Pastor Schlagge
 545 EGP
  
Репутация: 225
Сообщения: 1454
Откуда: Москва
Зарегистрирован: 06.04.2002
   |
|
Квартира №28.
Квартира №28 была самой обыкновенной квартирой самого обыкновенного дома №5 по самой обыкновенной улице Красных Командиров самого обыкновенного поселка городского типа Коллонтаево, в девичестве Прилесье. Единственная коммуналка во всем поселке - как же, городская культура - она в полном составе (17 человек) страшно этим гордилась, и разъезжаться отказывалась наотрез, чем портила нервы районному начальству и отчетность всему району в целом. Если бы дело было только в этом, не стоило бы и начинать этот разговор. В глубинке и не такое встречается. Но именно стараниями жильцов квартиры №28 дома №5 по улице Красных Командиров в поселке Коллонтаево нарисовалось нечто такое, что в наше просвещенное время даже не во всяком областном центре встретить можно.
Как и многие другие удивительные происшествия, эта история началась с совершенно незаметного события. В местный очаг культуры - клуб с кинобудкой - приезжает светило исторических наук районного значения с докладом по теологии и мифологии Древней Греции и не менее древнего же Рима. Событие это само по себе незначительное, даже в масштабе поселка, и если бы не один маленький факт, на этом бы вся история и закончилась. А факт заключается в следующем: квартира №28 поголовно считает себя коммуналкой образцовой культуры и быта, и чуть ли не строевым шагом в полном составе бодро топает на лекцию, прихватив с собой даже детей и успевшего-таки прилично поддать по такому случаю Семеныча, обходчика с местной одноколейки. Кроме них, на лекции присутствует собственно светило, любопытная кассирша клуба и единственный в поселке милиционер, причем последний - исключительно по причине бесплатного прохода на подобные мероприятия. Также в кинобудке по долгу службы спит киномеханик, не вполне сложившийся Эйзенштейн, направленный сюда по распределению свыше вместо отчисления из института, с начислением учебного стажа из расчета три года за один. Светило, никак не ожидавшее такого количества благодарных слушателей, а если честно, то и на пять человек не надеявшееся, от удивления начинает вещать ну не на всесоюзном, но на уровне республики точно. В свою очередь слушатели, такого никогда не слышавшие даже по радио, из последних умственных сил проникаются лекционным материалом, наступает тотальная заинтересованность и взаимопонимание, и доклад идет вместо тридцати минут неполных четыре часа. Рассказав даже больше, чем это по такой теме возможно в свете диамата и последних решений съезда, светило отбывает обратно в райцентр в великом потрясении, упиваясь законной гордостью и попутно прикидывая, не пора ли сушить сухари за перегибы и уклоны. Ну а квартира №28 в полном составе, исключая детей и включая протрезвевшего от удивления Семеныча, до поздней ночи сидит с прениями над выпрошенной у светила методической литературой, напрочь позабыв про сегодняшний ужин и вечный долг строителя коммунизма.
Спорили много и долго, правда, почти всухую и практически без рукоприкладства. Но сошлись на одном: что Золотой Век в Греции и развитой коммунизм в Союзе похожи просто до неприличия. Кем именно было решено строить Золотой Век, не выяснили потом ни на следствии, ни на суде. Но все четко помнили, а некоторые и показали, что идея была принята единогласно. Разработав программу построения Золотого Века в общих чертах, квартира №28 расползлась спать.
На следующее утро квартира №28 дружно приступила к построению Золотого Века сразу после завтрака. За первым пунктом там значилось обустройство собственного Олимпа, выдвинутое накануне молодым Михаилом, философом и романтиком в академическом отпуске. Естественно, тут же возникли проблемы. Основной проблемой стало определение прав и обязанностей высшего начальства местного Олимпа, а именно Зевса, Посейдона и Аида, владык неба, моря и подземного мира соответственно. Надо заметить, что квартира №28 первое время определенно видела в этих троих что-то типа Особой Тройки или первичной партячейки. После долгих теологических споров было решено расширить их сферы влияния до воздуха, воды и земли в целом. Механизм же принятия решений вышел следующий: к чьей сфере влияния данный вопрос относится, тот и принимает участие в обсуждении. Это же касается и более узкоспециализированных богов, причем прямого подчинения верховной тройке здесь нет. Так, по вопросу, к примеру, продовольствия в прениях могут участвовать все, кто к этому имеет хоть какое-то отношение. Такой демократический Олимп устроил абсолютно всех. Квартира №28 разослала агитаторов во все стратегически важные точки, а именно в продуктовый и промтоварный магазины, на рыночную площадь и к пивной палатке, с целью сбора пленума для избрания богов из народа, благо на местном заводе был внеплановый выходной, и все население поселка, как обычно в подобных случаях, бегало по магазинам. Местом сбора выбрали, по понятным причинам, двор дома №5. Конечно, если бы записать в пантеон все местное начальство оптом, да этим и ограничиться, дело бы, скорее всего, удалось замять, а то и вообще сосватать наверх за новое прогрессивное начинание. Но не тут-то было. Квартира №28 единогласно постановила МЕНЯТЬ ВСЮ СИСТЕМУ, за что и расстреляли потом без права переписки пару человек, как организаторов и идейных вдохновителей.
Идея эта вызвала неожиданно большой резонанс, и к назначенному времени во дворе дома №5 собралась минимум треть населения Коллонтаева. Некоторые пришли по политическим соображениям, других привлекла возможность записаться в боги за здорово живешь, но большинство явилось просто из любопытства, или, точнее, от скуки. Кое-как разместившись на тут же вынесенных стульях и скамейках, аудитория приготовилась заинтересованно внимать.
За докладчика сказался некто Федор, мужик в возрасте, в прошлом бывший где надо на спецучете за матерные частушки собственного сочинения, а посему считавшийся человеком свободных взглядов. Он много говорил о неизбежно грядущем Золотом Веке, трижды был попрошен с трибуны за непарламентские выражения, правда, безрезультатно, но все-таки довел витающую в воздухе идею в массы, возможно, именно благодаря доступной лексике. Массы незамедлительно идеей прониклись, и начались собственно выборы. На кандидатуру Зевса претендентов как-то не было. Впрочем, это не удивительно: верховная власть при таких раскладах особо не светила, а воздушного транспорта в Коллонтаево не было и в ближайшую пару пятилеток не планировалось. Так что общественность быстренько назначила Зевсом отставного сельскохозяйственного летуна, как человека дисциплинированного (пил много, но напивался редко) и знакомого с фронтом работ. Сложности начались с Посейдоном.
На владение водоемами претендовали два диаметрально противоположных кандидата: Егор Кузьмич, местный инспектор Рыбнадзора, человек настолько же бесстрашный, насколько и бесполезный, и главный браконьер района, некто Степан, не менее бесстрашный, но значительно более полезный обществу благодаря своим чуть ли не промышленным масштабам лова. Именно благодаря ему рыба (которую в магазине можно было увидеть разве что на новый год в виде консервов плохого качества) в Коллонтаево не переводилась. При этом первый в ходе прений упирал на законность собственных притязаний и на техническое оснащение в виде жестяного чуда техники "Казанка" с подвесным мотором и ижевки-горизонталки, а второй - на эффективность (единственным человеком в поселке, не покупавшим рыбу у Степана, был как раз инспектор Рыбнадзора, да и то по политическим соображениям) и знание данной стихии как своих трех пальцев (два других ему оторвало по молодости при неаккуратной работе с динамитом, что, впрочем, ничуть ему не мешало). После долгих прений, в ходе которых Егор Кузьмич догнал Федора по непарламентским выражениям, победил Степан, воспользовавшийся банальным политическим шантажом. В случае невыборов он просто-напросто пригрозил свернуть лов до личных нужд, чего коллонтаевцы, уже начавшие забывать, как выглядит удочка, естественно, допустить никак не могли. Степан на волне ажиотажа реквизировал в свою пользу "Казанку" (хотел отобрать и ружье, но участковый его одернул), Егору Кузьмичу была обещана ближайшая непыльная должность бога, и выборы продолжились.
На должность Аида единогласно был выбран сельский агроном-вредитель, на редкость безобидный, высланный в Коллонтаево в приснопамятные тридцатые и чудом не расстрелянный тогда тихий алкоголик вроде бы из "Промпартии" (впоследствии, на разборе полетов, ему припомнили еще и это и исправили ошибку следствия). С ролью Диониса тоже не возникло никаких неясностей. Уже упоминавшийся в повествовании Семеныч, путевой обходчик, в своей будке устроил настоящий самогонный завод, работавший практически на любом сворованном из вагонов сырье и периодически взрывавшийся, что побуждало нетрезвого обходчика регулярно совершенствовать конструкцию аппаратов (их было несколько, точнее, от двух в худшие времена до семи в моменты наибольшего спроса). Единственное, Семеныча обязали наладить выпуск какого-нибудь другого вина, кроме хлебного, картофельного и свекольного, на что тот потребовал помещение и сырье. С сырьем проблем не возникло, яблоки в Коллонтаево росли в каждом дворе, хоть и плохие, а вот с помещением вышла заминка. В итоге ему выделили будку дежурной на переезде, функции которой, уволившейся и сбежавшей в Подмосковье еще год тому, все равно выполнял Семеныч, если оказывался неподалеку (то есть обычно шлагбаумом пользовались как общественной калиткой: открывали по необходимости, закрывали по возможности).
Тут бы и продолжить повествование, но, к сожалению, о новом начинании загадочным образом прознали в области. Вопрос решился, как всегда, радикально, а именно с помощью внутренних войск, кои, в составе одного взвода на двух ЗиЛ-130 и одном Уазике, были немедленно направлены по назначению. Жертв, к счастью, не было, исключая пару цыплят, попавших под колеса 130-го, и новоявленного Посейдона, отказывавшегося сдаваться властям и обстрелянного из АК-47 парой срочников из ВВ, впрочем, не смертельно (две пули в мякоть). Дальше стало совсем неинтересно. Суд, меры... Достаточно сказать, что злополучную коммуналку все же расселили, большей частью несколько севернее. Руководство частично осталось на местах, включая инспектора Рыбнадзора (что позволяет строить самые смелые предположения), частично удалилось в Москву, откуда более не возвращалось. К сожалению, так и не удалось выяснить, что же стало со светилом древней истории, равно как и с киномехаником. История дошла до наших дней только благодаря путевому обходчику Семенычу.
_________________
Имел я в виду это ваше небо (с) |
