные на наши компы брони. Оповещать нас о приближающихся чужих. Отличная идея – кто ж откажется заранее знать откуда на нас попрут жуки?! Отличная идея – но не для леса.
Когда он, в первый и последний раз, выстрелил вверх своим сканером над нами был плотный полог из ветвей, листьев, лиан и прочем местной растительности – со всей полагающейся к месту фауной. Шарик, выпущенный из ракетницы, как хорошая пуля пробил плотный покров над нашими головами, попутно перебив несколько ветвей, поднялся на заданную высоту, выпустил парашют и…. продолжил движение дальше вверх. Сила вышибного заряда оказалась слишком большой. Правда теперь за шариком тянулся и раздутый купол парашюта, усиленно цепляясь за ветви и ломая-тряся всё, до чего он мог дотянуться. Парашют Чип тоже сделал на совесть – из армированной углепластиком ткани. Ну а пока шарик пробивал себе путь вверх – на нас обрушился натуральный дождь из обитателей верхних этажей леса. Дождь из различных паучков, мокриц, жучков, бабочек и различных прочих насекомых, которых я – не будучи энтомологом, классифицировать не мог. Дождь из насекомых был щедро сдобрен сучьями, ветками и листьями. Я не особый любитель членистоногих, а когда вам на голову сыплются различные неприятные существа – ну вы меня понимаете…
С места того пуска мы просто телепортировались одним рекордным прыжком, а потом ещё минут пять прыгали, стряхивая, вытряхивая и вытрясая различную живность из складок и щелей брони.
От немедленного суда Линча Чипа спасло только то, что несколько особо жирных эээээ……насекомых, просто лопнули при ударе о шлемы Дика и мой, залив жирной коричнево-зелёной слизью забрала. Шлемы пришлось потом выкинуть – размазанная перчатками, в попытках очистить забрало слизь засохла плотной коркой и не отчищалась никакими патентованными средствами бытовой химии. Перчатки и наплечники тоже пришлось списать. В общем их того выхода мы возвратились с поднятыми, на манер рыцарей древности, забралами, отводя душу в обсуждении того, что мы сделаем с нашим гением по возвращении в лагерь.
Так что – услышав знакомую фразу я, хоть и не вздохнул, но внутренне напрягся.

- Не, ничего особенного, вы не подумайте, - уловив наше с Диком напряжение, тут же поспешил нас успокоить Чип:
- Я всего лишь усилил наши сенсоры. Теперь… -договорить ему мы с Диком не дали, одновременно встав и направившись к инженеру.
- Ты игрался с моей бронёй? – Дик опередил меня на пару секунд:
- Да мне того твоего сенсора хватило! А огнемёт твой, капсульный? Мы же тогда едва удрали… - Дик начал сжимать кулаки и Чип вскочил, выставив вперёд руки в останавливающем нас жесте:
- Да постойте вы. Вот же чудаки, - он отпрыгнул назад, так – на всякийслучай:
- Я же для всех нас старался!
- Что ты сделал с моей бронёй? – Дик перепрыгнул камень, на котором до этого сидел Чип и продолжил своё движение, прижимая его к краю болотца.
- Как ты получил доступ к нашим контам? – я зашёл с боку, отрезая ему путь бегства.
- Ребята… Мужики… Да что вы в конце концов! Дайте договорить!
- Говори. – Дик остановился, но по его виду было ясно – ща Чип будет битым.
- Дик, дружище, - голос Чипа был полон позитива и оптимизма:
- У тебя же лёгкая броня, тип «Скаут».
- Угу, - Дик сделал небольшой шажок, сократив ещё немного дистанцию до нашего инженера и тот снова выставил вперёд руки:
- Скаут. Понимаешь? В нём, в ней то есть, в броне, есть опция усиленного сканирования, - торопливо и немного сбивчиво продолжил он:
- Ну я и активировал эту функцию, немного её доработал, усилил и теперь ты можешь активно сканиро…
- Активно?! – взорвался Дик:
- Это теперь я буду звенеть на всю планету?!
- Почему будешь? Ты уже. Я сделал этот режим основным.
- Я, что, всё время звенел? Ну, всё. Ты меня..
Но договорить или тем более воплотить свои желания в жизнь ему не удалось. Сзади, примерно там, откуда раньше слышались пулемётные очереди, вдруг раздался взрыв гранаты.
Мы замерли. Ещё взрыв и, спустя десяток секунд –ровно столько, сколько надо что бы выдернуть гранату из кармашка, выдернуть кольцо и метнуть – ещё один. Тишина. Мы снова переглянулись, но сказать что либо не успели – всё с того же направления послышались частые одиночные выстрелы.
- Пистолет? – определил Чип:
- Стандартный армейский, 9мм. Что у них случилось?
Действительно – палить из пистолета здесь было не по кому. Если только по пьянке – по пустым бутылкам. Не брал пистолет броню чужих, не брал от слова совсем. Да и не брали с собой их ЗК в выходах. Точнее брали –но только самые отмороженные, да и то – скорее ради понтов, чем для боевого применения. Нож и то предпочтительнее – его хоть можно попробовать в щель между сочленениями бронепластин загнать. Понятно что если ты взял в руки нож, то, скорее всего, ты ужё труп, но всё же. А от пистолета толку было ноль – застрелиться разве что. Тут, как бы подтверждая мои мысли стрельбы стихла, что бы возобновиться спустя несколько секунд.
- Магазин сменил, - негромко прокомментировал Чип.
Снова послышались выстрелы – серия из пяти-семи и тишина.
- Что? – начал было Дик, но внезапно раздался один выстрел и, сразу после него – взрыв гранаты.
- За мной! – первым рванулся Чип и мы побежали за ним.
- Дик, - не сбавляя темпа бега, продолжил Чип:
- Введи код на панели 44-7-12. Уффф….. Вводи 44-7-12. Поп, ты 44-7-13.
- Зачем? – спросил я его, на ходу пытаясь попасть пальцем в перчатке по панели быстрого доступа, смонтированной на левом наручне. Набирать код на бегу, одновременно удерживая одной рукой плазмомёт было сложно и я на миг остановился.
- Это даст вам доступ к сенсорам, к информации от сенсоров Дика, - продолжая бег пояснил Чип и в ответ получил хлёсткую, но короткую и полностью нецензурную тираду от Дика. Её суть сводилась к процессу зачатия нашего инженера, в котором – по мнению скромного фермера, принимали участие многие представители классического животного мира. Чип, на это эмоциональное проявление чувств ни как не прореагировал, продолжая свой бег.

Наконец я сумел попасть пальцем по последней кнопке цифрового набора и тут же мини карта, проецируемая на забрало моего шлема расцвела множеством отметок. Разбираться в деталях времени не было, но прямо по направлению нашего движения располагалось несколько маркеров и среди россыпи непонятных белых звёздочек резко выделялся маленький человечек, такой, каким его рисуют дети – кружочек-голова, ниже горизонтальная чёрточка – ручки и перевёрнутая У – тело и ножки. Человечек-маркер медленно менял цвет – зеленый силуэт постепенно заполнялся чернотой.
Умирает? – проскочило понимание в моей голове и, подхватив плазмомёт, я рванулся вдогон своих товарищей. Теперь я не боялся их потерять, хотя они и скрылись из виду – на карте были видны два зелёных силуэта, почему-то окружённых кружочками.
Вот они наложились на уже полностью чёрный маркер и замерли. Я поднапрягся, стремясь побыстрее к ним добраться и вскоре выскочил на край небольшой полянки.

Всё её пространство было просто перепахано, кусты и деревья, на дальней от нас стороне, были жестоко истерзаны множественными попаданиями и близкими разрывами гранат. На противоположном – от измочаленной растительности краю, лежало, не по человечески засунув голову в шлеме под себя, тело в стандартной штурмовой броне. Я подошёл к телу как раз в тот момент, когда мои товарищи аккуратно, будто спящего, перевернули его на спину. Это был Чих. Лица видно не было – надвинутое забрало-визор было изнутри залито уже подсыхавшей кровью, а на самой броне – в районе живота, что-то белело. Броня в том месте была разорвана в клочья.
- Он застрелился и подорвал себя, - пояснил Чип.
Я молча кивнул, продолжая приближаться к телу Чиха и едва не упал, зацепившись за что-то сапогом. Наклонился и поднял кусок грудной бронепластины. Левой. На ней были видны цифры – 2778.. – последней цифры не было видно, недостающая часть была просто срезана, будто кто то ножом откромсал кусок брони, скрывая её как голодный каторжник вскрывает банку консервов на привале.
- Они всё тут легли, - глухо проговорил Дик и, немного помолчав, продолжил:
- Не нравится мне всё это. Давайте возвращаться. В лагерь. Чих был сволочью, но не дураком. И что бы такой ветеран – и так погиб…
- Да тормозом он был. И лохом, - прервал его Чип и внезапно я почувствовал как во мне вскипает, вытесняя остальные чувства, гнев. На всех. На Чиха – тупого лузера, позволившего себя так легко завалить. На жуков, которые осмелились убить человека. Пусть он и был сволочью и заслуживал смерти – но он был ЧЕЛОВЕКОМ! Последние слова я, неожиданно для самого себя, прорычал во весь голос.
- Да! – таким же, хрипло-рыкающим тоном, поддержал меня Чип:
- Мы им отомстим. Немедленно. Пошли. – и он повернулся в сторону побитого края полянки. Я двинулся за ним, на ходу переводя регулятор мощности зарядов в максимум. Да – будет не пять очередей по три, а пять одиночных. Одиночных – но зато повышенной мощности. А потом я их голыми руками рвать буду. Голыми руками! Твари! Завалить секцию Чиха! Смерть. Только всеобщее уничтожение! До последнего! Всех!
- Эй, ребята! Вы куда?! – раздавшийся сзади окрик Дика заставил меня обернуться в недоумении. Как? Он всё ещё не идёт с нами? Он что – не хочет отомстить чужим? Он – трус? Они же наших убили?!
Мои мысли неслись по кругу и я понимал это. Понимал – но ничего не мог поделать. Моё сознание как бы раздвоилось – одна часть требовала немедленно бежать к гнезду и рвать! Рвать! РВАТЬ! Всё и всех! До последней таракашки! А другая, с привычным мне скептицизмом и откуда-то взявшейся, брезгливостью что ли, смотрела на всё происходящее, заставляя меня остановиться и прислушаться к Дику.
- Да стойте вы! – Дик озадаченно смотрел на нас:
- Что с вами? Вы будто взбесились?! Морды красные, трясёт вас. Успокойтесь, а? Давайте хоть их похороним. – он кивнул на тело Чиха и разбросанные по поляне неопознаваемые куски плоти.
- ГГХХхххрррр….. – попытался что-то сказать Чип, но закашлялся и продолжил непривычным для него тоном :
- Вперёд! Убьём их! Это будет лучшая память по ним!
Я бросил мимолётный взгляд на тело и снова меня накрыла кровавая волна гнева:
- ДА! Всех! До последнего! Пошли, Дик!!! – я отвернулся от тела и последовал за Чипом, который уже практически скрылся в зарослях.
Через пару минут нас нагнал Дик.
- Я маячок на тело поставил, - начал объяснять он каким-то, показавшимся мне, жалким голосом.
- Ох, не нравитесь вы мне, ребята, - продолжил он свое, несомненно трусливое блеяние. Трусливое? – проявила себя моя вторая, осторожная половинка сознания. А может он прав? Куда спешить? Надо осмотреть поле боя. Кто напал, сколько их было? Но первая, боевая составляющая, бесцеремонно вытеснила эти пораженческие мысли из моего сознания куда-то на её периферию.
Убить! Убить! Убить! – как молотом гвозди вбивало оно в меня. Всех! Всех! Всех! – продолжало оно, заглушая осторожные мысли. И что самое странное – я ощущал себя как бы сторонним наблюдателем их спора, то окунаясь в обжигающе волны гнева со сладким привкусом скорой и неизбежной победы, то леденея от страха перед скорой смертью.
- Стой! – послышался в наушниках хриплый голос Чипа:
- Карта. Пеленг 205. Группа чужих. Колонна. – продолжил он отрывистыми фразами.
- Готовы? – и не дожидаясь наших ответов проревел:
- Атакую! – одновременно вскакивая в полный рост и стреляя на бегу понёсся в направлении появившейся на карте цепочки белых звёздочек.
Наконец-то! Кровавая пелена упала на мои глаза, отсекая остальные эмоции и рёв крови в ушах заглушил робкие мысли что хорошо бы подойти тихо и расстрелять чужих с дальней дистанции. В следующий момент я обаружил себя бегущим сбоку сзади от Чипа и стреляющим на ходу. Цепочка сверкающих жуков рывком приблизилась ко мне и я с наслаждением обрушил тяжёлый ствол плазмомёта на ближайшего. Длинное тело чужого переломилось от удара и на миг я увидел белое, сочащееся бледной, светло синей жидкостью мясо. Меня на миг замутило, но перед внутренним взором проявилось тело Чиха – каким я его увидел, мертвое, с неестественно подвёрнутой головой – и я окончательно потерял контроль над собой, растворяясь в красной пелене ярости.

Не знаю – не могу сказать сколько это продолжалось. В памяти остались какие-то фрагменты произошедшего. Вот Чип приставив ствол своей лазерки прожигает сверкающую броню длинного и плоского жука. В следующий миг он уже накалывает другого шипом и остервенело, наотмашь, рубит ещё одного выскочившим из наручня клинком. Дик, расположившись позади нас, трус! Трут, стократно – трус! Стреляет короткими очередями куда-то в сторону. Многоглазая морда с торчащими и дёргающимися жвалами надвигается на меня и я, невесть когда вытащенным из ножен на ноге клинком, колю морду прямо между трепещущих жвал. Куда-то качусь по изрытой земле – кто-то пнул меня, тупое ощущение боли в боку. Некогда. Вскакиваю и прыгаю с места на повернувшегося боком жука. Он катится кувырком, переворачивается на брюхо и я прыгаю на мягкое брюхо, ударяя обоими ногами. Что-то хрустит внизу и сапоги заливает уже знакомая белёсая жижа. Опять рядом Чип – он работает своей винтовкой как дубиной, пробивая по морде очередного длинного жука. Тот смешно оседает на задницу, если она у них есть. Чип отдёргивает винтовку, замечаю, что у неё больше нет приклада, а у жука головы- там теперь месиво от блестящих обломков, перемешанных с белёсым мясом и слизью. Опять пропускаю удар – боли нет. Вскакиваю на четвереньки и снизу, из непривычной позы, бью головой подставившего брюхо жука. Снова вскакиваю. Снова куда-то бью. Падаю. Встаю….
Внезапно обнаруживаю себя видящим верхом на жуке и бьющим кулаками по его спине. Жук не шевелился. Я неуверенно ударил пару раз и покрутил головой осматриваясь. Неподалёку Чип так же неуверенно тыкал обломком своего шипа в своего жука. Тот лежал раскинув лапы звездой и не подавал признаков жизни. С другой стороны к нам подходил Дик, державший свою винтовку по охотничьи – на сгибе правой руки. Всё окружающее я видел как сквозь туман и просто почувствовал – что это он. В наушниках раздался его голос, но я смог разобрать только вопросительную интонацию и отрицательно покачал головой. Он снова что-то спросил и снова я не смог понять чего он от меня хочет. Привстал, пытаясь слезть с жука, но меня резко повело в сторону и, потеряв равновесие, я рухнул на землю. Тело немедленно отдалось острой болью. Болело всё – туловище, ноги, руки и даже голова. Со стоном я перекатился на живот и шипя от боли кое как смог встать. Покачнулся и упал бы, если б меня не придержал, за немедленно вспыхнувшее от боли плечо, Дик.
Он снова что-то сказал, но я только медленно, стараясь не обострять боль, покачал головой. Тогда он сделал жест рукой перед своим лицом, будто откидывал забрало-визор и я последовал его совету – откинул своё. Резко, как отсечённый ножом пропал белёсый туман.
- Навоевались? – неверное в третий уже раз произнёс Дик и сочувственно покачал головой:
- Ну вы, блин, даёте. Звери. – последнее он произнёс с лёгким оттенком зависти:
- Это ж надо – с голыми руками на жуков кинуться.
- Ээээ…ну… - я не знал что ответить и промычал нечто нейтральное.
- А здорово мы их, да? – Чип подковылял к нам, опираясь на какую-то палку, в которой я не без труда опознал ствол и ствольную коробку бывшую когда-то его лазеркой:
- Десятка три намолотили, а? – в отличии от меня Чип держался, да и выглядел, гораздо лучше.
- Десятка три? – с непонятной интонацией повторил Дик:
- Я скажу вам – что вы навоевали, благо я вас сзади прикрывал. Семь.
- Чего? – недоверчиво переспросил Чип.
- Вы забили семь жуков-носильщиков.
- Да не, не может такого быть, - не согласился с ним инженер:
- Сейчас, я же записывал. – он принялся очищать левый наручь от белёсой слизи, щедро покрывавшей его с головы до ног. Окинув себя взглядом я обнаружил что тоже полностью покрыт это гадостью. Дик, перехвативший мой взгляд, усмехнулся:
- Вы завалили семь носильщиков. И, судя по их раздутым брюшкам, ну- до боя, он тащили какую-то жидкость или гель. Ну а вы их того. Герои! Орлы! Семь перегруженных носильщиков завалили!
- Погоди, - не мог поверить ему я:
- Семь? Их точно больше было. Я лично не менее десятка завалил.
- Ты? – он окинул меня взглядом, будто видел впервые:
- Ты убил двух. Он, - Дик кивнул на Чипа, всё ещё пытавшегося что-то сделать со своим компом:
- Трёх.
- Итого пять. – машинально сложил я.
- Да. Я двух подстрелил. И трёх боевых, они в хвосте цепочки шли. Их я первыми кончил. А потом вас прикрывал – что бы не затоптали.
- Ага! Вот! – прервал его Чип:
- Их десяток был. И мы всех перебили! – он гордо вскинул голову:
- Практически голыми руками!
- Проверь мою телеметрию, - спокойно, без эмоций произнёс Дик:
- Я пристрелил трёх боевых, двух транспортников да и ваших подранил. – он вздохнул:
- Ну скажите мне – чего вы в рукопашку то понеслись?! Спокойно бы перебили их с дистанции.
Я не знал что ответить, не знал – судя по его молчанию и Чип. Видя, что ответа от нас не дождаться Дик махнул рукой:
- Пошли на базу.
- А как же задание? – встрепенулся было Чип, но под жёстким взглядом нашего фермера сник.
- Чем ты его выполнять будешь? – Дик пинком выбил из рук инженера палку, бывшую совсем недавно грозной лазерной винтовкой.
- Ээээ…..гранатами закидаем. – неуверенно предложил Чип.
- Вы что, совсем свихнулись? Едва на ногах стоите а всё драться лезете! Дебилы.
- Не кричи. – Чип даже поморщился от накатившей на него волны боли:
- Ну, Дик. Ну, пожалуйста, а? Карту посмотри – мы же почти на месте. Уж полтора километра осилим, а? – начал канючить он и внезапно я почувствовал, что без выполнения этого задания – хотя бы его основной части, моя жизнь будет лишена смысла. Я не выполнил задание. Провалил. Не выполнил. Провалил. Эти слова снова, знакомым молотом кто-то неведомый вбивал и вбивал мне в сознание, снова заглушая робкие требования моей трусливой составляющей. Она просто верещала – назад, домой, в лагерь, к доку, назад, смерть, смерть, смерть! Но молот был неумолим – Провалил! Подвёл! Не оправдал!
- Мы идём к гнезду. – максимально жёстким тоном прервал и спор Дика и Чипа, одновременно заглушая писк труса в себе.
Дик только вздохнул и покрутил пальцем у виска.
- Пошли! – Чип снова выдвинулся первым, подобрав с земли и перехватив на манер дубинки остатки своей винтовки.

Полторы тысячи стандартных метров – это же совсем немного, да? Безусловно, если ехать по улице современного города, идти по дороге с прочным покрытием или прогуливаться по тропинке в парке, петляя среди замысловато подстриженных кустов.
И совсем по другому эта ничтожная дистанция выглядит, если вы пробираетесь по дикому, чёрному, лесу. Чёрному не по тому, что вокруг вас окружают чёрные деревья и зловеще ухают несомненно злобные существа и тревожно воет ветер, заставляя путника вздрагивать в страхе. Чёрному – по тому, что тут до вас ещё ни кто из людей не ходил. Да и вряд ли кто-то пройдёт после.
Мы шли именно по такому лесу. Перебирались через вспученные корневища огромных, в добрых три охвата, деревьев, уклонялись от лиан, беспорядочно свисавших повсюду и обходили огромные паутины, своими габаритами вполне соответствующие гигантским деревьям.
- Гнездо где-то рядом, - прокомментировал Чип, когда мы, в очередной раз, обходили огромную паутину. Впрочем – давно покинутую и забитую различным древесным мусором. Паутина вообще была хорошим признаком – раз её много, то и гнездо где-то рядом. Верный признак.
Гнёзд мы уже уничтожили не один десяток, без затей забрасывая их связками термальных гранат и везде была паутина. И всегда – покинутая задолго до нашего прибытия.
- Да вон оно, - поправил его Дик, кивая головой в сторону неприметного холмика:
- Это у вас электроника накрылась. Моя-то работает.
И действительно – впереди виднелся небольшой холмик, напоминавший своей формой выход кротовьей норы. Только вот крот должен был быть размером с хорошего барана. Сам вход в гнездо был традиционно затянут паутиной. Не липкой – в отличии от той, что в избытке висела на окружавших его деревьях. Это была скорее сеть – в меру прочная и упругая – как раз такая, что бы один человек мог по ней спокойно забраться к открытому входу, скинуть гранаты и успеть сбежать до взрыва.
- Дошли. – Дик облегчённо выдохнул и занял положение для стрельбы с колена, беря на прицел верх холма. Сколько раз мы не ходили на подобные задания – из гнезда ни кто ни разу не выполз. Но бережённого и Бог бережёт.
В нашей секции почётным подрывником был я. Не помню, как это началось, но вот как-то само собой сложилось именно так. Специально для этого я таскал на перевязи несколько термальных гранат.
- Ты давай побыстрее там, - напутствовал меня Чип, перемещаясь за спину Дика и вновь раскрывая панель управления своего компа.
- Угу, - кивнул я, направляясь к холмику.

До входа я добрался быстро, перемещаясь в смешной, если смотреть со стороны позе – на карачках. Но именно так было удобнее всего упираться ногами и хвататься руками за толстые, толщиной в мой большой палец руки, нити паутины.
Вот и чёрный зев входа.
Я уселся рядом с ним, вытянув уставшие ноги вниз по склону и помахал рукой товарищам, давая им понять, что вот ещё немного и мы двинем домой, в лагерь. Настроение резко начало улучшаться – вот, ещё немного и всё! Победа!
Я задрал голову вверх, пытаясь рассмотреть местное светило сквозь плотное кружево ветвей и тут земля под моими руками начала проваливаться, осыпаясь внутрь гнезда. Я дёрнулся было всем корпусом вперёд, стремясь скатиться со склона, но было поздно – обрушение приняло лавинообразный характер и я, верх тормашками, полетел в черноту.

Приземление оказалось на удивление комфортным. Что-то мягкое и подпружиненное приняло меня в свои объятья и я некоторое время барахтался, шипя сквозь зубы и ойкая от боли – всё же, несмотря на принятое обезболивающее, последствия проведённого боя давали о себе знать. Встав я первым делом посмотрел вверх, на сверкающий дневным светом кружок выхода и попытался связаться со своими товарищами.
Тщетно! Сигнал не проходил.
Страшно мне не было – не бросят же они меня, поэтому я, вытащив из заднего поясного крепления фонарик и включив его, начал осматриваться.
Я стоял посреди обширного и пустого зала. Стоял я – на паутине. Ячея её была как раз достаточно небольшой, что бы сои ступни не проваливались, но и довольно крупной – как раз, что бы наши гранаты могли провалиться сквозь её ячейки. Хмыкнув я машинально передёрнул плечами – значит все наши старания по выжиганию гнёзд были напрасны? Свет фонарика, направленный вниз дна не высвечивал, а кинуть вниз мне было нечего. Не гранату же?!
Круговой осмотр показал, что из зала вёл, куда-то вглубь, единственный овальный и густо затянутый паутиной, коридор. Я осторожно приблизился к нему и посветил лучом не стену. Здесь паутина покрывала стену особенно густо, в её рисунке просматривалась какая-то закономерность, но какая я понять так и не смог – резкий удар боли пронзил мою голову и застонав я рухнул на паутинный пол, роняя фонарик. Он, хаотично вращаясь полетел вниз и спустя пару секунд я перестал различать взблески его луча. Боль все нарастала и нарастала, заставляя меня скорчиться в позе эмбриона и внезапно пропала, оборвалась резко, как натянутая струна, оставляя после себя мягкое умиротворение и сладкую истому.

Я развернулся из своего калачика и с наслаждением встал на четвереньки.
Меня окружала мягкая и ласковая темнота. Коридор к Мудрой, так гласил рисунок изысканных линий на его поверхности, светился тёплым красноватым светом, обещая покой и отдых. Сквозь окружавший меня сумрак я различил, не замеченную мной ранее, сеть-отдохновения-медитации. Мне немедленно захотелось на ней повиснуть, засунуть все лапы в эти изящные петли и отдыхать, отдыхать, покачиваясь в потоке сладкого и влажного воздуха, бьющего из идеально расположенных в стене щелей. А, если, я смогу засунуть свои вибриссы – только две верхние пары вот в эти уловители, распушив шетинку нижних и расслабив их так, что бы они доставали до нижнего плетения, то я окажусь в сфере вибрационного наслаждения и смогу ощущать вибрации Мудрой. Точно! Так и нужно сделать!
Досадуя на несовершенное и увеченное тело я поковылял к сети и уже был готов прикоснуться к ней, как грубый рывок заставил меня встать на ноги.
- Поп, ты чего? – переход в человеческую реальность был резким и грубым, разрушавшим нежные плетения. Я застонал. Не от боли – от ощущения утраты. В душе была какая-то пустота.
- М-да. Гранатой тут ничего не сделать, - констатировал Дик, светя фонариком вниз:
- Хотя…. Он на минутку задумался и приняв какое-то решение снял с меня шлем. Я не протестовал. Чувство разрыва, потери, утраты окончательно добило меня и я не обращал внимания на то, как Дик вытаскивал из моей перевязи термальные детонаторы, как складывал из в мой шлем, предварительно подвесив его пропустив подбородочный ремень сквозь одну из петель места отдохновения и медитации.
- Чип? – услышал я его голос:
- Готов? Я поставлю задержку на три минуты, больше нет. Успеешь?
Из моего, превращённого в корзинку шлема, послышался голос Чипа:
- Успею. Давай отмашку.
- Готовься! – Дик подошёл ко мне и пропустил конец тонкого тросика сквозь транспортные крепления моей кирасы. Потом он повторил ту же процедуру и с собой. Подойдя к висящему шлему он скомандовал:
- Давай!
Пару секунд ничего не происходило – трос змеился вверх, выбирая слабину, а затем меня резко дёрнуло и потащило наверх. Опустив голову я заметил, как Дик, дождавшись своей очереди бросил в шлем детонатор и устремился за мной.
Мы пробками вылетели из гнезда и закачались, подвешенные на перекинутом через толстый сук тросе. У подножья дерева стоял Чип и что-то нажимал на небольшом пульте управления походной лебёдки. Трос дрогнул и мы начали спускаться вниз. Дик раскачивался как на качелях, всё увеличивая и увеличивая амплитуду и когда его ноги коснулись земли он был уже в паре метрах от начала холма. Вдвоём они быстро подтянули меня к себе и резво потащили подальше от гнезда.
Вовремя!
Земля под ногами вздрогнула и обернувшись я увидел как оседает внутрь кротовина, одновременно выплёвывая вверх куски чего-то горящего.
- Отлично! – подытожил Чип:
- Задание выполнено. Возвращаемся. Да, Поп?
Я кивнул, говорить не хотелось.